The Odds Are Never In Our Favor/Удача никогда не бывает на нашей стороне

Нил не увидел Эндрю утром. Роланд пришел к нему перед рассветом, дав простой балахон и проведя на крышу. Переодевание и последние приготовления будут завершены уже на месте, в катакомбах под ареной. Планолет появился словно из ниоткуда, сбрасывая вниз лестницу. Ухватившись руками за ступени повыше, а на нижние поставив ноги, парень застыл. Буквально. Какой-то ток намертво приклеил его, когда лестница сама начала подъем. Уже находясь в планолете, он ожидал, что та его отпустит, но все еще был обездвижен. Подошла женщина в белом халате со шприцом. — Это следящее устройство. Веди себя спокойно, Нил, и я установлю его максимально аккуратно, — меланхолично произнесла она. Джостен, несмотря на ее слова, попытался отпрянуть. Конечно, безуспешно. Подобные датчики выступают против самой природы беглеца; будто последний спасательный круг обрывается на глазах. Он может отрезать себе лицо и жить в горах, но если кто-то, например, любимый папаша, захочет его найти, то должен просто последовать сигналу. Плохо, очень плохо. Он чувствовал себя статуей и, даже если бы захотел, не сумел бы пошевелить ни мускулом. Острая боль пронзила внутреннюю сторону предплечья, когда острая игла ввела металлическое устройство слежения глубоко под кожу. Для распорядителей Игра с ним уже началась. Как только трекер оказался на месте, лестница отпустила его. Нил подавил желание расцарапать кожу на предплечье. Почесав ее, он не смог избавиться от мысли, что увидел, почувствовал чертово устройство. Это сводит с ума. Женщина исчезла, а Роланд поднялся вслед за ним. Появился безгласый, направивший их в комнату с накрытым завтраком. Несмотря на напряжение в желудке, Нил ел, сколько мог, хотя еда не производила никакого впечатления, слишком нервничал. Единственное, что его вообще отвлекало, — это вид из окон, когда судно проплывало над городом, а затем над пустыней за ним. Мимо проносились птицы. Свободные и обезопасенные. Полностью противоположные Нилу. Ну, а когда было не так? Полет длился около получаса, прежде чем окна потемнели, оповещая о приближении к арене. Планолет приземлился, и Роланд с Нилом спустились по все той же лестнице вниз, в катакомбы. Следуя инструкциям, они направились к специальной комнате для подготовки. Все в ней совершенно новое; Нил станет первым и последним трибутом, использующим ее. Арены становятся историческими памятниками и популярными местами для отдыха жителей Капитолия. Дамы и господа, приезжайте к нам на месяц, пересмотрите Игры, осмотрите катакомбы, посетите места, где происходили смерти, поучаствуйте в реконструкциях. Однажды парень посетил такую во время обязательного школьного похода на легендарную арену первых Игр. Он смутно помнил городскую местность, на которой сражалась и победила Кейли Дэй. Нил старался удержать завтрак в желудке, чистя зубы и принимая душ. Роланд ждал его с одинаковой для каждого трибута одеждой, изготовленной специально для арены. Стилисты не имели права голоса при этом процессе, даже не зная, что именно будет в упаковке. Джостен смотрел, как Роланд открывает ее, а затем отворачивается, чтобы он мог спокойно переодеться. В горле образовался ком от того, насколько быстро мужчина принял все его причуды. — Перед интервью ты сказал, что уже знаешь, какой у меня характер. Что ты имел в виду? — Натягивая простую черную хлопчатобумажную рубашку, спросил Нил, честно не зная ответа. Кем он вообще был? Роланд обернулся и нежно улыбнулся. — Ты жестокий, Нил. Ты огонь, и ты сжигаешь все на своем пути, оказывая влияние на людей, о которых даже не представляешь. Парень нахмурился, но промолчал. Застегнув крепкий коричневый ремень поверх брюк цвета хаки, он позволил стилисту помочь ему надеть тонкую черную куртку с капюшоном, ниспадающую до бедер. — Материал предназначен для отражения тепла тела. Ожидай холодных ночей, — заметил тот. Ботинки, надетые поверх обтягивающих носков, оказались лучше, чем Нил мог надеяться. Из мягкой кожи, они мало чем отличались от тех, что остались у него в Дистрикте Двенадцать. Только эти располагали еще и узкой, гибкой резиновой подошвой с протекторами, подходящей, тем не менее, для бега. Нил подумал, что подготовка окончена, но Роланд вытащил из кармана оранжевую брошь в виде лисьей лапы. Парень уставился на него, ошеломленный. — Где ты это взял? — Эндрю сказал, что я должен забрать ее с твоего костюма для интервью. Может понадобится, — он прикрепил лапку к рубашке трибута. — Пришлось всю ночь капать на мозги Обзорной комиссии; едва разрешили. Некоторые посчитали, что булавку можно использовать как оружие, дающее несправедливое преимущество. Но, в конце концов, уступили, — стилист застегнул куртку, скрывая брошь. — Однако они сняли кольцо с девушки из Первого. Если повернуть на нем ворона, выскочит шип. Отравленный. Она утверждала, что не знала об этом, и способа доказать обратное не нашлось. Но, тем не менее, преимущества лишилась. Ладно, подвигайся. Убедись, что чувствуешь себя комфортно. Нил походил, побегал по кругу и поразмахивал руками. — Да, все в порядке. Идеально подходит. — Тогда ждем звонка, — заключил Роланд. — Или хочешь еще поесть? Нил отказался от еды, приняв лишь стакан воды. Он пил крошечными глотками, сидя с мужчиной на диване. Через какое-то время он проиграл битву внутри себя, начав жевать нижнюю губу. Чувствуя, как та кровится под постоянным давлением зубов, ему было все равно. Он думал об Эндрю, тоже сидящего где-то в этих катакомбах рядом с Рене. Тот бы велел ему остановиться, сказав, будто это отвлекает. Что бы ни имея в виду. Нервозность медленно перерастала в ужас, когда он