The Odds Are Never In Our Favor/Удача никогда не бывает на нашей стороне

Роланд считал, что тема шахтеров давно изжила себя и казалась устаревшей. Нила и Эндрю должны запомнить, поэтому стилист поставил перед собой цель превратить своих трибутов в нечто незабываемое. — Вместо того, чтобы сосредоточиться на добыче угля, мы сосредоточимся на самом угле, — начал он, подстригая Нилу волосы, — а что мы делаем с углем? Сжигаем. Ты ведь не боишься огня, верно? Рот парня дернулся, на что мужчина усмехнулся. Несколько часов спустя Джостен оказался втиснут в один из самых узких предметов одежды, которые он когда-либо носил. Роланд сдержал свое слово, разрешив переодеться в тонкую рубашку, скрывающую шрамы, и нижнее белье. Ну а после этого он и двое его ассистентов натянули на парня нечто такое, отчего точно не отказался бы Эндрю. Простой черный комбинезон, плотно облегающий тело от щиколоток до самой шеи, и блестящие кожаные ботинки со шнуровкой до колен. Затем они закрепили на его плечах развевающийся плащ из оранжевых, желтых и красных лент, планируемых поджечь перед выездом на колесницах. — Конечно, это не настоящее пламя, а всего лишь синтетический огонь, придуманный нами с ассистентами, — сказал Роланд. Но Нил не был уверен, что к тому времени, как они доберутся до центра города, он не успеет хорошенько прожариться. С другой стороны, это будет даже забавно, если простой стилист сделает то, чего Мясник не мог сделать с самого рождения парня. Наконец тот подошел к нему, чтобы вернуть глазам первоначальный цвет. Нил был рад, что выждал до последнего, и что в поле зрения не было зеркал. Он моргнул несколько раз, когда закапанная обесцвечивающая жидкость начала работать. Роланд удовлетворенно кивнул. — Отлично. После этого он исчез, а Нил остался один, чтобы в течение часа успеть перекусить под строгим взглядом одного из ассистентов, дабы не размазать грим. В нем не было чего-то слишком эксцентричного, просто небольшие выделения тут и там. Роланд хотел, чтобы зрители узнали его на арене. «Нил, огненный мальчик», — сказал он. Джостену пришло в голову, что за спокойным и уравновешенным поведением стилиста скрывается полное безумие. Несмотря на абсолютное безумие и агрессивное поведение Эндрю, Нил почувствовал небольшое облегчение, когда тот появился с Роландом в идентичном костюме. Лучше знакомый враг, чем незнакомые люди, пархающие вокруг него весь день. Пока их стилист тихо разговаривал со своими помощниками, Эндрю остановился и посмотрел на второго трибута с каким-то иным, отличающимся от обычного, безразличием. Тот взгляд не отвел, воспользовавшись случаем, чтобы осмотреть блондина. Изменилось немногое, судя по всему, к нему применили ту же тактику минимализма в макияже, только светлые локоны не стали подстригать, лишь взлохматив и придав им неряшливый вид. В следующий момент Эндрю начал движение в сторону Нила, который подавил желание отступить назад, скрестив руки на груди, как бы обороняясь. Миньярд остановился прямо перед ним. Несколько мгновений никто из них не двигался. Но, в конце концов, Эндрю сдался, протягивая руку. Нил напрягся, когда грубые пальцы сомкнулись на его затылке, опуская голову вниз. Он сосредоточил внимание на правой скуле парня, чтобы не косоглазить, позволяя тому изучить его глаза. — Немного неожиданной честности, — насмешливо произнес Эндрю. — Имеется какая-то конкретная причина? Нил нахмурился, услышав ту же самую формулировку, которую использовал их стилист, спрашивая о его волосах и глазах. Но все же решил ответить. — Роланд вежливо попросил. Хорошая штука, попробуй как-нибудь. — О, Нил, я никогда не прошу, — Миньярд еще раз медленно окинул его взглядом и наконец отпустил. — Уверен, Роланд очень милый, — добавил он, прежде чем отвернуться и пройти туда, где мужчина как раз их поджидал. Он наблюдал за ними с ошеломленным выражением лица, которое сменилось озорной ухмылкой, стоило Эндрю что-то сказать ему. Вскоре их спустили на нижний уровень Центра Преображения, который, по сути, представлял собой гигантскую конюшню. Там их ждали остальные. Нил первым заметил Эллисон с ее золотистыми волосами. Они мерцали на свету, а губы и платье были одного цвета. Ваймак и Рене тоже переоделись во что-то более изящное, хотя и придерживались нейтральных оттенков: девушка в платье пастельных тонов с высоким воротом, а мужчина просто накинул синий пиджак поверх черной рубашки. Ники был единственным, помимо Эллисон, в полной мере воспользовавшимся предложениями Капитолия в разнообразии одежды, чувствуя себя явно комфортно в своем сине-золотом костюме. Подойдя ближе, Джостен заметил блеск вокруг его глаз. В