every

Няньки

Шинсо вспоминает их первую встречу намного чаще, чем это вообще прилично делать. — Оу, привет... — Привет. Тогда он помялся, прежде чем присесть рядом с девушкой на железную перекладину невысокой ограды. Между ними висела неловкая тишина такая, какую просто невозможно повторить сейчас. — Эм... ты кого-то ждёшь? — Да, Эри. В его голову закралось удивление. Он выдерживал его в напряжённом молчании, пока не подошёл Айзава-сенсей, и всё не встало на свои места. — Ну, э, куда пойдём?.. — Кажется, в прошлый раз я обещала ей кино... — Да! Кино! Кино! Это определенно не было последним рядом, когда сопливую мелодраму скрашивают горячие поцелуи, или экшен-ужастиком, когда Хадо, как положено всем девочкам, могла бы вжаться в его руку, спрятавшись за плечо, а Шинсо, как положено всем мальчикам, заботливо поглаживал бы её дрожащие пальчики. Они просто завели Эри в зал и остались ждать её в коридоре. — Кажется, мы не знакомы, — впервые заговорив с ним, сказала Хадо. — Неджире. — Шинсо. — Хитоши пожал протянутую ему руку, и, в принципе, на этом разговор закончился. Они встречались редко, тогда, когда по какой-то причине их расписание посиделок с Эри совпадало. К тому времени Шинсо успевал вспоминать и забывать Хадо сотню раз, но однажды, её образ всё же всплыл в его памяти. Ведь, кажется, пару раз они пересекались в коридоре UA, на общих тренировках, открытых уроках или чём-то подобном. Кажется, когда-то она и ещё двое каких-то парней приходили к ним в класс, говорили что-то про силу духа и ещё про что-то. Кажется, он знает её, но как будто и не знает. — Я раньше уже встречала тебя, но почему ты тоже сидишь с Эри? — однажды, когда они в очередной раз сидели на ограде во дворе школы и ждали Эри с учителем Айзавой, спросила Хадо, сводя брови к переносице. — Шота-сан тренирует меня и иногда просит присматривать за ней. Ты из геройской Тройки? — Да. А ты с факультета общего образования. Шинсо был немного удивлён её резкости, но Хадо можно понять, ведь когда в то время, которое она уделяла Эри или, если быть предельно честной, небольшому моральному отдыху, влез почти незнакомый ей парень, она была не в замешательстве, а просто в ярости. Амаджики и Мирио беспокоились, когда грозная Неджире сердито хмурилась, рычала, краснела и громко топала ножками, расхаживая по комнате. Она лишилась сна, ведь ночами вынашивала в голове слишком много мыслей и предположений по этому поводу. Она видела на своём лице усталость, морщинки, мешки под глазами, прыщи и румянец, и связывала всё это с ним, незнакомым знакомцем. — Ты можешь идти домой или куда ты там обычно ходишь, я одна посижу с Эри. Хитоши фыркнул, взяв девчонку за руку с другой стороны. — Нет уж, Айзава-сенсей сказал и мне присмотреть за ней. Хадо мстительно сощурилась, но ничего не ответила. А всего лишь заперла его в общежитии в следующий раз. Она знала, что он всегда выходит из этой двери, перед тем, как присесть рядом с ней на заборчик и, дождавшись нужного времени, засунула в ручки метёлку дворника, заперев выход. Шинсо был в ярости, но, благо, это был первый этаж: он вылез через окно, нагнал уходящую с Эри Хадо и поклялся мстить. — Упс, прости, я случайно... — Шинсо злорадно ухмыляется, слабо удерживая накренившийся стаканчик с пролитым на Хадо кофе в ладони. Неджире тихо рычит сквозь стиснутые зубы, но давит из себя милую улыбку, что больше напоминает зловещую. — Ко-оне-ечно-о... Н-ничего с-с-страшного... — цедит любезность она и в следующую встречу макает его лицо в суп, пока Эри мило размышляет над тем, какое мороженное хочет на десерт. Хитоши выталкивает её из лифта, заставляя бежать по лестнице, Неджире ставит ему подножки и наступает на белые носочки кед. Шинсо путает в её волосах сладкую вату, Хадо чихает и кашляет в его лицо, когда не удается прыснуть, якобы от смеха, водой или соком всё в ту же сторону. Их встречи становятся явно интересней и разнообразней, скоро в этом появляется даже что-то