представлял, что вот-вот должно произойти. Он может быть мертв, абсолютно мертв уже через час. Но ирония в том, что это не самое худшее, что может с ним случиться. На самом деле, арена — самое обезопасенное от его отца сейчас место. — Хочешь поговорить, Нил? — спросил Роланд. Джостен покачал головой, но через мгновение передумал. — Ты сказал Эндрю, что я крашу волосы? Тот на секунду показался удивленным, но потом рассмеялся. Хороший звук в мертвой тишине Стартовой комнаты. — Нет, на самом деле, как раз наоборот. Он рассказал мне об этом. О глазах тоже. Парень только кивнул. Возможно, стоило удивиться, но нет. Не в случае с Эндрю. Они снова замолчали, пока приятный женский голос не объявил о подготовке к запуску. Сжав кулаки, Нил подошел к металлическому диску, зашагивая на него. Роланд встал прямо перед ним. — Помни, что говорил Кевин. Сразу беги, найди воду. Дальше — по обстановке, — Джостен кивнул, сердце бешено колотилось в груди. Казалось, лисья лапа все сильнее и сильнее вонзается в кожу. — И помни, ты не один. Даже на арене, — он слегка надавил пальцем на место, где та скрывалась под курткой. — Я слышал, Кевин делает на тебя ставку. Удачи, огненный мальчик. Роланд сделал шаг назад. Сверху, отрезая их друг от друга, опустился стеклянный цилиндр. Мужчина постучал пальцами по подбородку: голову выше. Нил вздернул его, вставая максимально прямо и расправляя плечи. Начинается подъем. Секунд пятнадцать он находится в кромешной тьме, а затем металлический диск выталкивает его из цилиндра на свежий воздух. Глаза ослепляет яркий солнечный свет, сильный ветер приносит обнадеживающий запах сосен. Раздается голос диктора, гремящий на всю округу. — Леди и джентльмены, тридцать четвертые Голодные игры объявляются открытыми!

***

Шестьдесят секунд. Именно столько они должны стоять на своих металлических дисках, прежде чем звук гонга начнет кровопролитие. Сойдешь раньше — мины оторвут ноги. Шестьдесят секунд, чтобы осмотреть кольцо трибутов, огибающих Рог изобилия, гигантское золотое сооружение в форме конуса, лежащего на боку, с изогнутым хвостом и устьем не менее семи метров, заполненным различными вещами, полезными для выживания на арене: еда, сосуды с водой, оружие, лекарства, одежда, средства для разведения огня. Вокруг Рога также разбросаны и другие припасы, ценность которых уменьшается по мере удаления от него. Они находились на ровном открытом участке земли, на лугу. За трибутами напротив — ничего, кроме неба, должно быть, там крутой спуск или даже утес. Справа от Нила располагалось озеро, слева и сзади — редкий сосновый лес. В голове раздался голос Кевина, велящий убираться именно туда. Только на самом деле это его мать выплевывала инструкции, вонзая ногти в кожу затылка и приказывая бежатьбежатьбежать. Нил лишь на секунду испытал искушение броситься за трофеем в Рог. Он быстр, он, вероятно, обгонит любого трибута, но в ту секунду, как тот окажется в руках, ему уже не выбраться. Профи обычно возглавляют кровавую бойню и делят большую часть жизненно важных трофеев. Горилла сможет убить его одним ударом своей гигантской руки. Нил снова оглянулся, вдруг заметив Эндрю. Тот находился примерно в пяти трибутах справа, довольно далеко; тем не менее, парень уверен, что тот смотрел прямо на него. И… пытался что-то сказать? Пока он ломал над этим голову, раздался гонг. Ноги на мгновение онемели, запутавшись в направлении, указываемым мозгом. А затем он бросился вперед, больше не думая. Пробежав двадцать метров, схватил ярко-оранжевый рюкзак, наполненный чем-то, возможно, полезным. Мать верещала, отчитывая за глупость. Он должен бежатьбежатьбежать. Бежать! Мальчик, кажется, из Девятого, достиг трофея одновременно с ним, какое-то мгновение они боролись за него, пока тот не закашлялся, забрызгивая лицо Нила кровью. Он отшатнутся от теплых липких капель. Мальчик осел на землю, и именно тогда Джостен увидел нож, торчащий из его спины. Остальные трибуты уже достигли Рога изобилия, приготовившись к атаке. Девушка из Дистрикта Один, но не та блондинка, находилась в метрах десяти и уже бежала к нему, сжимая полдюжины ножей. Он видел ее на тренировке; та знала, что делать. И, очевидно, свою цель она нашла. А Нил, если и был знаком с чем-то так же хорошо, так это с бегством. Особенно с бегством от кого-то, метающего в него ножи. С адреналином, пронзившим все тело, парень перекинул рюкзак через плечо и на полной скорости побежал в лес. Услышав, как лезвие со свистом приближается к нему, он рефлекторно вскинул ношу, защищая голову. Лезвие вонзилось в мягкую оранжевую ткань. Накинув уже обе лямки, Нил бросился к деревьям. Девушка вряд ли за ним последует — нужно вернуться в Рог изобилия, пока все хорошее не разобрали. На опушке он обернулся, мгновение осматривая поле. Около дюжины трибутов рубят друг друга со зверской силой. Несколько уже лежат на земле. Мертвые. Те, кто успел, уже исчезли за деревьями и за склоном напротив. Он продолжил бежать, пока лес не скрыл его от остальных, через какое-то время перейдя на трусцу. В течение следующих нескольких часов Джостен чередует бег и ходьбу, стараясь увеличить расстояние между собой и другими трибутами. Для него это знакомая рутина, мышечная память. В прошлом случилось бесчисленное количество близких семейных встреч с отцом и его людьми, всегда заканчивающихся их с матерью бегством в пустошь, чтобы стряхнуть преследователей. В конце концов, он остановился, чтобы осмотреть содержимое рюкзака. Крепкого, хоть и довольно неудачного цвета. Необходимо замаскировать его до заката, иначе оранжевый будет чуть ли не светиться в темноте. Нож, воткнутый в него, имел длинное острое лезвие с зазубринами возле