The Odds Are Never In Our Favor/Удача никогда не бывает на нашей стороне

Когда Нил проснулся, полдень уже наступил. Он провел ночь, чередуя кошмары и бессонницу, вновь переживая горе, испытываемое после смерти матери. Эта боль и вина, эти воспоминания, имеющие для него смысл. Эта мучительная потеря была всем, что он знал и понимал. Едва он ее забывал, то все, что у него оставалось, это незнакомая жестокость, свидетелем которой он стал прошлой ночью. Парень еще не знал, как с этим смириться. Не знал, как жить с реакцией Эндрю. Не знал, сколько же еще тот скрывал. Миньярд знал о нем почти все, даже глазом не моргнул на его правду. Он принял, даже понял ее. Помог с ней справиться. Нил подумал о нежелании Эндрю спать рядом с ним и Робин. Осознал, что для него значило запирание дверей каждый раз, когда он ночевал в его доме. Как прижимался спиной к стене, дабы никто не подкрался сзади. Пылающий гнев Нила сгорел дотла после душа. Он по-прежнему хотел, чтобы все сдохли. Месть за то, на что Эндрю было плевать. Но как? Он даже не мог встретиться лицом к лицу со своим отцом, не говоря уже о Морияма. В поезде царила тишина, когда он наконец встал и направился в вагон-ресторан. Там сидел лишь Ваймак, потягивающий чашку черного кофе. Он взглянул на него, и Джостен увидел налитые кровью глаза и покрывающую его лицо щетину. Ночка у него, судя по всему, тоже прошла не очень. Парень налил себе кофе и решил съесть парочку сухих тостов. Ментор осмотрел его. — Нил, — он знал этот тон в сочетании с серьезным выражением лица. — Я в порядке, — сказал он, даже не отрываясь от ковыряния хлеба. — Сегодня ты сам по себе, — вздохнул мужчина. Нил замер. Конечно, Праздник урожая в Двенадцатом, включающий ужин в доме мэра сегодня вечером и победный митинг на площади завтра. Абсолютно уверенный в неспособности вынести это, он прикрыл глаза. — Не волнуйся, завтрашний митинг отменяется, так как Эндрю… упал с лестницы, и было бы неправильно присутствовать там в одиночку, — видимо, облегчение на его лице читалось за километр, поскольку ментор понимающе кивнул. — Где остальные? — нерешительно спросил парень, отодвигая тосты. — Точно, ты же проспал все представление, — усмехнулся Ваймак. — Ники попытался обнять Эндрю и чуть при этом не умер. Потом Миньярд куда-то ушел с Рене. Эллисон с Ники и Роландом, а Аарон… ну, не уверен насчет него. Нил готов был поспорить, что за все годы наставничества у Ваймака никогда еще не случалось такой драмы. С другой стороны, и победитель, готовый решать, а не создавать проблемы, был один. По прибытии в Дистрикт Двенадцать они ненадолго задержались на вокзале. Для разнообразия даже без следящих за ними камер. Две машины их уже ждали, в одной сидела Бетси Добсон, уже машущая Эндрю, бросившему скучающий взгляд на Рене. Наверное, та приехала из-за нее. Эндрю и суровый Аарон сели к ней, остальные же остались с Нилом. Их отвезут прямо в дом мэра для подготовки. Правда, в этот раз без близнецов. Когда они остановились перед особняком, Эбби и Кейтлин их уже ждали. Джостен ловко избежал множества объятий, и вскоре Роланд повел его собираться. — Ты знаешь? — после нескольких минут молчания не выдержал парень. — Знаю, — произнес тот, сжав губы в жесткую линию. Он сравнил две рубашки и тут же отбросил обе, посмотрев на Нила через зеркало. Их взгляды встретились. — Я знаю, какой он, — начал стилист. — И рад, что у него есть ты. По крайней мере, хоть кому-то позволено за ним присматривать. — Ага, точно. Уверен, он даже не разрешил бы мне подержать его внутренности, если бы те вываливались, — хмыкнул парень. Выбрав рубашку, Роланд снова посмотрел на него через зеркало. — У тебя много талантов, Нил, но чтение людей явно не входит в их число. Открыв в знак протеста рот — проницательность необходима при жизни в бегах, — он был прерван стилистом, бросившим в него вечерний наряд и ушедшим одеваться сам. До ужина оставался еще час, и Нил решил немного побродить по дому. Не такому огромному, как резиденция Лютера в Четвертом, но все же больше, чем его в Деревне победителей. Звуки шагов поглощались толстым зеленым ковром, устилающим пол каждого зала. Мельком он заглядывал в другие комнаты через открытые двери и лишь немного задержался, дабы оглядеть кабинет мэра. Бубнил телевизор, Нил заметил кадры с ним и Эндрю на банкете в Капитолии прошлой ночью. Они сидели в своем укромном уголке, прижавшись головами, пока Миньярд показывал ему разные пирожные, а он по цвету должен был угадать их вкус. Ошибаясь каждый раз. Хотелось взять и метнуть телевизор в стену. Джостен уже отходил от комнаты, когда его внимание привлек странный звуковой сигнал. Он обернулся и увидел, что экран почернел, а затем начал мигать словами: «ОБНОВЛЕНИЕ ПО ДИСТРИКТУ 8». Стало сразу понятно, это что-то, предназначенное лишь для мэра. Он должен уйти. Однако Нил обнаружил, что ему все равно, и он подошел к телевизору. Появился диктор, которого он раньше не видел. Женщина с седыми волосами и хриплым, властным голосом предупредила, что условия ухудшаются и объявляется тревога третьего уровня. В Дистрикт направлены дополнительные силовые отряды, а текстильное производство приостанавливается. Лицо дикторши сменяется главной площадью Восьмого. Парень узнал ее не только потому, что стоял там на прошлой неделе, но и потому, что провел в этом Дистрикте почти год. Последний год с матерью. Толпа кричащих людей заполняла площадь, закрывая лица тряпками, самодельными масками и бросая кирпичи. Здания горели. Миротворцы стреляли в них, убивая наугад. А посреди всего этого возвышался грязно-белый клочок ткани, воздымаемый народом, словно флаг. С ярко-оранжевой лисьей лапой Нила. Как требование. Как вызов. Он никогда не видел ничего подобного, однако мог догадаться, что это значит. То, что Ичиро Морияма называл восстанием.