приятное. Теперь пакости больше кажутся шутками и перестают быть настолько изощрёнными и жестокими. Они вроде даже не против общества друг друга, но кто же скажет об этом открыто. — Вау... — слетает с губ Хитоши, когда он входит в комнату и видит парящую Неджире в вечернем платье. — Нравится? — застенчиво спрашивает она, чуть розовея и приглаживая длинные волосы. Хитоши сглатывает и кивает, не в силах сказать и слова. Это первая встреча, которая не связана с Эри. Сегодня они не няньки, а просто гости небольшого школьного вечера. И его тёмно-фиолетовый костюм, несмотря на свою элегантность, всяко смотрится жалко рядом с по-настоящему красивым платьем Неджире, рядом с по-настоящему красивой Неджире. На вечере они стоят рядом, вроде так привычно, как всегда, но теперь уже не сидя на ограде. — Эм... довольно мило здесь, правда? — робко интересуется Неджире, чуть дрожащими от волнения пальчиками поглаживая стеклянную ножку бокала с шампанским. — Да, неплохо, — спешит ответить Хитоши, цепляясь за эту тонкую ниточку начала разговора. — Эм... А... Эм... П-принести ещё шампанского? — Да, пожалуйста! — Хадо игнорирует полный бокал шипящей жидкости в руках, и уголки её губ нервно дёргаются. Она смотрит в спину Шинсо, замечая, что воротник пиджака справа поднят, а слева опущен. Когда он возвращается, она ставит свой бокал на стол и, вынуждая его замереть с двумя новыми бокалами, становится между его рук, чтобы заботливо исправить этот недочёт. Хитоши может лишь не дышать, застыв с открытым ртом и распахнутыми от удивления глазами. Вместе с резко приблизившейся Хадо, в его нос резко ударил аромат лаванды. Его сердце взволнованно забилось так, что он отчётливо чувствовал его ритм. — М-может п-потанцуем?.. — внезапно, даже для самого себя произносит Шинсо. Хадо розовеет, задерживая руки на его груди, но кивает. Он делает шаг в сторону, собираясь встать ближе к танцующей толпе, к музыке, но Хадо хихикает, вынуждая его остановиться и замереть в непонимании. — Ты прямо с этим будешь танцевать? Хитоши опустил взгляд на бокалы в своих руках и смутился, нервно хмыкнув. Оставив бокалы на столе, они протиснулись в танцующую толпу, неловко пряча друг от друга глаза, когда двигающиеся тела будто специально подталкивали их друг другу. Руки Шинсо несмело легли на её частично открытые лопатки, как и ладони Неджире опустились на его плечи. — Тебе идёт этот костюм... — осторожно шепнула она. — Спасибо, — Хитоши поджал губы, отведя взгляд, чтобы не выдавать своего смущения (его очень спасал приглушённый в помещении свет). Хадо распахнула губы, не успев даже вскрикнуть для приличия, когда Шинсо слишком резко, быстро и сильно прижался к ней, чтобы не упасть от очередного, более сильного на этот раз толчка. Его руки сползли ниже, стиснувшись на её тонкой талии, а лицо оказалось непростительно близко. Их прошибло неловкостью, однако, выровнявшись, никто и не подумал сменить позу. Ближе к концу вечера их конструкция затаилась в тени и уже не раскачивались так опасно. Хитоши лишь впивался в её горячие губы, а Хадо тихонько стонала в ответ. Их было видно, а, возможно, и нет. Его руки крепко удерживали её гнущееся, податливое тельце, когда её ноготки впивались в его плечи. Неджире путала пальцы в его пушистых волосах, не узнавая собственного голоса, пока Шинсо сходил с ума от её мягкого мурчания. Хадо побагровела, оторвавшись от чужих губ. Хитоши разочарованно выдохнул, потянувшись за ней, и Неджире не смогла отказать, борясь с отчаянным желанием большего. — Привет... — Привет. Привычно говорили они, но теперь с улыбкой и смущением смотря друг на друга. Когда он присаживался рядом и, краснея, склонялся ближе к ней, Хадо смущённо розовела, пленительно улыбалась и тянулась навстречу. Эти поцелуи были боязливыми, робкими, ведь однажды их уже прерывал строгий кашель Айзавы-сенсея. Но они продолжали игриво нарушать негласные правила, хоть теперь их встречи и не ограничивались расписанием посиделок с Эри.