Reign of stardust

Что бы ты ни делал,

ночь всё равно наступит. И когда это произойдет, те,

кто сторонятся света, осмелятся подойти к нему.

Он должен был спать, он прекрасно знал это. Утром предстояло встать рано, чтобы вместе с Донгюлем проехаться по городу. Но Феликс не мог заснуть. Он сидел, свернувшись калачиком на подоконнике, одетый в свою спальную одежду, и смотрел на звезды в темном небе. Оно было абсолютно черным, без единого облачка, так что каждое скопление звезд было видно. Феликс осмотрел небосвод и затем нашел очень знакомое созвездие. Сердце больно сжалось в груди. — Мама, — прошептал он, не обращаясь ни к кому, кроме себя. — Тебе всё оттуда видно? Ты присматриваешь за мной, как и обещала? Никто ему не ответил. Звезды продолжали мерцать над головой. Вздохнув, он прислонился к холодному окну. Несмотря на то, что на улице лето, стекло было прохладным и успокаивающим. Он сидел, опустив веки, и размышлял. — Я не хочу выходить замуж за принца Донгюля, — сказал он, и его дыхание на короткое мгновение оставило заметный след на окне. — Я знаю, что это на благо королевства, но… — Он с трудом сглотнул. — Я не хочу выходить за него замуж. Я его совсем не знаю. Я хочу выйти за того, кого знаю и люблю, мама, — слёзы навернулись на глаза, и он быстро моргнул, чтобы избавиться от них. — Я хочу выйти замуж за… — Он запнулся, не зная, что сказать. От стука он сел прямо и повернулся, глядя на дверь широко раскрытыми глазами. — Войдите, — отозвался он дрожащим голосом. Он мог только надеяться, что тот, кто был по ту сторону, не услышал эту дрожь. Когда дверь со скрипом отворилась, напряжение в теле Феликса словно смыло, и он почувствовал себя спокойнее. — Чан, — прошептал он, и как только драконий страж шагнул в комнату, в груди потеплело. — Ликс, — ответил Чан с улыбкой. Глаза всё равно выдавали тоску, но Феликс сейчас не думал об этом. — Как ты? — спросил он, и Феликс слез с подоконника и зашагал по полу. — Ужасно, — ответил он, подойдя к Чану, и тут же взял его за руки. Через кожу его перчаток чувствовалось тепло. — А ты как? — С дрожью выдыхая, он начал расстегивать браслеты. Чан не возражал, вместо этого только слегка повернул руку, чтобы Феликсу было легче. — Я… в порядке, наверное, — его голос был напряжен. Феликс поднял взгляд от рук Чана, слегка наклонив голову. — Ничего такого, маленькая звездочка, — продолжил он, засмеявшись, взъерошивая волосы Феликса свободной рукой. — Просто… у меня плохое предчувствие по поводу всего этого. — По поводу принца Донгюля? — Спросил Феликс. Чан помрачнел, сжал челюсти и кивнул. — Мне это всё тоже не нравится, и я не уверен, связано ли это только с помолвкой или чем-то еще, — рассеянно сказал он, снимая вторую перчатку Чана. — Это тревожно, — сказал Чан, и Феликс хмыкнул. Принц не сводил глаз с перчаток в своих руках. Только когда Чан взял его лицо в свои ладони, тот поднял голову, чтобы встретить его взгляд. — Я говорил с Джисоном. Он рассказал мне о прогулке в саду, — сказал он, убирая волосы со лба Феликса. — Это было ужасно, — надувшись, сказал Феликс. — То есть, не то чтобы он был ужасным человеком, я просто… — Он запнулся, нахмурил брови и вздохнул. — Не знаю, это всё отталкивает. Он сказал кое-что такое, с чем я категорически не согласен. Может быть, я суров к нему просто потому, что не хочу выходить за него замуж. — Возможно, — сказал Чан, опустив руки по бокам. Он посмотрел на него с грустью во взгляде и взял его за руку, а кожа его была такой теплой на фоне кожи Феликса. — Мне так жаль, Ликс. Феликс кивнул, чувствуя, как теснота в груди возвращается, а горло сжимается. — Пожалуйста, обними меня, — прошептал он, не теряя ни секунды, когда Чан раскрыл ему свои объятия. Ли обхватил его талию руками, спрятал голову под подбородком и просто позволил себя обнять. Он почувствовал, как Чан немного выпрямил спину, и тогда Феликс слегка наклонился, чтобы стать еще меньше. Он взволнованно вздохнул. — Мне так страшно, Чан. — Всё будет хорошо, — сказал Чан, явно пытаясь успокоить его, но Феликс услышал сомнение в его голосе. Чан был так же неуверен, как и он сам. — Могло быть и хуже, я думаю, — пробормотал Феликс, чей голос слегка заглушала ткань одёжки Чана. — Он мог быть очень грубым и злым по отношению ко мне. — Да, — сказал Чан. Прижав голову к его груди, Феликс почувствовал едва уловимые вибрации от рычания. — Пожалуйста, сильно не расстраивайся из-за этого, — прошептал он, пытаясь немного успокоить Чана. — Со мной всё будет в порядке, — рукой он нашел его ладонь и переплел их пальцы. — Ты со мной рядом. — Так и есть, — Чан уткнулся носом Феликсу в волосы. — Я буду изо всех сил стараться присматривать за тобой и оберегать тебя. — Тебе не нужно стараться, — Феликс крепче сжал его руку. — Ты и так делаешь всё самое лучшее. Я не могу требовать от тебя большего. Чан ничего не ответил, и принц не стал больше поднимать этот вопрос. Не хотелось думать о том, что будет дальше. Хотелось остаться вот так, в безопасности объятий Чана. Не хотелось, чтобы завтра наступило.