рукояти, удобными для распиливания. Нил не смог сдержать горького смеха, вырвавшегося из тяжело работающих легких. Конечно, это нож. Он со вздохом засунул его за пояс; лучше, чем ничего. Откинув клапан, парень начал выкладывать добытую провизию. Тонкий спальный мешок черного цвета, отражающий тепло тела. Упаковка крекеров и пачка полосок вяленой говядины. Флакон с йодом. Коробка деревянных спичек. Небольшой моток проволоки. Пара солнцезащитных очков. И двухлитровая пластиковая бутылка. Конечно, пустая. Запомнив каждый предмет и его полезность, он упаковал все обратно и встал. Нужно найти воду. Лес начал густеть, и теперь сосны смешивались с другими видами деревьев. В какой-то момент Нил услышал шум и нырнул за ствол. Выпрыгнул кролик, обнюхивающийся вокруг. Что ж. Это хорошо, если есть один, есть и сотни других, ждущих, когда же их поймают, с источником воды рядом. После нескольких часов непрерывной ходьбы, он испытывал жажду, но пока не чувствуя дискомфорта. Дни насыщения капитолийской едой окупились, и возвращение в лес освежало; он скучал по бегу в тесном Тренировочном центре. Также он скучал по одиночеству, несмотря на то, что сейчас это состояние было иллюзионным, поскольку камеры следят за каждым их шагом. Возможно, прямо сейчас его лицо красуется на всех телеэкранах. Хотя, случилось так много смертей, что зрителям, вероятно, плевать, как он бродит по лесу. Был поздний вечер, когда Нил услышал первые пушечные выстрелы. Каждый символизировал мертвого трибута, поэтому сражение у Рога изобилия, должно быть, уже закончилось. Задыхаясь, он начал отсчет. Раз… два… три… и так до одиннадцати. Одиннадцать умерло, тринадцать — в игре. Потерев лицо, где засохла кровь мальчика из Девятого Дистрикта, Нил мыслями обратился к Эндрю. Тот пережил этот день. Никак иначе. Эндрю сильный. И умный. Он бы не стал участвовать в кровавой бане. Закусив губу, Джостен оглянулся. Теперь они оба сами по себе, но мысль о поиске Миньярда не покидала его. Он заставил себя продолжить путь, и по мере того, как тени становились все больше, а солнце опускалось все ниже, нашел крошечный ручеек между двумя камнями. Обезвоженный, вспотевший, с прилипшим к небу языком, он чуть не упал лицом в воду. Но сдержался, вытащил бутылку, наполнив ее водой и добавив несколько капель йода, необходимых, как он помнил, для очистки. Полчаса ожидания стали агонией, но парень вытерпел. По крайней мере, он надеялся, что прошло именно столько времени. Сделав несколько осторожных глотков, набрал со дна ручья грязи и размазал ее по рюкзаку. После нескольких таких процедур, тот был готов — ни единого рыжего пятнышка. Отметив это место, он собрался, чтобы найти другое, подходящее для ночлега. По пути Нил использовал нож, срезая твердую внешнюю кору деревьев и соскребая с нее мягкий луб. Так делала Робин во время их групповых тренировок. Медленно жуя, он отметил, что после роскошных блюд в течение двух недель переходить на эту дрянь оказалось трудновато. Но бывало и хуже. Ночные существа начали медленно выходить наружу. Нил время от времени слышал их улюлюканье и вой, первый признак того, что придется конкурировать с естественными хищниками за кроликов. О том, будет ли он сам рассматриваться как источник пищи, говорить пока рано. Возможно, его преследуют прямо сейчас. Но пока парень решил держать других трибутов в приоритете, уверенный, что многие продолжат охотиться и ночью. У сражающихся в Роге изобилия есть еда, вода из озера, факелы, фонари и оружие, которое они, вероятно, жаждут использовать. Нил только надеялся, что проделал достаточно быстрый и долгий путь, чтобы оказаться вне зоны их досягаемости. Прежде чем осесть, он достал из рюкзака проволоку и установил в кустах две ловушки. Рискованно, но еда кончалась быстро, а ставить силки на бегу, к сожалению, невозможно. Пройдя еще минут пять, он разбил лагерь, тщательно выбрав дерево. Ива, не очень высокая, но находящаяся в зарослях других деревьев, предоставляла хорошее убежище в своих длинных развевающихся локонах. Нил взобрался наверх, найдя прочную ветку для импровизированной кровати. Потребовались некоторые усилия, но относительно удобно расположить спальный мешок удалось. Он положил рюкзак в его изножье и скользнул следом, в качестве меры предосторожности сняв ремень и обмотав его вокруг ветки и себя, снова застегивая на талии. Обычно он не шевелился во сне, поскольку это будило мать, когда они еще были вместе, но сейчас глупо рисковать. К счастью, Нил достаточно мал, чтобы суметь натянуть верхнюю часть спальника на голову, при этом находясь в капюшоне. С наступлением ночи воздух быстро остывал. Джостен обрадовался, что все же успел схватить рюкзак, мешок теперь незаменим. Другие трибуты, вероятно, борются с холодом прямо сейчас, тогда как он может поспать несколько часов. Блуждая разумом, он снова подумал об Эндрю. Вспомнил о прошлой ночи на крыше, даже не двадцать четыре часа назад. Блондин излучал тепло, пах сигаретами и мятной пеной. Нил до сих пор не верил, что рассказал ему об отце. Ни с кем он не был так честен, кроме матери. Впрочем, теперь это не имеет значения. Один из них, если не оба, не выберется с арены. По крайне мере, живым. Может, и хорошо, что они не вместе; Нил не хочет убивать Эндрю. Ночь только-только наступила, когда он услышал гимн, предшествующий отчету о погибших. Меж ветвями Джостен увидел герб Капитолия, парящий в небе. На самом деле он смотрел на огромный экран, привязанный к одному из планолетов-невидимок. Гимн стих, на мгновение небо темнеет. А затем проецируются лица одиннадцати погибших трибутов, одно за другим, с прикрепленными номерами Дистриктов. Первой появляется девушка из