Reign of stardust

О, маленькая звезда, отдай же мне всё, что тебе принадлежит.

Феликс проснулся в испуге. Он задыхался, как будто только что вынырнул на поверхность. Мысли вихрем проносились в голове, и он не понимал, где находится. Он попытался сесть, но что-то его удержало. В замешательстве посмотрев на свои запястья, увидел, что привязан к столу. Тело болело, а голова раскалывалась. В голове словно всё перемешалось: он не мог понять, где находится, и не мог вспомнить, что только что произошло. Он лежал, учащенно дыша и задыхаясь, глядя в потолок. Мир плыл перед глазами, но вскоре очень знакомые картины на потолке начали обретать очертания. На мраморном потолке серебряной краской была выведена история об упавшей звезде. Он находился в кабинете своего отца. Как только он заставил себя поднять голову и осмотреться, сердце ушло в пятки. Всё было перевернуто и переставлено. В камине потрескивал огонь, заливая комнату теплым светом. Стол, к которому он был привязан, внесли в комнату, а стол его отца был опрокинут, и бумаги разбросаны по полу. За большим окном было темно, и казалось, что набежавшие тучи скрыли все звезды. Феликс вернулся в комнату. Сейчас он был один. Он снова потянул наручники на запястьях, но они не поддавались. Паника подкрадывалась к нему, и он изо всех сил старался не позволить ей взять верх. Он продолжал дышать: вдох и выдох, вдох и выдох. Почему он здесь? Почему привязан к столу? Что происходит и где все? Прежде чем он успел позвать на помощь, дверь в кабинет открылась. Феликс поднял голову, широко раскрыл глаза, и под кожу закрался ужас: Донгюль вошел внутрь. — Ты, — выдохнул Феликс, а когда тот улыбнулся, внутри всё опустилось. Позади него стояла женщина, его личный охранник. Она выглядела такой же довольной, как и сам Донгюль. Взглядом Феликс метался между ними, пытаясь осмыслить всё происходящее. При виде Донгюля в его груди, в том месте, куда его ударили, вспыхнула боль. — Почему? — Видишь ли, маленький принц, — сказала женщина, подходя ближе к столу. — У тебя есть то, в чем мы с Донгюлем отчаянно нуждаемся. Мы бы послали кого-нибудь за этим, но, честно говоря, проникнуть в замок и подойти достаточно близко, чтобы застать тебя одного, было бы очень трудно. К счастью для нас, твой отец искал тебе жениха. — Принц Феликс, — начал Донгюль дразнящим тоном и с самодовольной ухмылкой на лице. — Это Ынкён. Я заключил с ней сделку, и чтобы её выполнить, боюсь, что с твоей стороны потребуются некоторые жертвы. — Что это вообще значит? — Спросил Феликс, снова борясь с наручниками. Слёзы наворачивались на глаза и затуманивали зрение. Он запнулся, тяжело дыша и глядя на Донгюля. — Что у меня есть такого, в чем вы так отчаянно нуждаетесь? — Голос дрогнул, и он почувствовал, как напряглась его грудь. — Пож-пожалуйста, я помогу вам добыть это. Чем бы это ни было. — Боюсь, всё не так просто, — сказала Ынкён, подойдя к столу. Она с минуту изучала лицо Феликса и, протянув руку, провела пальцами по его уху. Её ногти были заострёнными, больше похожими на острые когти, чем на обычные ногти, а кожа вокруг кончиков пальцев стала ярко-белой. Когда она отняла руку, Феликс увидел на её пальцах звездную пыльцу. Она растирала её в руках, казалось, будучи увлеченной ею. — Что т-тебе нужно? — Феликс запнулся, боясь ответа. Ынкён цокнула языком и наклонилась, прижимая ухо к его груди. Феликс распахнул глаза, когда к нему пришло осознание. — Боюсь, милый, мне нужно твое сердце, — она постучала по его груди. У Феликса перехватило дыхание от её слов, и он просто уставился на нее, не в силах сформулировать предложение. Голос будто застрял в горле, и даже дышать удавалось с трудом. — Мне очень жаль, мой принц, — Донгюль протянул руку, убирая волосы с лица Феликса. — Как я уже сказал, какая жалость. — Никак нельзя решить это каким-то другим с-способом? — Прошептал Феликс, не смея больше повышать голос. — Прошу, не убивайте меня. — Прости, принц Феликс, — сказала