***

К его огорчению, завтрашний день всё же наступил. Стоял теплый летний день, птицы щебетали в ясном небе. Казалось, мир вокруг Феликса делает всё возможное, чтобы только насолить ему. Приготовления к помолвке привели к хаосу в замке. Слуги бегали туда-сюда, едва не сбивая друг друга с ног, пока готовились к празднику. Бальный зал украшали, и когда принц Ли увидел, в каком состоянии находится замок, сердце просто ухнуло. Он выглядел таким красивым, и казалось, что всё это пойдет прахом после помолвки Феликса и Донгюля. Конечно же, его отец устроил еще одну встречу с Донгюлем до начала торжества: еще один шанс узнать своего жениха поближе. Излишне говорить, что Феликс не был в восторге от этого. — Вы не выглядите заинтригованным, ваше высочество, — сказал Сынмин, помогая Феликсу расправить длинный плащ, прикрепленный к пиджаку. Он разгладил ткань на полу и посмотрел на принца, приподняв бровь. — Принц сказал вам что-то неподобающее во время вчерашней прогулки? — Нет, — Феликс тряхнул головой, — и часть его волос упала ему на глаза. — Он ничего не сказал. Я просто не в восторге от этой помолвки. Вот и всё. Я бы предпочел сам выбирать себе супруга, но я знаю, что живу далеко не в сказке. Жениться по любви — это привилегия, и я должен считать, что мне повезло быть в паре с таким человеком, как принц Донгюль. Наступила пауза, и Феликс мог бы поклясться, что услышал, как Сынмин хихикнул. — Что смешного? — Ничего, в-ваше высочество, — сказал Сынмин, склонив голову, когда оказался в центре внимания. Он немного пошевелил пальцами, после чего поправил свои круглые очки. — Я не хотел смеяться над вами. Я просто… Я думаю, то, что вы делаете, достойно восхищения. — Что ты имеешь в виду? — Вы отбрасываете свои собственные потребности и желания в сторону ради блага королевства, — сказал Сынмин с мягкой улыбкой. Его каштановые волосы почти падали на глаза, если бы не очки. — Думаю, это достойно восхищения. Феликс глубоко вздохнул и кивнул сам себе, а затем улыбнулся натянутой и грустной улыбкой. Сынмин слегка наклонил голову, глядя на него. Феликс на мгновение замолчал и увидел, как слуга немного нервничал, а его пальцы подрагивали. — Спасибо, Сынмин, — наконец сказал он, и тот заметно расслабился. — Конечно, ваше высочество, — сказал Сынмин. Прежде чем кто-либо из них успел сказать что-то еще, в дверь постучали. — Да? — Отозвался он, и дверь как раз открылась. Внутрь вошел Чанбин, его светлые волосы были в беспорядке, но доспехи выглядели аккуратно. Они были такими же, как и у остальных драконьих гвардейцев Феликса, — кожаными. Но его доспехи отличались тем, что не закрывали одну из рук, а с одной стороны были обтянуты тканью, которую удерживал ремень. Причина, по которой ему не понадобился рукав доспеха, открылась, когда он подошел ближе: жемчужно-белая чешуя заиграла на солнечном свете, проникавшем в комнату. — Мой принц, — сказал он, кивнув головой. — Вы готовы? — Да, — ответил Феликс, выпрямив спину и посмотрев на слугу. — Спасибо за помощь, Сынмин, — тот склонил голову. — Можешь быть свободен. — Спасибо, ваше высочество, — сказал Сынмин и поспешил выйти из комнаты. — Что ты с ним сделал? — Спросил Чанбин, подняв бровь и повернувшись к Феликсу. — Он выглядел нервным. — Ничего, — сказал Феликс, посмотрев на дверь и нахмурившись. — Может, он просто нервничает из-за всего этого, — пожав плечами, сказал Чанбин. — Могу представить, что работа в замке может быть той еще нервотрепкой. — И правда, — Феликс сделал паузу и глубоко вздохнул, переключив свое внимание с двери на Чанбина. Он зачесал волосы набок. — Думаю, долго избегать этого не получится, — сказал он со вздохом. Чанбин покачал головой и лишь слегка виновато улыбнулся. — Мне жаль, мой принц, — он похлопал того по руке. — Боюсь, нам нужно спускаться в сад. Феликс снова кивнул. Он уже собирался направиться к двери, как его осенила мысль, и он приостановился. — Ты случайно не знаешь, где Чан? — Спросил он. Чанбин поджал губы, и что-то в его взгляде подсказало Феликсу, что он точно знает, где Чан. Феликс поднял бровь в ожидании. — Я не видел его со вчерашнего вечера. — Он сказал, что собирается на полуденную тренировку с новыми рыцарями, — сказал Чанбин. Феликс сузил глаза. — Изначально он попросил Джисона сопровождать тебя на встречу с принцем Донгюлем. Феликс фыркнул. — Полагаю, Джисон не захотел меня сопровождать, — сказал он, направляясь к двери, и остановился, обхватив рукой дверную ручку. — Я его не виню, судя по вчерашнему разговору с принцем Донгюлем. — Он рассказал мне об этом, — Чанбин ущипнул себя за переносицу. — Он очень настаивал на том, чтобы не идти сегодня, — он улыбнулся натянутой и вынужденной улыбкой. Феликс не удержался и усмехнулся. — Я с удовольствием присоединюсь к вам на встрече с вашим женихом, мой принц. — Не сомневаюсь, — сказал Феликс, толкая дверь.

