Мудила

У Руфо бессоница. В смысле, он это отрицает, но глаза красные и воспаленные, а синяки под ними темнеют и увеличиваются. Поэтому Росен не удивляется, когда начинает заставать Руфо на кухне с упаковкой снотворного и кружкой. Более того, он считает это неплохим прогрессом: Руфо наконец-то перестал игнорировать проблему и начал ее решать. Осталось, чтобы он точно так же поступил со своей разваливающейся жизнью. Серьезно, недавно на Руфо вылили какую-то дрянь в столовой — прямо на голову, — и он просто продолжил есть, будто это в порядке вещей. Но сегодня что-то не так. Он сидит. Почему он сидит? Всего пара секунд: положил таблетку на язык и запил. Нет телефона, еды на столе, фантиков и жестяных банок, все кружки чистые — ни следа чая. Так почему? — Че ты тут торчишь? — Просто. Росен подозрительно щурится. Руфо его игнорирует. — Окей, — выходит пассивно-агрессивно. — Я иду спать. — Спокойной ночи. Росен не знает, на какой ответ рассчитывал. Завтра выходной. Росен засыпает с чистой совестью, не обремененной домашкой, которую он, вопреки распространенному мнению, все-таки делает. Иногда. Не знает, почему просыпается. Просто так бывает, когда режим сна — это урвать пару часов, неважно, днем или ночью. Куда исчезает гребанное время? Кстати, о времени. Где телефон? Росен поднимается, выходит из комнаты, готовый к бесконечным поискам, но его останавливает включенный свет. Росен вваливается на кухню, протирая непривыкшие глаза, и пытается сообразить, что происходит. Руфо сидит на том же месте, уронив голову на стол. Спит. — Ты серьезно? — Росен бы закатил глаза, но это будет больно. Он хочет на зло оставить все, как есть, но потом представляет, что Руфо будет морщиться, разминая шею, и приходится сжалиться. Подходя ближе, краем глаза замечает на столе что-то неправильное. Два пустых блистера. Если Росен не ошибается, эту пачку Руфо купил вчера. — Бля… Следующие полчаса он судорожно нащупывает пульс, трясет Руфо за плечи и ищет телефон, чтобы вызвать скорую.

***

Они не видятся, пока Руфо не выписывают. Потому что Росен не родственник, а Руфо достаточно хорошо его знает, чтобы не дать согласия на посещение. — Какого черта, а? — ругается в трубку пьяный Росен. — Я справедливо опасаюсь за свое лицо, — видимо, он собирается припоминать разбитый нос до самой смерти. О боже, этот оборот здесь не к месту. — Ты чуть не сдох! Опасается он. Ты мудила, Руфо, ты знаешь? В трубке молчание. — Бля, ну не начинай. Реально ведь мудила, — тишина. — Про тебя белобрысый спрашивал. Че у вас с ним за дела? Минусы общения по телефону: собеседник может просто не отвечать, если его не устраивает тема разговора; собеседника нельзя ударить. — Окей, да, какая хорошая погода! — Дождь, Росен. — Я не шарю, тут нет окон. — Скажи Миле, чтоб тебе больше не наливали. — Хуй тебе. Сам говори. Мудила. Этим вечером Росену действительно больше не наливают.

***

— Я все равно жду объяснений. Руфо не смотрит на него. — Ты не можешь наглотаться таблеток, а потом делать вид, что ничего не было. В действительности, может: это именно то, чем Руфо занимается. — Я серьезно! Руфо вздыхает. Откидывает голову назад, открывая шею, и вздыхает еще раз. Росен уже готовится услышать вразумительный ответ, но у Руфо есть хобби — разочаровывать. — Я буду говорить только в присутствии моего адвоката. — Я тебя ударю. Руфо молчит. Опять. — Да бля… — мычит Росен и тоже откидывает голову назад. Он никогда не умел нормально разговаривать по душам. Слова с трудом проталкиваются в горло, неуклюже падают с языка, — Я вижу что твоя жизнь похожа на ебаный цирк, и хотя мне абсолютно непонятно, почему это происходит, я… — ой сука, как же тяжело, — …хочу помочь. Руфо кажется, готов возразить, но Росен не дает ему такой возможности: — Заткнись! — тут же понимает ошибку и торопится объясниться до того, как Руфо запишет его в маразматики: — В смысле, я и так знаю, что ты хочешь сказать. «Твою мать, Росен, ты пишешь обо мне гадости на всех стенах, которые видишь, а еще ты разбил мне нос!» Я… э… просто не знал, как... ну бля, ты ж по-нормальному больше не разговариваешь!.. не знал как с тобой взаимодействовать Руфо, наконец, смотрит в ответ. Выражение лица дословно переводится как: «ты такой идиот, что у меня нет слов». Оно часто возникало на лице Руфо, когда они были младше. В детстве Руфо был милым. Откровенно говоря, он и сейчас милый, особенно, когда улыбается. Выглядит, как котенок. Кто, блять, дрочит на котят? Как этих пидорасов земля носит?! Уебать бы. И сволочей из академии. И вообще всех виноватых. — Расскажи мне, — Росена тошнит от ощущения бессилия. — Пожалуйста. На лице Руфо эхо внутренней борьбы. Болезненно сведены брови, сжаты челюсти. Наконец, он что-то для себя решает. Делает решительный вдох. — Я бы не умер. Росен моргает. Моргает еще раз. — Чего?

