The Odds Are Never In Our Favor/Удача никогда не бывает на нашей стороне

После некоторых споров с Джереми и Ваймаком Кевин освободил Нила от обязанностей повстанца до конца дня. Спасение Роланда, о котором, похоже, знали все, кроме Мэтта и Нила, являлось еще одной вещью, которую нужно было переварить после интервью Жана и Эндрю. У стилиста накопились еще кое-какие дела, остальные же все еще следовали своему расписанию, поэтому Рене, Мэтт и Нил стали единственными, кто отправился на обед. Им подали рагу из тушеной фасоли и лука с толстым ломтем хлеба и стаканом воды. Позже к ним присоединился Ники, вздохнув от облегчения, когда Бойд упомянул Роланда. — Я думал, что взорвусь! Я так хотел тебе обо всем рассказать, Нил! Но мне запретили! Когда их тарелки опустели, Мэтт засучил рукав и посмотрел на расписание. — У меня дальше ядерная история. — У меня тоже, — взглянув на свое и закатив глаза, сказал Ники. У Рене и Нила стояли тренировки. Поскольку у Нила те теперь приравнивались к охоте, он вытянул шею, пытаясь найти Эрика среди столов. — Где Эрик? — спросил он Ники. — Продвинутая специальная подготовка, — ответил тот. — Не спрашивай меня, что это значит, похоже, это совершенно секретно. Эрик мне не рассказывает. — О, — Нил собирался взять его с собой, но теперь, судя по всему, пойдет один, раз тот занят. — Не против, если с тобой пойду я? — улыбнулась Рене, чуть более натянуто, чем обычно, но по-прежнему искренне. В целом, она казалась… жестче. Суровее. Не то чтобы Нил когда-то сомневался в ней, но даже военные из Тринадцатого относились к ней с таким же уважением, как к Реманну или Ноксу. Он обдумал ее вопрос и понял, что действительно не против. Они направились в оружейную, где охранники выдали Нилу его золотой лук с арены, еще один — Рене, а также ножи и охотничьи мешки. Парень терпеливо ждал, пока к его лодыжке привязывали трекер, и делал вид, что слушает объяснения по пользованию рацией. Единственное, что отложилось у него в голове, это то, что на ней есть часы, и они должны вернуться к назначенному времени, иначе охотничья привилегия аннулируется. Что ж, а вот это правило он постарается соблюдать. Они поднялись наверх, на большой огороженный полигон рядом с лесом. Охранники молча открыли перед ними хорошо смазанные ворота, не издавшие ни звука. Парень тревожно отметил, что трудно будет в одиночку перелезть через ограду — десятиметровую, постоянно гудящую от электричества и увенчанную острыми как бритва витками стальной ленты. Они углублялись в лес до тех пор, пока ворота не скрылись из виду. На небольшой полянке Рене остановилась, откинув голову и греясь в лучах солнца, а затем раскинула руки и медленно закружилась. Нил тоже остановился. — Иногда мне кажется, что ближе всего к Богу я чувствую себя именно здесь, в его творениях, — произнесла девушка. Ни в какого Бога Нил не верил, но ее чувства понимал. От недель, проведенных под землей, кожа чесалась, а от осознания того, что Эндрю находится в таком же положении только без возможности хоть раз взглянуть на небо, болело в груди. Отсутствие дождя, которое Нил наблюдал и в Двенадцатом, сильно сказалось и на здешних растениях, оставив их с ломкими листьями, хрустящим ковром застилающими землю. Они сняли обувь. Парню его ботинки все равно не подходили, поскольку по правилам Тринадцатого в духе «мы-не-хотим-тратиться» ему выдали кем-то уже ношенную пару. То ли он сам, то ли бывший владелец ходил как-то странно, ибо разношены ботинки были неправильно. Рене все еще помнила их с Нилом уроки. Ее меткость была такой же смертоносной, как и у него, поэтому охотились они молча. Почти жутким казалось то, как они общались без слов, предугадывая движения друг друга. На мгновение Нилу почудилось, что он снова на арене с Эндрю, на которого может рассчитывать. Но с Рене все по-другому. Они думали одинаково. Одинаково с Натаниэлем. Оба небольшие, они полагались на скорость и ловкость. Если Эндрю в драке предпочитал кулаки, грубую силу, Рене походила на змею. Она выжидала и только потом наносила удар, быстрый и смертоносный. Нил же до сих пор чувствовал себя кроликом — инстинкты подсказывали бежать, оставить борьбу другим. Хотя он уже научился и нападать, чувствуя угрозу. Будто Эндрю шептал ему на ухо, называя лисенком. Животные вокруг Дистрикта были тут совсем непуганые. Лишнее мгновение, требовавшееся для улова незнакомого человеческого запаха, означало их смерть. За полтора часа удалось добыть целую дюжину тушек — кроликов, белок и индюков, — поэтому оставшееся время они решили провести у пруда, вода в котором, похоже, поступала из подземных источников, поскольку была холодной и сладкой. Нил начал освежевывать дичь, а Рене закрыла глаза и прислонилась спиной к камню, впитывая звуки и позволяя палящему полуденному солнцу обжигать кожу. В кои-то веки что-то хорошее. Не то чтобы Нил не ценил время, проводимое с Мэттом, Дэн и Ники. Да даже с Кевином и Джереми. Но они постоянно что-то говорили, спрашивали, все ли с ним в порядке, не хочет ли он чем-нибудь заняться. А Нилу хватало и простого дружеского молчания. Он скучал по молчаливым ночным сигаретам. Он скучал по Эндрю, наблюдавшему за ним, пока парень над чем-то работал. Он скучал по Эндрю. По крайней мере, тишине, любезно предоставляемой Рене. Однако через некоторое время девушка нарушила ее. — Спасибо, Нил. — За что? — нахмурившись, посмотрел он на нее. — За то, что вступился за Эндрю. Приятно знать, что на его стороне есть еще люди, — она мягко улыбнулась. Немногое время, проведенное на улице, вернуло ей чуть-чуть иной энергии. Темные глаза мерцали на солнечном свете, и на секунду Нил увидел ее такой, какой, похоже, видели все остальные. Милой. Не той девушкой, которая может прикончить его на месте. — Я не понимаю, почему они оставили его. Идея с ягодами принадлежала ему, — произнес Нил, возвращаясь к тушке кролика. — И это он дал деньги семьям Робин и Амаля. Рене задумчиво хмыкнула. — Но не для того, чтобы разозлить Капитолий. — Да конечно, — усмехнулся в ответ парень. — Он спланировал трюк с ягодами сразу после того, как они изменили правила. Знал, что не сдержат слово. Зачем бы еще ему стараться, как не для того, чтобы восстать против Капитолийских игр? Рене долго молчала. Нил задумался над тем, ответит ли она вообще, как девушка заговорила. — Он не хотел умирать. И не хотел, чтобы умирал ты. Возможно, он нашел что-то, из-за чего захотел жить. Нил замер. Взглянул на смотревшую на него Рене. Открыл рот, чтобы ответить, но не нашел слов. Он не хотел об этом думать. Не хотел думать о том, что Аарон прав. Что он манипулировал Эндрю, дабы тот защищал его, даже если не осознавал этого сам. И действительно, неужели он не знал об этом в прошлый раз, на арене? Разве не об этом думал, предвкушая первый поцелуй с Эндрю? Тот привлекал его, поскольку означал защиту. Безопасность. У парня начала болеть голова, и он тут же отбросил эту мысль. На обратном пути они молчали, но только оказавшись за воротами, девушка бросила на него