***

Светская беседа с женихом не принесла ничего хорошего, но заставила Феликса почувствовать себя еще более неловко. Разговор с ним казался невероятно вынужденным, и Феликсу ничего не оставалось делать, как попытаться сохранить улыбку на лице. — Каково это — расти с братьями и сестрами? — Спросил он, пытаясь поддержать разговор и свести молчание к минимуму. Ему не нравилось, когда между ним и принцем Донгюлем стояла тишина. Казалось, что каждый раз, когда она нависала, западный принц смотрел на него так, отчего ему становилось не по себе. Не очень помогало и то, что женщина, которая следовала за принцем, куда бы он ни пошел, тоже не сводила глаз с Феликса. — В замке никогда не было тихо, — с усмешкой сказал Донгюль. — Я рассказывал вчера, что между мной и моими старшими братьями существует некая пропасть. — Ах, да. — Они заботились обо мне и показывали мне мир в меру своих возможностей, — продолжил он, и когда он погрузился в свои воспоминания, к нему вернулась задумчивость и отстраненность. — Было похоже на то, как будто рядом всегда были друзья, хоть и старше меня, — он рассмеялся, проведя рукой по своим темным волосам. — Иногда я был просто их сопливым младшим братом, который только раздражал, и по заслугам получал от них свою долю ругани… Но мне очень повезло, что я вырос с большим количеством братьев, а также сестры. — Звучит довольно мило, — согласился Феликс, в ответ услышав, как Донгюль хмыкнул. — Вы упомянули сестру. Младшую, верно? — Верно, — сказал Донгюль с улыбкой. — Она на два года младше меня, и я её очень люблю. Думаю, я как бы взял на себя ответственность воспитывать её так же, как наши братья воспитывали меня, несмотря на то, что между нами не такая уж большая разница. — И впрямь замечательно, — сказал Феликс, зачесывая волосы за ухо. — Иногда мне очень хочется, чтобы у меня были братья и сестры. Порой бывает очень одиноко, — он оглянулся через плечо на Чанбина, который стоял с безучастным выражением лица за его стулом, скрестив руки на груди. — Но у меня были друзья, поэтому жаловаться не стану. — Славно, — сказал Донгюль, кивнув сам себе. Наступила короткая пауза, и он нахмурил брови, сканируя Чанбина глазами. Внутри Феликса что-то сжалось, и он мог только молиться, чтобы Донгюль не спросил что-нибудь о драконах. — До меня дошли слухи о ваших драконах. — О? — Феликс приподнял бровь, а Чанбин издал тихое ворчание. — Они все сироты? — Спросил Донгюль, ничуть не смущаясь. Феликс нахмурился. Принц улыбнулся. — Во время нашего путешествия сюда я старался узнать как можно больше о вашем королевстве и узнал, что драконья гвардия, по словам тех, с кем я говорил, все сироты. — В какой-то степени это правда, — сказал Феликс с улыбкой. — Не все они сироты, и не все осиротевшие драконы становятся нашей гвардией, — он снова оглянулся на Чанбина. — Все они выбрали эту деятельность, и у некоторых всё ещё есть свои семьи, но они решили служить. — Как интересно. Феликс вновь нахмурил брови. — Вы говорили, что у вас на западе не так много драконов, — сказал он, и Донгюль хмыкнул. — Это так, — подтвердил он. — Драконы, конечно, есть, но они держатся в основном сами по себе, как и мы, люди, сами по себе. — Вот как, — Феликс кивнул сам себе. Повисло очередное молчание, и Феликс повернулся на своем месте. Он чувствовал на себе пронзительный взгляд личной охраны принца Донгюля. Подняв глаза, он случайно встретился с ней взглядом, и по позвоночнику пробежала дрожь. Словно электрический ток прошел по телу, и он быстро посмотрел в сторону. Казалось, что она смотрит в самую его душу. — Могу я задать вам вопрос личного характера, принц Феликс? — Неожиданно спросил Донгюль, и тот метнулся взглядом к жениху. — Я… — Он замолчал и прочистил горло. — Думаю, это справедливо, — его грудь тяжело вздымалась. — Мы вскоре вступим в брак, так почему бы не закрыть личные вопросы? — Продолжил он, добавив в конце беззлобный смешок. Донгюль даже не отреагировал на это. Феликс глубоко вздохнул, готовясь к вопросу. — Ваша мать была упавшей