Ынкён, покачав головой и изображая печаль. Затем что-то блеснуло в её глазах, и она осторожно начала расстегивать верхние пуговицы его рубашки. Дыхание участилось, а сердце стало вырываться из грудной клетки, когда она прижала руку к груди, как раз в том месте, откуда исходила тупая боль. — Но прежде чем что-то сделать, давай немного повеселимся, — продолжила она, поглаживая Феликса по груди. Когда она отстранилась, Феликс перевел внимание вниз, пытаясь понять, что она имеет в виду. Он не смог сдерживать всхлипы, вырывавшиеся из его губ, стоило ему увидеть свою грудь. В центре нее было темное пятно размером с кулак, подобно чернилам под кожей, медленно тянувшимся по венам, как извилистые лианы. Оно пульсировало тупой болью, которую он чувствовал с тех пор, как Донгюль вошел в комнату. — Что это такое? — спросил Феликс, не отрывая взгляда от метки. — Это, мой маленький принц, — ответила Ынкён, на секунду замолчав, чтобы достать связку ключей. Она стала расстегивать наручники на его запястьях. — Это мое личное маленькое… — Она запнулась, делая вид, что думает. — Можно назвать его проклятием. — Ч-что? — Сядь. Без разрешения Феликса его тело пришло в движение. Он сел на стол, широко раскрытыми глазами уставившись на Ынкён. Он посмотрел на свои руки и разжал пальцы: они отреагировали на команду. Сделав вдох, он снова повернулся к женщине. — Что ты такое? — спросил он дрожащим голосом. Возможно, знать ответ ему вовсе не хотелось. Ынкён пожала плечами. — Некоторые называют меня ведьмой. Некоторые называют магом. Некоторые — демоном, — ухмылка растянулась на её губах, и Феликсу это очень не понравилось. — Я здесь и заключаю сделки с людьми, которые в этом нуждаются. Я помогаю им, а они помогают мне. Феликс только и мог, что кивнуть. Во рту так пересохло, что он не мог говорить. — Встань, — сказала Ынкён — и Феликс сделал то, что ему было велено. Он пытался сопротивляться, но мышцы двигались сами по себе и отказывались его слушаться. — Работает даже лучше, чем я надеялась, — сказала она с ликованием в голосе. Феликсу пришлось смахнуть слёзы с глаз. — О, не плачь, малыш, — продолжала она, холодными руками вытирая слёзы с его щек. — Прошу, не убивай меня, — прошептал Феликс, задыхаясь от рыданий. Наклонив голову, Ынкён изучала его лицо. Она наблюдала за ним, как хищник наблюдает за добычей. Феликс мог бы поклясться, что видел, как зрачки её сузились до змеиных щелочек. — Ынкён, нам не стоит заигрываться, — сказал Донгюль позади. Она хмыкнула, но не отвела глаз от Феликса. — Моя армия сможет сдерживать их некоторое время, но не слишком долго. Нужно убить его сейчас. — Терпение, — Ынкён зачесала светлые волосы за ухо и выпрямилась. Она улыбнулась Феликсу и перевела взгляд с него на Донгюля. Они обменялись взглядами. — Может, приведешь его сюда? Давай попробуем это маленькое проклятие, прежде чем действительно убьем его. Сердце Феликса колотилось в груди. Он смотрел, как Донгюль жестом подозвал двух охранников, стоявших у двери. Они вышли из комнаты, оставив после себя оглушительную тишину. В этом затишье Феликс не мог сдержать рыданий. Ему было так страшно. Он не хотел быть здесь. Хотелось вернуться в прошлое. В тот самый момент, когда он вышел из бального зала вместе с Донгюлем. Если бы только Чан последовал за ними на балкон. Чан. Его глаза распахнулись. Где Чан? Что случилось с драконьей стражей? Всё ли с ними в порядке? Дверь снова открылась, тем самым прерывая ход мыслей Феликса. В комнату вошли еще несколько охранников, толкая перед собой испуганного Сынмина. Его руки сильно дрожали, когда он пытался поправить очки. Он оглядывал комнату расширенными глазами. — В-ваше высочество! — Воскликнул он, как только заметил Феликса в помещении. Охранник позади него что-то прорычал и толкнул его в плечо. — Сынмин, — сказал Феликс, когда того подвели сзади него. — Что происходит? Где остальные? — Я не знаю, — Сынмин понизил голос и наклонился чуть ближе к