решительный взгляд. — Мы вернем его. Вымотанный охотой и недосыпом, Нил вернулся в свой отсек и обнаружил, что тот совершенно пустой, и вспомнил о переселении из-за кошек. Поднявшись на верхний этаж, он нашел отсек Е, выглядевший точно так же, как и триста седьмой, за исключением окна в полметра шириной и двадцать сантиметров высотой, расположенного в центре верхней части стены. Над ним крепилась тяжелая металлическая пластина, но сейчас она была поднята, а Сэра и Короля нигде не было видно. Для удобства парень переоделся в свитер и растянулся на кровати, пока лучи послеполуденного солнца играли на его лице. Ники разбудил его в 18:00 — Размышления. Оказалось, собрание объявили еще после обеда. Все население, кроме тех, кто нужен для выполнения особо важных работ, должно было присутствовать. Они последовали в Ассамблею, огромному залу, легко вмещавшему тысячи пришедших. Очевидно, строилось оно для более масштабных собраний, возможно, уже проводимых здесь до эпидемии оспы. Нил уже заметил масштаб ее последствий — шрамы на телах людей, обезображенные дети. Кейтлин и Аарон вели группу способных передвигаться пациентов, все еще одетых в больничные рубахи и халаты. Среди них стоял и Эрик, единственный в тренировочной одежде. — Что случилось? — обеспокоенно спросил его Ники, подойдя вместе с Нилом и дотронувшись до белой повязки на его голове. — Немного перестарался на тренировке. У Кевина накопилось много энергии, которую ему нужно выпустить, — ответил тот с неуверенной улыбкой. — Зачем нас здесь собрали? — похоже, он пропустил все объявления за день. — Нил сказал Уиттьеру, что возглавит восстание, если тот пообещает спасти Эндрю, Жана и Сета как можно скорее, — ответил Ники. — Публично, чтобы было много свидетелей. Аарон резко повернул к ним голову, уставившись на Джостена сузившимися глазами, в то время как Эрик и Кейтлин радостно закричали. Последняя сжала руку Аарона, заставив того наконец отвести взгляд. Вскоре Чарльз Уиттьер поднялся на сцену в передней части зала. Слова в Тринадцатом, как и все остальное, впустую не теряли. Уиттьер привлек внимание собравшихся и объявил, что Нил Джостен согласился взять на себя роль символа революции при условии, что другие победители — Эндрю Миньярд, Жан Моро и Сет Гордон — будут спасены в ближайшем будущем. В гуле толпы послышалось неодобрение. Похоже, до этого никто и не сомневался, что он захочет стать их лидером восстания. Так что объявление цены — такой, которая может стоить им ценных ресурсов при минимальном выигрыше, — возмутило их. Нил остался равнодушен к враждебным взглядам, брошенным в его сторону. Спустя несколько минут волнений президент продолжил. Только теперь слова, вылетевшие из его уст, стали для парня неожиданностью. — Но в ответ на эту беспрецедентную просьбу солдат Джостен пообещал целиком и полностью посвятить себя нашему делу. Из этого следует, что любое отклонение от миссии, будь то мотив или действие, будет рассматриваться как нарушение нашего соглашения. Спасение будет прекращено, а судьба трех победителей решится после войны. Как и его собственная. Спасибо. Другими словами, шаг в сторону, и все они будут мертвы. Еще одна сила, с которой придется считаться. Еще один сильный игрок, решивший использовать фигуру Нила в своей игре, хотя, похоже, все никогда не шло по плану. Сначала отец, готовый продать сына за любые долги перед Морияма, но жена которого сбежала с его инвестициями. Затем распорядители, сделавшие Нила и Эндрю своими звездами, а потом судорожно пытавшиеся оправиться после той горсти ядовитых ягод. И Ичиро Морияма, стремившийся использовать Джостена, чтобы потушить пламя восстания, только для того, чтобы каждый его шаг становился подстрекательством. Потом повстанцы, металлической клешней поднявшие его с арены и объявившие своим символом, маяком революции, позже шокированные тем, что сиять он, возможно, не хочет. А теперь Чарльз Уиттьер с пригоршней драгоценных ядерных бомб и прилежно-работающей машиной-Дистриктом, обнаруживший, что одним мальчишкой управлять сложнее, чем целой армией. Он быстрее всех понял, что у Нила есть свои планы, и что доверять ему нельзя. Он стал первым, кто публично объявил его угрозой.

***

Парень запустил руку в толстый слой пены в ванне. Удивительно, но Роланд решил его только помыть. Больше ничего. Ни макияжа, ни грима, скрывавшего недостатки лица. Когда несколько повстанцев запротестовали, Роланд одним взглядом заставил их молчать. — Он девятнадцатилетний мальчик на войне. Пусть так и выглядит. Нарядить и раскрасить — то, что сделал бы Капитолий. Это просто отлично заткнуло их. После того, как Нил смыл пену и вытерся полотенцем, Эллисон, Роланд и двое других появились в качестве его подготовительной группы. Все шло хорошо, они просто подстригли его и сделали маникюр, пока не заметили место на руке, откуда Жан вырезал трекер. Зашивая зияющую рану, никто из медиков не обращал внимания на внешний вид. Поэтому теперь у Нила появился еще один шрам, бугристый и неровный, размером где-то с яблоко. Обычно его закрывал рукав, но у формы Роланда те заканчивались чуть выше локтя. Похоже, повстанцев Капитолия это так взволновало, что они тут же позвали Ваймака, Рене и Кевина для обсуждения этого вопроса. — Все знают, что у меня здесь шрам, — раздраженно произнес Нил. — Знать и видеть — не одно и то же, — сказала женщина. — Он прямо отталкивает. Нужно что-то придумать. Нил чуть не рассмеялся ей в лицо. Увидь его торс, она, наверное, блевала бы дальше, чем видела. — У меня есть идея, — произнесла Рене. — Я обсужу ее с Роландом. Испытывая одновременно отвращение и почему-то странный стыд, Нил снова надел ботинки, отправившись с Эллисон в столовую. Там они подсели к Аарону, Кейтлин, Мэтту и Дэн, и Рейнольдс тут же рассказала им обо всем. — Он прямо отталкивает, — пискляво передразнила она ту женщину, продолжив уже нормальным голосом. — Тупая сука. Можно подумать, они привыкли к этому дерьму, просто смотря Игры каждый год. — Они и привыкли видеть неприятные вещи только на экране, — пробормотал Нил, через ткань рубашки коснувшись шрамов на животе. Воспоминание о том, как Эндрю прикасался и спрашивал о них, заставило его потерять аппетит. После обеда он вместе с Мэттом должен был спуститься в отдел Специальной защиты, чтобы встретиться с Джени. Тот располагался несколькими уровнями ниже отсека Роланда, представляя собой улей комнат, оборудованных компьютерами, лабораториями, исследовательским оборудованием и испытательными полигонами. Когда они спросили о Джени, их провели через целый лабиринт, пока та не обнаружилась работающей над чем-то, напоминающим компьютер, только поменьше. Девушка сидела в инвалидном кресле и, когда парни вошли, она подняла глаза и приветливо помахала им. — Джереми сказал, у тебя кое-что есть для меня? — вместо приветствия произнес Нил. Джени, похоже, не возражала против столь быстрого перехода к делу. — Да, — кивнула она, — твой новый лук. Нажав кнопку управления на подлокотнике кресла, Джени