своей простой голубой рубашке и темных брюках Аарон выглядел весьма комично на фоне кузена. Хэммик оживился, когда они подошли, но его счастливое выражение лица дрогнуло, стоило ему взглянуть на Джостена. — О боже, ты слишком горяч для сегодняшнего дня. Что с глазами, черт возьми? Теперь, будучи трибутом, ты технически знаменитость, верно? — ему никто не ответил, но внезапно бесстрастная мина Аарона стала хмурой. — Ты можешь прекратить это отвратительное дерьмо хотя бы на одну чертову секунду? Ники пренебрежительно отмахнулся от него. — Заткнись, ты ревнуешь только потому, что Кейтлин здесь нет, — он повернулся к Нилу, широко улыбаясь. — Думаю, теперь ты мой номер три. Парень понятия не имел, о чем он говорит, но шанс спросить был упущен, поскольку церемония открытия вот-вот должна начаться. Трибуты парами грузились в колесницы, запряженные четверками лошадей. Кони Дистрикта Двенадцать угольно-черные. Животные так хорошо обучены, что никому даже не нужно будет держать поводья. Роланд и Эллисон помогли мальчикам забраться, показав, кто где должен стоять. Мужчина сделал это совсем не касаясь Эндрю, в то время как Рейнольдс сдерживалась меньше, подталкивая Нила. Заиграла вступительная музыка. Ее было легко услышать, настолько сильно грохотало. Массивные двери скользнули в сторону, открывая вид на забитые толпой улицы. Поездка продлится около двадцати минут и закончится на Круглой Площади, где их поприветствуют под звуки гимна. Затем отправят в Тренировочный Центр, который станет их домом-тюрьмой до начала Игр. Первыми выехали на колеснице, запряженной белоснежными конями, трибуты из Дистрикта Один. Две девушки с натренированными медийными улыбками и окрашенной в серебристый цвет кожей, одетые в сверкающие драгоценностями туники. В самый раз для Первого, производящего предметы роскоши. Толпа взревела; они всегда были фаворитами. Второй Дистрикт уже занял позицию, чтобы следовать за ними. Нил мельком увидел двух гигантов. Если девушку можно назвать огромной, то парень точно размером с медведя. Он напоминал гориллу, а от отвратительной улыбки, посылаемой зрителям, шли мурашки по коже. — Рад видеть кого-то из родного Дистрикта, Нил? — спросил Эндрю рядом с ним, близко наклоняясь к уху. Непроизвольно взгляд парня метнулся к углу Первого в поисках сопровождающих и менторов трибутов. В окружавшем их хаосе это не представлялось возможным, пока внезапно Эндрю не схватил его за подбородок, разворачивая в сторону ворот, через которые как раз отъезжал Восьмой. — Лжец, — прошептал он, похлопав Нила по щеке, прежде чем тот отпрянул. Однако у него не осталось времени для оправданий, так как они уже подъехали к двери. Появился Роланд с зажженным факелом. Трибуты из Одиннадцатого Дистрикта только-только двинулись вперед, и Нил видел, что пасмурное небо стало еще более серым. Время близилось к вечеру. — Ну, поехали, — сказал Роланд на быстром выдохе и, прежде чем кто-то успел среагировать, поджег их плащи. Джостен зажмурился, ожидая почувствовать нестерпимый жар, но ощутил лишь легкое щекотание. Роланд вздохнул с облегчением. — Сработало. Он пролез между ними, большим пальцем разглаживая морщинку меж бровей Нила. Переведя взгляд с одного трибута на другого, он вздохнул. — Я бы посоветовал улыбаться, но знаю, что вы слишком упрямы для этого. Поэтому держите головы выше. Предоставьте им хоть что-нибудь, — он спрыгнул с колесницы и показал большие пальцы, вернувшись к остальным. Рев толпы прошел прямо сквозь Нила, ударив в голову, сформировав там гипоцентр нарастающей боли. Он почувствовал холодный пот под костюмом, начав жевать нижнюю губу. — Перестань, — ровным голосом приказал Эндрю. Нил посмотрел на него, внезапно осознав, что, пылая фальшивым пламенем, тот просто ослепителен. Это стало последним, что он увидел перед тем, как они ступили в город. Первоначальная тревога толпы при их появлении быстро сменилась восхищенными овациями и громкими криками: «Дистрикт Двенадцать!» Все головы повернулись в их сторону, отвлекаясь от трех колесниц впереди. Сбитый с толку, Нил наблюдал, как толпа совершенно обезумела от полного отсутствия признания со стороны Эндрю. Он даже не соизволил взглянуть на них, в то время как Джостен был слишком ошеломлен, чтобы сотворить на лице что-то, кроме шокированного взгляда. До тех пор, пока не увидел их на большом телеэкране, пораженный тем, как потрясающе выглядит Эндрю. В сгущающихся сумерках пламя освещало его лицо, а их плащи, казалось, оставляли за ними огненный след. Нил повернул голову к напарнику, а затем снова к экрану, где наконец заметил и себя. И голубые глаза своего отца, смотрящие прямо