Феликсу. Донгюль и Ынкён, казалось, не обращали на них внимания: вместо этого они что-то бормотали между собой. Феликс слегка повернул голову, посмотрев на Сынмина. — В бальном зале потемнело, а потом нас внезапно окружили. Драконы улетели, даже если эта стража пыталась их поймать. — С ними всё в порядке? — Пока что мы все в порядке, — сказал Сынмин, нервно облизывая губы. — Мы видели, как вас уводили, и… — Он замялся, огляделся по сторонам, наклонившись еще ближе. — Чонину удалось сбежать. — Хорошо, — Феликс сделал глубокий вдох. Он чувствовал себя намного лучше с осознанием, что все в безопасности. — Он в секретных туннелях, которые ведут к фонтану в центре города, — прошептал Сынмин, оглядывая комнату. — Мы вытащим вас отсюда. Сердце вновь заколотилось. — Феликс, — их разговор прервала Ынкён — и тело его непроизвольно напряглось. Он посмотрел на ведьму, а внутри зарождался ужас. Он не знал, чего она от него потребует, но что-то в её взгляде подсказывало, что ничего хорошего. — У нас есть еще один человек, который хотел бы увидеться с тобой, и я думаю, что тебе хотелось бы увидеть его перед смертью. Дверь снова открылась, и в комнату вошли еще два охранника. Между ними стоял отец Феликса, с трудом удерживаясь на ногах. Когда их взгляды пересеклись, внутри всё опустилось. — Феликс! — Позвал отец, в чьем голосе слышалось отчаяние. Он повернулся, глядя на Донгюля и Ынкён. — Не смейте его трогать! — Шипел он. — О, мой король, — ворковала Ынкён, когда того заставили сесть на стул. Она подошла к Феликсу и схватила его за подбородок. Ухмылка растянулась на ее губах, и она оглянулась на его отца. — Сейчас я не должна слишком заботиться о вашем дорогом сыне. — О чем ты? — Потребовал отец, его руки приковали к стулу. Он переводил взгляд между ней и Феликсом расширенными и полными ужаса глазами. — Что ты с ним сделала? — Ничего особенного, — беспечно бросила Ынкён, взмахнув рукой. Она на мгновение отвлеклась от короля, чтобы достать кинжал. Он был богато украшен, с серебряной рукояткой, инкрустированной голубыми драгоценными камнями. Лезвие было отполировано и отражало свет свечей по всей комнате. Она с минуту изучала остриё, а после вложила его Феликсу в руки. — Почему бы тебе не избавиться от своего отца ради меня? Сердце Феликса куда-то ухнуло, ужас накатил на него подобно приливной волне: его тело начало двигаться само по себе. — Прошу, не делай этого, — взмолился он, пытаясь остановить себя, но безуспешно. Он попытался оглянуться на Ынкён. — Пожалуйста, остановись. Я сделаю всё, что угодно. — Я знаю, — сказала Ынкён с широкой улыбкой. — Я контролирую каждое твое действие, маленький принц. Ты сделаешь всё, что я тебе скажу. — Феликс, — сказал его отец, когда тот остановился перед ним. Его взгляд метался между Ынкён и сыном. — Феликс, не делай этого. Не слушай её. — Я ничего не могу поделать, отец, — прошептал Феликс, поднимая клинок. Его руки дрожали от того, как он напрягался против собственного тела. Он не мог ничего контролировать. Он пытался. Но ничего не происходило. — Я ничего не могу поделать, — повторял он, прижимая лезвие к груди отца. Слёзы катились по его щекам. — Прошу, прекрати! — Крикнул он Ынкён. Его тело замерло на секунду, и он вновь обрел контроль над одной рукой. Он схватился за рукоятку кинжала, пытаясь оттащить его от отца. Но как только он ухватился за нее, контроль исчез. Всё его тело онемело, и он мог только наблюдать за тем, как начал вдавливать лезвие отцу в грудь. — Мне так жаль, отец, — всхлипывал он. — Я не… я не могу… — Он не мог дышать. Просто не мог дышать. — Прости меня. На его глазах стал багроветь белый, расшитый серебром пиджак, в который был одет его отец. Он тоже плакал, не сводя взгляда с Феликса. — Извини меня, Феликс, — прошептал отец. — За всё, что я с тобой сделал. Феликс не мог говорить. В груди всё сжалось, а тело полностью дрожало от рыданий. Он боролся за то, чтобы просто дышать. — Довольно. Его тело остановилось, мышцы