выехала из комнаты. Пока Мэтт и Нил следовали за ней по лабиринтам Спецзащиты, она объяснила, для чего ей коляска. — Вообще-то, я могу уже немного ходить, но быстро устаю. Так мне легче передвигаться. Четверо солдат охраняли дверь с табличкой «СПЕЦИАЛЬНОЕ ВООРУЖЕНИЕ». Проверка расписаний на их предплечьях стала лишь первым шагом. Сканирование отпечатков пальцев, сетчатки глаза и проверка ДНК, заставившая Нила очень нервничать, хоть он и знал, что та не может не совпасть. И, наконец, специальные металлоискатели. Джени пришлось оставить свою коляску снаружи, хотя после прохождения контроля ей предоставили другую. У дверей оружейной они столкнулись со вторым этапом проверки — будто их ДНК могла измениться за то время, что они шли двадцать метров по коридору, — и после им наконец разрешили войти. Глазам предстало огромное количество рядов огнестрельного оружия, гранатометов, взрывчатки и бронетехники. — Воздушно-десантная дивизия размещается отдельно, — сказала им Джени. Нил не мог не скользнуть кончиками пальцев по ближайшим пистолетам. Он разобрал бы их даже во сне, мышцы рук так привыкли к движениям чистки оружия, что приходилось одергивать себя, дабы не взять и не разобрать одно. Нил не знал, где среди всего этого высокотехнологичного оружия искать простой лук и стрелы, однако тут они подошли к стене довольно грозного на вид снаряжения для лучников. Смертоносные луки с оптическими прицелами и еще какими-то приспособлениями, тяжелые арбалеты и стрелы всех размеров. — Мэтт, может, захочешь что-нибудь опробовать? — поинтересовалась Джени. — Серьезно? — воодушевился тот. — Для боя тебе, конечно, выдадут огнестрел, но если ты будешь сниматься с Нилом, что-то из этого явно будет смотреться эффектнее. Выбирай, — Джени сделала широкий жест рукой, мол угощайся. Мэтт с энтузиазмом кивнул, тут же схватив черный арбалет с разными наборами стрел и прицелившись в невидимых врагов. — Я скоро вернусь, — сказала девушка, и, набрав на панели какой-то код, скрылась за дверью. — Ты учишься стрелять из арбалетов на тренировках? — спросил напарника Нил, когда проход снова закрылся. — Помимо прочего, — опустил оружие Бойд. — В основном рукопашному бою и стрельбе из пистолета. Тебе тоже стоит походить. Не помешает научиться обращаться с оружием. Признаться, отдача меня очень удивила. Как и Нила когда-то. Он все еще чувствовал мать за спиной, ее руки на своих, держащих пистолет, и ее команду стрелять. — Нет, спасибо, — ответил он, предпочтя использовать свое тренировочное время для охоты. Или сидению на солнышке. Джени вернулась с длинным прямоугольным чемоданчиком черного цвета, неловко зажатым между подставкой для ног ее кресла и плечом. — Это тебе, — остановившись, протянула она его Нилу. Парень положил его на пол и открыл защелки. Крышка бесшумно откинулась. Внутри, на подкладке из мятого темно-бордового бархата, лежал потрясающий черный лук. Нил осторожно взял его в руки, оценивая прекрасный баланс и элегантный дизайн. Но было что-то еще. Пришлось замереть, дабы убедиться, что ему не показалось. Лук… ожил. — Что он делает? — парень прижался к нему щекой, тут же почувствовав вибрацию. — Здоровается, — улыбнулась Джени. — Он услышал твой голос. — Он узнает мой голос? — удивленно прошептал Нил. — И только твой, — ответила девушка. — Видишь ли, они хотели, чтобы при разработке я делала упор лишь на дизайн. Как на часть твоего костюма, понимаешь? Но я все время думала: «Что за пустая трата времени?». Что, если он тебе когда-нибудь понадобится? То есть, больше, чем аксессуар? Поэтому внешний вид я оставила простым, но вот внутренний… Там я дала своему воображению разгуляться. Но лучше объясню на практике. Хочешь опробовать? Конечно Нил хотел. Для них уже подготовили полигон. Стрелы, разработанные Джени, оказались не менее потрясающими. Нил мог стрелять с точностью до ста метров. Разнообразие стрел — острых, как бритва, зажигательных, взрывных — превращало лук в универсальное оружие. Каждая из них была легко узнаваема благодаря цветному древку. Даже имелась возможность деактивировать стрелу голосовой командой в любое время, хотя он понятия не имел, когда это может пригодиться. А чтобы отключить особые свойства, Нилу достаточно лишь было сказать: «Спокойной ночи». И тот засыпал, пока голос парня снова его не будил. После Джостену пришлось вернуться к Эллисон и Роланду, чтобы надеть наконец свой костюм, который включал теперь черную повязку с оранжевым рисунком пламени, закрывавшую шрам на руке. Изначально Рене сшила ее для Эндрю, но пара, которую она подарила ему перед Играми, понравилась ей больше. Не заметив особой разницы, Нил погладил оранжевую вышивку. Пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы отогнать образ их первого поцелуя куда-то туда, где он не смог бы его задушить, пока Роланд прикреплял брошку в виде лисьей лапы над его сердцем. Под конец Нил взял свой лук и колчан с обычными стрелами, так же сделанными Джени, знавшей, что ему никогда не позволят разгуливать со специальными. А потом все вместе они направились в съемочный павильон, где Нил еще, наверное, несколько часов простоял столбом, пока все вокруг него регулировали освещение и уровень дыма. В конце концов, команды, поступающие через интерком от невидимых людей в стеклянной будке, стали поступать все реже и реже. Кевин и Эллисон больше времени тратили на проверку последних деталей, нежели на перестановку или регулировку чего-то еще. Наконец, на съемочной площадке воцарилась тишина. В течение ужасно некомфортных пяти минут Нила просто рассматривали. — Думаю, это то, что нужно. Все были так взволнованы, так довольны своей работой. Время уже близилось к обеду, но прерываться никто не хотел. Завтра они сосредоточатся на речах и интервью, а Нил притворится, что участвует в боях. Сегодня же им нужен только слоган, всего одна строчка, которую они превратят в пропагондорик, чтобы показать Уиттьеру. «Народ Панема, мы сражаемся, мы не сдаемся, мы победим во имя справедливости!» — вот и вся фраза. По тому, с каким видом ее преподнесли, Нил понял, что они потратили месяцы, а то и годы на ее разработку, и очень ею гордились. Однако парню она показалась чересчур… язык сломаешь, короче. Да и звучит неестественно. Он и представить не мог, что скажет такое в реальной жизни. Но женщина, плюющаяся от шрамов, стояла прямо перед ним, описывая бой, в котором он будто бы только что побывал, как его боевые товарищи мертвыми лежат вокруг него, и как, чтобы сплотить выживших, он должен повернуться к камере и выкрикнуть эту фразу! Его снова уволокли к декорациям и включили дымовую машину. Кто-то призвал к тишине, включились камеры. — Мотор! Он чувствовал себя полным идиотом, вскидывая лук и громко крича: — Народ Панема, мы сражаемся, мы не сдаемся, мы победим во имя справедливости! На площадке воцарилась мертвая тишина. Которая все продолжалась. И продолжалась. Наконец затрещал интерком, и по павильону разнесся низкий голос Ваймака. — Поздравляю всех с убийством нашей революции.