на него. В тот же миг весь воздух покинул легкие, не желая возвращаться. Он не мог дышать. Крепче сжав колесницу, Нил все смотрел и смотрел в ледяные глаза, видя жесткую ухмылку Мясника. Черные точки заплясали где-то на периферии. Внезапно сильная рука схватила его за шею, надавив большим пальцем прямо под левым ухом. — Если потеряешь сознание здесь, я выкину тебя из этой гребаной колесницы. Жалкий слабак. Лицо Эндрю было так близко, что парень рассмотрел макияж на его коже. Он молча смотрел, как в карих глазах мерцает отблеск огня. На мгновение забыв, где находится, увидел горящий труп матери на фоне ночного неба, вдруг почувствовав себя спокойней. Он выпрямился, все еще не сводя глаз с Эндрю, просто смотрящего в ответ. Взгляд был пустым, но хватка на затылке Нила оставалась сильной. Капитолийцы совершенно сошли с ума, осыпая их цветами и выкрикивая имена. В конце концов, это заставило его прийти в себя. По какой-то причине эта демонстрация поддержки со стороны Эндрю всех взволновала, люди начали подниматься с мест, все громче и громче скандируя их имена. Роланд действительно дал им огромное преимущество, теперь их не забудут. Как он сказал? Нил, огненный мальчик. Маленькая вспышка надежды осмелилась вспыхнуть внутри парня. Должен же найтись спонсор, чтобы помочь ему! Может, с небольшой дополнительной помощью, едой и правильным оружием он не должен считать себя выбывшим из Игр? Хватка на шее исчезла, и внезапно Нил снова остался один. Он взглянул на Эндрю краем глаза. Миньярд тоже будет там. Сглотнув, он отвернулся, пряча надежду как можно глубже и глядя прямо перед собой. Точно. Он будет там. Чтобы убить его. Двенадцать колесниц заполнили Круглую Площадь. В зданиях, окружавших ее, каждый балкон был занят самыми высокопоставленными гражданами Капитолия. Однако Нил не беспокоился о том, что его отец или его люди будут здесь. За все годы, что он провел дома, тот ни разу не присутствовал на церемонии открытия, не разрешая и им с матерью. Как у правой руки президента, у него были дела поважнее. Лошади подтянули колесницы прямо к дворцу президента Мориямы, останавливаясь. Прозвучали фанфары, и музыка оборвалась. Кенго Морияма и его сын Ичиро устроили официальное приветствие с балкона над ними. Рико, второй сын Кенго, и его дядя Тедзуи, разумеется, не присутствовали. Тедзуи Морияма был главой распорядителей Игр, отвечая за представление публике трибута; скорее всего, сейчас он находился в комнате управления, руководя камерами и музыкой. За годы жизни здесь Нил изучил сложную систему ветвления правящей семьи и, следовательно, причину, по которой Рико никогда не стоял и никогда не будет стоять на этом балконе со своим отцом и братом. По слухам, единственный раз, когда Рико действительно видел своего отца лицом к лицу, был при его победе в Играх три года назад. Традиционно, пока звучит речь, телевизионщики показывают лица трибутов. Но Нил мог видеть на экране, что они с Эндрю получили гораздо больше эфирного времени, чем полагается. Чем темнее становилось, тем труднее было отвести взгляд от их мерцания. Когда заиграл национальный гимн, объектив камеры лишь мельком проскальзывает по остальным, снова возвращаясь к ним при финальном объезде площади, пока колесница не скрывается в воротах Тренировочного Центра. Едва они закрылись, их окружают знакомые. Ники почти стащил Нила вниз, прежде чем Рене аккуратно проскользнула между ними и перенаправила волнение Ники на что-то другое. Это дало парням время спешиться с колесницы, а Роланд и один из его помощников потушили огонь каким-то спреем из баллончика. — О, это было восхитительно, просто потрясающе! Нил, ты выглядел чертовски горячо во всех смыслах, я почувствовал себя загипнотизированным, честное слово! Твои глаза и пламя! В пламени я чуть и не умер! — Ники никак не мог успокоиться, — а когда Эндрю держал тебя за шею! Не знаю, как у вас, ребята, но мое сердце буквально перестало биться. Единство, которое вы показали, солидарность! Люди чуть ли не кидались под копыта ваших лошадей. — Если бы только твое сердце перестало биться навсегда, — пробормотал Аарон, почему-то злобно посмотрев на Нила. Эллисон вмешалась прежде, чем Ники успел среагировать, опередив Эндрю. — Кто бы мог подумать, что этот монстр способен на такое? Маленькое шоу, которое вы там устроили, может стать преимуществом. Не впечатленный, Эндрю протиснулся мимо них, чтобы схватить стакан воды с подноса у бегающего слуги. Он опустошил его, прежде чем сунуть тому обратно. Он указал пальцем на Нила. — Я не буду ассоциироваться с Дистриктом, где один из трибутов даже не может посмотреть на себя без паники. У меня