звездой, это правда? Мир на секунду остановился. Феликс знал, что в какой-то момент об этом зайдет речь, но упоминание о маме всё равно застало его врасплох. Во рту пересохло, а в горле запершило. Он не мог ничего сделать, кроме как кивнуть, поджав губы. — Кто же вы в таком случае? — Продолжил Донгюль, наклонив голову, а глаза его сверкали любопытством. Тяжело вздохнув, Феликс посмотрел на свои пальцы. Он нервно дергал подол пиджака, думая, что сказать и как объяснить. — Д-думаю, таким образом я полунебожитель, — наконец сказал он, и Донгюль кивнул, глядя на Феликса большими и любопытными глазами. — Я не… — Он провел рукой по волосам. Он начинал нервничать и волноваться по этому поводу, и ему это не нравилось. Говорить об этом не хотелось. — У меня нет никаких особых способностей, если вас это интересует. — Я слышал рассказы о падающих звездах, о небесных существах, — объяснил Донгюль, растянув губы в смущенной улыбке. — Мне просто интересно, передаются ли их способности детям. — По крайней мере, не получеловеческим детям, — сказал Феликс с небольшой улыбкой. — К сожалению, у меня нет способностей, которые были у моей матери. У меня есть только звездная пыль, — продолжил он, жестом указав на свои щеки, а затем потянулся рукой выше, чтобы убрать челку со лба. Когда он отдернул руку, на его пальцах появилась серебристая пыль. — Очень интересно, — хмыкнул Донгюль. Феликс только кивнул. Он не знал, интересно это или нет. — Я никогда не встречал никого, кто бы встречался с небожителем, поэтому… — Он замялся, потирая затылок. — Я слышал, что она скончалась несколько лет назад. Всё тело Феликса напряглось. — Да, — прошептал он, опуская голову. — Она заболела. — Небожители могут болеть? — спросил Донгюль. Феликс нервно одернул подол рубашки и прикусил губу. — Прошу прощения, мой принц. Вероятно, этот вопрос был слишком личным для вас, особенно если учесть, что вы знаете меня всего один день. Феликс покачал головой. — Нет, нет, не волнуйтесь так сильно, — он заставил себя улыбнуться. — Я просто не так много знаю о небожителях здесь, на земле. Моя мать была одной из них, но она не знала никого другого, кто также пал, — он облизал губы. — Иногда я заболеваю, заболевала и мама, так что я могу только предположить, что небожители могут болеть. — Тем не менее, мне искренне жаль. Я не должен был лезть не в свое дело. Феликс что-то промычал в ответ. — Как я уже сказал, мы должны вступить в брак, так почему бы не решить все вопросы, — он сделал паузу и глубоко вздохнул. — Кроме того, вы должны быть осведомлены о том, кто я, поскольку я не совсем человек, а вы — мой жених. Так будет честно. — Вы слишком хороши для этого мира, принц Феликс, — сказал Донгюль, слегка покачав головой. — И всё же, прошу прощения за вопрос. Возможно, мне следовало повременить с ним, — он улыбнулся. — Это не меняет того, кто вы как личность. Я твердо убежден, что вы были бы таким же добрым, даже если бы были полностью человеком. Феликс усмехнулся, а в груди стало немного легче. — Спасибо, принц Донгюль. Извинения приняты. — Благодарю, мой принц. Феликс снова слегка повернулся в своем кресле. Он посмотрел на свою руку, на звездную пыль, сверкающую в солнечном свете. Внутри ёкнуло: перед глазами промелькнули воспоминания о матери. Глядя на серебряную пыльцу, он вспомнил, как мама играла с ним; её серебряные волосы и звездную пыль, которая всегда её окружала. Он потряс головой, пытаясь избавиться от этих образов. — Вы, — начал Донгюль, вырывая Феликса из его мыслей. Донгюль улыбнулся. — Не хотели ли бы вы осмотреть со мной замок? — Спросил он. — Я бы хотел посмотреть, как идут приготовления к сегодняшнему вечеру. — Конечно, — сказал Феликс, поднимаясь. Во рту пересохло. Он стряхнул серебро с брюк и глубоко вздохнул. Оглянулся на Чанбина, который кивнул ему. Когда Феликс повернулся к Донгюлю, тот протянул ему руку. Несмотря на то, что Феликса передернуло, он шагнул ближе к своему жениху и сцепил их руки. С тяжелым сердцем он последовал за Донгюлем обратно в замок.