***

Им пришлось отменить все дальнейшие съемки, а Ваймаку потребовалось все следующее утро, чтобы убедить остальных, почему у Нила ничего не получится. Что он не сможет это делать. В костюме да в облаке искусственного дыма стоять на съемочной площадке и призывать всех к сплочению. Все собрались вокруг огромного стола в Командовании. Уиттьер со своими людьми. Кевин, Джереми, Эллисон, Роланд. По какой-то причине еще и Ваймак, Эбби, Аарон, Кейтлин, Рене, ее мачеха, Ники, Бетси и пекарь. В последнюю минуту Мэтт и Дэн прикатили Джени. К удивлению Нила, всех поприветствовал Ваймак, а не Уиттьер, и, судя по его словам, пришедшие оказались здесь именно по его приглашению. Первым делом ментор показал отснятый ранее материал. Нил будто бы достиг нового минимума. Его движения были какими-то дерганными, слова — отрывистыми и бессвязными, он будто марионетка, которую дергают за ниточки невидимые силы. Чувство, слишком знакомое ему. — Отлично, — по окончании хлопнул в ладоши Ваймак. — Очевидно, что это катастрофа. Я хочу, чтобы мы все сейчас минутку помолчали, и каждый вспомнил хотя бы один случай, когда Нил Джостен искренне вас тронул. Не тогда, когда вы позавидовали его одежде, поразились горящему костюму или когда он хотя бы наполовину прилично выстрелил из лука. Я хочу услышать хоть один момент, когда он заставил вас почувствовать что-то настоящее. Молчание затягивалось, Нил уже начал думать, что оно никогда и не закончится, когда заговорила Джени. — Его первое интервью с Кэти. Он вслух сказал то, о чем в какой-то момент задумывался каждый трибут. — Хорошо. Отличный пример, — кивнул Ваймак. Взяв синий маркер, он начал писать в блокноте. — Трудное интервью, — подняв голову, он оглядел сидящих за столом. — Кто-нибудь еще? Нил удивился, что следующим заговорил командир Реманн, которого он считал молчаливым телохранителем Уиттьера. — Когда он рассказывал ту историю. Пока девочка умирала. В голове Нила всплыл образ Реманна с маленьким мальчиком, сидящим у него на бедре. В столовой, подумал он. Нил мало что знал о фигурах отцов, но даже он понимал, что хорошие примеры, наверное, должны где-то существовать. Может, даже в этой комнате. — История Робин, — записал Ваймак. — Я плакала, когда он пошел на пир за лекарством для Эндрю! — выпалила Кейтлин, тут же прикрыв рот, будто уверенная, что ляпнула глупость. Аарон бросил на нее задумчивый взгляд, а у Нила при воспоминании об этом заныло в груди. Но Ваймак только кивнул. — Ах да. Чуть не погиб, спасая жизнь Эндрю. Очень хорошо. Моменты посыпались один за другим без особой хронологии. Взятие Робин и Эндрю в союзники. Благодарность Одиннадцатому за хлеб. Жемчужина в качестве подарка Эндрю. Отказ играть в Игры по правилам Капитолия. Наконец Ваймак поднял блокнот. — Итак, вопрос в том, что все это объединяет? Нил мог думать только об Эндрю. Все это объединял Эндрю. Он сделал все это ради него. И Робин. И все, никакой большой тайны за этим больше не стояло. — Это был Нил, — тихо произнес Мэтт. — Никто не говорил ему, что делать или говорить. — Он был собой, без сценария, да! — воскликнул Джереми, широко улыбнувшись Нилу. — Значит, мы просто должны оставить тебя в покое, да? Все засмеялись. Нил же мог этого только желать. — Все это очень мило, но бесполезно, — коротко прервал их Кевин. — Его возможности быть таким расчудесным здесь, в Тринадцатом, довольно ограничены. Так что если ты не предлагаешь бросить его в самую гущу сражений… — Именно это я и предлагаю, — сказал Ваймак. — Отправьте его на поле боя и просто включите камеры. Идея казалась спорной. Но Ваймак предоставил довольно весомые аргументы. Если Нил проявлял себя только в реальных условиях, то в них он и должен оказаться. — Каждый раз, когда мы даем реплики или заставляем его что-то делать, результат в лучшем случае будет сносным. Все должно исходить от него самого. Тогда это возьмет за душу. — Даже если мы будем осторожны, полную его безопасность гарантировать нельзя, — возразил Кевин. — Он станет мишенью для каждого… — Я хочу пойти, — игнорируя его взгляд, вмешался Нил. — Если это поможет быстрее вытащить Эндрю, мне плевать. — А если тебя убьют? — спросил Уиттьер, задумчиво потирая подбородок. — Тогда убедитесь, что вы это сняли. Записи в любом случае получится использовать, — ответил Нил. — Однако наша сделка не изменится после моей смерти. — Ладно, — кивнул мужчина. — Но не будем торопиться. Для начала определим наименее опасную позицию, подходящую для наших целей. Вместе с Реманном они обошли все Командование, изучая светящиеся карты Дистриктов, отображающие текущее положение войск. — Возьмите его в Восьмой после полудня. Сегодня утром там была мощная бомбардировка, но налет, похоже, прошел. Мясника и его людей тоже не видно. Выдайте ему оружие и телохранителей. Съемочная группа будет на земле. Дэвид и Кевин, вы — на планолете и при постоянной связи с ним. Посмотрим, что из этого получится. Возражения? Ни у кого их не нашлось, поэтому все разошлись, а Роланд отвел Нила обратно в гримерную. Поскольку Джостен должен будет находиться в зоне боевых действий, стилист помог ему надеть разработанную им защитную экипировку. Шлем из металлических переплетенных нитей, плотно прилегающий к голове, и из такого тонкого материала, что его можно было откинуть как обычный тканевый капюшон. Жилет для защиты жизненно-важных органов. Маленький белый наушник, прикрепленный к воротнику. Также Роланд нацепил ему на пояс маску на случай газовой атаки. И, наконец, пристегнул к спине колчан, разделенный на три отсека со стрелами. Правый — зажигательные. Левый — взрывные. Центральный — обычные. — Нил, не бросайся в опасности сломя голову, хорошо? — с обеспокоенным выражением лица попросил Роланд. — Если это убедит их быстрее спасти Эндрю, я сделаю все, что нужно, — ответил тот. Мужчина вздохнул. — Это определенно не то, чего хочет Эндрю. — Откуда тебе знать, чего хочет Эндрю? — горячо спросил Нил. До сих пор никто даже пальцем не пошевелил ради него и Жана! Достаточно сидеть и ждать, теперь он должен взять все в свои руки! — Я знаю об Эндрю достаточно, чтобы понять, чего он не хочет, — произнес Роланд, поправляя повязку на его руке. — Будь осторожен. Появился Реманн, чтобы сопроводить Нила в отдел авиации. Когда двери лифта закрылись перед ними, парень украдкой взглянул на мужчину. Около сорока пяти лет, с коротко стриженными седеющими волосами и темными глазами. Безупречная осанка. Джереми Нокс, судя по всему, очень его уважал, и сегодня мужчина высказался о Ниле так, что парень решил отнести его скорее к друзьям, нежели врагам. Возможно, ему стоило дать Реманну шанс, но возраст и крупное телосложение заставили Нила вжаться в противоположную стену лифта. Двери открылись уже в ангаре, встречавшему их рядами различных планолетов. — Это все ваши? — не мог не поинтересоваться Нил. — Некоторые произвели мы. Некоторые были частью военно-воздушных сил Капитолия. Мы их, конечно, модернизировали, — ответил Реманн. — Значит, обладая всем этим, вы оставили остальные Дистрикты беззащитными перед Капитолием, — парень не собирался осуждать, просто было любопытно. И, возможно, немного жаль. Мысль о том, что