***

  Часы над камином в гостиной Нила громко тикали в тишине. Было холодно, но он не удосужился развести огонь, а Бетси и не просила. Она сидела с горячим какао и в теплом пальто, терпеливо за ним наблюдая со спокойной улыбкой на губах. Прошло более двух недель с нападения на Эндрю и предполагаемого восстания, которое Джостен видел по телевизору. Его первой мыслью тогда стало найти напарника и все ему рассказать. Второй — пойти в хижину, взять рюкзак, перелезть через забор и сбежать. В конце концов, он выбрал третий вариант. Не думать и не говорить об этом. Дистрикт Восемь — не его проблема, отец и так скоро вторгнется в него. Но искра, вспыхнувшая после расчленения Дрейка, гнев, испытываемый из-за Эндрю, будоражили его. Он хотел, чтобы Капитолий сгорел, как и особняк президента, дом Лютера. Все. В последние две недели парню удавалось полностью избегать Бетси. Нил знал, что она искала его, желая поговорить. Теперь, когда ей это удалось, он практически слышал, как насмехается над его бегством и последующей неудачей Эндрю. Однако Джостен не уверен. Они почти не разговаривали друг с другом после возвращения, и когда Нил приходил с охоты, дом был пуст. Время от времени он по-прежнему находил буханки хлеба, но их общение сократилось до мимолетных взглядов. — Как дела, Нил? — спросила Би, делая глоток из кружки. Он подумывал не отвечать вообще, однако решил остановиться на самом простом варианте. — Я в порядке. — Это хорошо. Дэвид сказал, что ты был очень занят последние две недели. Что-нибудь интересное? — видимо, его попытки всех избегать не остались незамеченными. Он скрестил руки на груди. — Слушайте, вы не хотите здесь быть так же, как и я. Нам незачем разговаривать. И если вы чувствуете какие-то обязательства перед Ваймаком или Эбби, можем просто сказать, как здорово мы поболтали, хорошо? — Нил не был заинтересован в том, чтобы она копалась в его голове, находя, возможно, что-то, что он хотел бы скрыть. — О, но я правда хочу здесь быть. Извини, если беспокою тебя, но Дэвид — не единственный, кто хотел, чтобы я тебя проведала. Они беспокоятся, что ты замкнулся в себе из-за инцидента с Эндрю. Ты разговаривал с ним после этого? Нил закусил губу. Кто еще интересовался его делами? Вместо ответа он решил задать встречный вопрос. — Почему вы сказали ему поговорить со мной о Дрейке? О Кэсс? — он не уверен, знала ли она всю историю с Аароном. Однако складывалось ощущение, что знала. По какой-то невообразимой причине Эндрю доверял ей. Би наклонила голову и поправила очки, поскольку те имели привычку сползать вниз. — Я не говорила конкретно о тебе. Просто предположила, что он может захотеть поговорить с кем-то еще, кроме меня. С братом, например. Смысл услышанного неожиданно поразил парня. Он уставился на женщину, производя в голове сложные мыслительные процессы. Почему Эндрю так поступил? Может, потому что он знал все его секреты и был уверен, что Нил никому ничего не расскажет, даже если бы хотел? Они цеплялись друг за друга сродни взаимному уничтожению. — Хорошо, что у него есть такой друг, как ты, — произнесла Бетси. Снова это. Она такая же бредовая, как и Роланд. — Мы не друзья, — но через мгновение добавил. — Ему плевать на такие вещи. Вообще на все. Нил хотел увидеть ее реакцию. Чтобы она попыталась объяснить, почему Эндрю такой. Чтобы потерпела неудачу и отказалась от данной затеи. — Тебя это беспокоит? То, что ему плевать на тебя? — спросила вместо этого Би. — Он был достаточно заботлив, чтобы спасти меня пару раз. Но на кого ему точно плевать, так это на себя, — возразил парень, различив в голосе крупицы гнева. Он попытался заглушить его. — И ты хочешь, чтобы это было не так. Но пока придется тебе прикрывать его спину, верно? — теперь она улыбнулась по-настоящему. Не только мягким изгибом губ. Нилу не понравилось, как она выразила его мысли в словах. Что видела его насквозь, не имея ничего, кроме горячего какао и нескольких хорошо поставленных вопросов. Взгляд метнулся к часам над камином. — Мне нужно идти, — даже не полная ложь, он правда хотел отнести Эрнандесам овощи, которые никогда не ел, но которые Эбби всегда для него покупала. Бетси встала, руки не подала, но продолжала радостно улыбаться. — Надеюсь, когда-нибудь мы сможем это повторить, Нил, — он позаботится о том, чтобы этого не произошло. — Может быть. Она вышла через парадную дверь, за пять секунд дойдя до своего дома, расположенного по диагонали от его. Нил вернулся внутрь, овощами набил пакет и коробку, которую Рена заполнит печеньем, и которое, в свою очередь, он отдаст Эндрю, Рене и Эбби. Он закрыл дверь и уже было направился к воротам деревни, когда услышал окрик Рене. — Нил! Подожди меня! — та догнала его в мгновение ока с раскрасневшимися от холода щеками под белой ворсистой шапкой. — Ты в город? Мне нужно купить кое-что, и я подумала, мы могли бы пойти вместе. Если ты не против. На самом деле, ему было не до компании, особенно после разговора с Би, но он лишь пожал плечами, и вдвоем они неторопливо двинулись рядом. Джостен заметил, как ради него Уокер замедлила шаг, практически плывя по замершему снегу, он же с трудом делал друг за другом шаги. И тут он понял, почему. — Наверное, странно каждый год находиться среди снега, — парень взглянул на нее краем глаза. Та улыбнулась. — А для тебя странно каждый день бывать в лесу? — Да, — без колебаний ответил он. — Я привыкла к нему после десяти лет. Сейчас одиннадцатый. Арена Рене представляла заснеженную тундру, где спрятаться было почти невозможно. Треть трибутов умерла либо от голода, либо от холода. Остальные же нашли свой конец от руки Уокер или девушки из Седьмого. — Ты никогда не спрашивал о моих Играх. Почему? — спросила Рене после нескольких минут тишины. — Я их видел, — лишь обрывки, на самом деле, отец не допускал подобных развлечений в своем доме. — Я знаю, что заставляю тебя