расслабились, и он выронил кинжал. Отец оскалился, но Феликс снова мог делать вдохи. Его отец был жив. — Как бы тебе ни было весело убивать своего отца, думаю, мы оставим это на потом, — Ынкён пренебрежительно махнула рукой в сторону охранников. — Абсолютный ужас в ваших глазах, мой король… — Она хмыкнула. — Просто восхитителен. — Ты ужасное существо, — шипел сквозь боль отец Феликса, пока стражники расстегивали кандалы. — Слыхала и похуже, — сказала Ынкён, закатив глаза, и повернулась к страже. — В темницу его. Разберусь с ним позже. — Феликс! — Позвал его отец напряженным голосом. Феликс моргнул сквозь слёзы. Грудь сдавило до невозможности: он видел алую кровь, по-прежнему окрашивающую одежду его отца. Тот поднял на него глаза, и в этот момент Феликс увидел человека, который вырастил его. — Я люблю тебя, — слабо прошептал он, после чего его увели. У Феликса перехватило дыхание, и он попытался отдышаться. Слёзы всё ещё катились по щекам, и он потянулся ладонью вверх, чтобы вытереть их. Казалось, он ещё мог управлять своим телом, пока перед ним не ставили задачу. — Нам нужно поторопиться, — сказал Донгюль, обводя глазами комнату. — Мне не нравится, как долго это всё длится. Эти гадкие драконы верны ему, — он жестом указал на Феликса, — и я не удивлюсь, если они скоро появятся здесь. — Терпение, мой юный принц, — сказала Ынкён. — Почему бы тебе не присесть, Феликс, — она жестом указала на кресло, в котором сидел его отец. Тело Феликса сделало то, что было велено. — Ты, слуга, — рявкнул Донгюль, заставив Сынмина вздрогнуть от неожиданности. — Да, принц Донгюль? — Покорно ответил он, отчего на губах того растянулась ухмылка. Можно было с уверенностью сказать, что Донгюль наслаждался такой властью, и это вызывало у Феликса тошноту. — Принеси моему жениху воды, — сказал он, бросив взгляд на Феликса, чтобы убедиться, что он его услышал. Феликс стиснул зубы, сжав руки в кулаки. Он мог двигаться, но не решался встать, боясь того, что может сделать с ним Ынкён. — Похоже, она ему нужна. — Я тебя ненавижу, — прошипел Феликс. — О, дорогой, — Донгюль положил руку ему на подбородок, наклоняя голову вверх. Ненависть пронзила Феликса с головы до ног, когда он уставился на другого принца. — Не будь таким, — он вытер слёзы с его щеки, и мягкая звездная пыль покрыла его руку. Он некоторое время рассматривал блеск на своей ладони, а затем снова взглянул на Феликса. — Я говорил тебе: мне жаль, что это должен быть ты, — он театрально вздохнул. — Я особо не думал об этом с самого начала, но действительно жаль, что кто-то такой добрый должен страдать из-за этого, но, к сожалению, я ничего не могу сделать. — Просто не делай этого, — сказал Феликс. Он хотел наброситься на Донгюля, но вместо этого его слова прозвучали как мягкая мольба. — Пожалуйста. В глазах Донгюля мелькнуло что-то искренне печальное, и он вздохнул, покачав головой. — Тебе как никому другому известно, что обещания нарушать не стоит, — он отстранился от Феликса, как раз когда Сынмин вернулся с водой. Не говоря ни слова, Донгюль развернулся и подошел к Ынкён. Феликс некоторое время наблюдал за ними, пока Сынмин протягивал ему стакан с водой. — Чан и остальные должны появиться в любой момент, — сказал Сынмин, когда Феликс взял у него стакан. Его глаза распахнулись, а в животе что-то сжалось. Сердце на секунду забилось в надежде, но затем его охватил ужас. Что Ынкён может сделать с драконьей стражей? Это должно быть слишком опасно. Феликс пристально смотрел на Ынкён и Донгюля, пока они говорили, а затем сделал глоток воды. Во рту был вкус пепла. — Когда они прибудут, вы должны немедленно уйти, — продолжил Сынмин, и Феликс хмыкнул, не глядя на него в надежде показаться невинным перед наблюдателями. — Они здесь не для того, чтобы сражаться и освобождать вас — они здесь как отвлекающий маневр. — Понятно, — Феликс облизал губы. — Что, если Ынкён… — Если вы не сможете её услышать, заклинание не подействует, — сказал