Жизнь в нуаре

Часть 2: "Один осенний день"

Не прошло и часа, как в кабинете коварной француженки, которая в тот момент разбирала накопившиеся за неделю документы, объявился несчастный онколог с бланками в руке. Их было около тридцати, и каждый из них требовалось подписать. Не поднимая взгляда на мужчину, Лоури тут же выхватила у него пачку и стала скоро ставить на них свои инициалы, желая, чтобы Уилсон как можно скорее убрался из её кабинета. Но даже сосредоточившись на подписи рецептов, Элеанор чувствовала, что печальный взгляд его карих глаз был прикован к ней, и это вызывало у неё крайнее недовольство и раздражение. Наконец, выведя буквы "Э" и "Л" в последний раз, Лоури так же молча отдала Джеймсу обратно его тридцать бланков, на каждом из которых красовалась её подпись. — Спасибо. — Зная, что француженка не переносит излишней сердечности, Уилсон лишь тихо поблагодарил её и улыбнувшись уголками губ, незамедлительно покинул кабинет. Когда дверь за онкологом закрылась, Элеанор вышла из-за стола и засунув руку в карман своего халата, достала оттуда портсигар, заполненный её любимыми сигаретами. Она предпочитала крепкий, без всяких ароматизаторов и прочих глупостей, сигаретный табак, который позволял ей на мгновение расслабиться и забыть обо всём, что так её нервировало и пугало. Особенно сегодня, когда там, на лестничной площадке, она испытала давно забытый страх, и ее голову наводнили воспоминания, которые она хранила глубоко закопанными в самых дальних уголках души. Выйдя на балкон, Лоури достала одну сигарету и, зажав её между зубами, поднесла к ней зажигалку. Но не успел вспыхнуть огонь, как внимание француженки переключилось на неожиданно открывшуюся дверь в её кабинет. На пороге стоял незнакомый мужчина. Он был высокий, седой, на вид около сорока лет. Закрыв за собой дверь, он молча прошёл через весь кабинет и вышел на балкон, встав возле Элеанор. __________ — Американо пожалуйста. — На следующее утро, как обычно зайдя в свою любимую кофейню перед работой, Лоури чувствовала себя отвратительнее обычного, мечтая в тот момент не о горячем утреннем кофе, а о шотландском виски, что был у неё дома. По большей части это было связано с разговором, возникшим между ней и тем седым незнакомцем, который оказался детективом Майклом Триттером. И даже после бессонной ночи, проведённой в размышлениях об этом разговоре, Элеанор вновь прокручивала его в голове в ожидании своего кофе. Она ещё раз вспомнила, как он представился ей, показав своё удостоверение, а она в свою очередь тут же сказала, что всего лишь хотела помочь коллеге и что вообще не в курсе произошедшего. Потом пошёл долгий и довольно абсурдный рассказ о том, что всё-таки случилось, из которого француженка поняла, что речь шла далеко не о том самом онкологе, которому она помогала с рецептами, а о его лучшем друге, который был арестован за хранение наркотиков и подделку рецептов. Джеймс даже не был виноват. Получив свой кофе, она направилась к выходу из кофейни, продолжая воспроизводить моменты из их короткого диалога: [ — Нет, Уилсон ни в чем не виноват. Он выступает лишь как слабое место Хауса, в которое, если хорошенько ударить, можно чего-нибудь да добиться. А вы своей помощью ослабили действие этого удара. — — Вот как. И по вашему это нормально издеваться над невиновным человеком? — — Работа требует жертв, и иногда нам приходится идти на крайние меры ради успеха. Не вам ли не понимать этого, доктор Лоури? — — Я понимаю о чем вы. Однако это не одно и то же. Я почти не знаю доктора Уилсона, однако я уверена в том, что он безобиден и что не сможет дать вам отпор, даже если вы продолжите на него давить. Он слабее нас, и вы прекрасно это знаете. А я ненавижу, когда люди издеваются над теми, кто слабее их, и при всей своей стервозности такого поведения я никогда себе не позволяла. Так что я не перестану ему помогать. Разговор окончен. — ] Сказанные ею слова до сих пор вызывали у неё смешанные чувства, однако