есть дела поважнее, чем разбираться с твоими личными проблемами, Нил. — У меня тоже есть дела поважнее, чем слушанье твоего непрекращающегося нытья обо всем, что я делаю, — раздраженно огрызнулся он, — не знаю, что ты пытаешься найти, но моя личная жизнь, честно говоря, не так уж и интересна, Эндрю. Это так, но блондин, постоянно оценивающий каждый его шаг, начинал медленно действовать на нервы. — Вау, не так уж мы и едины за кулисами, верно? — раздался внезапно незнакомый, но веселый голос. Нил моментально нашел глазами лицо великана, ухмылявшееся ему сверху вниз. Его темные волосы были уложены гелем в виде шипов, из-за чего он казался еще выше, чем на самом деле. Он протянул руку для рукопожатия, которую Нил неохотно пожал. — Тебя зовут… — Мэтью Бойд! Номер четыре в моем списке! — восхищенно прервал его Ники из-за плеча. Громила на секунду показался сбитым с толку, но затем усмехнулся и пожал тому руку. Хэммик представил сначала себя, а потом и кузенов, выглядевших так, будто их здесь нет вовсе, или, по крайней мере, пытавшихся. Мэтт снова повернулся к Джостену, указывая на его костюм. — Разговоров о вас двоих и так достаточно, но такими темпами скоро их количество возрастет до небес, — он быстро взглянул на Роланда, беседующего с Рене. — Один стилист на двоих тоже необычен. Нил понятия не имел, чего от него хочет Бойд на самом деле, и о чем он вообще говорит. К счастью, от неловкого разговора его спас Ваймак, подошедший к ним с молодой девушкой рядом. Благодаря коротким волосам парень сразу узнал в ней Даниэль Уайлдс. Он не помнил ее Дистрикт, но помнил, как она выиграла Игры несколько лет назад. Слишком могущественная, даже у трибутов Первого и Второго не было ни единого шанса против ее лабрисов. — Бойд, перестань приставать к моему трибуту. Разве тебе самому не нужно заниматься менторством? — спросил Ваймак, указывая куда-то в сторону колесницы Шестого Дистрикта. Тот только рассмеялся. — Тренер, я здесь только для того, чтобы увидеть старых друзей, и, возможно, завести новых, — он подмигнул Рене. — Хорошо выглядишь, Уокер, впрочем, как и всегда. Рене усмехнулась, ответив комплиментом, а Ваймак пробормотал: — Перестань так меня называть. — Все тебя так называют, тренер! — ухмыльнулась Даниэль и ловко обняла Мэтта за талию. Она изучила Эндрю и Нила, прежде чем предложить второму руку. — Даниэль Уайлдс, Дистрикт Семь. Хотя все зовут меня Дэн. Парню хотелось, чтобы эта утомительная чепуха со знакомством наконец закончилась. Он устал и желал разделаться со своими обязанностями трибута как можно быстрее. Тем не менее, он пожал ей руку. — Нил Джостен. Она рассмеялась. — Да что ты. Не думаю, что есть хоть один человек, который теперь не знал бы твоего имени. Нил огляделся, и действительно, остальные трибуты бросали на них грязные взгляды, подтверждающие то, что Нил уже подозревал: они затмили их всех. Неприятное открытие. Нехорошо затмевать других. Мысль о том, что сделала бы его мать, будь здесь, снова пришла в голову. Вероятно, убила его, чтобы он не умер медленной, мучительной смертью, которую приготовил ему папаша. Мэтт честно попытался заговорить с Эндрю, но он просто смотрел на него, пока тот не сдался и не повернулся снова к Нилу. — Крепкий орешек. Но, думаю, это придаст вашему Маленькому Обидчивому Шампиньону гораздо больше значения. Чья это была идея? Пока Мэтт говорил, Джостен по привычке (ну и потому, что хотел уйти) начал сканировать местность в поисках быстрых выходов, когда увидел зеленые глаза и черную цифру «2» в толпе. Он медленно моргнул, но Кевин Дэй все еще шел прямо на него. Не сумев отвести взгляд, Нил заметил, что тот выглядел точно так же, как и в своих интервью, только сейчас он слегка хмурился, заметив его бесстрастный взгляд. От ухмыляющегося мальчика восьмилетней давности в нем не осталось ничего. Уголки рта опущены, а сочная загорелая кожа приобрела пепельный оттенок, будто его постоянно тошнило. — …ил? Нил? — Кто-то махнул рукой перед его лицом, — я сломал его? — Спросил Мэтт Ники, который тоже выглядел немного взволнованным. Так было до тех пор, пока он не проследил за взглядом трибута и не ахнул. — Кевин Дэй! Подумать только, за один день я встречу второго, третьего и четвертого… — Мэтт заметил, что тот действительно направляется к ним, и тихо застонал. — Ну вот, — прошептала Дэн, прежде чем превратить лицо в хладнокровную маску. Люди оборачивались, смотря Кевину вслед, трибут из Десятого так и вовсе потерял челюсть где-то на полу, пока один из его наставников не треснул его по затылку. Кевин Дэй, несомненно, был любимцем Капитолия. Его мать, Кейли Дэй, тридцать четыре года назад