***

— Чанбин рассказал мне о встрече с твоим женихом, — сказал Джисон, помогая Феликсу с одеждой. Его пальцы возились с пуговицами, и он был совсем не так точен, как другие слуги. — Джисон, — Феликс провел рукой по волосам. — Пожалуйста, позволь Чонину помочь мне с одеждой. Я ценю твои усилия, но ты для этого не годишься. — Простите, ваше высочество, — Джисон высунул язык, рассмешив Феликса. — Чонин, помоги мне, пожалуйста. Я, наверное, что-то перепутал, — продолжил он, повернувшись к молодому слуге, который безэмоционально ждал у двери. — Я же сказал тебе, что сделаю это, — сказал Чонин, подойдя к нему и продолжив начатое Джисоном. — Ты сказал мне, что знаешь, что делаешь. — Я думал, что знаю, — надулся Джисон, усаживаясь напротив Феликса. — У меня большие пальцы, я не могу ими делать тонкие вещи, — защищался он, подняв обе руки, чтобы доказать свою точку зрения. Феликс только закатил глаза, а на его губах играла улыбка. Джисон нахмурился, глядя через плечо принца на Чонина. — Разве ты обычно не на кухне? Что ты вообще здесь делаешь? — Не будь грубым, Джисон, — сказал Феликс, а Чонин усмехнулся. — Сынмин должен был сопровождать принца, — Чонин пожал плечами и заметил рюши на белой рубашке Феликса. Он сделал небольшую паузу, изучая их, а затем снова их поправил. — Но его присутствия попросили в другом месте, поэтому я предложил сопровождать принца. На кухне адские хлопоты по подготовке к торжествам. — Прости, Чонин, — Феликс оглянулся через плечо. Тот только рассмеялся. — Не извиняйтесь, — Чонин покачал головой, потянувшись за коротким плащом. — Не вы же отвечаете за эту помолвку, — продолжил он, и дальше одевая принца. Феликс помог ему, но прежде чем он смог сам поправить одежку, Чонин хлопнул в ладоши. — Не надо. Это моя работа. Мне нужно провести здесь как можно больше времени, чтобы не попасть на кухню. Феликс усмехнулся и переключил свое внимание на Джисона. Тот наблюдал за их диалогом с забавным выражением лица, но когда Феликс перевел взгляд на него, он глубоко вздохнул и откинулся назад, взгляд стал серьезным, а улыбка исчезла. — Так принц Донгюль спрашивал о твоей маме? Феликс резко вдохнул, напрягся всем телом и краем глаза увидел, как Чонин приостановился. Он сделал глубокий вдох и кивнул. — Да, — сказал он. — Наверное, больше вопросов было обо мне и о том, кто я такой, но он упомянул и о ней. Джисон долго изучал его лицо. — С тобой всё хорошо? Я знаю, что тебе не очень нравится говорить о ней. — Я в порядке, — сказал Феликс, пытаясь больше убедить себя, чем Джисона. — Я ожидал, что он всё равно спросит о ней, — он грустно улыбнулся про себя. — О ней всегда спрашивают. — Знаю, — Джисон провел рукой по своим темно-светлым волосам. — Но мне не нравится, что они спрашивают о ней. — Не расстраивайся из-за меня, Джисон. Со мной всё в порядке, — заверил Феликс, но мрачное выражение лица стража не исчезло. Принц покачал головой. — Думаю, в этом есть смысл. В этом королевстве вообще не так много небожителей. От любопытства еще никому хуже не стало. — Кроме тебя, когда они только и делают, что спрашивают о том, кто ты такой, вместо того, чтобы проявлять к тебе интерес, — заметил Джисон. — И он же не остановился на разговоре о твоей матери? Феликс потер переносицу. — Я не собираюсь развивать эту тему дальше, — сказал Джисон. — Но я хочу, чтобы ты знал, что мне не нравится твой жених. Мне не нравится, что он здесь. Я презираю то, как он всё разрушает. — Я понимаю, Джисон, — Феликс кивнул сам себе. — Мне это тоже не нравится, но… Если это то, что я должен сделать, чтобы защитить свой народ, то я сделаю это. — Вы достойны восхищения, мой принц, — тихо сказал Чонин, стоя позади. Он разгладил плащ осторожными движениями. — Спасибо, Чонин, — Феликс повернулся и посмотрел на слугу. — Сынмин сказал то же самое, — заметил он с усмешкой. — Правда? — Спросил Чонин, слегка наклонив голову. — Он мало общается с остальными слугами. Думаю, он немного застенчив… может, немного нервничает из-за работы в замке. — Чанбин говорил что-то в этом роде сегодня, — сказал Феликс. — Я не виню его за то, что он нервничает. Думаю, это естественно, когда ты только начинаешь здесь работать, — продолжил он, посмотрев на Чонина. — О, несомненно, — подтвердил Чонин, кивая головой. — Весьма нервирует. — Надеюсь, ты уже успел удобно устроиться, — Феликс положил руку ему на плечо. — Да, мой принц. — Хорошо, — сказал Феликс. — Я