Моё офисное солнце

— Доброе утро, — Алёна встречает парня своей немного искусственной, но вполне дружелюбной улыбкой. — Здравствуйте. — Мы же договорились на «ты». — Прости, — Антон рассеяно улыбается в ответ и чешет макушку. — С понедельником, получается. — Получается, что так, — девушка кивает ему и возвращается за своё рабочее место. Шастун уныло садится неподалёку и разглядывает настенные часы, которые уведомляют его, что до начала первого рабочего дня осталось десять минут. — Доброе утро, Арсений Сергеевич! — от мыслей его отвлекает шум где-то сзади. — Планёрка через десять минут, — мимо быстрым шагом проходит Попов, даже не удосужившись поздороваться с подчинёнными. Те, видимо привыкшие к такой манере общения, расходятся по своим отделам и кабинетам. «Господи, какой душный», — морщится Антон и качает головой. Они с Арсением Сергеевичем полные противоположности. Попов находится в каком-то своём идеальном мире, где только он — центр Вселенной и единственная верная истина. Болезненно педантичный, замкнутый, слишком много думающий и переживающий о себе. Шастун же считает себя иным. Он и вправду светится изнутри, в нём есть что-то невероятное и тёплое, привлекающее всех людей вокруг. Он часто улыбается, шутит по всякой ерунде, смеётся над чужими шутками и просто считает, что жизнь очень простая и классная. — За мной! — мужчина снова проходит мимо Антона, сжимая какую-то папку в руках и планшет. Пока парень вскакивает, пока соображает, что от него требуется, Арсений уходит далеко вперёд. «Может, прожить за счёт какого-нибудь богатого папика было не такой уж и плохой идеей?» — тоскливо поправляет галстук и направляется за боссом. — Хотел вам представить вашего нового коллегу и моего помощника, знакомьтесь. Антон Андреевич Шастун, — парень неловко встаёт и кивает собравшимся журналистам. Те рассматривают его с нескрываемым интересом и любопытством. — Садись, — указывает на место рядом с собой. — Не быстро ли ты принял решение, Арс? — к мужчине наклоняется стоящий за его спиной Павел. Он редко появляется в издательстве, но его присутствие на планёрках по понедельникам стало традицией. — Он же совсем ещё мальчишка. — Мне кажется, мы закрыли этот вопрос или нет? — не оборачиваясь, сухо отвечает Попов. — Либо ты передал СМИ в мои руки, и я всем управляю, либо ты возвращаешься и решаешь всё сам, я не против. Ну, разумеется, он против. Больше всего в своей жизни Арсений обожает свою работу. И они оба прекрасно знают это. Но Паша слишком ценит друга и его выдающиеся способности, так что позволяет ему иногда строить из себя невесть кого. — Не горячись, — Воля выпрямляется и хлопает его по плечу. — Добро пожаловать, Антон, — протягивает руку для рукопожатия. — Учись, смотри, слушай. Удачи. — Спасибо, — тихо лепечет удивлённый Антон. Он никак не ожидал увидеть Павла собственной персоной. — Громче, — недовольно закатывает глаза Арсений. — Спасибо! — Уже лучше, — облизывает пересохшие губы и проводит по экрану планшета для разблокировки. Павел Алексеевич Воля — владелец «Известий», миллионер, как там ещё говорится… гений, плейбой, филантроп? Это, наверное, было всё про него, кроме одного. По слухам Воля был женат и успел обзавестись двумя детьми. Дела СМИ пошли в гору, бизнесмен отошёл от управления, передав своё «детище» в надёжные руки. В «Известиях» он всегда был желанным и обожаемым гостем. Планёрки с ним проходили по-особенному душевно, несмотря на бешеный темп работы, который задал Попов. — Итак, что у нас в понедельник? — Арсений поправляет очки и оглядывает собравшихся коллег. — ДТП на Каширском шоссе. Пьяный мужчина выбежал на проезжую часть, столкнулись три автомобиля, — живо откликается кто-то из ребят. — Кто возьмёт? — Уже взяла, — откликается Ира Кузнецова — девушка со светлыми волосами и серьёзным пронзительным взглядом. — Кузнецова! — моментально реагирует Воля. — Неужели в этот раз не поножовщина? Вау! — журналисты тихо смеются и переглядываются. — А что вы смеётесь, — девушка обиженно вздёргивает плечами. — Я не виновата, что всё самое интересное разобрали, — она задерживает взгляд на Антоне и снова утыкается в планшет, что-то быстро печатая там. — Это Ира Кузнецова — один из наших лучших журналистов. Вечно лезет в самое пекло, — тихо сообщает Антону белобрысый внушительный парень с густой бородой. — Я Илья, — он подмигивает парню. — Ещё одно слово, — Попов ловко цепляет пальцами подбородок Шастуна, который уже было хотел наклониться к новому знакомому, чтобы посплетничать, и поворачивает к себе, — и ты будешь слушать планёрку за дверью, — Антон поспешно кивает и выпрямляется. «Боже, какая же вы сука, Арсений Сергеевич», — другой мысли и не возникает. Будет слишком тяжело. Парень вздыхает и старается напрячь каждую клеточку своего ещё немного сонного тела, чтобы внимать всему, что происходит вокруг. Будет тяжело. Но он сам выбрал эту работу, не так ли?