выиграла самые первые Голодные игры. После ее смерти, когда Кевин был еще ребенком, его усыновил Тедзуи Морияма, второй победитель Игр и старый друг Кейли. Он жил с Рико в качестве сводного брата в Первом Дистрикте, где детей с первого дня обучали, как побеждать в Играх. Все три последние победителя Голодных Игр были именно оттуда. А также — отмечены Рико. Нил подумал о том, как сражался на деревянных мечах с обоими, смотрел, как они чертят маркером цифры друг другу на щеках каждый раз, когда старые стирались. Кевин был исключительным бойцом даже в детстве. Год, в который он вызвался добровольцем, стал годом самых коротких Игр в истории. Три дня, и он вышел с арены победителем. Однако теперь Кевин попал в царство смертных. Он сжимал левую руку в правой, но Нил все еще видел, насколько та деформирована. Шесть месяцев назад он серьезно сломал ее во время отдыха на горнолыжном курорте, потому что люди из Капитолия, по-видимому, могли себе позволить заниматься подобными вещами. Это лишило Кевина шансов стать распорядителем игр в этом году вместе с Тедзуи. Честь выпала Рико. — Тренер, — кивнул Кевин Ваймаку, полностью игнорируя других менторов. — Я тоже рада тебя видеть, Кевин, — раздраженно сказала Дэн, всплеснув руками, когда тот лишь мельком взглянул на нее. Его глаза скользнули по Мэтту и Ники, остановившись на Ниле. В них не промелькнуло узнавания, вообще ничего в нем не говорило о том, что Дэй вспомнил его, и все же Джостен не мог не отступить. Далеко он не ушел — наткнулся на твердую фигуру, оказавшейся Эндрю. Тот бросил на парня скучающий взгляд через его плечо, прежде чем оттолкнуть напарника. — Вы устроили настоящее зрелище, — заявил Кевин, высокомерно оценивая обоих, прежде чем остановиться на Эндрю. — Ты, — сказал Миньярд, щелкнув пальцами в сторону Роланда, — помоги мне снять эту штуку. — Он имел в виду костюм. Будто Кевина здесь и вовсе не было. Прежде чем стилист успел хоть что-нибудь сказать, Эндрю уже направился к выходу. Роланд быстро извинился и последовал за ним. Нил тоже хотел уйти, но Кевин загородил ему дорогу, как надоедливый гигантский мухомор. Почему все такие высокие? — Не расслабляйтесь. Твоя красота поможет, но один ты не выиграешь Игры. Первоначальный страх Нила, что Дэй раскроет его обман, быстро превратился в раздражение. Бояться нечего. Кевин не узнает его за собственным блеском, даже носи Нил табличку со своим настоящим именем, выведенным неоновыми буквами. — Снобизм и болтовня о дерьме, до которого никому нет дела, тоже не помогут твоему трибуту выиграть Игры, — прошипел Нил. Подергивание глаза Кевина указывало на то, что его ответ не был оценен. Но прежде чем что-то еще могло произойти, а Нил был готов к этому, вмешалась Эллисон. — Хорошо, мистер Большой Рот, пора идти, — она посмотрела через его плечо, произнося это. Он попытался увидеть то же, что и она, но Рене помогла ей подтолкнуть его к двери. Все, что он смог разглядеть, это наставника из Десятого, грубо расталкивающего всех на пути к ним. Дэн и Мэтт остались позади, ухмыляясь и махая угрюмому Кевину Дэю, скрестившему руки на груди. В Тренировочном Центре была башня, предназначенная исключительно для трибутов и их команд. Она станет их домом до самого начала Игр. Каждому Дистрикту предоставлялся целый этаж, и, поскольку они были Двенадцатым, жили в пентхаусе. Полностью стеклянные двери лифта позволяли наблюдать, как люди на первом этаже превращаются в муравьев, пока кабина взлетает вверх. Только выйдя из лифта, все разбежались в разные стороны — кто за едой, кто в душ. Апартаменты Нила были больше, чем целый дом тренера Эрнандеса в Двенадцатом Дистрикте. Все в нем было мягким и плюшевым, но обилие автоматических приспособлений сводило с ума, Нил бросил попытку разобраться в них в ту же секунду. В одном душе оказалась панель с сотней опций на выбор: регулятор температуры, регулятор напора, десятки мыл и шампуней с различными ароматами, масла и массажные губки. Когда он наконец вышел из него, включились обогреватели, почти моментально высушив тело феном. Вместо того, чтобы пытаться приручить свои мокрые волосы, он просто положил руку на коробку, посылающую через нее ток в голову, распутывая и почти сразу же высушивая их. Потрогав, он отметил их необычайную мягкость. Каким-то образом ему удалось избежать гигантского зеркала, полностью занимающего одну из стен, вернувшись в главную комнату, где он запрограммировал гардероб на наряды по своему вкусу — простого покроя и однотонных цветов. Окна увеличивали и уменьшали видимую часть города по его команде, но Нил просто настроил его на звездное небо. Это напомнило ему о