рад. Прежде чем Феликс успел сказать что-то еще, раздался стук в дверь, и принц тут же убрал руку с плеча слуги и выпрямился. — Войдите, — отозвался он, затаив дыхание, и дверь открылась. — Мой принц, — с мягкой улыбкой сказал Чан, закрывая за собой дверь. На нем были черные кожаные доспехи, поверх них — темно-фиолетовая куртка, а наплечники, имитирующие чешую, казалось, были покрыты тонким слоем серебра, отсвечивая в свете свечей. — Чан, — сказал Феликс, не в силах сдержать широкую улыбку. — Чем обязан? — спросил он, приподняв бровь. — Я думал сопроводить вас на праздновании по случаю помолвки, — сказал Чан немного напряженным голосом. Феликс перевел взгляд с Джисона на Чана. — Поскольку я должен быть вашей личной охраной. — Я думал, ты назначил Джисона моей нянькой на ночь, — Феликс приподнял брови и скрестил руки на груди. — По крайней мере, так сказал Джисон. — Ну, — сказал Чан, пожав плечами. — Теперь я здесь, чтобы удовлетворить все ваши потребности, мой принц, — сказал он и отвесил поклон. Феликс закатил глаза. — Вы двое просто смешны, — заявил Джисон и поднялся, разрывая зрительный контакт между Феликсом и Чаном. — Я пошел, — он посмотрел мимо Феликса на Чонина и кивнул ему. — Чонин, поможешь мне кое с чем? — Спросил он, жестом приглашая слугу следовать за ним. Феликс и Чан просто смотрели, как эти двое покидают комнату, закрывая за собой дверь с тихим щелчком. На мгновение повисла тишина, пока они, обернувшись, изучали друг друга. Чан прочистил горло. — Ты выглядишь… — Он облизал губы. — Выглядишь хорошо. — Спасибо, — сказал Феликс, почувствовав, как загорели уши, и отвел взгляд. — Ты тоже. Но ты всегда хорошо выглядишь. Чан рассмеялся, так искренне и тепло, от чего сердце Феликса заколотилось в груди. — Как прошел день с твоим женихом? — Спросил Чан, улыбка исчезла с его губ, и он стал серьезным. — Он спрашивал о моей маме, — Феликс отвёл взгляд. — Спросил, небожитель ли я и что это значит, — Чан резко вдохнул. — Не думаю, что он хотел причинить мне вред, но… не могу сказать, что мне это понравилось. — Он не должен был спрашивать, — сказал Чан сквозь стиснутые зубы. Феликс вздохнул, сделал шаг ближе и взял его за руку. — Я начинаю злиться за тебя… Прости, — злость Чана быстро исчезла, и он отвел взгляд. — Всё в порядке, — сказал Феликс, положив руку ему на нижнюю челюсть и осторожно наклонив голову так, чтобы Чан посмотрел на него. — Я очень расстроился, когда… когда он спросил о её смерти, — прошептал он. Чан резко выдохнул. — Не сердись слишком сильно. Джисон уже расстроился из-за этого… — Он замялся, а на губах заиграла легкая улыбка. — Просто… не думаю, что он много знает об этом королевстве. Он задает много вопросов, ответы на которые, как мне кажется, он мог бы легко выяснить сам. — Может быть, он просто хочет услышать это от тебя? — Чан пожал плечами. Феликс отчетливо видел, что он пытается казаться невозмутимым, но напряжение в его голосе было очевидным. — Я не говорю, что спрашивать о смерти твоей мамы было правильно, но… — Он облизал губы. — Может быть, было что-то, что он просто хотел услышать от тебя, своего жениха, а не слушать слухи или что-то подобное? — Возможно, — размышлял Феликс, отводя руку от его лица. Когда он снова взглянул на Чана, то не смог сдержать улыбку, растянувшуюся на губах. — У тебя на щеке моя звездная пыль, — прошептал он, и Чан усмехнулся, подняв руку, чтобы вытереть её. — Прости. — Не извиняйся, — сказал Чан, пытаясь убрать всю звездную пыль с кожи. Когда он опустил руку, часть пыльцы всё ещё оставалась и поблескивала в мягком свете свечей. Феликс решил не упоминать об этом. Чан глубоко вздохнул. — Пойдем в бальный зал? — Спросил он, и его прежде довольное выражение лица стало немного более мрачным, пока взгляд метался от Феликса к двери. Феликс поджал губы и кивнул. — Думаю, бесполезно пытаться избежать этого, — вздохнул он, снова проведя пальцами по волосам, чтобы убедиться, что они в порядке. — К сожалению, — сказал Чан, потянувшись к дверной ручке. — Я мог бы быть джентльменом и предложил бы тебе свою руку, но сомневаюсь, что твой отец обрадуется, если ты появишься с таким простым драконьим стражником, — в голосе чувствовалось поддразнивание, но можно было различить нечто еще. — Боюсь, что ты прав, — Феликс глубоко вздохнул и выпрямился. Чан открыл дверь и придержал её для него. Пока они шли к бальному залу, оба не проронили ни слова.