Третьего. Значит, все Профи из Первого и Второго выжили. Ничего удивительного. Потом парень из Четвертого. Это немного удивляет Нила, обычно все Профи доживают хотя бы до второго дня. Мальчик из Пятого, оба трибута из Шестого и Седьмого. Одна из девочек из Восьмого. Оба из Девятого. Нил вспомнил о крови мальчика на лице. Он считал на пальцах; остался последний мертвый трибут. Закусил губу, это не может быть Эндрю. Девушка из Десятого. Вот и все. Герб Капитолия вернулся под финальную музыку. Потом темнота и звуки леса возобновились. Одиннадцать погибших, но ни одного из Дистрикта Двенадцать. Нил попытался сообразить, кто еще остался. Пять Профи, хитрая девочка из Дистрикта Пять, Джеймс или Джек из Десятого, Амаль и Робин. Не зная почему, он немного обрадовался, что та выжила. Двух других вспомнит завтра. Нил позволил своим мышцам медленно расслабиться, во время бегства он спал везде. За мусорными баками, в сырых холодных пещерах, один раз в деревянном ящике с кормом для скота. Проблем с засыпанием на дереве не возникло. Его разбудил треск дерева. Как долго он спал? Часа четыре? Пять? Кончик носа заледенел. Щелчок раздался снова. Это не тот звук, будто кто-то вышагивал по сучьям. Это звук, будто кто-то намеренно ломал ветки. Нил прикинул, что источник шума находится в нескольких сотнях метров справа от него. Медленно, бесшумно он повернулся в этом направлении. Несколько минут не было ничего, кроме тьмы и какой-то возни, а потом он увидел это. Искру и небольшой расцветающий огонек. Пара греющихся у пламени рук — все, что удалось разглядеть. Нил закусил губу, чтобы не начать ругаться и не спуститься вниз, задушить юного поджигателя. Это как раз в духе Голодных игр, но глупость этого человека наверняка привлечет Профи, которые убьют его, а Джостену ничего не останется, кроме как ждать. Проблема в том, что Нил находится всего в двух шагах от самого большого идиота в Играх, привязанный к дереву, и уже не осмеливающийся бежать, поскольку его местонахождение только что было передано любому небезразличному убийце. Злость заставила прикусить губу сильнее, и та лопнула под напором зубов, изо рта начала сочиться кровь. Некоторые люди слишком глупы, чтобы жить. Мысль об убийстве нового соседа пришла в голову сразу после первоначального желания бежать. У него не возникло бы ни малейшей проблемы с этим, тот явно глуп, а глупые люди опасны. Стоило подумать о ноже за поясом, и желудок скрутило. Сможет ли он перерезать кому-нибудь горло? Теоретически, да, Нил знает дюжину смертельных мест, где можно всего лишь раз порезать и кольнуть, но сможет ли он это сделать? Вспомнив об ощущении лезвия на собственной коже, Джостен понял, что нет, не сможет. Он не станет таким, как отец. Небо оставалось темным, но первые признаки рассвета уже приближались. Нил подумал, что они — он и идиот, смерть которого все еще им обдумывалась, — могли и в самом деле остаться незамеченными. А потом он услышал это. Несколько пар ног, переходящих на бег. Поджигатель, должно быть, задремал, и они успели напасть на нее прежде, чем та успела сбежать. Нил понял, что это именно девушка, по мольбам и последовавшим мучительным крикам. Затем раздался смех и поздравления от нескольких голосов. — Двенадцать сдохло, одиннадцать осталось! — Закричала девчонка, сумасшедшей игривостью голоса напоминая Лолу. Они сражались группой. Ничего удивительного, союзы часто формируются на ранних стадиях Игр. Сильные объединялись, выслеживая слабых, а затем, когда напряжение становилось слишком сильным, нападали друг на друга. Нетрудно догадаться, что это оставшиеся профи, парни из Второго и Четвертого и девушки из Первого и Второго. Нил слышал, как они проверяют девушку на наличие припасов. Судя по комментариям, ничего хорошего. Задавшись вопросом, была ли жертвой Робин, он быстро отбросил эту мысль. Она слишком сообразительна для разведения дымового костра. — Лучше нам убраться, чтобы они забрали тело до того, как начнет вонять, — сказал Горилла, и послышался одобрительный ропот. К своему ужасу Джостен понял, что группа направляется к нему. Они знают, что он здесь. Каким образом? Нет, он хорошо спрятался в куче ив. По крайней мере, пока солнце не взошло, его черный спальный мешок еще не превратился из камуфляжа в неприятность. Профи остановились на поляне метрах в десяти от дерева Нила, с фонарями и факелами. Тут он видел руку, там — ботинок. Превратившись в камень, он не смел даже вздохнуть. — Разве мы уже не должны услышать пушку? — спросила девушка из второго, Леверетт, если он правильно помнил. — По-моему, да. И теперь ничего не мешает им забрать ее, — блондинка из Первого. Это у нее было кольцо с ядовитым вороном? — Если только она не мертва. — Мертва. Я сам ее убил, — Горилла. — Тогда где пушка? — Вернусь и прикончу ее. Блять, Хокинг, хоть что-нибудь можешь сделать? В ответ тот начал ругаться, но Леверетт уже ушла. — Есть идеи, куда идти дальше? До сих пор никаких признаков Красавчика или его парня, — Нилу потребовалось мгновение для осознания, что речь о нем и Эндрю. — Проблем бы не было, если бы ты не промахнулась! — Снова Блондинка. Парень слышал, как она ходит туда-сюда. — Да пошла ты, он быстрый, как ебаный хорек. А его парень убежал в другую сторону, так что они не вместе. Красавчик перестанет быть проблемой, как только мы его найдем, — а это, вероятно, черноволосая девушка с ножами. — У него все еще одиннадцать баллов. Хотелось бы знать, каким образом. — Сможем выбить из блондинчика. Звук возвращения Леверетт заставил их замолчать. — Она была мертва? — Спросил Горилла. — Нет. Но теперь — да, — фыркнула девушка. И тогда пушка выстрелила. Как только начало светать и воздух