Тринадцатый мог напасть на Капитолий, идущий в комплекте с его отцом, раньше, и что, следовательно, спасло бы его от жизни в бегах и неминуемой смерти матери, придала его голосу резкости. — Все не так просто, — коротко ответил мужчина, прежде чем объяснить действия своего Дистрикта. — До недавнего времени мы были не в состоянии начать контратаку. Просто не выжили бы тогда. После того, как мы свергли и казнили людей Капитолия, лишь немногие оставшиеся умели управлять планолетами. Мы могли атаковать ракетами, да. Но всегда встает вопрос: если мы вступим в такую войну, останется ли вообще что-то от человечества? — Неважно, — пожал плечами Нил. Выживание человечества — не главная его забота. Реманн бросил на него внимательный взгляд и покачал головой. — Сюда, солдат, — он указал на один из небольших планолетов. Нил поднялся по трапу и обнаружил, что тот битком набит телевизионной командой и оборудованием. Мэтт, Дэн, Рене, Джереми и Реманн под стать Нилу были одеты в черную военную форму Тринадцатого Дистрикта, все остальные — в темно-серые военные комбинезоны, даже Ваймак. Недовольный, кажется, своим воротником. Кевин встал и указал на четырех незнакомых Нилу человек. — Быстрое знакомство, Нил, — он махнул в сторону девушки с черными волосами и золотыми татуировками, закрывавшими половину ее лица до шеи и исчезавшими под воротником. — Лайла Дермотт, ваш режиссер. — Привет, — улыбнувшись, кивнула она Нилу. — Эм, привет, — моргнул тот. — Это моя помощница Альварес, — Лайла указала на другую девушку с вьющимися розовыми волосами, которая искренне улыбнулась и подняла большой палец вверх. — Для меня большая честь познакомиться с вами! — И наши операторы, — продолжила Лейла. — Дарий и Атос. Дородных мужчин, помахавших ему, Джостен поприветствовал кивком. Вокруг него все больше незнакомцев. Прозвучало предупреждение о взлете, Нил пристегнулся рядом с Мэттом, напротив Кевина и Ваймака. Они заскользили по лабиринту туннелей, выводящих на платформу, которая медленно начала поднимать их на поверхность. Оказавшись снаружи, в большом поле, они взлетели и затерялись в облаках. Нил понял, что понятия не имеет, ни о том, чего ожидать по прибытии в Восьмой, ни о фактическом состоянии войны, ни о том, что требуется для победы в ней. Впрочем, его все равно это не особо заботило, ведь пойди что-то не так, он все еще сможет сбежать. С Эндрю. Кевин попытался все ему объяснить простыми словами. Во-первых, на данный момент каждый Дистрикт находится в состоянии войны с Капитолием, кроме Второго, который всегда имел привилегированные отношения с Морияма, несмотря на участие в Голодных играх, получая больше еды и лучшие условия для жизни. После Темных дней и предполагаемого уничтожения Тринадцатого Дистрикта, Второй стал новым центром обороны Капитолия, хотя официально являлся местонахождением каменоломен страны, точно так же, как Тринадцатый был известен добычей графита. Дистрикт Два не только производил оружие, но и обучал и даже снабжал миротворцев. Нил об этом знал. Лола и ее брат Ромеро там родились. Сказанное Кевином казалось вполне логичным, поскольку Капитолий вряд ли мог предоставить достаточное количество людей для армии такого размера. Однако все они вызвались добровольцами, дабы избежать жизни в нищете и каменоломнях. — Все остальные на нашей стороне, — продолжил Кевин. — Наша цель — захватить Дистрикты один за другим, заканчивая Вторым, тем самым оборвав поставки Капитолию. Потом, когда ослабнет и он, мы ворвемся в саму столицу. — Если мы победим, кто возглавит правительство? — спросила Дэн. — Все, — ответил ей Дэй. — Мы создадим республику, в которой жители каждого Дистрикта и Капитолия смогут избирать своих представителей, являвшимися их голосами в централизованном правительстве. Не смотри так подозрительно; раньше это работало. — В книгах, — пробормотал Мэтт. — В учебниках по истории, — нахмурился Кевин, скрещивая руки на груди. — Если наши предки смогли это сделать, сможем и мы. Откровенно говоря, Нил считал, что их предкам нечем особо гордиться. Они оставили после себя разрушенную планету и столько войн, что никто даже вспомнить не мог, из-за чего они сражались. Их явно не волновало, что будет с потомками. — А если мы проиграем? — спросил Нил. Глаз Кевина дернулся. Он потер свою покрытую шрамами руку. — Если мы проиграем, я думаю, Голодные игры следующего года станут поистине незабываемыми. И ты напомнил мне… — он достал из жилета маленький пузырек, вытряхнул в руку несколько темно-красных пилюль и протянул их Мэтту и Нилу. — Мы назвали их лисьим укусом. Тот же яд, что и в тех ягодах. Нельзя допустить, чтобы кто-то из нас попал в плен. Не бойтесь, это будет совершенно безболезненно. Нил взял капсулу, не зная, куда теперь ее деть. Кевин постучал по месту на его левом плече, где прятался крошечный кармашек, одновременно фиксировавший и скрывавший таблетку. Даже если Нил будет связан, он сможет наклонить голову и прокусить ее. По спирали планолет быстро опустился на широкую дорогу на окраине Восьмого Дистрикта. Почти сразу же открылась дверь, опустился трап, и они оказались на асфальте. Едва высадился последний человек, планолет взлетел и исчез. Рене, Дэн, Мэтт, Джереми и Реманн были телохранителями Нила. Телевизионщики разбирались со своими вещами, и когда они закончили, Реманн повел всех по переулку, шедшему между рядами унылых серых складов, и лишь редкие лестницы на крышу прерывали вид на однотипные искореженные металлические стены. Выйдя на улицу, им показалось, что они попали в другой мир. Отовсюду несли и везли раненых после утренней бомбежки. На самодельных носилках, в тачках, на телегах, перекинутых через плечи и крепко сжатых в руках. Истекающих кровью, без конечностей, без сознания. Отчаявшиеся люди тащили их к складу с небрежно нарисованной «Г» над дверным проемом. Нилу не привыкать к насилию, жестокости и отсутствующим частям тела. Но не в таких масштабах. Никогда раньше он не сталкивался со столь большим количеством сломленных людей. Чего от него здесь ожидают? Женщина, руководившая входящими пациентами, заметила их, пригляделась, а потом внезапно бросилась к ним. Когда ее увидел Мэтт, из него вырвался тихий, болезненный звук, и он крикнул: — Мама! — он не побежал ей навстречу, оставаясь рядом с Нилом, ожидая, пока женщина — его мать — доберется до него, и он сможет ее крепко обнять. К счастью, у всех глаза оставались сухими. Нил не смог бы сейчас с ними справиться. Мэтт, похоже, уже давно знал о местонахождении матери, но не мог поделиться с ним, поскольку всю последнюю неделю Нил только и делал, что погрязал в собственных страданиях. Он проглотил чувство вины, грозившее вырваться наружу через рот. Следующей мать Мэтта обняла Дэн, и парень заметил, что ее темно-карие глаза опухли от усталости. От нее пахло металлом и потом, а повязку на горле нужно было сменить еще дня три назад. Ремень автомата, висевшего на спине, врезался ей в шею, и она повела плечом, меняя его положение. — Это командир Бойд из Восьмого, — без необходимости представил Реманн. — Капитан, это солдат Нил Джостен. Она серьезно посмотрела на Нила, а затем кивнула. — Да, я знаю, кто он. Зови