ночах, проведенных с матерью, когда они жили между Дистриктами, где находились широкие участки нетронутой природы, опасные, конечно, но не охраняемые Капитолием. Там Нил и научился охотиться в густых лесах и уединенных горных хребтах. Здесь же ему нужно только сказать то, что он хочет из гигантского меню, в специальную трубку, и менее, чем через минуту это доставят, еще горячее-прегорячее. Однако он не был голоден, упав на огромную мягкую кровать, без проблем уместившую бы на себе хоть шесть Мэтью Бойдов. Нил уставился на темный потолок, усеянный сотнями крошечных огоньков, которые станут похожи на звезды, если он вдруг решит их включить. Хотелось курить; результат воспоминаний о смерти матери, не желавших уходить из головы после огненного шоу, устроенного ранее. Нил не знал, сколько времени прошло, но в конце концов раздался стук. Эллисон звала на ужин. Эндрю, Ваймак, Ники, Рене, Аарон и Роланд стояли на балконе, любуясь Капитолием, когда они вошли в столовую. Парень сразу заметил оранжевое мерцание на фоне ночного неба в руках Эндрю и Ваймака. Он облизнул губы, но отвел взгляд. По какой-то причине он не хотел, чтобы они знали о его тяге. Кроме того, на арене ему придется терпеть отсутствие успокаивающего запаха сигареты куда дольше, так что не стоило привыкать. Может быть, Эндрю сойдет с ума из-за никотиновой абстиненции. Молодая женщина, одетая в белую тунику, поднесла всем бокалы с вином на ножке. Нил отказался, после чего последовал разочарованный вздох Ники, который «хотел увидеть, как он немного расслабится», и пристальный взгляд Эндрю. Все стояли и тихо беседовали, когда Ники разыскал его уже на третьем бокале вина. — Итак, Ни-ил, — начал он, и тот попытался грациозно выскользнуть из зоны его досягаемости. С умеренным успехом. — Не хочешь решить пари между мной и остальными? Нил нахмурился, но ничего не сказал, что Ники воспринял как поощрение к продолжению. — Скажи, за какую команду ты играешь? Теперь Джостен был совершенно сбит с толку и даже не пытался скрыть крайнее замешательство. Может, Ники уже слишком пьян и понятия не имел, о чем говорит? Аарон, наблюдавший за ними с безопасного расстояния, вздохнул и подошел ближе. — Он хочет знать, в какую сторону ты качаешься. В сексуальном плане, — парень уставился на них, задаваясь вопросом, как кого-то могут волновать такие вещи, когда основная цель их пребывания здесь — его смерть через несколько недель. — Какая разница? — Нам любопытно, — ответил Ники, привлекая внимание Нила ко всем подслушивающим, кроме Ваймака и Эндрю. Первый просто ушел, будто никого здесь не знал, а второй, похоже, не интересовался в любом случае, наливая себе стакан виски. — Он имеет в виду, что это он чертовски любопытен, решив втянуть остальных, — пояснил Аарон, очевидно, все еще заинтересованный в деньгах, которые мог бы заработать, влезая в личную жизнь Нила. — Ни в какую не качаюсь, — ответил он. — Где мои деньги? — Чушь собачья, — хором сказали Эллисон и Ники, имея наглость выглядеть обиженными. — Не знаю, — ответил Джостен, нетерпение добавило ему остроты в голос. На самом деле он не был уверен, правда ли это, но Мэри позаботилась о том, чтобы ее сын не стал в этом сомневаться. И вообще интересоваться подобными вещами. Смелые платья Эллисон ничего не вызывали в нем, как и милая улыбка Рене, или мускулистое тело Дэн. Он ничего не чувствовал, глядя, как Ники смеется в своих обтягивающих рубашках или как высокий, темноволосый и красивый Мэтью Бойд завоевывает сердца людей. Он определенно не чувствовал ничего. Кроме раздражения, глядя на Эндрю. Любые дальнейшие разговоры о его предпочтениях были предотвращены подачей ужина. Рене, Ники, Эллисон и Роланд продолжали светскую беседу, пока Нил сосредоточился на еде. Первым блюдом был грибной суп, который безмолвные слуги поставили перед всеми. Он старался не смотреть на молодых мужчину и женщину, ходящих вокруг стола. Это были безгласые, люди, совершившие преступление, вполне вероятно, измену Капитолию, и за это им отрезали языки. Молодой человек с рыжими волосами поставил суп перед Нилом, и на секунду их взгляды встретились. В шоке он чуть не сбил суповую тарелку со стола, но замер на полпути. Он знал его. И в ту долю секунды, что молодой человек смотрел на него, Нил уверен, тот узнал и его. Лет восемь-девять назад отец позвал мальчика к себе в кабинет. Комната, которую он видел только однажды изнутри, и в которую иначе не пускали. Он постучал осторожно, не слишком слабо, иначе отец рассердился бы, но и не слишком сильно, иначе отец… рассердился бы снова. Когда тот разрешил, он вошел. Пол комнаты был покрыт полиэтиленовой пленкой, а на