наполнился птичьим пением, они ушли. Джостен еще некоторое время оставался на месте, выслушивая признаки наличия других трибутов неподалеку. Профи ищут их. Оглядываясь назад, становится очевидно, что они нацелятся на Нила. В конце концов, он заработал наивысший из полученных балл. И, конечно, выследят Миньярда, ведь тот должен знать, где он. Все действительно верили, что Нил находится под защитой Эндрю? Внезапно птицы замолчали. Затем одна из них издала пронзительный предупредительный сигнал, всего одну ноту, и высоко над угасающим костром материализовался планолет. Громадные металлические зубы опустились вниз, медленно и осторожно поднимая мертвую девушку на борт. Через мгновение корабль исчезает. Птицы возобновляют свою песню. — Шевелись, — сам себе шепчет Нил. Голос стал грубым, так как не использовался целый день. Высунувшись из спального мешка, он свернул его и положил обратно в рюкзак. Глубоко вздохнул. У него есть вода и еда. Нужно просто уйти как можно дальше, может быть, до конца арены. Трекер под кожей зудел, и парень посмотрел на предплечье, ожидая увидеть, как тот двигается словно жук. Закрыв глаза, он поймал себя на мысли, что хочет поискать Эндрю. Желание сделать это застало его врасплох. Нил привык заботиться о себе и только о себе. Он бросал всех, если это означало лишнюю секунду жизни. Но мысль о том, что Профи охотятся на Эндрю из-за него, вызывала тревогу. В конце концов, его подтолкнул голос матери и фантомная боль вокруг запястья, будто давила именно она. «Я, наверное, был неосмотрителен, подпуская людей так близко». Добыча возможного мяса заставила Нила проверить силки. Он стал вознагражден прекрасным кроликом, в мгновение ока очистив и выпотрошив животное, спрятав при этом голову, ноги, хвост, кожу и внутренности под кучей листьев и направившись к лагерю мертвого трибута. Угли догорающего костра оставались еще горячими, поэтому Джостен разделал кролика, сделал из веток вертел и оставил над ними мясо. Когда оно хорошенько поджарилось, он натянул свое снаряжение, схватил вертел, пнул немного земли в пепелище от костра и помчался в сторону, противоположную направлению Профи, собираясь придерживаться плана по уклонению от дальнейшей конфронтации с другими трибутами. Как там сказала Робин? Если не поймать, нельзя и убить. Эндрю, возможно, прав насчет него. Бежать легче, чем сражаться, а он, в конце концов, действительно быстр. Нил съел половину кролика прямо на ходу, остатки завернув в большие листья растения, идентифицируемого им как нетоксичного. Он пытался ограничить потребление воды, но по мере восхождения солнца жажда усиливалась. Та почти кончилась, когда он уловил запах лилий, а ботинки время от времени начали увязать в илистой земле. Пруд обнаружился метрах в двадцати от него, спрятанный за растениями. Джостен снова наполнил бутылку и стряхнул с себя куртку, чтобы вымыть покрытые потом руки и лицо. Он хотел бы принять ванну, но возможность раздеться перед всем Панемом не прельщала. Вместо этого в воду он зашел полностью одетым, сняв только обувь и носки. За следующие пару часов он выпил целых два литра. Потом еще немного и, в конце концов, снова наполнил бутылку, удалившись за дерево, чтобы съесть кролика и даже два драгоценных крекера. К тому времени, как заиграл гимн, он уже насытился и немного задремал. Сегодня лиц не было; никто не умер. Нил решил, что останется здесь и на завтра, отдохнет, поймает несколько рыбешек, имеющихся в пруду, и, возможно, выкопает корни лилий, чтобы приготовить из них еду. Он закрыл глаза, увидев во сне мать, показывающую ему, как потрошить рыбу, постоянно приговаривая: «Оставь его». Несколько часов спустя чей-то топот вырвал парня из сна. Глаза распахнулись в недоумении; еще не рассвело, но стену огня, обрушившуюся на него, трудно не заметить. Нил хотел спрыгнуть с дерева, но все еще оставался пристегнут ремнем. Поспешно отстегнувшись неловкими пальцами, он упал на землю, все еще рыча в своем спальном мешке. Времени на сборы не оставалось, удалось лишь засунуть ремень в спальник вместе с рюкзаком, вскинуть его на плечо и скрыться. Мир вокруг превратился в ад, из-за дыма было трудно дышать и видеть. Горящие ветки с градом искр падали прямо под ноги. Все, что Нил мог делать, это следовать за кроликами и оленями, доверяя их чувству направления, в конце концов, их инстинкты острее его. Они, однако, оказались и быстрее, грациозно пролетая через подлесок, в то время как парень спотыкался о корни и упавшие ветви деревьев. Угнаться за ними не представлялось возможным. Дым становился все гуще, грозя задушить его. Поэтому он натянул верхнюю часть рубашки на нос, радуясь, что та промокла от пота, создавая тонкую защитную завесу. И задыхаясь, он бежал, рассекая лицо ветками, материализующимися из серой дымки без предупреждения. Это не вышедший из-под контроля костер трибута, не случайность. Пламя имело неестественную высоту, однородность, делающую его человеческим, машинным, созданным распорядителями. Пошел ты, Рико. Сегодня было слишком тихо. Публика в Капитолии заскучала; все наверняка утверждали, что Игры на грани тоски — единственное, чего с ними не должно произойти. Нетрудно проследить за планом разработчиков. Есть Профи, и есть остальные, разбросанные по арене. Огонь предназначался для того, чтобы их выманить и столкнуть лицом к лицу. Через несколько минут горло и нос начинают гореть. Вскоре начинается кашель, вырывающийся, кажется, из поджаренных легких. Дискомфорт перерастает в настоящее страдание, когда каждый вдох вызывает жгучую боль в груди. Укрыться под каменным выступом удалось как раз в тот момент, когда скудный ужин покинул желудок парня. Скорчившись на