они были правдой. Как бы ужасно люди не отзывались о Лоури и говорили о том, что она монстр, она никогда не позволяла себе обижать тех, кто слабее её. Лоури считала это унизительным, и что уважающий себя человек не поступит таким образом. К тому времени Элеанор уже подошла к больнице, остановившись на небольшой площадке, предусмотренной для прогулок больных и их посетителей. Держа в одной руке стакан с кофе, а в другой свою сумку, она наслаждалась последними минутами тишины и покоя, ведь внутри её ждали больные пациенты, новые интерны, которых она обязана учить (Принстон-Плейнсборо учебная больница, если вы забыли), и её несчастный онколог с бланками, которые она должна подписывать. Лоури нравилось останавливаться там перед работой: сидеть на скамейке со стаканом кофе, наблюдать за проходящими мимо людьми и рассматривать цветы, которыми был усажен весь периметр. Это помогало ей настроиться перед очередным рабочим днём. Недалеко оттуда, где-то в пятидесяти метрах, находилась автобусная остановка, которая так и называлась "Больница Принстон-Плейнсборо". Когда Элеанор только переехала в город, она не раз прогуливалась здесь, и однажды даже изучила карту маршрутов автобусов, которые ходят до больницы. Их было всего три: один с юга, второй с севера, третий с запада. В этот момент к остановке подъехал автобус белого цвета. Когда его двери распахнулись, большинство пассажиров спешно стали покидать салон, многих из которых девушка даже знала. — Доктор Лоури, доброе утро! — неожиданно выкрикнул один из её новых интернов, увидавший свою наставницу, стоявшую недалеко от остановки. Она мимолётно кивнула ему в ответ, после чего продолжила наблюдать за выходившими из транспорта людьми. Как вдруг, среди множества знакомых и незнакомых лиц она заметила взгляд тех печальных карих глаз, который был направлен прямо на неё. Выбравшись из толпы, он стал стремительно приближаться к француженке. — Доброе утро, Лоури. — мягко улыбнувшись, поздоровался Уилсон. — Я думала, вы ездите на другом автобусе. — Словно не услышав онколога, сказала Элеанор. — Он едет с севера. А вы, если я не ошибаюсь, живете на юге города. — Джеймс подозрительно посмотрел на неё, и его глаза сузились. — Откуда вы знаете, что я живу на юге? — — Год назад, когда мы сидели в кафе, вы на протяжении часа, не затыкаясь, говорили о том, какая у вас чудесная квартира в южной части города, и что в вашем доме есть какой-то китайский ресторан, в котором вы каждый вечер брали вок с пшеничной лапшой. Так что забыть такое довольно сложно. — — Оу…точно. Простите. — Он стыдливо отвёл взгляд, вспомнив этот разговор. — Что ж, раз вы это помните, то не буду врать. Я живу в отеле из-за развода с женой. — — Счета заблокированы, машину забрали, рецепты запретили выписывать, так ещё и живете в отеле из-за развода с женой. Уилсон, у вас отвратительная жизнь. — С ноткой грусти в голосе сказала Лоури, вновь ощутив подступающее чувство жалости к мужчине. — А ещё мой лучший друг наркоман, которого вот-вот упекут за решётку…так что да, моя жизнь и в правду отвратительна. — Он отчаянно вздохнул, пожимая плечами. — Погодите, а откуда вам известно, что у меня заблокировали счета и забрали машину? Вы разговаривали с Триттером?! — — Да, он заявился вчера ко мне в кабинет и пытался допросить. — Уилсон, который всё время улыбался девушке, резко переменился в лице и взволнованно уставился на неё. — Всё в порядке? Вы в порядке? — — Да. — Кратко ответила та, смутившись от внезапной заботы онколога. — Всё в порядке, так что продолжайте приносить мне бланки, и наслаждайтесь единственной радостью в вашей отвратительной жизни. — Элеанор обратила взгляд на часы. Те показывали без пятнадцати десять, что в свою очередь означало, что самое время начинать готовиться к обходу. — Мне пора. — Она стала спешно удаляться от мужчины. — Вообще-то это прозвучало довольно оскорбительно!