чувствовать дискомфорт. Ты, наверное, все еще видишь девушку десятилетней давности, в то время как все остальные предпочли о ней забыть. Я не против, если ты захочешь узнать, что же изменилось, — хмыкнула она. Нил уставился на грязно-серый снег перед собой. Уголь делал здесь все уродливым. Он не мог не признать, что любопытство снедало его. Рене была загадкой. Теперь он понимал отношение к нему Эндрю в начале их путешествия много месяцев назад. Девушка молилась давно забытому богу и ходила по Дистрикту, раздавая еду нуждающимся. Также она являлась тем, кто помог ему расчленить мертвого человека. И он уверен, доберись Уокер до Дрейка раньше Аарона, она вспорола бы его от паха до горла. — Отлично, и что же для тебя изменилось после Игр? — девушка рассмеялась над его грубым тоном. — Что ж, это просто. Появилась Стефани, — ее приемная мама. Нил почему-то считал, что та удочерила Рене еще до Игр, но, видимо, это не так. На его вопросительный взгляд она пояснила. — Я жила в здешнем приюте. Не то место, где должны расти дети. По крайней мере, на тот момент, — это объясняло ее денежные вклады в детский дом. Насколько Джостен знал, они с тренером Эрандесом хорошо о нем заботились. — Я связалась с плохими людьми. Один из них проявлял ко мне особый интерес, ему нравилось причинять мне боль. Ножами, — парень безуспешно пытался подавить дрожь. — Первое правило, которое я усвоила, заключалось в том, что никто не придет тебе на помощь. Ты должен выкарабкиваться сам. Нил подумал о своей матери и о том, что до прошлого года он никогда не оставался один. — В конце концов, я превзошла его, — продолжила Рене, коснувшись левого предплечья. — Научилась драться клинками и убила. Люди здесь гибнут постоянно, поэтому никто ничего не заподозрил. Затем я попала на Игры, но после них для меня изменилось немногое. Лишь стала богачкой. К счастью, Стефани и Ваймак появились прежде, чем я успела наделать глупостей, имея деньги и не имея смысла жизни. Я нашла Бога. Но уверена, тебе это неинтересно. Она улыбнулась, ничуть не обидевшись. Парень не знал, что сказать. Он не понимал ни ее, ни как кто-то мог измениться так кардинально. Это выше его понимания. И не то чтобы он доверял подобному. Рене, казалось, уловила некоторые его мысли и продолжила более легкую болтовню. — Ты знаешь, что несколько лет назад люди думали, будто мы с Эндрю встречаемся? — видимо, ее это забавляло. Нил склонил голову. — Я понимаю, почему, — произнес он задумчиво. Между ними чувствовалась некая фамильярность, которую легко можно было принять за романтическую близость. — Эндрю поспорил со мной, что ты так и скажешь, — рассмеялась она. — Теперь я должна ему сладости. — Что? — нахмурился парень. — Он сказал, что ты глуп и нуждаешься в разъяснениях. Его слова, не мои, — сказала Рене, примирительно вскинув руки. Отлично, теперь Миньярд даже оскорблял его через других людей. — Что ты имеешь в виду? — раздраженно переспросил Нил. — Про то, что ты спросишь и об этом, он тоже предупредил. Думаю, можно тебе рассказать, поскольку он не просил обратного, — парень растерянно смотрел на нее, никак не понимая смысла разговора. — Его не интересуют женщины. А меня не интересуют мужчины. Довольно просто, правда? — улыбнулась ему девушка. — О, — Нил растерянно моргнул. Потом снова, когда до него наконец дошло, и он чересчур громко продолжил. — Значит, ты и Эллисон… — Да, я и Эллисон, — снова рассмеялась Рене. — Понятно, — произнес Джостен, и бок о бок они продолжили путь. Оглядываясь назад, можно сказать, что ориентация Уокер не стала таким уж сюрпризом. Девушки постоянно касались друг друга и всегда держались вместе. Миньярд, с другой стороны… Нил не уверен. Может, это и удивило, но лишь потому, что он вообще не представлял Эндрю с кем-то в таком контексте. Сколько он его знал, тот никогда ни с кем не был. Большую часть времени в течение последних нескольких месяцев они проводили вместе, и парень не видел, чтобы напарник общался с кем-то, кроме него и Роланда. Почему Эндрю не рассказал ему? Почему не сделал этого сам, а тем более позволил Рене? Наверное, потому что Нил никогда и не спрашивал. Странный, наверное, вышел бы разговорчик. Хотя, парень не задумывался даже о собственной ориентации, да и задумываться было не о чем, так что это явно не то, что интересовало его в других. — Что это? — спросила Рене, нахмурив брови, когда они практически достигли площади. Нил поднял голову, настолько поглощенный своими мыслями, что даже не заметил странного шума, доносившегося оттуда. Свист, звук удара, вздох толпы. — Идем, — произнесла Уокер, и ее лицо внезапно стало жестким. Джостен не знал, почему. Он не мог определить причину звука, даже предположить ситуацию. Но для нее это значило что-то плохое. Когда они вышли на площадь, стало ясно, что что-то происходит, однако толпа была слишком плотной, дабы разглядеть происходящее. Девушка встала на ящик у стены кондитерской, подвинувшись, чтобы освободить для него место. Она оглядела толпу и, когда парень уже почти залез, внезапно преградила ему путь. — Спускайся. Жди здесь, — даже шепот не скрыл ее резкой настойчивости. — Чего? — недоумевал Нил, все равно пробираясь наверх. — Нет, стой, — снова остановила его Рене, качая головой. Что бы ни происходило, это было ужасно. Он развернулся и кинулся в толпу. Приходилось протискиваться и пробиваться локтями сквозь преимущественно высоких людей, и когда, наконец, удалось вырваться вперед, Джостен понял, что оказался прав. Как и Уокер. Запястья тренера Эрнандеса были привязаны к деревянному столбу. Куртка брошена на землю, рубашка сорвана. Без сознания он стоял на коленях, удерживаемый лишь веревками. То, что раньше было спиной, стало сырым, окровавленным куском мяса. Позади стоял высокий, мускулистый мужчина, которого Нил не смог разглядеть, поскольку тот стоял спиной к толпе. Зато униформу удалось