четвереньках, его рвало до тех пор, пока все не вышло. Он знал, что должен двигаться, но, хватая ртом воздух, его трясло, а голова кружилась. Одна минута. Всего шестьдесят секунд. Прополоскав рот ложкой воды, Джостен засунул спальный мешок в рюкзак для большей подвижности. Тело двигалось само по себе. Никогда раньше ему не приходилось бежать от огня, но инстинкты выживания работали. Из-за дыма он потерял всякое чувство направления, но это не имело значения. Главное — сбежать из пылающего ада. Внезапно в скалу, всего в полуметре от его головы, врезался огненный шар. Парень быстро сменил курс, и второй взорвался прямо у ног. Игра приняла иной оборот. Пожар должен заставить их двигаться; теперь зрители увидят настоящее веселье. Услышав следующее шипение, Нил распластался на земле, не тратя времени на то, чтобы обернуться. Удар пришелся в дерево слева. Через секунду он уже был на ногах, через две — еще один шар врезался в место, где он только что лежал. Время потеряло смысл, пока Джостен отчаянно уворачивался от атак. Он не видел, откуда их запускают, вероятно, вся местность напичкана высокоточными пусковыми установками, спрятанными в деревьях и скалах. Где-то в прохладной и безупречно чистой комнате сидел Рико за пультом управления, держа пальцы на спусковых крючках, которые могли бы оборвать жизнь Нила за секунду. — Пошел ты нахуй, кусок дерьма, — прохрипел он, продолжая бежать под крики матери в голове: «Быстрее, быстрее!» Через некоторое время нападения наконец стихли. Пришлось остановиться для очередного приступа рвоты, в этот раз чем-то кислым, обжигающим горло и нос. Тело забилось в конвульсиях, отчаянно пытаясь избавиться от ядов, всасываемых во время атак. Нил ждал следующего шипения, следующего сигнала к бегству, но его не последовало. Слезы текли из воспаленных глаз, а сам он весь в поту. Сердито вытерев грязные щеки, он наконец услышал это. Мышцы среагировали, но недостаточно быстро, и левая половина лица взорвалась болью. Парень не понял, что произошло, пока не нашел себя сидящим на земле, в нескольких метрах от пламени, вызванного очередным огненным шаром. И он кричал. Пытаясь заглушить вопль, вскинул руки и зажал рот, не переставая плакать. Каждая слеза кислотой катилась по обожженной щеке. Запах паленых волос заставил задохнуться. Трясло слишком сильно, чтобы двигаться. Если распорядители, если Рико хотят его прикончить, то самое время. Но, конечно, настоящее развлечение на Голодных играх — наблюдать, как трибуты убивают друг друга сами. Разработчики просто хотят сохранить интерес, играя с огненным мальчиком, поджигая его по-настоящему. Чем дольше Нил об этом думал, тем больше уверялся в причастности Рико. В любом случае, теперь, когда атаки прекратились, еще один трибут стал ближе, чтобы убить его. Затащив себя на дерево и спрятавшись, он едва мог думать из-за боли в лице. Повезло, что огненный шар не попал в глаз. Все, что он мог сейчас сделать, это заставить себя встать и прохромать подальше от стены пламени, больше, кажется, его не преследующей. Джостен так устал, что даже не заметил, как оказался в воде, пока та не достигла колен. Это оказался родник, бивший из расщелины в скалах и блаженно прохладный. Окунув руки в воду, он почувствовал мгновенное облегчение. Разве это не первая стадия лечения ожога? Холодная вода, вытягивающая тепло? Это может помочь рукам и другим незначительным ожогам, но лицо, казалось, сорвали и голые мышцы закидали горящими углями. После секундного размышления Нил опустил его в воду, поднимая пузыри во время крика. Возможности посмотреться в зеркало не было, поэтому он понятия не имел, с каким ожогом столкнулся. Некоторое время парень просто лежит на животе у края родника, болтая в нем руками и иногда брызгая водой на лицо, все еще чувствуя боль. Значит, нервы не повреждены. Это хорошо. Ноги тоже не пострадали, и он, вероятно, должен воспользоваться ими, чтобы убраться отсюда к черту. Позади все еще различался густой дым, а впереди, вероятно, поджидают Профи. Распорядители загнали его в свои объятия. Через некоторое время вытащив бутылку с водой, он снова начал медленно пить. Проглотил крекер, который действительно помог и успокоил желудок. Следует идти дальше, но покинуть маленький пруд с прохладной водой кажется невозможным, особенно пока левая щека продолжает гореть. Тяжело вздохнув, он откинулся на спинку рюкзака, охваченный сонливостью. Пусть Профи найдут его, уже все равно. И они его нашли. Повезло, что он был готов двигаться дальше, потому что, услышав шаги, оставалось меньше минуты форы. Солнце уже садилось, когда Нил вскочил и побежал, шлепая по воде и летя в подлесок. Ветки царапали раненую щеку, и пришлось закусить губу, чтобы не закричать в агонии. Выступившие слезы раздражали больше, чем сама травма. Боль немного замедлила его, но преследователи, как удалось заметить, тоже не так быстры, как до пожара. Он слышал их кашель и хриплые голоса, перекликающиеся друг с другом. Они все еще приближались, словно стая диких собак, поэтому Джостен сделал единственное, что смог придумать в данной ситуации. Выбрав высокое дерево, начал карабкаться. Руки заныли. Грубая текстура коры терлась об ободранную, обожженную кожу ладоней, от боли он скривил лицо, отчего рана на щеке вспыхнула. Однако скорость не подводила его, и к тому времени, как Профи достигли основания ствола, Нил находился уже на высоте шести метров. На мгновение те остановились и посмотрели друг на друга. Сердце колотилось, как колибри в клетке. Каковы его шансы против них? Все пять Профи, хоть и выглядевших изрядно потрепанными, но все еще с оружием до зубов. Они ухмылялись и рычали на парня, уверенные в его