— В последний момент выкрикнул ей вслед Уилсон. — Я вам помогаю, так что теперь мне любые оскорбления в вашу сторону сходят с рук! — Ответила Лоури, на мгновение повернувшись к онкологу лицом, после чего вновь зашагала в сторону больницы. — Ну да… — Сказал себе под нос Джеймс, почувствовав, как уголки его губ вновь приподнялись. Неожиданно возникшая утренняя беседа между ним и французской стервой вызвала у него приятное и давно позабытое чувство бодрости и даже какой-то радости. __________ На часах стукнуло десять утра. Как обычно Лоури собрала всех интернов в холле своего отделения, которые, столпившись вокруг своей наставницы, ждали дальнейших указаний. — Миллер, ты у Маргарет. Леонард, ты у мистера Брукса. Франко, тебе достаётся миссис Нолан… — Планы француженки на сегодняшний день были грандиозные: обход пациентов, совещание с комитетом по трансплантологии (главой которого являлась она сама), две плановые операции по пересадке органов, приём нескольких новых пациентов и начало второго этапа испытании искусственной почки, над которой она работала. — Доктор Лоури, операционная готова. — Когда первые два пункта из этого плана были выполнены, настало время для настоящей работы трансплантолога. Первая операция заключалась в пересадке сердца 28-летней женщине с кардиомиопатей, которая была пациенткой Хауса, а потому француженка морально готовилась истерикам диагноста по поводу её помощи Уилсону. Однако, встретившись с ним перед операцией, девушка поняла, что сегодня ей скорее всего удастся избежать этого, ведь Хаус выглядел настолько измученным и уставшим, что, кажется, еле стоял на ногах. Такое состояние мужчины было вызвано детоксикацей, которая дала о себе знать уже на следующий день без викодина. — Постарайся её не убить. — Сильно кривясь от боли во всём теле и тяжело дыша, сказал диагност. — Постараюсь. — Уверенно сказала та и удалилась в операционную. Лоури сдержала своё слово, проведя блестящую пересадку без единого осложнения, однако Хаусу не было до этого дела. Без викодина он был не в состоянии работать, а значит и продолжать дело своей пациентки, которая только что получила новое сердце благодаря Элеанор. Когда в реанимации объявился Форман, пришедший узнать, как прошла операция, разгневанная француженка, грозно посмотрев на него, сказала: — Я провела в операционной пять часов, спасая жизнь этой женщине и я безупречно справилась со своей работой, а ваш идиот начальник страдает от ломки и не может так же безупречно исполнять свои обязанности. Так что дайте ему викодин или я сделаю это сама! — Пригрозив мужчине, она ещё раз проверила мониторы своей пациентки и убедившись, что всё в норме, покинула реанимацию, для следующей операции. — Доктор Лоури, поздравляю вас с началом второго этапа исследований. — Через три часа, после проведения ещё одной пересадки, уставшая Лоури из последних сил стояла возле ЗД принтера и с натянутой улыбкой благодарила всех спонсоров за их вклад в её проект, желая как можно скорее избавиться от них, что у неё получилось сделать уже через пару десятков минут. И вот последний пункт из её грандиозного плана был выполнен. Спешно собрав свои вещи и сдав все необходимые документы, Элеанор стремительно направилась к выходу из больницы, уже мысленно представляя себя, сидящую в любимом кресле со стаканом шотландского виски в руке и смотрящую старый французский фильм. __________ На улице уже давно стемнело, и начал накрапывать мелкий осенний дождь. Пробежав по усыпанной листьями парковке, она быстро села в свой автомобиль, даже почти не намочив прическу. — Наконец-то домой. — С облегчением сказала Лоури, поворачивая ключ зажигания, но машина, издавав неприятный протяжный звук, неожиданно заглохла. Не понимая, что случилось, она настойчиво пробовала завести машину ещё раз. И ещё. И ещё. Когда же француженка поняла, что все её попытки были тщетны, она изнеможённо положила голову на руль и, в очередной раз тихо выругавшись, поняла, что придётся вызывать аварийную службу. Дозвонившись до них со второго раза, ей сообщили, что