***

Феликс никогда не был любителем балов и больших праздников. Его мама тоже, но после её смерти отец стал чаще брать сына с собой на различные балы, чтобы познакомить его с возможными женихами. Не то чтобы Феликс нуждался в нем прямо сейчас. Но ему совсем не нравились празднования, и он хотел быть где угодно, только не на собственной помолвке. На возвышении стоял трон, на котором восседал его отец, возвышаясь над залом и ведя беседу с членами совета и влиятельными людьми. Феликс уставился на толпу, сделал глубокий вдох и постарался держать плечи ровно. На него то и дело бросали взгляды, но он был благодарен, что за всё время к нему подошла лишь пара-тройка важных персон. Он был не в настроении разговаривать. — Прошу прощения, ваше высочество, — сказал Сынмин, и Феликс повернулся, взглянув на слугу. Он выглядел таким же нервным, а его взгляд метался по сторонам, как и в тот день, и он потянулся к лицу, чтобы поправить очки. В руках он держал поднос с бокалами. — Хотите что-нибудь выпить? — Спросил он, переводя взгляд с Феликса на них. — Спасибо, Сынмин, — сказал Феликс и, взяв бокал с подноса, слабо улыбнулся. — Надеюсь, ты хорошо проводишь здесь время. — Это первый большой праздник, на котором я присутствую, — сказал Сынмин с улыбкой. — Очень волнительно, но немного тяжело. — Мне очень жаль, — сказал Феликс, сделав глоток вина. Он поморщился, почувствовав горький его привкус. — Надеюсь, после этого празднования ты не будешь так напряжен. — Всё в порядке, — пробормотал Сынмин, кивая головой. — Я должен как-то узнать, как здесь всё устроено, — он ещё раз оглядел большую комнату и виновато улыбнулся. — Простите, ваше высочество, мне нужно… мне нужно вернуться к работе. — Не извиняйся, — Феликс пренебрежительно махнул рукой, и Сынмин заметно расслабился. — Я не должен отрывать тебя от работы, — Сынмин сделал шаг назад, но прежде чем он смог полностью отвернуться, Феликс поднял руку, чтобы остановить его. Он застыл на месте, широко раскрыв глаза. — Спасибо за твою тяжелую работу, Сынмин. Лицо Сынмина расцвело широкой улыбкой. — Не за что, мой принц, — сказал он, кивнув головой, и отвернулся. Феликс глубоко вздохнул и снова оглядел толпу. Он сделал глоток вина, изо всех сил стараясь не скривиться. Взглянув на часы и осознав, сколько еще ему осталось присутствовать, он вздохнул. — Тебе нужно немного расслабиться, — сказал Чан, появившись из ниоткуда. Феликс закатил глаза и повернулся к драконьему стражу. — Выглядишь очень напряженным. — Ты только что оставил меня одного, а теперь говоришь, чтобы я расслабился, — Феликс покачал головой. Чан усмехнулся, лукаво и игриво. Принц не мог не улыбнуться в ответ. — Я не хочу быть здесь, — сказал он, и Чан хмыкнул. — Знаю, — сказал Чан, делая шаг вперед, чтобы стать рядом. Он тоже оглядел толпу, его взгляд на мгновение расфокусировался, но затем, казалось, сосредоточился на ком-то. Его брови дернулись, и Феликс нахмурился в замешательстве, повернув голову, чтобы проследить за тем, куда он смотрит. Взгляд упал на Донгюля. Его жених пробирался сквозь толпу, время от времени останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов с любопытными персонами. Но его внимание, казалось, было приковано к Феликсу, и Феликсу это совсем не нравилось. — Похоже, твой жених собирается пригласить тебя на танец, — сказал Чан, наклонив голову чуть ближе к Феликсу, но не сводя глаз с Донгюля. На преувеличенный вздох Феликса он усмехнулся. — Осторожнее, мой принц, ваше волнение грозит вырваться из груди. — Ха-ха, очень смешно, — Феликс закатил глаза. — Я бы лучше танцевал с тобой, — сказал он, опустив плечи и выдохнув. — Ты так говоришь, как будто это плохо, — сказал Чан со смехом. — Я бы потанцевал с вами, мой принц, но не думаю, что сейчас это уместно. — И правда, — Феликс провёл рукой по волосам. — Думаю, мне придется прикусить язык. Чан пожал плечами. — Еще есть вариант сбежать со мной. — Врать не буду, я подумаю об этом, — Феликс заставил себя широко улыбнуться, когда Донгюль подошел к нему. — Принц Донгюль, — поприветствовал он, передавая свой бокал вина Чану. — Принц Феликс, — сказал Донгюль, взяв его за руку и целуя костяшки пальцев. От этого у Феликса задергался глаз. — Не окажете ли вы мне честь и не потанцуете ли со мной? — Да, — ответил Феликс, надеясь, что его слова не прозвучат слишком натянуто. Он глубоко вздохнул и оглянулся на Чана, прежде чем позволил вытащить себя на середину танцевальной площадки. Обследовав толпу, его взгляд в конце концов остановился на отце, и желудок скрутило от того, каким довольным тот выглядел. На глаза навернулись слёзы, но он быстро моргнул, пытаясь избавиться от них, пока их не увидел Донгюль. — С вами всё в порядке? — Спросил Донгюль, положив руку ему на талию. Принц Ли хотел отодвинуться от прикосновения, но заставил себя остаться. Он вздрогнул и кивнул. — Я немного ошеломлен, но в порядке, — прошептал он, и Донгюль хмыкнул, медленно начав двигаться в такт музыке. — Просто скажите мне, если всё это слишком для вас, и мы сможем ненадолго выйти, — сказал он. Феликс кивнул. — Мы могли бы подышать свежим воздухом после. — Мне бы этого хотелось, — сказал Феликс. Они замолчали, сконцентрировавшись