убийстве. Ситуация казалась довольно безнадежной, пока он не понял, что те не только больше и сильнее него, но и тяжелее. Нил улыбнулся улыбкой отца, выкрикивая следующие слова. — Выглядите как блядское дерьмо! Профи вытаращили глаза. Зрителям, наверное, понравилось. — А ты у нас, значит, забавная маленькая белочка, — отозвался Горилла. — Тоже выглядишь не очень. — Я слышал, что гориллы не очень любят лазить, это правда? — Джостен многозначительно посмотрел на него, и мальчик Четвертого Дистрикта фыркнул. — Я его достану, — с рычанием тот оттолкнул Леверетт с дороги. — Возьми это, — сказала Блондинка из Первого, протягивая серебряный лук и колчан со стрелами. — Нет, — произнес Горилла, — Я лучше мечом, — Нил видел короткое тяжелое лезвие на его поясе. Кевину понравилось бы, не упади тот еще в обморок из-за неуместной дерзости парня. Он дал Горилле время забраться на ствол, прежде чем снова начать карабкаться. Называя Робин белкой, Эндрю еще не видел, как лазает Нил. Быстрый, благодаря маленькому росту и весу, он повидал много деревьев, убегая от людей пострашнее, чем этот примат. Он был уже в девяти метрах над землей, когда услышал треск. Посмотрев вниз, увидел, как парень летит вниз, хватаясь за сучья и ветки. Сильно ударившись о землю, тот снова поднимается, громко ругаясь. А ведь Нил надеялся, что он свернул себе шею. Блондиночка из Первого тоже решает попытать удачу, однако ветви трещат и под ее весом, но мозгов остановиться хватает. Затем она пытается выстрелить в него, но, судя по всему, совершенно не умеет пользоваться луком. Одна из стрел застряла в дереве рядом с Нилом, и он схватил ее, дразняще помахав над головой и кинув в их сторону. Эти недоумки взбесили его. Профи заговорщически зарычали между собой. Наступили сумерки, и его видимость в деревьях ухудшилась. — Пусть остается там. Никуда не денется. Разберемся с ним утром, — наконец произнесла черноволосая девушка из Первого. Она права. Деваться ему некуда. Щека нестерпимо горела, снова вызывая едва сдерживаемые слезы. Сползя к развилине, Нил неуклюже готовится ко сну, натягивая на голову капюшон и залезая в спальный мешок, пристегиваясь. Он ни разу не застонал и не показал никаких других признаков боли, кроме чрезмерно закусываемых губ и нескольких оброненных слезинок. Капюшон оказался слишком горяч для обожженной щеки, поэтому он снова опустил его, смирившись с тем, что одна половина его лица расплавлена, а другая замерзнет. Парень уставился в листву, пытаясь заставить себя отдохнуть, но боль мешала. Птицы устраиваются на ночлег. Выходят ночные существа. Ухает сова. С соседнего дерева на него смотрят глаза какого-то животного — может быть, опоссума, — поймавшего свет факелов Профи. Внезапно Нил приподнимается на локте. Это вовсе не глаза опоссума; на самом деле, даже не животного. В последних тусклых лучах света он сумел разглядеть ее, молча наблюдавшую за ним из-за ветвей. Робин. Некоторое время они просто смотрят друг на друга. Затем, не шурша и листочком, она указывает на что-то над его головой. Джостен проследил глазами за линией ее пальца в листве. Сначала он не понял, на что указывает девочка, но через секунду все же смог различить неясную фигуру примерно в пяти метрах кверху. Потребовалось некоторое время, чтобы осознать форму осиного гнезда. Теперь, зная о нем, он слышал низкое гудение. Будь это какое-нибудь другое место, кроме арены Голодных игр, Нил бы подумал, что это самое обычное гнездо — «оставь-нас-в-покое-и-мы-оставим-тебя» — ос. Но, вероятнее всего, он имеет дело с одной из геномодификаций Капитолия, осами-убийцами, выведенными в лаборатории и стратегически расположенными, как противопехотные мины, по Дистриктам во время войны. Крупнее обычных ос, эти имеют характерное твердое золотое тело и жало, при контакте с которым появляется шишка размером со сливу. Большинство не могут вынести и пары укусов. Некоторые умирают после первого. А если выживают, то галлюцинации, вызванные ядом, буквально сводят их с ума. Дело в том, что эти осы выследят любого, кто потревожит их гнездо, и попытаются убить. На то они и убийцы. Нил снова оглянулся на Робин, но та уже растворилась в листве. Он закусил губу. Учитывая обстоятельства, не имеет значения, какое это гнездо. Тьма давала передышку, но на рассвете Профи разработают план его убийства. Гнездо — единственный оставшийся вариант. Сбрось он его на них, быть может, получится и сбежать. Правда, придется пилить и ветку вместе с ним, иначе осы зажалят быстрее, чем успеют даже долететь до него. Выдержат ли руки? И всколыхнет ли вибрация рой? Что ж, не попытаешься — не узнаешь. Парень выбрался из спального мешка, закрепил нож за поясом и начал взбираться по дереву. Добравшись до ветки, поддерживающей гнездо, гудение стало более отчетливым. Осы были странно вялыми, и все находились внутри. Дым, вероятно, подуспокоил их. Только-только Джостен начал пилить, как над головой возник герб Капитолия, и загремел гимн. Неловко водя нож туда-сюда, на правой руке моментально лопнул волдырь. Стиснув зубы, он продолжил, едва замечая, что сегодня смертей не было. Пришлось остановиться на трех четвертях, боль стала невыносимой. Другого выбора, кроме как дать рукам отдохнуть и возобновить работу утром, не оставалось. В слабом отсвете факелов Профи он медленно спустился к своей развилке, обнаружив самый лучший сюрприз за всю жизнь. На спальном мешке лежала небольшая пластмассовая баночка, прикрепленная к серебряному парашютику. Первый подарок от спонсора. Ваймак, должно быть, послал его во время исполнения гимна. К нему оказалась прикреплена небольшая записка: «Не жалей и оставайся в живых — В». В баночке, размером меньше