Сынмин, его глаза нервно забегали по сторонам, когда он наклонился ближе. — Я постарался сделать всё возможное, чтобы расчистить путь к секретным туннелям, — продолжил он, и теперь Феликс оторвал взгляд от Ынкён и Донгюля и взглянул на стену со всеми картинами. Глаза быстро нашли нужную. Это была картина его матери, в большой раме, за которой виднелся спуск в туннели. Перед ней стояла мебель, но путь был свободен. Феликс моргнул, чувствуя, как на глаза снова навернулись слёзы, пока он рассматривал картину. Его мама мягко улыбалась. Её серебристые волосы были заплетены в витиеватые косы, а на ней было темно-фиолетовое платье с серебряными деталями. На её коленях сидел маленький Феликс, примерно пяти лет. Он был одет в белое, детали на его одежде были серебряными и фиолетовыми, и он широко улыбался. От этого у Феликса защемило сердце. — Мне нужно, чтобы ты сосредоточился, Феликс, — сказал Сынмин, выводя его из оцепенения. Он перевел взгляд на слугу и на секунду опешил. Взгляд Сынмина был холодным и решительным, но только на долю секунды. Потом он смягчился и снова оглядел комнату, перебирая пальцами. — Простите, мой принц, — прошептал он. — Не стоит, — сказал Феликс, покачав головой. — Просто будьте готовы бежать, — сказал Сынмин, и Феликс кивнул. — В любой момент. — А ты? — Я догоню, — сказал Сынмин. У Феликса сжалось всё внутри, а сердце упало. — Кто-то должен закрыть за вами дверь и не дать охранникам преследовать вас. — Сынмин… — Позвольте мне сделать это за вас, Феликс, — Сынмин снова встретился с ним взглядом, но на этот раз его глаза были мягкими и почти умоляющими. — Я выберусь отсюда. Обещаю, — Феликс тяжело сглотнул. — Что бы ни случилось, я выберусь отсюда и догоню вас. Но не прекращайте бежать. Не оставайтесь и не ждите меня. Вас убьют, если вы будете ждать меня. Что-то в этом было не так, но Феликс всё равно кивнул. — Принц Феликс, — сказала Ынкён, и он подпрыгнул от неожиданности, выпрямив спину. Пока она снова шла через комнату, под её ногами хрустели осколки стекла, и он не сводил с нее взгляда. — Для меня было честью познакомиться с вами, — начала она, и сердце Феликса замерло: он уловил проблеск клинка. — Жаль, что придется прервать нашу встречу. Она подняла клинок — сердце его бешено забилось в груди. Феликс закрыл глаза и ждал, когда всё закончится. Он ждал боли. Но ничего не произошло. Вместо этого раздался оглушительный грохот, от которого окна в кабинете задребезжали от силы удара и разлетелись на миллионы осколков. Дракон, — большой, темно-серый, — влетел внутрь, отчего задрожал пол. Он был почти слишком велик для этой комнаты. Он издал еще один рев, и дым заполнил пространство, а запах серы начал усиливаться. Феликсу захотелось закричать от облегчения. Чан наконец-то здесь. Раздался еще один рев, и еще одна пара когтистых лап ухватилась за дыру в стене замка. Белый дракон заглянул внутрь, засверкав красными глазами. Оба дракона заревели, и стражники, пытаясь напасть на них, разбежались по комнате. Чан, который почти полностью находился в помещении, метался вокруг в попытках привлечь к себе внимание. Его хвост взметнулся, ударив по разбитой стене, и раздробил камень, который посыпался с башни. На короткую секунду они встретились взглядами, и Феликс почувствовал, как по его щекам покатилась очередная волна слёз. Он чувствовал огромное облегчение. — Феликс! — заорал Сынмин, выводя его из оцепенения. — Беги! Феликс тяжело сглотнул и тут же развернулся, направляясь к картине. Позади него послышался крик Ынкён, и он ждал, что она прикажет ему, что делать. Но прежде чем она успела закричать, Сынмин опрокинул большую вазу, и раздался оглушительный звон керамики, заглушивший её голос. Феликс открыл потайной ход за картиной и оглянулся через плечо. Он увидел, что Сынмин стоит над разбитой вазой и смотрит в его сторону. — Уходи! — Крикнул он, и Феликс захлопнул за собой дверь, повернувшись в сторону темного туннеля. И побежал.