меня Рэнди, ты же друг Мэтта. Джостен пожал ей руку. На мгновение он представил, как бы с ней встретилась его собственная мать. Они бы либо отлично поладили, либо разорвали бы друг друга на куски. — Мы сомневались, что ты жив, — сказала женщина. Не обвиняюще, но Нил все равно равно почувствовал упрек. — Я и сам сомневаюсь, — ответил он. Если большая часть тебя отсутствует, можно ли считаться живым? — Долгая реабилитация, — Реманн постучал себя по голове. — Сильное сотрясение. Он хочет увидеть ваших раненых. — Ну, их-то у нас полно, — ответила Рэнди. — Думаете, это хорошая идея? — Рене хмуро осмотрела госпиталь. — Собирать всех раненых в одном месте? Сначала Нил подумал, что она имеет в виду риск заражения. Любая заразная болезнь распространилась бы здесь со скоростью лесного пожара. Но затем он вспомнил об отце и его обычных стратегиях. Рене тоже поняла. — Это лучше, чем оставлять их умирать, — вздохнула Рэнди, махнув в сторону дверей. — Заходите. Вместе со своей командой Нил последовал за ней внутрь. Какая-то тяжелая брезентовая штора тянулась по всей длине здания, образуя большой коридор. Трупы лежали бок о бок, полог касался их голов, белые ткани скрывали лица. — В нескольких кварталах к западу отсюда начали рыть общую могилу, но я пока не могу выделить людей, чтобы перенести их, — отодвигая штору, сказала Рэнди. Нил шагнул за завесу, и его органы чувств тут же подверглись мощной атаке. Первым порывом было заткнуть нос, чтобы защититься от вони грязного белья, разлагающейся плоти и рвоты, полностью раскрывавших себя в жаре склада. Единственным источником света служили косые лучи солнца, прорывающиеся сквозь заляпанные окна на потолке. Когда глаза попривыкли, Нил разглядел раненых на койках, тюфяках и полу — их оказалось так много, что мест не хватало. Жужжание мух, стоны страдающих от боли людей и рыдания их близких эхом отдавались от стен. Пот стекал по спине Нила, ладони и вовсе стали полностью сырыми. Он дышал через рот, спасаясь от вони. Мэтт, Дэн и Рене стояли рядом. Он должен был что-то сказать. Мысль о привязанному к столу Эндрю, неспособному себя контролировать из-за таблеток, вынужденному подчиняться, заставила Нила продвинуться вглубь склада, пройти по узкому проходу меж двумя рядами кроватей. — Нил? — прохрипел слева от него чей-то голос, выбившись из общего шума. — Нил? Это оказалась молодая женщина с травмированной ногой. Она попыталась дотянуться до руки Нила, но тот отдернул ее, вместо этого присев рядом с ней. Сквозь плотные бинты, по которым уже ползали мухи, просочилась кровь. Лицо отражало боль и что-то еще, несовместимое с ее состоянием. — Это правда ты? — Да, это я, — выдавил Джостен. Радостным. Вот таким стало выражение ее лица. Она даже не знала, кто он на самом деле, и все же на мгновение его голос стер все ее страдания. — Ты жив! Мы не знали. Люди говорили, что ты жив, но мы не знали! — взволнованно воскликнула женщина. — Я… — он остановился, обдумывая свои слова. — Меня сильно потрепало. Но мне уже лучше. Физически. С него сняли браслет психически неуравновешенного, но он не чувствовал себя стабильным. — Я должна сказать своему брату! — с трудом сев, она начала окликать кого-то через несколько кроватей. — Райли! Райли! Он здесь! Это Нил Джостен! К ним повернулся мальчик лет, наверное, двенадцати. Повязки скрывали половину его лица. Уголок рта, видимый Нилу, приоткрылся в немом восклицании. Джостен подошел к нему сам и пробормотал приветствие. Мальчик не мог говорить, но его здоровый глаз смотрел так пристально, будто запоминая каждую черточку лица парня. Нил почувствовал, как сердце забилось быстрее, тревога нарастала. Люди здесь не только знали его, но и радовались приходу. По какой-то причине они смотрели на него снизу вверх. Его имя проносилось в горячем воздухе, распространяясь по госпиталю. — Нил! Нил Джостен! — его зовут не Нил. Нила Джостена не существует! Звуки боли и горя начали стихать, сменяясь нетерпением и надеждой. Голоса звали его со всех сторон. Внезапно он почувствовал руку Мэтта на своей голове. Нил взглянул на него, заметив ободряющую улыбку. И он двинулся вперед, сжимая протянутые к нему руки, здороваясь, спрашивая, как дела, говоря, что рад знакомству. Ничего серьезного, никаких речей и призывов. Давай, давай. Но Нил обнаружил, что не может. Да и не нужно это. Один его вид, живого, уже их вдохновлял. Многие спрашивали об Эндрю. Заметили его повязку. Уверяли, что с Эндрю все будет хорошо. Знали, что Жан говорил под давлением. Они заботились об Эндрю. Так же, как и о нем самом. Внутри него стало зарождаться новое чувство. Но чтобы его понять, потребовалось время, пока он стоял на столе, махая на прощание рукой под хриплое скандирование своего имени. Это было то, чего он раньше никогда не чувствовал. Уж точно не с отцом. И не с матерью. Не с Эндрю. Сила. У него есть сила, о которой он даже не подозревал. В отличие от Ичиро Морияма, знавшем о ней с того самого момента, как Нил открыл рот во время своего первого интервью. И Кевина, помогавшего ему на первых Играх и, в конце концов, спасшего его с арены. Знал теперь и Уиттьер. Настолько, что пришлось публично напомнить своим людям о том, что Нил не контролирует ситуацию. И Нил понял, что не власть он чувствовал по отношению к Эндрю, как говорил Аарон. А доверие. Когда они снова оказались снаружи, он спиной прислонился к складу, переводя дыхание и принимая флягу с водой от Рене. — Ты отлично справился, — похвалила его Дэн. Ну, его не стошнило и он не убежал, вот и все. — Неплохой получился материал, — сказала Лейла. Нил посмотрел на обливающихся потом со своими камерами операторов. Альварес делала заметки. Он забыл, что его снимали. — Там есть кто-то из твоих знакомых? — присела рядом с ним Рене. Сбитый с толку, Нил смотрел на ее взволнованное лицо, пока до него не дошло. Нужно осторожнее быть со своей фальшивой предысторией. Он просто покачал головой, хмурясь от новый волны вины, хлынувшей на него. Они так сильно изменили его за последний год. Эндрю высмеял бы его за то, что ему стыдно за ложь. — Лжец, сожалеющий о лжи, бесполезен, лисенок, — Нил закрыл глаза. Был ли это голос Эндрю в его голове? Прошло так много времени. Внезапно сквозь внутренний океан беспокойства прорвался напряженный голос Реманна. — Все на взлетно-посадочную полосу. Быстро. Возникла проблема. — Какая? — спросил Мэтт, одной рукой поднимая Джостена на ноги. — Приближаются бомбардировщики, — ответил мужчина, натянув на голову Нила шлем. — Двигайтесь! Когда они бежали вдоль фасада склада, направляясь к переулку, ведущему к взлетно-посадочной полосе, завыли сирены. Через несколько секунд над ними появился клин низколетящих планолетов Капитолия. Посыпались бомбы. Нила сбило с ног, и он врезался в переднюю стену склада. Жгучая боль пронзила заднюю часть ноги выше колена. Он попытался встать, но Джереми толкнул его обратно, прикрывая собой. Земля под ним вибрировала, когда бомба за бомбой взрывала Восьмой Дистрикт. Но ужаснее всего — быть прижатым к стене в такой момент. Если с Джереми что-то случится, а Нил будет погребен под ним, возможности сбежать уже не будет. — Нил! — голос Ваймака в ухе его