опознать сразу. Мелкие крапинки крови покрывали белый мундир Главы миротворцев. Парень все еще не понимал, что происходит, пока тот не занес руку с хлыстом. Не отдавая себе отчета, Джостен бросился вперед. Было уже слишком поздно останавливать замах, и инстинктивно он знал, что сил не хватило бы, поэтому не оставалось ничего лучше, кроме как кинуться прямо между плетью и тренером Эрнандесом. Нил раскинул руки, дабы защитить как можно больше искалеченного тела мужчины, так что заблокировать удар оказалось нечем. Тот со всей силы пришелся по правой стороне лица. Мгновенная и ослепляющая боль тут же пронзила его. Рваные вспышки света мелькнули перед глазами, когда он упал на колени, одной рукой держась за щеку, а второй удерживая тело от опрокидывания. Парень чувствовал, как оплывает лицо, как распухает глаз. Воздух вокруг насыщен запахом крови тренера Эрнандеса, покрывающей камни под ним. Нил хотел что-то сказать, защитить человека, всегда проявлявшему к нему доброту и терпение. Однако грудь сжалась, не оставляя места ни для слов, ни для дыхания, стоило увидеть лицо миротворца. Джексон Планк ничуть не изменился за восемь лет. Его лицо молодого, ухмыляющегося и беззаботного человека никогда не соответствовало характеру. Когда Нил был маленьким, тот, подмигивая, всегда подсовывал ему сладости. «Только не рассказывай маме», — говорил он, ероша рыжие волосы. На работе же он становился совершенно другим. Темные волосы практически полностью сбриты, серые глаза жесткие и холодные. И больше он не ухмылялся. Его мощная рука снова поднялась, нацелившись на парня. Тот же мог лишь смотреть, хватая ртом воздух, которого катастрофически не хватало. Отец, отец скоро будет здесь. Джексон точно его узнал, не может быть, чтобы не узнал! Нил даже не мог отвернуться, чтобы защитить лицо от следующего удара. — Стоять! — рявкнул кто-то. Появился Ваймак, поднимая руки, дабы показать, что он безоружен. Остановившись перед Джостеном, ментор максимально закрыл его от взгляда миротворца. Не впечатленный, тот достал пистолет и нацелился на Нила. — Шевелись, — приказал он. Ваймак взглянул на него, отчаянно пытавшегося не задохнуться и все еще державшегося за щеку. — Вы не хотите в него стрелять. — Как насчет вас обоих? — спросил Джексон, направив пистолет в его голову. — Нет, командир, — начал тот спокойным и обнадеживающим голосом. — Вы здесь новенький. Поверьте, я пытаюсь вам помочь, — сделав шаг назад, он указал на свою грудь. — Меня зовут Дэвид Ваймак. Разве вы его не узнаете? Нилу хотелось блевать. Теперь мужчина привлекал к его скромной персоне гораздо больше внимания, ну чтоб тот наверняка поволок его сейчас к папочке. Проблеск узнавания мелькнул в глазах Джексона, заставляя кровь в жилах парня стынуть. — Нил Джостен, любимец Капитолия, — продолжал ничего не подозревающий ментор. Тот осмотрел его и опустил пистолет. — Он помешал миротворцу. — Я и не говорил, что он умный, — кивнул Ваймак, делая еще шаг назад, ближе к подопечному. — Слушайте, вы уже наказали виновника, да? — Этого недостаточно! Он агитатор! — прервал его Джексон громким и гулким голосом, снова поднимая пистолет. Тот дернулся, когда подошла Рене, улыбка исчезла с ее лица, а глаза пристально следили за каждым движением миротворца. Ваймак потянул ее за плечо, и она опустилась на колени рядом с Нилом. Тот даже не чувствовал прикосновений девушки, взглядом все еще прикованный к Джексону, выглядевшему так, словно он вот-вот всех переубивает. Ваймак тоже это понял, поскольку отбросил сдержанность и позволил нетерпению просочиться в голос. — Вы уверены, что президенту Морияма нужны три мертвых победителя? Ведь это то, что мы наблюдаем. Вы и так разукрасили его лицо перед важной фотосессией, — никакой фотосессии не было, но ведь никто не знал. — Так что оставьте это. И мы уйдем. Повисла напряженная тишина, пока Джексон и Ваймак сверлили друг друга взглядами. Миротворец посмотрел на свою команду. Знакомых лиц Нил больше не видел, но знал, что это люди Мясника. Их стойка, выражение глаз. Мужчины и женщины, одобренные его отцом. С невеселой улыбкой палач убрал пистолет. — Хорошо, — приблизился он к ментору. — Но в следующий раз я припру его к расстрельной стенке. — Отличая идея, — произнес Ваймак, даже не шевельнувшись. Джексон так глубоко вторгся в его личное пространство, что они, должно быть, дышали одним и тем же воздухом. — Мне плевать, кто он, — сказал миротворец, прожигая ментора взглядом. И вдруг закричал прямо ему в лицо. — Очистить площадь! Затем он повернулся к толпе. — Вы все находитесь под комендантским часом. Любой, кто выйдет на улицу после наступления темноты, будет расстрелян на месте! — повернувшись к Ваймаку, он продолжил нормальным голосом. — Забирайте их. Резко проведя рукой по всей длине хлыста, Джексон забрызгал мужчину кровью. Затем он свернул его в быстрые, аккуратные кольца и двинулся прочь. Нил не мог оторвать от него глаз. Почему он не забрал его? Почему не рассмеялся, узнав сына Мясника, обрадованный, что преподнесет боссу самый большой подарок? Рене помогла ему встать, а Ваймак покачал головой. — Ради всего святого, Нил. О чем ты думал? Радуйся, что твое лицо не понадобится нам еще несколько месяцев, собственная мать не узнала бы тебя сейчас. Джостен коснулся своей щеки, где кровь уже коркой подсыхала на коже. — Тренер Эрнандес, — вспомнил он и обернулся. Оцепенев от шока, вызванного присутствием людей отца, а потом от облегчения, нахлынувшего от осознания, что его пока не узнали, парень наконец завозился с узлами, стискивающими запястья мужчины. Кто-то передал Рене нож, и она срезала веревки. — Лучше отнести его к Эбби, — произнес Ваймак. Когда тренера Эрнандеса положили лицом на доску вниз, оставалось лишь несколько человек, чтобы отнести его. Площадь быстро опустела, страх взял верх над состраданием. Нил не мог никого винить, он тоже не