помощь прибудет уже через совсем скоро, и, как оказалось позже, они не соврали. Уже через десять минут возле её автомобиля припарковался темно-синий эвакуатор. Оттуда вышел высокий седой мужчина, который, вежливо представившись, стал готовить машину к перевозке. — Извините, Мисс, но вам придётся выйти из машины. — — Да, конечно. — К тому времени, когда Лоури вновь покинула салон своей машины, дождь стал настолько сильным, что пробирал до костей, однако её это уже совершенно не волновало. Стоя без зонта или какой-нибудь накидки, она устало наблюдала за тем, как эвакуируют её автомобиль. — Лоури. — Прозвучал знакомый мужской голос за её спиной. Резко обернувшись, она увидела приближавшегося к ней Уилсона. Он подошёл француженке почти вплотную и заботливо выставил зонтик над её головой. — Всё в порядке? — — Нет. — Она взглядом указала на свой автомобиль. — Моя машина не заводится. — — Ох. А я уж испугался, что и вашу машину на штраф стоянку забирают. — немного дрожащим от холода голосом сказал онколог. — Но сломанная машина это тоже плохо…кстати она у вас очень красивая. Бентли. — — Да, машина у меня то, что надо. Так что пусть только попробует тронуть её. — Из уст Джеймса вышел тихий смешок. — Раз вы не на машине, не хотите прокатиться со мной на автобусе? — — Что? — Она удивлённо уставилась на мужчину, который, с той же характерной ему мягкой улыбкой, рассматривал её мокрое от дождя лицо. — Автобус. — Повторил он. — Или вы вызвали такси? — Во всей этой суматохе с машиной, Лоури совсем забыла подумать о том, как будет добираться до дома. Конечно она бы предпочла проехаться в тёплом такси, в гордом одиночестве, однако для этого ей пришлось бы простоять под дождём ещё минут двадцать в ожидании свободного таксиста, а на это у неё уже просто не было сил. — Нет, я поеду с вами…на автобусе. Я еще ни разу не ездила на автобусе здесь. — Элеанор тоже жила в северной части города, как и Уилсон, так что им было по пути. — Отлично. Тогда нам лучше поторопиться, потому что наш автобус прибудет уже через пять минут. — Француженка обратила взгляд на свою машину. Как раз в этот момент её закончили погружать на эвакуатор, и водитель был готов ехать в автомастерскую. — Думаю, мы можем идти. — Элеанор устало выдохнула, дрожа всем телом от холода. — И побыстрее, потому что я ужасно замёрзла. — — Подержите. — Неожиданно сказал онколог и передав ей зонт, стал быстро снимать с себя пальто. Лоури поняла, что он собирался сделать. — Не смейте. — Она как ошпаренная отстранилась от него, утянув за собой зонт. — Это уже слишком. — Но Джеймс вновь приблизился к ней и, как бы та не старалась увернуться, всё-таки сумел укутать её в своё шерстяное пальто. — Перестаньте язвить, доктор Лоури. — С каким-то особым возмущением сказал он, застегивая пуговицы. — Вы мне очень помогли за эти два дня, так что позвольте мне отплатить вам той же молчаливой заботой. — — Это была не забота. Я о вас не заботилась. — Чувствуя как её тело медленно согревалось под тяжелым пальто, от которого шёл приятный аромат мужского парфюма, Элеанор ещё крепче прижала к себе колючую ткань. — Это была жалость. Мне было вас жалко. — — Ну и ладно. — Так же спокойно ответил онколог, забирая у девушки зонт. — Нам надо идти, а то опоздаем. — Прижавшись плечом к плечу и прикрываясь зонтом от летящих в лицо капель дождя, врачи стали быстро продвигаться в сторону остановки. Автобус подъехал точно по расписанию, ровно в восемь. И к тому времени Лоури с Уилсоном уже стояли под навесом, молча поглядывая друг на друга. Француженка вошла в автобус первая, оглядываясь вокруг словно ребенок, впервые увидевший парк аттракционов. Салон автобуса был наполовину пуст, и ни одно лицо, находившееся там, не показалось ей знакомым, как было утром. Она села на первое свободное место у окна, продолжая рассматривать интерьер салона. Джеймс, войдя за ней следом, сел на соседнем ряду от девушки, хотя возле неё было свободное место. Просто он чувствовал, какой