нем стоял стул с сидящим мальчиком, может быть, на пару лет старше его самого. — Младший. Сегодня я расскажу, а потом и покажу, на что способны твои руки, и что ты можешь делать, используя лишь их силу. — Для человека, ростом и телосложением его отца, вполне возможно вырвать кому-то язык только ими. Каковы шансы? Мальчик из далекого прошлого, призванный служить сыну человека, буквально вырвавшего ему язык, который и сам скоро умрет. Это не могло быть совпадением. Кто-то знал. Кто-то намеренно прислал его сюда. Может быть, он действительно работал на Мясника и был здесь, чтобы забрать Нила. Паранойя Нила постепенно выходила из-под контроля, пока он машинально ел суп, в то время как Ники говорил о чем-то из Дистрикта Четыре. Когда подали основное блюдо, он заметил, как дрожит рука безгласого. Лицо пустое, но он явно был потрясен не меньше, чем Нил. Было ли это все-таки совпадением? Нил понял, что он находится всего в одном шаге от того, чтобы вскочить и убежать. Но бежать некуда; как только он выйдет из лифта, охранники потащат его обратно наверх и, возможно, запрут в комнате под постоянным наблюдением. Необходимо что-то, что позволило бы отвлечься от медленно растущей паники, и он догнал последнюю фразу Ники. — Кто такой Эрик? — спросил он, не замечая множества грязных взглядов, посланных остальными. За этим последовала длинная история об Эрике Клозе из Четвертого Дистрикта, единственной настоящей любви Ники. Он бросил его, когда переехал в Двенадцатый к своим кузенам. Было очевидно, что Хэммик умирал от желания поговорить о нем, и это занимало мысли Нила до конца обеда и десерта, пусть и ненадолго. Аарон время от времени стонал и говорил бесчувственные, на самом деле обидные, вещи, от которых Ники только отмахивался. Рене попыталась сохранять безмятежную улыбку, но после подробного описания того, как Эрик ел именно этот вид рыбы, даже ее улыбка стала натянутой. Роланду удалось направить дискуссию на предстоящее интервью Эндрю и Нила и его идеи костюмов. Все, даже Ваймак и Аарон, с радостью ухватились за эту тему, лишь бы больше не пришлось слушать о бойфренде Ники. Тот же был слишком пьян, чтобы волноваться, и просто плыл по течению из вина и разговоров. После десерта — еще одного торта, к которому Нил не притронулся, поэтому Эндрю снова стащил его тарелку, пожав плечами, — они перешли в гостиную, чтобы посмотреть повтор церемонии открытия. Это на самом деле отвлекло Джостена от мыслей о молодом человеке, убирающемся в столовой, особенно после комментария Ники о Десятом Дистрикте в их ужасных золотых ковбойских костюмах и о том, как Эндрю и Нилу повезло с Роландом. Мысль об Эндрю в золотой ковбойской шляпе с блестками и лассо заставила рот дёрнуться от удовольствия. Когда их колесница наконец выехала, Ники счастливо вздохнул, а Ваймак удовлетворенно кивнул. В тот момент, когда Эндрю схватил Нила за шею, он внезапно почувствовал себя невероятно неловко с этой точки зрения. По его спине поползли мурашки, увидев крупным планом, как он смотрит на Эндрю (как полный идиот) на глазах у всего мира. К счастью, все были заняты наблюдением за тем, как Нил выставляет себя дураком на экране, не заметив, что в жизни у него уже случился нервный срыв. Его команда и жители Капитолия увидели в этом знак солидарности, командного духа. Не просто два трибута, едва смотрящих друг на друга, а партнеры. Для Нила это выглядело слабостью, и он знал, знал, что, вероятно, появившимся спонсорам будет обязан Эндрю. Потому что без него он потерял сознание еще бы до конца церемонии, а потом стал ничем иным, как добычей для других трибутов. На нем сезон игр и открылся бы. — Идеальный акт волнующего бунтарства, — певуче произнесла Рене, улыбаясь Эндрю, который ответил равнодушным взглядом. Это маленькое зрелище еще больше отличило их от других трибутов. — Завтра утром первая тренировка. Встретимся за завтраком, мы с Рене расскажем вам, как именно вы должны вести себя, — сказал Ваймак парням. — А теперь валите в свои кроватки, пока взрослые разговаривают. Нил был слишком рад возможности оставить остальных позади, заползти под одеяло и обдумать свои дерьмовые делишки. По сути, не имело значения, узнал ли безгласый его и оказался ли он здесь случайно. Отец не мог просто вытащить Нила из Тренировочного Центра, похитив (и, в конце концов, убив) трибута и, таким образом, поставив под угрозу Голодные Игры. Ему придется подождать их окончания, а шансы Нила покинуть арену были в лучшем случае ничтожны. Так что нет, ему не придется беспокоиться о том, что сегодня вечером он проснется в одной постели с любимым папочкой и его ножом наготове. Однако