хотел бы вмешиваться. — Я позову Рену, — сказала ему Уокер. Он кивнул, не доверяя сейчас голосу. — Приложи снег. Она развернулась и направилась к дому Эрнандесов. Парень же зачерпнул горсть снега и приложил к щеке, немного притупляя боль. Правый глаз сильно слезился, и в тусклом свете он только и мог, что следить за сапогами впереди себя. Пока они шли, Джостен услышал, как двое мужчин, помогавших нести доску, обсуждали случившееся. Сегодня утром по площади проехали тяжелобронированные грузовики с новыми миротворцами и их Главой Джексоном Планком. Никто не знал, что случилось со старым, но тот принял командование на себя. Они жгли Котел, врывались в дома в поисках незаконно приобретенных товаров, арестовывая бесчисленное количество людей. Еще и начали их избивать, когда наконец вмешался тренер Эрнандес, оказавшийся, в конечном счете, привязанным к столбу и публично выпоротым. Пошел снег, густой и мокрый, еще больше затруднявший видимость. Спотыкаясь, Нил шел к дому Ваймака самым последним, ориентируясь больше на слух, чем на зрение. Снег засверкал золотом, когда дверь наконец открылась. Эбби, несомненно, ждавшая их к ужину, взглядом окинула представшую пред ней картину. — Новый Глава, — просто сказал Ваймак, и она отрывисто кивнула, будто других объяснений и не требовалось, повернувшись к Би. — Приведи Аарона. И Кейтлин, если получится, — за считанные секунды Эбби превратилась из женщины с мягким голосом, которая никогда не уставала приглашать Нила на ужины, которая звала Ваймака, чтобы убить паука, в женщину, невосприимчивую к страху. С кухонного стола все убрали, расстелили белую стерильную скатерть и водрузили на нее тренера Эрнандеса. Эбби как раз наливала в тазик воду из чайника, когда в дом ворвался Аарон. Ники шел прямо за ним, Эндрю тоже, но не с такой охотой. Эбби тут же приказала Аарону достать из аптечки ряд лекарств. Сушеные травы, настойки и какие-то бутылочки из магазина. — Осмотри глаз Нила, — бросила она ему затем. Однако Эндрю первым схватился за его подбородок, поворачивая голову, чтобы лучше разглядеть. Лицо, как обычно, оставалось бесстрастным, однако он предостерегающе указал пальцем на брата, когда тот подошел ближе. Сузив глаза, Аарон уставился на него, но довольно быстро сдался. — Глаз зацепило? — вместо этого обратился он к Нилу. — Нет, только кожу, — ответил тот. — Присыпь ее снегом, — велел Миньярд, явно не ставя его в приоритет и бросаясь обратно к Эбби, помогая ей стирать кровь со спины Эрнандеса, чтобы лучше рассмотреть раны. — Кто это сделал? — спросил Эндрю, сунув ему в руки миску снега и внимательно всматриваясь в лицо, вероятно, ожидая лжи. — Новый Глава миротворцев, чрезмерно преданный работе, — ответил Ваймак, раздавая посуду Эбби и Аарону. Сердце Нила билось так сильно, что Миньярд, наверное, слышал его, просто стоя рядом. — Просто он человек Мясника. Секунду все смотрели на него, широко распахнув глаза и раскрыв от шока рты. — Невозможно, — произнес чей-то голос. — Мясник не вмешивается, пока Дистрикт не окажется на грани восстания, — подтвердил другой. Нил подумал о людях на улицах, кричащих и сжигающих герб Капитолия. Подумал о лисьей лапе, вскинутой вверх как символ сопротивления. — Откуда ты знаешь? — спросил Ваймак. Благодаря многолетней практике ложь легко слетела с его языка. — Видел его однажды в Восьмом, — хватка Эндрю на его плече стала крепче, предупреждая, что верят ему не все. Остальные, однако, вернулись к своей основной задаче, начав обсуждать причины вмешательства Мясника. Разговоры о восстании быстро стихнут по мере распространения новостей. Бетси вернулась с Кейтлин, а Рене — с Реной. Все остальные попрощались. Нил тоже хотел уйти, но Би догнала его у двери. — Ты можешь остаться, Нил. Сейчас не то время, когда тебе следует быть одному, — прежде чем он успел отклонить это весьма незаманчивое предложение, вмешался Эндрю. — Я пойду с ним. Бетси улыбнулась и одобрительно кивнула, тогда как парню эта идея понравилась не больше, чем ее затея. Но это лучше, чем оставаться с бледной Реной и всегда так поощряющее глядевшей на него Би. К обильному снегопаду прибавился еще и ветер, который все набирал скорость, даже нужный дом пришлось искать. Скоро все это перерастет в настоящую снежную бурю. Нил отпер дверь. Их не ждало ничего, кроме холода и тьмы. Эндрю прошел прямо к камину и сложил в него дрова, дабы разжечь огонь. Затем включил отопление в комнатах наверху. Секунду он смотрел на парня, прежде чем заговорил. — Помойся. Слишком уставший, чтобы спорить, тот потащился наверх и быстро принял обжигающе-горячий душ. Найти что-либо в ванной стало утомительной задачей, поскольку он все еще не видел правым глазом. Когда Нил спустился вниз, на нем красовался отвратительный оранжево-зеленый, но очень мягкий и теплый, свитер, забытый Эндрю несколько недель назад. Тот был велик на несколько размеров, причем для обоих, но именно это делало его таким удобным. Миньярд нашелся на кухне. Не поднимая глаз, он указал на кухонную раковину, где стояла большая миска снега. При ближайшем рассмотрении Джостен обнаружил, что тот имеет светло-зеленый оттенок и издает чистый, сладкий аромат. — Рене передала. Приложи к щеке, — Эндрю помешивал в чашке что-то похожее на горячий шоколад, полностью сосредоточившись на своей задаче. — Что это? — осторожно спросил Нил. Блондин остановился, бросив на него взгляд. Парень разглядел в его глазах какое-то колебание, но то быстро исчезло, когда Миньярд заговорил. — У тебя нет своей одежды? — Джостен посмотрел вниз, проводя рукой по мягкому ворсу. — Тогда не оставляй свои вещи валяться без дела, — пожал он плечами. — Так что это? Эндрю продолжал смотреть на него. — Снежный компресс, — наконец ответил он, подходя с чашкой горячего шоколада и мимоходом хватая носовой платок. Завернув в него горсть зеленоватого снега, блондин поднес его к рубцу