напугал. — Я здесь, — тут же ответил он. — Послушай меня. Мы не можем приземлиться во время бомбардировки, но очень важно, чтобы вас не заметили, — твердо произнес мужчина. — Они не знают, что я здесь? — а он-то, как обычно, предположил, что это из-за него. — Разведка считает, что нет. Что рейд уже был запланирован. Теперь раздался голос Кевина, спокойный, но сильный. Не того охваченного паникой человека, едва сопротивлявшемуся желанию заткнуть уши при упоминании Морияма. — В трех кварталах от вас находится светло-голубой склад. У него есть бункер в дальнем северном углу. Сможете туда добраться? — Постараемся, — ответил Джереми. Похоже, Кевина слышали все, поскольку остальные уже вставали. Нил начал искать глазами Мэтта, Дэн и Рене, найдя их на ногах, кажется, невредимыми. — У вас есть около сорока пяти секунд до следующей волны, — сказал Ваймак. Реманн вышел вперед, но больше никто Нила не обгонял. Несмотря на замедлявшее его колено, остальные поддерживали его темп, защищая бока и спину. Нил заставил себя перейти на бег, пока секунды шли. До выцветшего голубого фасада оставался последний переулок, когда началась новая волна взрывов. Нил инстинктивно нырнул в переулок и перекатился к голубой стене. В этот раз для защиты от бомб на него бросился Мэтт. Казалось, в этот раз все продолжалось куда дольше, но уже и дальше. — Ты как? — задыхаясь, спросил его на ухо Бойд. — В порядке. Не думаю, что они меня видели, — ответил Нил. — То есть они не преследуют нас. — Нет, они нацелились на что-то другое, — сказал Мэтт. Нил увидел осознание в его глазах. — Я знаю, — Бойд мгновенной вскочил и закричал остальным. — Они нацелились на больницу! — Не твои проблемы, — твердо сказал Кевин. — Доберитесь до бункера. Нил встретился глазами с Рене, оба знали, что рано или поздно это произойдет. Столько раненых в одном месте. Так много целей, больше ненужных Капитолию после войны. — Нил, — предупреждающе начал Ваймак, — даже не думай о… Парень выдернул наушник, оставив его висеть на проводе. Теперь, когда его больше ничто не отвлекало, он услышал и другой звук — пулеметную очередь с крыши склада через переулок. Кто-то вел ответный огонь. Нил не знал, почему он бросился к пожарной лестнице и начал карабкаться по ней. Он не мог подавить обуздавший его гнев из-за несправедливого нападения на и так павших людей. Он жаждал мести. Последние недели он провел ничего не делая, изнуряя себя мыслями о собственной бесполезности и неспособности помочь Эндрю. Тесак стал предупреждением от отца. Может, пришло время нанести ответный удар, пусть даже такой небольшой. Добравшись до крыши, он перелез прямо на гудрон и остановился, помогая Рене, а затем они бросились к ряду пулеметных гнезд, расположенных на стороне склада, выходившей на улицу. Они проскочили в гнездо с парой солдат, прижавшихся к ограде. — Вас учили этим пользоваться? — слева Нил увидел Рэнди, хлопающую по прикладу своего пистолета. — У нас свое оружие, — сказала Рене, за спиной которой тоже находился лук, менее элегантный, чем у Нила, и больше подходящий для военных действий. — Ха, лучше бы оно работало, — Рэнди указала в небо. — следующая волна начнется в любую секунду. Нил, как и Рене, достал взрывные стрелы. — Слева, — сказал парень. Девушка кивнула. Она возьмет правую сторону. Нил поднялся на ноги, когда появились планолеты, поскольку именно с этой позиции его выстрелы точнее всего. Он нанес прямое попадание в головной планолет, проделав дыру в борту. Рене отстрелила заднюю часть второму. Перевернувшись, он врезался в улицу, вызвав серию взрывов, когда его груз ударился вместе с ним. Появился еще один клин. Прежде чем ребята успели среагировать, кто-то подстрелил головной планолет, в то время как крыло второго оторвало, и он врезался в тот, что позади. Четвертый упал от артиллерийского огня. Дэн и Мэтт дали друг другу пять, оба вооруженные арбалетами. — Хорошо, вот и все, — вздохнула Рэнди. Пламя и густой черный дым от обломков закрывали обзор. Рене закрепила свой лук на спине. — Они попали в больницу? — Скорее всего, — мрачно ответила Рэнди. Пока Нил вместе с остальными торопился к лестнице в дальнем конце склада, он удивился, заметив Альварес и одного из операторов, появившихся из воздуховода, думая, что они все еще прячутся в переулке. Девушка показала ему большой палец. Нил спустился по лестнице и, коснувшись ногами земли, увидел ожидающих их Реманна, Джереми, Лейлу и других операторов. Лейла махнула ему рукой в сторону больницы. — Мне плевать, Дэй! — кричала она в наушник. — Просто дай мне еще пять минут! — О нет, — прошептала Дэн, когда они увидели госпиталь. То, что раньше им было. Нил не остановился вместе с остальными, проходя мимо раненых, горящих обломков самолетов, зациклившись на катастрофе впереди. Если бы ему сказали подумать об отце, о том, где бы он чувствовал себя как рыба в воде, Нил представил бы нечто подобное. Люди кричали, неистово мечась не в силах помочь. Бомбы обрушили крышу госпиталя, здание воспламенилось, а пациенты оказались в ловушке. Нил рассеянно коснулся шрама от ожога на левой щеке. Вспомнил боль. От него не пахло сгоревшей матерью, слишком много дыма и других запахов, чтобы различить горящую плоть и волосы, сожранных пламенем людей. — Пойдем, Нил, — стоя у его плеча, позвал Мэтт. — Тренер сказал, что за нами пришлют планолет. Но парень не мог пошевелиться. Он знал, что его отец нацелится на больницу. Что тот никогда не упустит такой шанс. Чтобы отпугнуть других, не дать раненым обратиться за помощью. Он должен был их предупредить. Хоть как-нибудь. С рациональной точки зрения он понимал, что Рэнди тоже это знала. Что он ничего не мог поделать. Медленно повернувшись спиной к больнице, Нил увидел Лайлу, вместе с оператором стоявшую в паре метрах перед ним. Ни капли не растерянная. Даже спокойная. — Нил, — сказала она, — Ичиро Морияма только что заставил их показать взрыв в прямом эфире. Потом он выступил с заявлением, сказав, что это был его способ послать сообщение повстанцам. А ты? Хочешь тоже что-нибудь им сказать? Повстанцам? Не совсем. Его отцу? Рико? Ичиро? — Да, — решительно произнес он. Его внимание привлек красный мигающий огонек одной из камер. — Я жив и нахожусь здесь, в Дистрикте Восемь, где Капитолий только что разбомбил госпиталь, полный безоружных мужчин, женщин и детей, — горячая ярость заставила его кровь кипеть. — Если есть люди, которые хотя бы на секунду задумывались о том, что Капитолий будет относиться к ним — к нам — справедливо, вы обманываете себя. Потому что знаете, кто они и чем занимаются. Он приблизился к камере, ведомый своим гневом. — У меня есть послание для Морияма и всех, кто им служит. Можете мучить нас, бомбить и сжигать дотла, но видите ли вы это? — одна из камер последовала за пальцем Нила, указывающим на планолеты, горящие на крыше склада напротив них. — Огонь разгорается! И если мы сгорим, вы сгорите вместе с нами! Его последние слова повисли в воздухе. Он закончил. Вся энергия разом покинула его тело, и на мгновение ему показалось, что он почувствовал руку на своей шее. — Стоп! — голос Лайлы вернул его к реальности. Она кивнула ему в знак одобрения. — Вот и все.