***

Сердце колотилось в груди, и сквозь слёзы практически ничего не было видно. Он просто бежал, доверяя своему чутью, что знает дорогу. Феликс знал секретные туннели как свои пять пальцев. Они с Чаном играли здесь, когда были маленькими. Феликс знал каждый уголок, каждый поворот и изгиб. Они должны были служить выходом для королевской семьи в случае чрезвычайной ситуации. Такой чрезвычайной ситуации, как эта. В туннелях было сыро, холодно и грязно, и хотя Феликс был одет преимущественно в белое, его это мало волновало. Он просто бежал так быстро, как только мог, а его тяжелое дыхание эхом разносилось по казавшемуся бесконечным темному лазу. Вскоре он достиг Y-образного перекрестка, где ему нужно было повернуть направо, если он хотел добраться до фонтана и леса. Если бы он повернул налево, то оказался бы у конюшен и больших полей. Пока он бежал, его мысли неслись вскачь. В голове проносилось слишком много всего, отчего начинало тошнить. Он не знал, был ли кто-нибудь позади. Он знал только, что ему нужно найти Чонина и что им нужно убираться подальше от замка. Вероятно, лес был лучшим выбором. В густом лесу их будет труднее выследить. В нем у них будет больше времени, чтобы обдумать план. Он повернул направо. В спешке, пытаясь осмыслить всё, что только что произошло, Феликс не заметил мерцания фонаря впереди себя и столкнулся с Чонином. Тот издал удивленный вопль, и они упали на землю. На короткое мгновение страх и паника охватили его, но, осознав, кто это, облегчение вновь нахлынуло на него. — Мой принц! — Сказал Чонин, поднимаясь на ноги. — Чонин! — Выдохнул Феликс, когда ему помогли подняться. — Нам нужно выбираться отсюда… Они… Донгюль… Там ведьма и… — Он оглянулся через плечо. — Сынмин… — Сынмин сказал нам просто уйти, и мы… — Чонин сделал паузу, облизнул губы и посмотрел назад, откуда пришел Феликс. — Обсудим это позже. Нам нужно идти. Феликс кивнул. Чонин взял его за руку, и они вдвоем продолжили путь по туннелю. Чонин был в замке с детства, и, будучи сыном доверенного слуги, ему показывали эти пути, и он знал их так же хорошо, как и Феликс. Никто из них не проронил ни слова: они просто бежали, надеясь, что их никто не преследует. Вскоре они достигли двери, которая вывела их в ночь. Чонин отпустил руку Феликса и слегка приоткрыл её, чтобы выглянуть наружу. — Горизонт чист, — прошептал он, на мгновение задержавшись взглядом, и затем повернулся к Феликсу. — Побежим к лесу, а затем углубимся в него. Нам нужно уйти как можно дальше. — Но Чан… — …встретится с нами на поляне, — заверил его Чонин. — У нас был миг, чтобы спланировать побег. Драконья стража знает, где нас найти. Мысли всё ещё вихрем кружились в голове. Феликс кивнул и позволил Чонину потянуть его за собой. Площадь, где находился фонтан, была пуста, почти призрачна. Кругом не было ни стражников, ни огня у стены вокруг замка. Единственным источником света была луна, изредка проглядывающая сквозь облака. Когда Феликс повернулся к замку, его взгляд остановился на башне, где находился кабинет его отца. Вокруг нее кружил тощий красный дракон, белый всё ещё прижимался к каменной стене, а хвост серого был едва виден. — Феликс! — Зашипел Чонин, вырывая его из собственных мыслей. — Сосредоточьтесь еще немного. — Я… Д-да, — Феликс потряс головой в попытке очистить свой разум. Это не помогло, но он продолжил следовать за Чонином. Когда они вошли в лес, на сердце стало немного