***

«У меня были основания полагать, что я не умру». Осторожный планировщик Руфо, не склонный к бессмысленному риску Руфо, заявляет, что чуть не отправился в могилу во имя эксперимента? Хуйня какая-то. Пахнет наебаловом. Росен подозрительно щурится. Приходится потратить некоторое время на формулирование внятной мысли. — Ты в любом случае придурок, — достаточно внятно и безоговорочно верно. — Я все еще не уверен, что ты бы не сдох, если б я так вовремя не проснулся. Давай ты больше не… — Вот именно. Росен вздрагивает и замирает, будто загипнотизированный. Не может перестать смотреть в бездонные темные глаза, проваливается. — Ты проснулся. Губы движутся отдельно от произносимых звуков. Слова отпечатываются на внутренней стороне черепа. Какое-то сообщение. Что-то очень, очень важное. Росен не понимает. Вообще ни разу. Ребусы никогда не были его сильной стороной. — И что? Руфо разочаровнно выдыхает. Росен чувствует, что его умственные способности сейчас приравняли к умственными способностям кольчатого червя, а у того мозга нет в принципе. Складывает руки на груди, защищаясь, и спешит перевести стрелки. — В любом случае, я не верю, что ты делал это просто из любопытства. Темнишь опять. Руфо отворачивается, трет лоб, как будто у него началась мигрень - Росен обычно переводит этот жест как "иди нахуй". Лимит искренности на сегодня исчерпан.

***

Руфо стоит у автомата вместе с белобрысым. Беглый осмотр выявляет банку газировки — такую Руфо обычно не покупает из бережливости, — а еще слипшиеся лучиками ресницы и красные глаза. Картина складывается быстро: мразь довела Руфо до слез и теперь извиняется. — Че этот хуй сделал? — прямо спрашивает Росен, потому что краткость — сестра таланта. — Если хуй — это я, то ничего, — быстро открещивается белобрысый. Видно, не хочет лишний раз получить по щам. И правильно. — Мы просто говорили, — бросает озабоченный, почти ласковый, взгляд в сторону. Руфо не смотрит в ответ, но вяло подтверждает: — Все в порядке.

***

Руфо подозрительно долго пялится на рельсы, и завязывающего шнурки Росена это напрягает. — Че там? — А? — Руфо отмирает. — Ничего. — Пиздишь. Тридцать секунд напряженной молчаливой борьбы. Руфо проигрывает — первым отводит взгляд. — Я… — и голос тут же срывается. Глаза за пару мгновений краснеют и наполняются слезами. Губы кривятся, и Руфо закрывает лицо ладонями, зарывается пальцами в волосы. — Бля! — Росен в панике. — Только не плачь! Он не знает, что делать с плачущими людьми, а Руфо плачет. Трет лицо, размазывая слезы, и всхлипывает. Такой маленький. Руфо всегда казался взрослее Росена, потому что не творил хуйню и грамотно писал, но он такой маленький. Низкий и худой. Узкие, как у ребенка, плечи, ладони раза в полтора меньше среднестатистических, крохотные ступни. Росен впервые чувствует себя по-настоящему виноватым за то, что додумался его ударить. Объятия странные и неловкие, сидеть, повернув корпус, неудобно, а еще Руфо так и не убрал руки, в которые уткнул лицо, и теперь они упираются шиловидными отростками Росену в ребра. Росен час или больше молча водит ладонями по вздрагивающей спине, пока Руфо, оставаясь в том же положении, не вырубается, как ребенок после долгой истерики.