дискомфорт у Элеанор вызывала эта забота с его стороны. Что даже укутавшись в его сухое пальто, в котором ей было тепло и уютно, она чувствовала непомерное отвращение от того, что она приняла заботу от кого-то, вроде Уилсона. Он не хотел в очередной раз заставлять её чувствовать себя таким образом. Когда автобус тронулся, онколог отвернул голову в сторону окна и, ни говоря ни слова больше, стал рассматривать сменяющие друг друга здания. — Где находится ваш отель? — В какой-то момент, прервав тишину, спросила Лоури. Уилсон вновь обратил на неё взгляд. Он впервые за вечер видел француженку при нормальном освещении, что позволяло ему лучше рассмотреть её образ: слегка растекшаяся тушь под глазами, усталый взгляд, мокрые взъерошенные волосы, лакированные шпильки, брючный костюм чёрного цвета и его шерстяное пальто, которое смотрелось на ней довольно громоздко. — Остановка "Лейксайд". А вы где выходите? — — "Харрисон Стрит". Прямо перед вами. — После этой фразы врачи вновь замолчали, каждый погрузившись в свои мысли. Но вновь оторвать свой любопытный взгляд от девушки, онколог так не сумел. Да и молчать он тоже не был в силах. Он повернулся всем телом в её сторону и удержав ещё одну короткую паузу, вновь заговорил: — Слышал вы сегодня проводили операцию пациентке Хауса. Как она? — — Операция прошла безупречно. Но я была обеспокоена тем, что ее результат будет бессмысленен из-за вашего друга, который не был в состоянии работать. — Всё ещё раздражённая из-за этой ситуацией, ответила француженка. — Он подвергает моих пациентов риску, хотя он же и их единственный шанс на спасение. — — Это временно. Просто сейчас он испытывает сильнейшие боли из-за ломки. — Его лицо резко приняло виноватый вид, и Лоури сразу это заметила, подумав, что это не спроста. — А не вы случайно виноваты в том, что у него ломка? — В этот момент до неё снизошло озарение. — А то ваш виноватый вид так и кричит об этом. — Вдруг на растерянного онколога, который всего лишь хотел завести разговор со своей коллегой, посыпались множество вопросов, многие из которых прозвучали довольно агрессивно. — Что вы задумали и почему из-за этого приходится страдать моим пациентам?! — В её глазах вновь вспыхнула знакомая ему злость. В тот момент она посмотрела на него так же сердито, как год назад, в лифте, когда он украл её пациента. — Отвечайте. — Уилсон проглотил образовавшийся ком в горле и собравшись с силами, признался в содеянном: — Я сказал Триттеру о том, что подписи были не мои, а Хауса. Теперь у него появилась возможность избежать тюрьмы, но для этого необходимо согласиться на сделку, а он не хочет. И нам с Кадди пришлось забрать у него викодин. — — Вы его сдали… — Она разочарованно посмотрела на онколога. — Это самый идиотский поступок, который вы могли совершить. — — Я не… — Джеймс пристыженно опустил взгляд, понимая, каким предателем он сейчас выглядит в глазах Элеанор. "Станция Харрисон Стрит." — внезапно прозвучало в салоне, и через несколько секунд автобус остановился, распахнув свои двери. Забывшаяся в возмущении Лоури неожиданно вскочила со своего места, когда поняла, что это её остановка. Она спешно сняла с себя шерстяное пальто и кинув его Уилсону, покинула транспорт, даже не выслушав его объяснений и не попрощавшись. Оглядевшись вокруг и убедившись, что она вышла на нужной остановке, Француженка быстро зашагала по пустой улице, желая как можно скорее вернуться домой. К тому времени дождь уже закончился, так что переживать о том, что она промокнет второй раз, не пришлось. — Да, я сдал Хауса! — Вдруг отчаянно прозвучал голос за её спиной. — Но я пошёл на это, чтобы ему помочь! — "Боже, зачем я вообще с ним связалась…" Подумала Элеанор и раздраженно вздохнув, повернулась в его сторону: — Я тоже так говорю, когда пытаюсь оправдать своё эгоистичное поведение, так что перестаньте лгать хотя бы мне. — — Вы не знаете эту ситуацию. Так что и судить вы не имеете право. — Подходя к ней ближе, изъявил