спокойнее. Теперь они более скрыты, заслонены от посторонних глаз и немного защищены. Они не сбавляли темпа, пока не достигли небольшой, едва заметной поляны. Когда они остановились, Феликс почувствовал себя так, словно только что сдулся. Он прислонился к ближайшему дереву и опустился на мягкую, поросшую мхом лесную почву. Его дыхание было тяжелым, но всё ещё казалось, что он не может нормально дышать. В груди было тесно и больно. Он прижал руку к груди. — Вы в порядке, мой принц? — Спросил Чонин, опускаясь на колени рядом. — Мне не удалось много взять с собой, но у меня есть кое-какие лечебные средства, если они вам понадобятся, — пробормотал он, но Феликс покачал головой, подняв руку. Чонин шумно выдохнул, опустив плечи, и изучающе посмотрел на принца. — Что случилось в башне? Феликс открыл было рот, чтобы заговорить, но всё, что вырвалось, это тихий всхлип. Как только он издал его, плотину словно прорвало. Он спрятал лицо в ладонях, выпуская наружу всё, что пытался удержать в себе. Чонин ничего не сказал: он просто присел рядом, прижавшись спиной к дереву, и положил руку Феликсу на бедро. Каждый раз, когда он пытался заговорить, он запинался, а слова путались, и через некоторое время Феликс бросил свои попытки. Он просто выплакал всё это, молясь о том, чтобы Чан и остальные поскорее присоединились к нему и Чонину. Успокоившись, Феликс прислонил голову к плечу Чонина. Он ничего не сказал, как и его слуга. Они просто сидели в тишине и утешались тем, что им обоим удалось выбраться из замка целыми и невредимыми. Феликс вытер слёзы со щек, и его руки снова покрылись звездной пылью, а сердце сжалось. Вот поэтому всё и произошло. Из-за него. Из-за того, кем он был. Из-за него страдали люди, и Феликс просто хотел положить этому конец. В лесу послышался шорох, доносившийся со стороны замка. Чонин вскочил на ноги, широко раскрыв глаза. Феликс также встал: его движения были медленнее, чем у Чонина, так как его ноги были словно сделаны из желе. Но он стиснул зубы и поднялся, опираясь на дерево. Он затаил дыхание, пока они ожидали увидеть, кто их преследует. — Феликс! — Позвал Джисон, и он, Чан и Чанбин вышли на поляну. Они были в порядке. Они все были в порядке. — Вы… с вами всё хорошо, — вздохнул Феликс. Сердце трепетало в груди, а зрение затуманилось от еще большего количества слёз. Их осталось не так много, но глаза щипало. Он всхлипнул и сделал шаг к ним, отпустив дерево, за которое держался. Колени подкосились, и он споткнулся. Но прежде чем он успел упасть, его поймали, и Чан помог ему встать на ноги. Он выглядел обеспокоенным: брови были нахмурены, а глаза сканировали Феликса с головы до ног, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. — Чан, — вздохнул Феликс, взяв его лицо в свои руки. — Ты в порядке, — продолжил он, говоря в нос. Он изучал Чана, обратив внимание на небольшой порез через бровь. — Да, — сказал Чан, обняв его лицо ладонями, и прижался к нему лбом. — С тобой всё хорошо? Всё ли с ним хорошо? При этом вопросе Феликс почувствовал, как всё снова грозит захлестнуть его, и он всхлипнул. — Феликс? — В голосе Чана слышалось беспокойство. Феликс ненавидел, когда Чан волновался. — Т-там была ведьма, — начал Феликс. Его голос был настолько тихим, что он не был уверен, что кто-то, кроме Чана, может его услышать. — Донгюль, — при упоминании этого имени в груди дракона раздался рык, — он за-заключил сделку с ведьмой. Она давала