ладони, находилось лекарство, Нил сразу понял это. Какая-то мазь, и когда в порядке эксперимента он нанес ее на пальцы, пульсация в них моментально исчезла. На секунду закрыв глаза, парень подумал о прощальных словах Роланда. Он не один. — Спасибо, — прошептал Джостен. От него не отказывались. Стоимость этого лекарства, должно быть, астрономическая, и вложился наверняка не один спонсор. Тем не менее, предстояло решить, куда нанести мазь в первую очередь. Для рук и лица одновременно не хватило бы. Подумав о гнезде над головой, решение пришло моментально. Он распределил бальзам по ладоням, осторожно втирая. Эффект оказался почти волшебным, боль сразу исчезла, оставляя приятное ощущение прохлады. Небольшие остатки нанес на лицо, почувствовав себя намного лучше, но то все равно продолжало пульсировать. Теперь усталость быстро одолела его, и он решил придерживаться своего плана, оставляя гнездо на утро. Очнувшись от беспокойного сна, парень тут же принялся за работу. Съел крекер и полоску говядины, выпил немного воды, а затем посмотрел на группу трибутов, спавших на земле. Судя по позе Блондинки, прислонившейся к дереву, она осталась на дежурство, но сон сморил ее. Сощурившись, Джостен попытался разглядеть Робин на дереве рядом, но не смог. Поскольку та предупредила его, было справедливым предупредить и ее. Позвав девочку приглушенным шепотом, широко распахнутые и настороженные глаза тут же появились. Указав на гнездо, он поднял нож, имитируя пилящие движения. Она кивнула и исчезла. На соседнем дереве послышался шорох, потом — на следующем. Нил понял, что Робин прыгает с одного на другое, и теперь ее семерка приобрела гораздо больший смысл. Хотя заслуживала она как минимум десятки. В отличие от попытки прошлой ночью, эта походила на прогулку в парке. Руки стали как новенькие, а пульсация на лице — терпимой, по сравнению с болью, чувствуемой ранее. Он уже собрался провести зубьями ножа по дереву, когда увидел, что насекомые движутся. Ярко-золотой блеск нескольких ос, лениво пробиравшихся по бумажно-серой поверхности гнезда. Все еще немного вялые, но уже достаточно бодрые, чем прошлой ночью. Скоро появятся и остальные. На ладонях выступил пот, и Нил сделал все возможное, чтобы промокнуть их о свою рубашку. Он должен отпилить эту чертову ветку как можно быстрее, пока весь рой не накинулся на него. Глубоко вздохнув, парень нагнулся и изо всех сил принялся за работу. Мутанты-убийцы начали жужжать, понемногу вылетая. Мать мысленно давила на него, быстрее, быстрее! Колющая боль пронзила колено. Один нашел его. Только лезвие прошло насквозь, Нил тут же оттолкнул конец ветки как можно дальше от себя. Та пролетела сквозь нижние, с глухим стуком врезаясь в землю. Гнездо лопнуло, как яйцо, и в воздух взмыло яростное облако ос-убийц. Через секунду он почувствовал второй укус на щеке, третий — на шее, и от яда почти сразу начала кружиться голова. С трудом он вырвал зазубренные жала из своей плоти. К счастью, его нашли только те трое; остальные насекомые нацелились на земных врагов. Начался хаос. Профи оказались разбужены полномасштабной атакой мутантов. Горилла и еще несколько человек сообразили все бросить и бежать. Нил услышал крики. — К озеру! К озеру! — Там они, вероятно, надеются скрыться от ос, бросившись в воду. Блондинке не повезло. Она получила несколько укусов еще до того, как ее товарищи скрылись из поля зрения. Крики о помощи, конечно, остались без ответа. Нил смотрел, как та падает, несколько минут истерически дергаясь на земле, а затем замирает. Гнездо теперь стало ничем иным, как пустой оболочкой. Осы исчезли, преследуя остальных. Скорее всего, они не вернутся, но Нил не хотел рисковать. Спрыгнув с дерева, он упал на землю. Прежде чем броситься бежать, его взгляд упал на Блонди, выглядевшую просто ужасно. Конечности увеличились в три раза. Волдыри начали взрываться, выпуская гнилостную зеленую жидкость. Опухшие пальцы сжимают лук. Лук! Пришлось сломать несколько камнем, чтобы освободить его. Колчан со стрелами находился за спиной. Он попытался перевернуть тело, потянув за руку, но плоть просто распалась, и он снова рухнул на землю. Было ли это правдой? Или галлюцинации уже начались? Зажмурив глаза, Джостен попытался дышать ртом, приказывая себе не блевать. Покачнувшись, ему удалось встать на колени, и деревья вокруг закружились. Он стиснул зубы, просовывая руки под тело девушки. Взявшись за то, что должно быть грудной клеткой, перевернул ее на живот, уже понятия не имея, что происходит на самом деле. Ухватив колчан, с силой потянул. Раздался тошнотворный, хрустящий звук, но тот все же оказался в его руках. Нил уже поднимался, как вдруг что-то отбросило его на спину, двумя руками сдавливая горло. Отец улыбнулся ему, и парень заметался. Чувство реальности медленно покидало его; все, что он видел, это голубые глаза и отвратительную улыбку, когда Мясник резал его плоть. Нет, подождите. Душил его. Снова нет, прижимал раскаленное железо к его щеке. — Пожалуйста, не надо, пожалуйста, пожалуйста… — Только и срывалось с губ тихое хныканье, а лицо над ним превратилось в лицо мальчика. Зеленые глаза смотрели сверху вниз, и внезапно давление на горле исчезло. Над ним взорвался фейерверк, разлетаясь на мириады звезд и превращаясь в капли. Лицо забрызгало кровью. Нил моргнул, не сумев пошевелиться. По рукам, ногам, лицу, волдырям на щеке и шее — везде ползали муравьи. Твердая рука схватила его за плечо, поднимая. Нил смотрел прямо в карие глаза. Кто-то что-то говорил. И тут его потащило сквозь реку крови, муравьи вонзались в глаза. Последней мыслью перед тем, как потерять сознание, стало то, что Эндрю несет его без каких-либо усилий.