на щеке парня. Боль мгновенно отступила. Да, в какой-то степени благодаря холоду, но и смесь травяных соков, добавленных Эбби, тоже ее притупляла. Губы Нила сложились в удивленное «о», и он забрал платок из рук Эндрю. С горячим шоколадом в руках тот вышел из кухни, парень же просто последовал за ним, не зная, что делать еще. Они сели на диван перед камином, где всего несколько часов назад разговаривали Нил и Бетси. Казалось, с тех пор прошла вечность. — Твоя тупость вообще не знает границ? — поинтересовался Миньярд через некоторое время. Конечно, это то, что необходимо обсудить прямо сейчас. — Какое тебе дело? — спросил Джостен, не скрывая раздражения. — Тебе же на все плевать. — Это то, что тебя беспокоит, Нил? Моя неадекватная реакция на произошедшее со мной? Я ничего не чувствую, так что не надо злиться из-за меня. Мне и правда плевать. Нил подавил желание схватить и хорошенько встряхнуть Эндрю. Пришлось отвести взгляд, но ненадолго. — Я ненавижу это, — просто выдохнул он. Глаза устремились на блондина, а пальцы зарылись в его свитер. — А я ненавижу тебя, — небрежно заметил тот. — Неплохой разговор. А теперь скажи, почему ты солгал тренеру. Резкая смена темы на секунду выбила Джостена из колеи. Поскольку лгать Миньярду было бессмысленно, он решил не говорить и правды. — Я не могу тебе этого сказать, — все еще не готовый говорить об отце, он уверился в своем решении после реакции на имя Мясника окружающих. Никто не посмотрит на него, как прежде, если правда вскроется. Эндрю, скорее всего, будет все равно, однако рано или поздно он все же должен им рассказать. Они и так в опасности из-за него, а тут еще и Джексон. Как только он узнает его, отец тут же сожжет весь Дистрикт. — Отлично. Давай оставим это. Пока что, — пообещал ему Миньярд. — Это не твои проблемы, — Нил скрестил руки на груди. — Для человека, которому плевать на себя, ты очень любишь вмешиваться. — Потому что ты сам — проблема. Все в тебе — проблема, — ответил Эндрю скучающим тоном, но что-то мелькнуло на его лице. Возможно, лишь отсвет огня, Нил не уверен. — Что это вообще значит? — спросил он. Блондин сделал глоток шоколада, не обратив на вопрос внимания. Некоторое время они сидели молча, Джостен смотрел на огонь и почти засыпал. Его тело сдавалось под натиском усталости, однако разум пребывал в состоянии боевой готовности, и он боялся заснуть, опасаясь того, что подсознание откопает в нем сегодняшней ночью. Нил моргнул, когда Эндрю встал и присел перед огнем. Когда он вернулся, в руках у него была зажженная сигарета, и блондин выпустил дым прямо ему в лицо. Парень вдохнул знакомый запах, пытаясь ощутить обычно сопровождавшее его спокойствие. Так они и остались: Нил, откинувшийся на спинку дивана, и Эндрю, стоявший над ним. — Ты знал, что нравишься Би? У нее склонность к безнадежным случаям, — неожиданно произнес Миньярд. Когда Джостен промолчал, тот продолжил. — А еще она знает, что ты ее не любишь. Твое недоверие ко всем, кто невосприимчив к твоим навыкам лжеца, очень красноречиво. — Рене рассказала мне о тебе, — зачем-то выпалил в ответ Нил. Слова просто сорвались с его губ. Эндрю лишь вскинул бровь. — Кажется, я только что выиграл спор. — Аарон знает? — детство с Лютером и его сестрой в качестве матери объясняло его обидные словечки в адрес Ники и его отношений с Эриком. Нил не мог представить, что тот знает о собственном брате. Эндрю выпустил еще одну порцию дыма в его лицо. — Нет, но Би хочет, чтобы я рассказал ему. Будто это его дело, — глядя на безучастное выражение лица собеседника, он продолжил. — Еще она хочет, чтобы мы поговорили и решили наши так называемые проблемы. Знаешь, после того, как он убил Дрейка и все такое, она подумала, что время пришло. Не зная, как реагировать, Нил лишь моргнул. — Ну, это круто. Наверное. — Да? Правда? Он очень близко к сердцу принял то, что я убил его мать. Возможно, это должно было его шокировать или, по крайней мере, удивить. Однако для Эндрю — это вполне очевидный поступок. Парень помнил первую реакцию блондина на смерть его родителей. Вопрос, не убил ли он их. — Ты сделал это, потому что обещал его защитить. С чего бы ему обижаться на тебя? — после некоторых размышлений спросил он. — Удивительно, но не все такие, как мы с тобой, — ответил Миньярд, бросая докуренную сигарету в огонь. Джостен не стал спрашивать, что это значит. Ни один из них не лег спать той ночью, они остались в гостиной, впервые после возвращения с арены ночуя в одной комнате. Нил все еще просыпался от кошмаров, однако Эндрю по-прежнему оставался рядом, сидя по другую сторону дивана и наблюдая, как гаснет пламя, прежде чем подбросить еще дров. И парень снова засыпал под огонь, разгоравшийся за его закрытыми глазами.

***

  Следующие несколько недель прошли с парочкой неприятных сюрпризов. Первым стало преобразование городской площади. С крыши Дома правосудия теперь свисало огромное знамя с гербом Капитолия. Миротворцы в безупречных белых мундирах, люди Мясника, очевидно, вышагивали по чисто выметенным булыжникам. Многие из них занимали пулеметные гнезда вдоль крыш. Но больше всего нервировала цепочка новых сооружений — официальный пост для порки, несколько частоколов и виселиц — в центре площади. После увиденного Нил рассказал Эндрю о том, что подглядел в телевизоре мэра. Вместе они отправились к Ваймаку, но до Аарона, Ники, Эбби и Бетси это тоже дошло. Им приходилось быть осторожными в том, что и где они говорят. Нигде, казалось, больше не безопасно, кроме, может быть, леса. Который и привел к неприятному открытию. Забор снова работал. Однажды утром Джостен пытался пройти по своему обычному пути, но остановился, услышав низкий гул, свидетельствующий о прохождении электрического тока через ограду. Следующие несколько дней не выявили каких-либо изменений, поэтому пришлось смириться, что все так и останется. Его день