ему силу или что-то в этом роде, — Феликс тяжело сглотнул, судорожно вздохнув. — Для этого им… им нужно было сердце звезды. У Чана перехватило дыхание. Он отступил назад, выпрямившись, чтобы посмотреть на Феликса. — Сердце звезды? Феликс кивнул. — Зачем? — Я не знаю, — прошептал он, делая еще один судорожный вдох. — Ведьма, она… Она что-то сделала со мной. Взгляд Чана помрачнел. — Что она сделала с тобой, Феликс? — Думаю, это проклятие, — сказал Феликс едва слышно, отняв руки от лица Чана. Он посмотрел вниз на свою рубашку, по-прежнему распахнутую, еще когда Ынкён расстегнула пуговицы, и оттянул её в сторону, показывая черное пятно. От этого зрелища у него заболел живот. Его руки сильно дрожали, и он снова посмотрел на Чана. — Я… К этому времени остальные трое тоже остановились и просто уставились на Феликса. — Что… что случилось? — Спросил Чан. Он выглядел испуганным, глаза не отрывались от следа на его груди. Феликс резко вдохнул. — Я очнулся, а это… это уже было здесь. Я не знаю, может быть, Донгюль поставил его, — Он покачал головой, пытаясь вернуть себе сосредоточенность. — Я не знаю, — его глаза защипало, когда он быстро заморгал, а горло сжалось. — Ын… Ведьма… Она может заставить меня делать разные вещи. — Что ты имеешь в виду? — Спросил Чанбин, присоединяясь к разговору. Он скрестил руки на груди, нахмурил брови и сверкнул красными глазами в темноте. — Это, — сказал Феликс, указывая жестом на метку на своей груди, после чего тяжело сглотнул. — Она могла… заставлять меня делать что-либо. Она отдавала мне приказ, и я просто… делал то, что она говорила, — он схватился за пиджак Чана. — Я не мог остановить это, — его голос становился всё более отчаянным. Прежде чем он успел сказать что-то еще, Чан мягко остановил его. — Всё в порядке, Ликс, — заверил он, но Феликс не смог остановить всхлипывания. Он опустил голову, уткнувшись лбом Чану в плечо. Чан хмыкнул, — его грудь завибрировала, — и поглаживал его по спине, пытаясь успокоить. Феликс вцепился в его пиджак так, словно от этого зависела вся его жизнь. — Нам нужно идти, — сказал он через мгновение, обращаясь больше к остальным, чем к Феликсу. — А как же Сынмин? — Спросил Джисон. Феликс выглянул из-за плеча Чана. — Он сказал, что мы должны просто уйти, но… — Он сказал, что догонит нас, — сказал Феликс дрожащим и срывающимся голосом. Он оглядел лес и сделал шаг назад от Чана. В груди было пусто, но он должен был собраться, если хотел выжить. — Он сказал, что мы не можем останавливаться и ждать его, — прошептал Чонин, нервно дергая себя за рукава рубашки. Феликс кивнул, чувствуя, как в груди поселилось тяжелое, неприятное чувство. — Он сказал мне что-то похожее, — пробормотал он. — Тогда нам нужно идти дальше, — сказал Чан, получив в ответ согласный кивок от Джисона и Чанбина. — Я тоже хочу остаться ради Сынмина, но… — Он замялся, задержавшись взглядом на Феликсе, а затем перевел его обратно на замок. — Нам нужно отдалиться от замка на определенное расстояние, а затем обдумать, как справиться со… всем этим. Феликс кивнул. Во рту слишком пересохло, чтобы говорить. — Пойдем, — сказал Чан, взяв Феликса за руку и потянув за собой. Разум всё ещё был затуманенным. Он не мог удержаться, чтобы снова не посмотреть в сторону замка, на высокие башни, теплый свет от которых исходил вокруг. Внутри всё сжалось. Попытавшись проглотить комок в горле, он обернулся, глядя вперед, на темную лесную тропу.