***

На взлетно-посадочной полосе их ждал небольшой планолет. Как только все оказались на борту, он взлетел. В этот раз никаких удобных сидений и окон, значит, явно предназначался для груза. Нил то засыпал, то просыпался, от усталости лица были размытыми, а в голове бешено стучало. В Тринадцатом ему разрешили принять ванну, но на протяжении всего времени Эбби заставляла его с ней разговаривать. После этого она осмотрела его колено и подлатала то. А затем отправила на его старую больничную койку, на которой он проспал весь вечер и всю ночь. Утром его вызвали на совещание в штаб. Мэтт зашел за ним. Выглядел тот неплохо, из-под рукава выглядывала повязка, на лице несколько синяков. Большую часть разговора вел именно он, поскольку Нил все еще оправлялся от своего прошлого сотрясения и очередной сильной головной боли. Когда они добрались до Командования, там обнаружились только Лайла, Альварес, Дарий и Атос. — Вот и наша маленькая звездочка! — просияла Альварес. Остальные улыбались так искренне, что Нилу даже удалось улыбнуться в ответ. Прибыли остальные, и Уиттьер призвал собрание к порядку. — Наш Эфирный Штурм официально стартовал. Для тех из вас, кто пропустил вчерашнюю двадцатисотую трансляцию нашего первого пропагондорика — или семнадцать повторов, выпущенных с тех пор Джени в эфир — мы покажем его еще раз. Сначала экран был черным. Затем в центре вспыхнула крошечная искорка. Она росла, увеличивалась, беззвучно пожирая черноту, пока весь экран не запылал огнем. Появилось изображение лисьей лапы Нила, медленно переливавшейся оранжево-золотым светом. Внезапно вместо нее возник сам Нил, стоящий перед настоящим пламенем и дымом Восьмого Дистрикта. — Я жив и нахожусь здесь, в Дистрикте Восемь, где Капитолий только что разбомбил госпиталь, полный безоружных мужчин, женщин и детей, — на экране рушившаяся больница, отчаяние очевидцев, голос Нила за кадром продолжал. — Если есть люди, которые хотя бы на секунду задумывались о том, что Капитолий будет относиться к ним — к нам — справедливо, вы обманываете себя. Потому что знаете, кто они и чем занимаются. Далее следует нарезка фрагментов битвы. От падения первых бомб до Нила и других победителей, сбивающих планолеты. — У меня есть послание для Морияма и всех, кто им служит. Можете мучить нас, бомбить и сжигать дотла, но видите ли вы это? — горящие самолеты на крыше склада. Крупный план печати Капитолия на крыле тает, превращаясь в лицо Нила, бросающего вызов столице. — Огонь разгорается! И если мы сгорим, вы сгорите вместе с нами! Экран снова охватило пламя. Поверх его языков начали появляться толстые черные буквы, слагаемые в фразу: ЕСЛИ МЫ СГОРИМ, ВЫ СГОРИТЕ ВМЕСТЕ С НАМИ Слова вспыхнули огнем, и весь экран сгорел до черноты. Мгновение все молчали, а затем раздались аплодисменты. — Это видели во всем Панеме? Даже в Капитолии? — спросил Джереми. — В Капитолии — нет, — сказал Кевин. — Мы не смогли взломать их систему, Джени над этим работает. Но во всех Дистриктах. Даже во Втором. Дэн перегнулась через плечо Нила, обняв его сзади. — Ты был великолепен! Посмотри, как ты ведешь революцию, не имея ничего, кроме своего рта! — Он еще неплохо стреляет, — рассмеялся Мэтт. Все вокруг снова потеряло очертания. Нил только и сделал, что дал Рико больше поводов для причинения Эндрю боли. Как только сможет мыслить ясно, без острой боли в висках, он заставит их что-то предпринять. Сегодня ночью. Больше ждать нельзя.

***

Он не мог перестать двигаться. Когда он сел, нога начала нервно покачиваться, будто в теле слишком много энергии. Слишком много энергии, слишком много энергии, слишком много джина. Джин в бутылке. Мысли метались, и стоило ему уловить хоть один ясный момент, как его уже прогоняло непонятное жужжание. Он не осознавал, что снова бормочет, пока не услышал хриплый голос из соседней комнаты. — Клянусь могилой моего гребаного отца, если ты сейчас же не заткнешься, я скажу им, что они смогут спасти свои задницы, только отрезав тебе язык. — Не драматизируй, — истерически рассмеялся Эндрю. — Побереги свой голосок для послеобеденных пыток, Гордон. Прежде чем Сет успел ответить, дверь, ведущая в комнату с их камерами, открылась. С тех пор как сегодня утром они опробовали на нем новый наркотический коктейль, Эндрю не мог прекратить смеяться, думая о том, что же будет дальше. Забавно, забавно, какую пунктуальность они проявляли, когда дело касалось Сета и его допроса. На мгновение он почувствовал трепет внутри себя. Тот, который он обычно испытывал, достаточно протрезвев и услышав скрип этой двери. Однако тогда он находился в ловушке собственного тела. Не мог шевелиться ни от боли, ни от лекарств. Эндрю посмотрел на свои обнаженные руки. Синяки были еще свежими. — Наш сторожевой пес уже потерял свой оскал? — Рико стоял перед большой стеклянной панелью, отделявшей его от камеры Эндрю. Он улыбался, явно в хорошем настроении. Эндрю находил его более забавным во время истерик. Когда он раздавал пощечины своим подчиненным. — Почему бы тебе не зайти и не узнать? — ответил Эндрю, стиснув зубы, когда неестественная улыбка на его лице стала шире. — Ты такой же невыносимый, как и твой маленький… Как ты его называешь? Лисенок? Эндрю почувствовал, как его улыбка непроизвольно дрогнула при упоминании Нила. Однако уже через мгновение она вернулась. Он хотел сорвать ее, покончить с этим! Его щеки уже болели. О, какая ирония! Вот он, каждую секунду подвергавшийся риску и угрозе жизни, но именно ноющие мышцы лица — то, что заставит его сорваться! Рико, похоже, решил, что одержал какую-то победу, судя по его самодовольной улыбке. — Хорошо, что завтра вечером от него ничего не останется, правда? Эндрю ненавидел, ненавидел то, как от этих слов у него все внутри свело, даже сквозь наркотическую дымку, даже всего на секунду. Он рассмеялся. — Как скучно. Прочь, прочь. Иди найди папу, пока он не умер, так и не полюбив тебя. Рико ударил кулаком по стеклу, а Эндрю прижал руку к сердцу, изображая удивление. — Когда бомбардировщики сравняют с землей Тринадцатый Дистрикт, а вместе с ним и твоего драгоценного малыша Натаниэля, я лично прослежу за твоей казнью. Может быть, найду еще несколько твоих приемных семей. Уверен, они по тебе скучают. В конце концов, Дрейк же скучал. Подпрыгивая, потому что стоять на месте было уже невозможно, Эндрю отмахнулся от него. — Слишком стар, дурак. Я слишком стар для них, разве ты не знаешь? Рико презрительно щелкнул языком, прежде чем жестом подозвать к себе двух охранников, велев им подготовить Миньярда к интервью. Затем он снова обратился к Эндрю: — На этот раз ты будешь говорить. И говорить то, что я тебе скажу. Тот мгновенно остановился, выпрямил спину и отдал честь. — Да, сэр! То, что скажете, сэр! — затем он снова рассмеялся, показав Рико средний палец. Интервью означало, что, по крайней мере, его не поведут к нему. С другой стороны, возможно, он бы мог наконец убить его с помощью новых наркотиков. Они делали его маниакальным и нервным, но не обездвиживали, как все остальные. Ну, будь что будет.