* * *

— Поздравляю с первым рабочим днём, — Алёна заходит в кабинет с подносом. — Зачем две чашки? — Попов, сидящий за своим столом и уткнувшийся в планшет, поднимает голубые глаза поверх рамы очков. — Я думала, вы захотите вместе выпить кофе, — девушка растерянно моргает ресницами. Осознав свою ошибку, она поджимает губы и кивает. — Извините, я унесу. — Оставь уже, если принесла, — он не улыбается, но взгляд добреет. Рукой указывает на стол. — И можешь идти. — Но ещё полчаса… — Или я передумаю. — Хорошего вечера! — Алёна широко улыбается мужчинам и покидает помещение. — Пьёшь кофе? — интересуется Арсений. Осторожно берёт свою чашку, вдыхает ароматный запах напитка и делает глоток. — Пью, — без стеснения врёт Антон и тоже тянется к подносу. Он ненавидит кофе. Только чай. И только зелёный, с одной ложкой тростникового сахара. Пусть будет так. Он слишком недооценивал масштаб своей удачи попасть в «Известия», что сейчас, к концу дня, был готов пить что угодно, главное: не рассердить Попова и удержаться на этом месте. — Как тебе у нас? — не поднимает взгляда, что-то печатает в планшете и не спеша пьёт кофе, смешно оттопыривая мизинец. — Мне нравится. Немного волнительно. И интересно, — Антон же наоборот, не скрываясь, разглядывает Попова, словно пытаясь понять, что же он за человек. Тёмные волосы, как и в первый день, уложены назад. Рубашка всё такая же белая, но другого кроя, костюм синий, запонки золотые или просто золотого цвета, парень не сильно разбирается. Ему немного стыдно за свой внешний вид. У него всего-то один костюм и рубашка. Никто не предполагал, что придётся расширять классический гардероб. Заглядывается на мелкие морщинки возле уголков серьёзных голубых глаз. Брови чаще озабоченно нахмурены, взгляд серьёзный и внимательный. Слишком долго смотрит. Арсений, видимо, почувствовав это, поднимает голову. — Я рад, что тебе нравится, — отвечает спокойно и даже с какой-то подчёркнутой вежливостью. Антон задумывается: он ни разу не видел, чтобы мужчина улыбался. — Допивай кофе и можешь собираться домой. — А вы? — А что буду делать я, — брюнет отставляет чашку в сторону, — это уже моё личное дело. «Всё личное ты оставляешь дома за запертой входной дверью. На работе мы работаем. И точка. Усвоил?» — слова главного редактора снова отпечатываются в сознании парня. — До свидания. — Будь добр, прежде чем уйти, забери с собой посуду. — Это тоже входит в мои обязанности? — Получается, что да. «Какой же вы бессовестный, Арсений Сергеевич!» — но решает пока проглотить обиду и помалкивать. Тем более, что глотать, это, кажется, его кредо. Антон тихонько фыркает от гениальности собственной шутки и выскальзывает за дверь, прижимая к груди поднос с чашками, кажется, совсем не заботясь о том, что может испачкаться.

* * *

— Блинчики заебись, — деловито сообщает Дима, засовывая блин со сгущёнкой в рот целиком. — Смотри, не подавись, — смеётся Антон, который лежит на диване в гостиной, задрав ноги на стену, а голову свесив вниз, к полу. Его обычное и любимое положение. Своё кулинарное обещание он торжественно сдержал, правда, с некоторым опозданием, но эта оплошность была забыта другом сразу же после дегустации. — Ты собираешься оставаться там? — интересуется Серёжа, подворовывая блины с тарелки, пока Дима отворачивается. — Спрашиваешь, — парень беззаботно улыбается. — Да за такие деньги я даже яйца чесать ему готов. — Фу, какая гадость! — морщится Позов. — А ну, пошёл вон от моих блинов, придурок! — парень отталкивает от себя Матвиенко, который уже успел съесть десяток. — Он и вправду такая сука, как его описывают? — Ну, почти, — Антон скатывается с дивана на пол и несколько минут лежит в таком положении, не шевелясь. — Занудный, скучный, умный и… я бы даже сказал, красивый, — вдыхает и медленно поднимается на ноги. — Не дай бог влюбился, — Дима осуждающе качает головой. — Спасибо, я ещё от прошлых его отношений не отошёл, — сердито бурчит Серёжа и, замечая, как меняется в лице Шастун, виновато добавляет: — Прости. Опять я за своё. — Это не ваше дело, ок? — парень поджимает губы и выходит из гостиной. Хлопает дверь комнаты. Есть вещи, о которых слишком хочется забыть.