дверь он бы запер. Так, просто. Мало ли. Он и Эндрю вместе прошли по коридору к своим комнатам. Апартаменты остальных располагались по другую сторону анфилады, отделенные от них. Когда они подошли к двери Нила, Миньярд прислонился к косяку, аккуратно преграждая тому путь. — Кажется, я уже сказал, что у меня есть дела поважнее, чем необходимость разбираться с твоими личными проблемами, Нил. — Так не разбирайся, — он снова не понимал, о чем идет речь. Джостен попытался протиснуться мимо Миньярда, но тот оказался непреодолимым препятствием, одержимым идеей вытрахать ему мозги. — Тогда расскажи мне о своем маленьком друге из безгласых, — конечно, Эндрю заметил. Очевидно, не было ничего, что прошло бы мимо него, хотя большую часть времени он выглядел так, будто диссоциировал. Раздраженный, Нил понял о необходимости сказать что-то такое, что заставит этого ушлепка отстать от него раз и навсегда. Но не здесь, он почти уверен, что Капитолий наблюдает за ними даже сейчас. Эндрю заметил его взгляд, поняв. — Ты уже был на крыше? — тот покачал головой. Миньярд оттолкнулся от косяка и пошел вперед. — Мы можем просто подняться? — спросил Нил, следуя за ним к лестничному пролету. Эндрю не ответил, но без проблем открыл дверь, ведущую на крышу. Они вышли в прохладный вечерний воздух, и на секунду Джостен потерял дар речи при виде раскинувшегося зрелища. Капитолий мерцал, как огромное поле светлячков. Это был его дом, и, как ни странно, он до сих пор казался знакомым. Он знал улицы и помнил любимые магазины матери. Даже мог сказать, в каком направлении находится особняк отца. Они подошли к перилам на краю крыши. Нил посмотрел прямо на улицу, кишащую людьми. Эндрю тоже смотрел вниз пристальным взглядом. — Почему нас пускают сюда? Разве они не боятся, что трибуты могут решить спрыгнуть? — спросил он. Эндрю пожал плечами. — Не сможешь, — достав из кармана брюк сигарету, он швырнул ее через край. Раздался резкий хлопок, и та летит уже обратно к ним, приземляясь на землю позади. — Электрическое поле, — понял парень. «Трогательно, как они беспокоятся о нашей безопасности». Эндрю наклонился и поднял сигарету с земли. Он зажег ее, прежде чем вернуться к перилам, прислонившись к ним спиной и глядя на Нила. — Говори, кролик. Он скрестил руки на груди и слегка прищурился. — Почему тебя так интересует то, чем я занимаюсь? Это не твое дело, разве тебе не все равно? — Все равно, — сказал Эндрю, затягиваясь сигаретой, сузив глаза и выпуская дым тому прямо в лицо, — но ты сделал это моим делом, притащив с собой Ники. Нахмурившись, Нил развеял дым. Он ждал, пока Миньярд разъяснит свои слова, но тот просто смотрел сквозь него на что-то, что видел только он. Так они стояли в тишине несколько минут: Эндрю курил, а Нил вдыхал запах, помогающий ему расслабиться. В конце концов, Миньярд затушил сигарету о перила, слегка наклонив голову. — Либо ты сейчас сам рассказываешь обо всем, что связано с безгласым, и станет ли это проблемой, либо я просто выбью это из тебя. Что нравится больше? — Ты даже не знаешь как, — возразил ему парень, не обращая внимания на угрозу. Однако стоило вспомнить ножны в нарукавных повязках Эндрю и то, как быстро тот мог доставать из них ножи. Он вздохнул. Отлично. Нил посмотрел на город. — Я его знаю, — рассеянно он начал тереть шрам на пупке, заработанный после того, как мальчику вырвали язык. Конечно, Нил снова сделал что-то не так, просто стояв неподвижно, наблюдая за работой Мясника. — Мой отец, — он закрыл глаза, борясь с желчью, которая вот-вот вырвется наружу, — отчасти является причиной того, кем он стал. Безгласым. — Это станет проблемой? — уточнил Эндрю, не реагируя на откровение Нила. Он хотел знать, может ли тот отомстить или каким-то образом причинить вред его брату и кузену, внезапно понял Нил. — Нет, — он был уверен. Зачем беспокоиться, если он все равно умрет через несколько недель, да еще и для развлечения людей, которым он когда-то принадлежал. Безгласый отомстит, пусть и не лично. Прошла еще одна минута молчания. — Ты не из Восьмого Дистрикта, — это был не вопрос, поэтому Нил не счел ответ нужным. Эндрю оттолкнулся от перил и прошел мимо него. — Хорошо, Пиноккио. Можешь идти. Пока что. Но не думай, будто я не в курсе твоей маленькой лживой игры. Он покинул крышу. Нил слишком поздно понял, что сказал Эндрю. Откуда простолюдинам из Двенадцатого знать о персонаже древней детской книги, которая даже в Капитолии не была уж так популярна? Пришло время и ему получать ответы. Вернувшись в свою комнату, он не стал переодевать рубашку, вместо этого уткнувшись в нее носом, вдыхая холодный сигаретный дым, так и заснув.