рождения прошел незаметно. А следующий месяц принес к порогу Эбби волну больных и голодающих. Аарон не скрывал своего мнения по поводу того, чья это вина. Продовольствия не хватало, и даже люди с деньгами уходили из магазинов с пустыми руками. Зарплаты урезали, рабочие часы увеличивали, шахтеров отправляли на все более опасные участки. Новые сооружения стали весьма востребованными со стороны миротворцев, затаскивающих на них людей и наказывающих за проступки, игнорируемые так долго, что все и забыли об их незаконности. Нил держался подальше оттуда по указанию Ваймака и Эндрю. Все равно ему не хотелось туда идти. Единственным положительным моментом стало то, что тренер Эрнандес быстро шел на поправку под присмотром Эбби. Рина же пока проводила много времени у Ваймака, заставляя Нила готовить вместе с ней. Когда он однажды разговаривал с Эллисон по телефону, кое-что из сказанного ею привлекло его внимание. Лишь мимолетное замечание о том, что она не смогла достать креветки для вечеринки, но оно зацепило парня. — Почему? У них что, не сезон? — спросил он. Девушка замолчала, сразу дав понять, что обронила она это намеренно. Рейнольдс хотела, чтобы он знал. Когда она продолжила разговор, голос ее звучал так же легкомысленно, как и всегда. — О, Нил, мы уже несколько недель не можем достать морепродукты. Знаешь, в Дистрикте Четыре такая плохая погода. Его разум начал гудеть. Никаких морепродуктов. В течение недель. Из Четвертого. Ему ведь не показался насмешливый тон Эллисон, правда? И вдруг он понял, что этот Дистрикт взбунтовался. Девушка непринужденно продолжила жаловаться на трудности получения также других товаров — от крабового мяса до музыкальных чипов и лент, — и постепенно Нил понял, какие Дистрикты еще устроили мятеж. Морепродукты из Четвертого. Электроника из Третьего. И, конечно же, ткани из Восьмого. Единственной реакцией Эндрю стал пренебрежительный жест рукой и скучающее: — Лучше бы Лютеру это пережить, — в конце концов, он дал ему обещание. Нил, с другой стороны, не мог не надеяться, что прямо сейчас мэра тащит по улицам и линчует разъяренная толпа. Этого, конечно, недостаточно, но для начала неплохо. Ники ничего не рассказывали. Судьба Эрика неизвестна, и они все равно мало чем могли ему помочь. С Джексоном Нил больше не встречался. Неудивительно, он нужен был его отцу, поскольку кроме Восьмого бунтовали еще два Дистрикта. Эндрю все больше ночей проводил в его доме, дабы убедиться, что он не выйдет после наступления темноты и не убьет себя. Теперь приходилось бегать только днем, а после ночных кошмаров парень просто садился в гостиной, ожидая, пока блондин к нему присоединится. Снаружи воздух теплел, чувствовались весенние нотки. Была середина марта, когда им сообщили, что вечером состоится обязательное для всех сообщение из Капитолия. Эндрю весь день находился в пекарне, и Нил решил к нему заглянуть. Для пекаря он прихватил с собой печенье Рины и немного мяса. Поскольку охотиться парень больше не мог, он взял за привычку делиться продуктами с Эрнандесами и пекарем, который всегда честно вел с ним дела. Тот поприветствовал его из-за прилавка, сразу же указывая на заднюю часть магазина. — Он взял перерыв. Сделай одолжение, верни его к работе, — почему-то все думали, что Джостен мог заставить Миньярда делать все, что угодно. Пекарь посмеялся над маленькой порцией мяса, но это было больше, чем у многих людей в эти дни. Взамен он дал ему свежую булочку с корицей, и через черный вход Нил направился туда, где курил Эндрю. Заменив его сигарету на булку, он затянулся, пока тот разрывал хлеб на маленькие кусочки. — Я посмотрю объявление отсюда. Иди к Эбби, — произнес блондин. Парень кивнул. Он мог бы посмотреть его и в одиночестве, но в последнее время он проводил больше времени с Ники (следовательно, с Аароном и Кейтлин) у Ваймака.

***

Когда они собрались у телевизора в половине восьмого, никто не испытывал особого восторга по этому поводу. Объявление того, что разработчики запланировали на годовщину Жатвы за несколько месяцев до нее самой, уже давно стало традицией. Достаточно скоро Кэти Фердинанд представила Рико и Кевина, в восторге от того, что дуэт ее мечты снова вместе. Публика любила этих двоих, и послышались какие-то шутки, от которых Дэй явно чувствовал себя неловко, но никто, казалось, этого не замечал или же просто не удосуживался заострить внимания. Затем заиграл гимн, и горло Нила сжалось от отвращения, когда Рико улыбнулся прямо в камеру. На сцену вышел мальчик в черном костюме, держа в руках простую деревянную коробку. Гимн закончился. — В тридцатую годовщину, как напоминание о том, что на каждого гражданина Капитолия пришлось по два погибших повстанца, каждый Дистрикт должен был прислать вдвое больше трибутов, — напомнил Рико. Нил представил, как помимо него на арену выходит еще сорок семь, вместо двадцати трех, человек. Меньше шансов, меньше надежды, но, в конечном счете, больше мертвых детей. Год, когда выиграл Мэтью Бойд. — А теперь, в честь нашего седьмого юбилея, — продолжил Морияма, когда мальчик в черном шагнул вперед, протягивая ему коробку и откидывая крышку. Внутри лежала единственная кремово-белая карточка. Рико вынул ее, снова улыбнувшись в камеру. Казалось, улыбался он прямо ему. — В тридцать пятую годовщину, как напоминание мятежникам о том, что даже сильнейшие из них не смогут преодолеть мощь Капитолия, одного из трибутов выберет сам президент, другого же — жатвенные шары. Обоих из числа победителей. Эбби издала слабый вскрик, Ники уронил лицо на ладони, но Нил чувствовал себя подобно зрителям в телевизоре. Слегка озадаченно. Что это значит? Выберет сам президент? Из числа победителей? А потом он понял. В Дистрикте Двенадцать лишь четыре победителя. И только один из них разозлил Капитолий настолько, что был достоин личного выбора Кенго Морияма. Он возвращался на арену.

