Перерождение в мир кровавой луны

Едва-едва я добрёл, Измученный, до ночлега... И вдруг — глициний цветы. Мацуо Басё

      Тусклое небо, что напоминало своим цветом молоко, не имело глубины и навевало сонливость. Ветви деревьев уже не качались, гонимые метелью, а неподвижно стояли, застыв до следующего снегопада.       Сосны молчаливо тянулись вдоль небольшой тропинки и каждый хруст снега под ногами двух маленьких фигур отдавался дрожью в озябших руках. И пускай холод мог в полной мере ощущать лишь один из них двоих, мороз проникал под кожу обоих.       Тишина пуховым одеялом стелилась между высоких стволов, обволакивая лес, отрезая его от всего остального мира в маленькое обособленное пространство. И казалось — рассвет в этом месте никогда не наступит, пусть сейчас и была середина дня.       Дженнет кротко смотрела под ноги, шагая в убаюкивающей тишине, как только где-то в далеке ухнула сова, нарушая ленивую сонливость леса. Внезапно острый слух улавливает треск веток позади и девушка немного дёрганно оборачивается на него. Это оказался Иджекил. От её резкого движения он крупно вздрогнул, испугавшись.       Отстранившись от всего мира и утонув в зимней тишине, она забыла о том, кем сейчас является и куда держит путь. Взгляд зацепился за струящиеся изо рта юноши клочки пара и она с тихим ужасом осознала то, от чего убегала в свои мысли — человек из них двоих только он.       Застывшее лицо заставило Альфиоса тревожно сделать шаг вперёд, спросить очередное «Ты как?» но Дженнет останавливает его взмахом руки, быстро бормоча оправдания: — Со мной всё в порядке, всё хорошо. Просто… я задумалась, простите, Иджекил-сан       «В порядке в той степени, насколько это возможно, учитывая что я больше не человек».       Иджекил молча кивает на это, боясь нарушать нагнетающую теперь тишину леса. Но вскоре всё равно тихо подает голос: — Если бы отец увидел меня со стороны, то обязательно ещё долго припоминал мой глупый испуг. — ...Сама такой злой? — глухо, почти шёпотом, задает вопрос Дженнет, кутаясь плотнее в полы хаори. По коже прошли мелкие мурашки. — Что? Нет, совсем нет, — качает отрицательно головой. — Просто очень дисциплинирован и не любит, когда другие совершают оплошности. В особенности я. — Это он настоял на том, чтобы вы стали охотником, Иджекил-сан? — Иджекил встаёт с ней вровень и Дженнет больше не приходится на него оборачиваться. Они медленно продолжают путь уже не в тишине. — То была моя инициатива. Я просто решил, что хочу хоть немного походить на него и защищать тех, кто слабее меня. Тех, кто сталкивается с тем, против чего бессильны. Я не так давно прошёл отбор, а потому мои слова всё ещё слишком громкие, но они — чистая правда. Это то, к чему я стремлюсь, — голос Иджекила тихий, но пропитан уверенностью, невиданной ещё маленькой демонице внутренней силой и светом, а потому сомневаться в них не приходится. — Ваш отец и правда удивительный, — срывается восхищённый (и все же скромный) шепот. Она задумчиво прикусывает губу и прячет носик в вороте хаори. — Пускай и хочет казаться беспристрастным, он дорожит тобой и помог мне.       После короткой паузы он ответил: — Я тоже очень дорожу им.       Их разговор тёк размеренно и непринужденно, что Иджекил совсем не заметил, как начал рассказывать о себе: о детстве, потери матери, и даже о том, что в прошлом его отцу предлагали должность столпа — а это что-то да значит — однако тот отказался, решив не брать на себя подобную ответственность. Дженнет его внимательно слушала, иногда кивая и задавая короткие вопросы. Казалось, её глубокие зелёные глаза обрели наконец блеск.       Но он потух также быстро, как и появился, стоило только молодому охотнику поинтересоваться: — Могу ли я спросить, что случилось с твоими родителями Дженнет-тян?       Ответом ему была тишина — демоница опустила голову, спрятав глаза за чёлкой, скрывшей её мрачное лицо в своей тени.       В голову тут же угрожающе жужжащим роем ворвались воспоминания из прошлого. На секунду она снова будто оказалась там, на коленях в холодной темной комнате, пропахшей пудрой и отвратительным зловонием похоти, продрогшая до костей, больше от удушающего отчаяния, чем от реального холода. Совсем не похожая на себя сейчас, в той мрачной темноте, одетая в яркое кимоно и с сплетёнными в строгую прическу юдзё волосами, где звенели тысячи тяжёлых, но совершенно дешёвых, заколок с поддельными камнями и тонкими цепочками. Она была совсем одинока и беспомощна.       