на музыке вокруг. Феликс старался не терять сосредоточенности. Взгляды окружающих были устремлены на него, но он не позволял им отвлечь его от шагов. Он не просто так учился танцевать, поэтому не собирался споткнуться и упасть лицом в грязь прям во время празднования помолвки. Он не особо задумывался о том, с кем танцует, и старался не обращать на это внимания. Было трудно и всё это чувствовалось чужим. Донгюль был незнакомцем, и Феликс ощущал, что понятия не имеет, как тот принц двигается. Возможности синхронизироваться с ним не было. Наконец музыка начала стихать, и Феликс почувствовал, что снова может дышать. Донгюль улыбался ему, всё ещё держась за его руку, и Феликс улыбнулся в ответ. Его сердце колотилось в груди, а руки вспотели. Он обвел взглядом комнату, глаза нервно мерцали. — Не желаете выйти на улицу? — Спросил Донгюль, наклонившись немного ближе, чтобы иметь возможность шепнуть на ухо. Тот кивнул, нервно облизывая губы. Всё ещё держа его руку, Донгюль повел его к дверям, ведущим на балкон. Сбоку Феликс увидел Чана, который тут же направился в их сторону, но он поднял руку и покачал головой. Он может немного побыть наедине с Донгюлем. Выражение лица Чана ожесточилось, он остановился на месте и кивнул, стиснув челюсти. Феликс не сводил с него глаз, пока они не оказались на улице. Когда они вышли наружу, Феликс ощутил, что снова может дышать. Он не чувствовал себя раздавленным под осуждающими взглядами других. Он глубоко вздохнул и легкими шагами пошел по мраморному полу. Дойдя до перил, он приложил руки к холодному камню. Смотрел на чистое небо, блуждая глазами по созвездиям. Сердце слегка сжалось, когда он вспомнил, кто еще был на балконе. Как же хотелось оказаться здесь с кем-то другим. На короткую секунду он задумался о том, как всё было бы, если бы он был обручен с кем-то другим. Ночной летний ветерок пронесся мимо, и Феликс проследил за ним взглядом, наблюдая, как уносится звездная пыль с его волос. — Кто-нибудь говорил вам, что ваши веснушки красивы? — Спросил Донгюль, прервав поток его мыслей. — Некоторые говорили, — наконец ответил он и повернулся лицом к Донгюлю. За спиной его жениха можно было увидеть гигантскую стеклянную стену, а по другую сторону — улыбки и смех людей. Свечи горели ярко, и вдруг снаружи повеяло холодом. Внимание Феликса снова переключилось на Донгюля, когда тот сделал шаг ближе. В этот момент он понял свою ошибку: он стоял прямо у мраморных перил балкона, а внизу был настоящий обрыв. Он оказался в ловушке. Когда Донгюль остановился перед ним, он сделал глубокий вдох. — Неужели все эти блестки — звездная пыль? — Спросил Донгюль, его слова прозвучали так тихо, что были почти легким дуновением ночного воздуха. Он протянул руку, проводя большим пальцем по щеке Феликса, и убрал её, почувствовав тонкий слой звездной пыльцы на своей коже. — Так… так и есть, — заикался Феликс. Сердце вырывалось из груди. Он проклинал себя за то, что согласился на это. Он должен был взять с собой Чана. — Очень красиво, — размышлял Донгюль, глядя на свою руку. Затем его темные глаза вернулись к принцу. На мгновение он замолчал, только положил руку ему на щеку. Феликс не смел пошевелиться. Прежде чем Феликс успел отреагировать, Донгюль прижался губами к его губам. Ли замер и распахнул глаза. Хотел лишь оттолкнуть Донгюля от себя, но не мог пошевелиться. Просто стоял и смотрел, как его целуют, не в силах сделать ничего, чтобы остановить это. Когда западный принц наконец отстранился, Феликс наконец снова мог дышать. — Ты такой хороший человек, Феликс, — сказал Донгюль, поглаживая большим пальцем его по скуле. Феликсу не понравилось, что он произнес его имя. Это казалось неправильным. — Я знаю, что я для тебя всего лишь незнакомец и могу с уверенностью сказать, что тебе не по себе рядом со мной. Но ты всё равно решил выйти за меня, — он улыбнулся про себя, и на секунду Феликсу показалось, что он собирается поцеловать его снова. Но Донгюль продолжал проводить подушечкой большого пальца по скуле, и его кожа постепенно покрывалась всё бóльшим количеством звездной пыли. — Какая жалость… Что? — Какая жалость? — Спросил Феликс, когда наконец снова обрел дар речи. Донгюль покачал головой, делая короткий шаг в сторону. Чувство, поселившееся в груди Феликса, было нехорошим. — В чем жалость? — Спросил он снова твердым тоном, сузив глаза. — Какая жалость, что это должен быть ты, — сказал Донгюль, проведя рукой по волосам. Феликс открыл было рот, чтобы заговорить, но его глаза расширились, когда в руке Донгюля сверкнуло что-то темное. Ветер вырвался из легких: Донгюль ударил его в грудь, и за этим последовала жгучая боль. Его тело снова будто налилось свинцом, а колени подкосились под всем его весом. Казалось, что яд распространяется по всему телу, начиная с груди и растекаясь по венам. Внутри замка потемнело. Вот так просто. Как будто кто-то задул свечу. Черные пятна начали затуманивать его зрение, когда он уже лежал на каменном полу балкона. Он изо всех сил старался дышать, хотя давление на грудь затрудняло дыхание. Последнее, что он увидел перед тем, как потерять сознание, был Донгюль, идущий по направлению к нему, тяжело ступая по камню.