***

  Тело Нила среагировало раньше, чем его разум. Он выбежал из дома, пересек лужайки Деревни победителей и бросился в темноту. Влага от промокшей земли тут же пропитала носки, он чувствовал резкие порывы ветра, но не останавливался. Куда? Куда идти? В лес, конечно же. Он должен уйти, сбежать. И никогда больше не возвращаться. Парень уже стоял у забора, когда низкий гул напомнил, в какой ловушке он оказался. Попятившись назад и тяжело дыша, он развернулся и снова побежал. Позднее он осознал, что стоит на четвереньках в своей хижине. Вытащив из-под кровати старый рюкзак, Джостен методично начал раскладывать его содержимое по полу, чтобы потом снова упаковать. В слабом свете луны он проделал так несколько раз. Где-то в темноте за ним наблюдали кошки. Было холодно, мокро и ветрено, однако Нил ничего не чувствовал. Возвращение на арену. Признаться, такого он не ожидал, представляя многие другие вещи. Публичное унижение, пытки, казнь. Смерть Эндрю и остальных, убитых его отцом. Может, даже очередное бегство через пустыню, дабы оставить позади все значимое. Но никогда, что ему снова придется участвовать в Играх. Мысли вернулись к Рико, улыбавшемуся камере. И Кевину, Кевину, стоявшему рядом. Нил чувствовал себя преданным, хоть для предательства и должно было существовать доверие. Он злился на себя за то, что испытывал его к Дэю. Слова, произнесенные им на банкете в Капитолии, теперь казались насмешкой. Он должен был знать, что Нил не вернется на Игры в качестве наставника. Ичиро, вероятно, планировал это с самого начала — избавиться от него и подчинить Дистрикты одним маленьким аккуратным пакетиком. — Да ты прям королева драмы, — произнес позади него Эндрю, заставив вздрогнуть и удариться рукой о столбик кровати. В затылок парню прилетело что-то мягкое, оказавшимся его пальто. Миньярд уселся за кухонный стол, на который тут же запрыгнула одна из кошек. Мгновение они смотрели друг на друга, пока та не потеряла интерес и не забралась ему на колени в поисках тепла. Блондин спихнул ее, но животное просто направилось к другому парню, который сразу же прижал ее к груди, поднимаясь. — Как ты меня нашел? — спросил Нил хриплым голосом. — Не так уж и много у тебя укрытий, — Эндрю указал на аккуратно упакованный рюкзак. — Закончил со своими нервными срывами? Джостен сел за стол рядом с ним. Наконец осмелился подойти и второй кот, тыкаясь мордой в ногу парня. Тот поднял его. По какой-то причине он чувствовал себя лучше, сидя под безразличным взглядом Миньярда с двумя котами на коленях. — Я возвращаюсь на арену, — наконец произнес Нил. Признание не улучшило, если не сказать усугубило, ситуацию. Секунду Эндрю просто смотрел на него. — Я тоже. — Нет! — получилось резче, чем он рассчитывал, но тот оставался невозмутим. — Только не надо мне говорить, что делать. Ты и минуты не проживешь в одиночку, — теперь Нил действительно разозлился. — Ты не вернешься! Нет, не смотри так на меня. Ты не вернешься! Одна из кошек мяукнула, и парень попытался ее успокоить, но полоса саморазрушения Эндрю должна была закончиться здесь и сейчас. — Интересно. Хочешь сказать, вместо меня должны умереть Рене или Ваймак? — Хочу сказать, что мое время давно вышло, и вы все трое вернетесь домой, — его сердце бешено колотилось в груди, каждое слово было абсолютно серьезным. — Ох, ты и твой комплекс мученика. Он никому не нужен, Нил. Я еду на Игры. — Не позволю. Ты этого не заслуживаешь. Никто не заслуживает, но я тебе не позволю. Ни ради меня, ни Рене, ни Ваймака. — Как же я тебя ненавижу, — безразлично ответил Эндрю. — Да, знаю. И девяносто процентов времени ты желаешь моей смерти. Рико и Кевин позаботятся об этом. Будь счастлив. — Уже девяносто один, и ты не имеешь права требовать от меня что-либо. Помнишь свое обещание за то, что я пошел с тобой на церемонию в Четвертом? Нил помнил. Он закусил губу в ожидании условий. — Слушай и запоминай. Ты останешься в живых независимо от того, кто с тобой будет на арене, — взгляд Эндрю стал пристальным, не оставляя места для возражений. — Я не смогу, — произнес Джостен. — Не смогу, если это будешь ты. — А я ведь говорил тебе не давать опрометчивых обещаний. Хочешь его нарушить? — голос Миньярда звучал так, будто ему все равно. Парень подумал обо всех нарушенных обещаниях, которые и привели того к точке полной апатии, чувствуя, как его решимость рушится. — Хорошо. Но ты не вернешься на арену. — Посмотрим. Они встали. Пришло время вернуться и встретиться с остальными. В конце концов, Ваймак и Рене тоже попали под раздачу. Это просто смешно, Нил не мог убить кого-то из них. — Возьми одну из кошек, хочу забрать их с собой, — попросил он Эндрю. Тот посмотрел на него как на сумасшедшего. — Сам их неси. Парень пожал плечами и попытался удержать обеих, пока блондин открывал дверь. Вернувшись в деревню, Джостен высадил их дома, быстро переоделся в сухое и вместе с Миньярдом отправился к Ваймаку, где Эбби сразу же его обняла, стоило открыть дверь. — Закончил драматизировать? — спросил Аарон из-за ее спины. Иногда близнецы становились так похожи, что хотелось ударить обоих. — Аарон, — предупреждающе начала Эбби, однако тот просто закатил глаза. Была уже почти полночь, но никто не спал. Рене сидела между матерью и Бетси, обнимающими ее за плечи. Ваймак стоял со скрещенными на груди руками возле камина, глядя на огонь. Ники, Аарон и Кейтлин заняли диван. Аарон намеренно не смотрел в сторону брата, однако его лицо говорило больше, чем он, вероятно, хотел. — Еще неизвестно, выберут ли Нила, — после долгого молчания заговорил Ваймак. Никто, на самом деле, в это не верил, но даже Аарон не стал указывать на очевидное. — Я стану добровольцем вместо второго. Нет, — взглянул он на Эндрю. — Ничего не хочу слышать. Я устал смотреть, как вы, детишки, умираете. — Каким бы ни был исход, — начала Рене с решительным видом и без улыбки на губах. — Трое из нас вернутся домой. Два ментора, один победитель. Я попрошу Эллисон прислать нам записи всех живых победителей. Мы посмотрим их игры и узнаем все, что только можно о том, как они сражаются. Мы наберем вес и станем сильнее. Начнем действовать как Профи. — О, так ты собираешься отказаться от роли доброй самаритянки? — с фальшивым удивлением воскликнул Миньярд. — Ты знаешь, что мне придется, — посмотрела на него Уокер. В ту ночь Нил не мог уснуть не из-за кошмаров об арене, не из-за мыслей об убийстве Эндрю, Ваймака или Рене. Хотя он и не помнил, когда перестал заботиться о собственной шкуре и готов был получить хлыстом по лицу ради кого-то другого. Он думал о Кевине, одержимом желанием вернуть его с арены в первый раз. Тот был раздражающим и претенциозным, однако самоотверженно продолжавшим обучение Нила, чтобы обеспечить его выживание. По словам Рико, Дэй понятия не имел, кто он такой, значит, существовала какая-то другая причина его настойчивости. Причина больше недействительная. Почему Кевин позволил этому случиться?