Её рука машинально дёрнулась к груди, заставив Иджекила немного отшатнуться, крепко сжимая под одеждой подвеску, с которой девушка не расставалась даже в самые худшие дни своей жизни. Ужас воспоминаний содрогнул душу и вернул Дженнет в реальность. Она моргнула пару раз, приходя в себя и вздохнула, передёрнув плечами. — Я-я могу не отвечать на этот вопрос, сан? — её голос немного осип, дав Иджекилу понять, что он переступил черту. — Конечно, извини Дженнет-тян, — он с глубоким сожалением отвёл взгляд в сторону, спрятав ладони в рукавах юкаты.       Как только ночь ласково коснулась прозрачного неба, они оказались среди маленьких улочек небольшого поселения, в окружении уютных домиков и тёплого света окон. Пускай людей на улице было не так много, Дженнет тревожно натягивала на лицо капюшон, в навязчивом желании спрятать демонические глаза и по возможности шла вдали от дороги — подальше от возможных зевак.       Ещё при подходе к этому месту им встретились глицинии. Иджекил с осторожностью сказал ей прикрыть чем-нибудь нос и рот, ведь эти цветы, как известно, являются одним из немногочисленных уязвимых мест демонов. Неизвестно, как они повлияют на неё, а оттого рисковать не стоило. Послушав его совет, Дженнет не нашла ничего другого, кроме хаори Роджера. Запах человека, который позаботился о ней, вызывал в груди тёплые светлые чувства благодарности, согревающие её изнутри.       Иджекил легко и уверенно держал её за руку, точно зная: она чувствует себя беспокойно из-за количества людей вокруг. Сначала Дженнет смущалась этих прикосновений; никто никогда не держал её так заботливо за руку, но после и правда стала ощущать себя увереннее, осматриваясь вокруг с детским интересом.       Всё здесь казалось непривычным — бо‌льшую часть жизни она провела в районе красных фонарей, зная лишь пошлость и запах дешевого алкоголя с табаком, при воспоминании о которых внутренности сворачивало в тугой ком отвращения.       Это место ни в какое сравнение не шло с её прошлым домом, которое и домом-то она не желала звать. Чистое, светлое и спокойное, полное приятных запахов свежей выпечки и дыма от печек — здесь хотелось остаться навечно, поселившись в одном из минко, под самой крышей. Наверное, там из окон ночью можно увидеть звезды.       Люди с улыбками медленно прогуливались этим вечером по освещенной милыми — не красными — фонарями дороге, не грозящих свалиться под ноги в пьяной драке за прокуренную куртизанку, копошась как свиньи в грязи.       Дженнет с громким выдохом прижалась к стене переулка, куда они с Иджекилом завернули, завидев в толпе кого-то похожего на охотников из штаба. Успокоившись, она тихонечко выглянула из темноты прохода, утыкаясь своими зелёными глазками в цветочную лавку напротив, где сейчас, в силу сезона, торговали украшениями из разноцветных пёстрых лент. Женщины и мужчины толпились возле прилавка весело смеясь и искренне улыбаясь.       С любопытством принюхиваясь к запаху города, девушка в замешательстве почувствовала что-то, чего не ощутила бы будучи человеком. То, чему нельзя дать название. Но в силу незнания и общей оживленности Дженнет не придала этому особое значение.       Они ловко вынурнули из переулка, смешиваясь с толпой горожан. Вскоре Дженнет совсем отвлеклась от своих слегка тревожных мыслей, когда перед ними, будто появившись из ниоткуда, возникло величавое поместье глицинии. Она восхищенно втянула воздух в легкие, на мгновенье забывая, как дышать.       Вдох обернулся чихом и головной болью, резью отдавшейся в глазах, что непроизвольно заслезились, немного размывая окружающую картинку. Помимо этого, чувство, которое преследовало её весь путь через поселение, усилилось. — Что-то не так, Дженнет-чан? — обеспокоенно поинтересовался её спутник.       «... Если бы я знала... ». — Нет, но... как-то беспокойно. Наверное, из-за цветов Иджекил-кун.       Посмотрев вокруг, он встретился взглядом с множеством цветущих веток. Сиреневые, пурпурные — глициний здесь было много. Кроме пышного цвета растений и их самих, здесь никого не было видно. — Скорее всего так и есть.