мужчина. — Хаус перешёл черту. Он ударил своего сотрудника, наорал на свою начальницу и…обманул меня. Так что кто-то должен был положить этому конец. — — Да вы прям герой. — Закатив глаза, перебила его Лоури, желая уже закончить этот утомительный разговор. — И то, что в какой-то мере я сделал это для себя не исключение! — Он вновь повысил голос, надеясь таким образом добиться внимания девушки. — Я устал быть грушей для битья. У меня нет квартиры, нет денег, нет машины, я живу в отеле, и я не знаю, как в скором времени буду платить за проживание. Принимая это решение, я подумал не только о Хаусе, но и о себе. И мне не стыдно за это решение. Это было правильно. Так что перестаньте жалеть меня. Я не жалок. — В этот момент гнев, бушевавший внутри Лоури, неожиданно затих. Эти слова, произнесённые им, были наполнены такой болью и силой, что она просто не находила в себе сил, чтобы ещё раз ему нагрубить или осудить его. Она посмотрела на него совсем с другой стороны, не как на побитого щенка, а как на человека, принявшего тяжёлое решение. И жалость вдруг пропала, сменившись сочувствием и пониманием. — Простите. — Она искренне извинилась перед ним, что было совершенно не характерно ей. — Не нужно, Лоури. Просто я не хочу быть в ваших глазах предателем, который думает лишь о собственном благополучии. — Он слабо улыбнулся ей, собираясь уже идти назад. — Доброй ночи. — — Уилсон, постойте. — спокойно проговорила девушка и вновь замолчала, словно собиралась сказалась что-то важное. — В моей квартире есть гостевая спальня, там же и отдельная ванная комната…так что вы можете пожить у меня. Если хотите. — Уилсон вновь обратил на неё взгляд. — Вас что, опять жалость душит? — Спросил он, шокированный таким неожиданным предложением. — Скорее сострадание. — Она сложила руки на груди, в ожидании ответа мужчины. — Ну так что? Мне вообще-то холодно тут стоять. — — Просто, это так странно…не знаю. — Он опять протянул ей своё пальто. — Наденьте, пока я пытаюсь осмыслить ваше предложение. — — Ну уж нет. Я ухожу. — Она резко развернулась на 180 градусов и зашагала в сторону своего дома, саркастически добавив: — Предложу пожить у меня какому-нибудь другому сентиментальному онкологу! — Уилсон непроизвольно закусил губу и слегка вскинул брови вверх, подумав о том, что французская стерва начинает ему по-настоящему симпатизировать, и что не согласиться на её предложение было бы просто глупо с его стороны. — Какой номер квартиры? — Он крикнул ей вслед, надеясь, что та услышит. — У меня пентхаус, так что не потеряешься! — Не поворачиваясь к нему, ответила девушка, уходя всё дальше и дальше. "Я согласился жить у неё. Это безумие." Всё так же улыбаясь, сказал про себя онколог, возвращаясь на автобусную остановку. Его охватило чувство неимоверной радости и эйфории от того, как резко за один день изменилась его жизненная ситуация. Он даже не заметил как доехал до своего отеля, как вошёл в номер, собрал все вещи и сложил их чемодан, как сдал ключ и снова оказался на остановке в ожидании автобуса. Его опьянило это чувство, и протрезвел он лишь когда оказался в лифте, который быстро поднимался на последний этаж, где и находился тот самый пентхаус, о котором говорила Лоури. Первый стук. Второй. Третий. Нерешительно постучав, он отошёл от двери и принялся ждать, когда ему откроют. Спустя минуту, он услышал неторопливые шаги. Когда дверь медленно распахнулась, перед его взором вновь оказалась Лоури. Её волосы уже не были мокрыми, чёрный брючный костюм сменился на такого же цвета шёлковый халат, а в руке был стакан с шотландским виски, о котором она так мечтала весь день. — Надеюсь, твоё предложение ещё в силе? — Спросил Уилсон, всё так же сомневаясь в том, что это была не штука. Но Лоури ничего не ответила на этот вопрос. Она лишь сделала очередной глоток своего напитка и распахнув дверь пошире, позволила онкологу войти в пентхаус. На часах было ровно двенадцать. И очередной осенний день подошёл к концу.