Одиссея Вильгельмины Антуанетты или недельный круиз по Средиземному Морю

      Башир Бензерга был представителем уважаемого Алжирского семейства, имеющего старые и весьма прочные связи с французской колониальной администрацией. Будучи уважаемым мужчиной, Башир обладал тремя жёнами, а так же гаремом из шести прекрасных наложниц.       Бензерга был весьма падок на женскую красоту и не слишком обращал внимание на благородство происхождения своих избранниц. Потому пятеро из шести его наложниц были дочерьми очень бедных родителей. Шестая же, которую звали Инас, была… девушкой изгнанной из коллектива французских колониальных содержанок из-за её неспособности запомнить ни единого слова по-французски!       С жёнами Башира ситуация обстояла несколько лучше, две из них были уроженками других уважаемых родом Алжира, имеющих куда худшие отношения с колониальными властями и частенько решающими свои насущные вопросы через зятя, не бесплатно, конечно же. Третьей женой Башира была молодая француженка по имени Жанна, приехавшая в Африку в поисках романтики и в надежде держаться подальше от глаз родителей.

***

Утро, 4-е августа, 1914-го года. Французский Алжир, город Филипвиль*       Вокруг слышались звуки просыпающегося прибрежного городка, Бензерга неспешным шагом шёл по уже давно ставшим ему привычными переулкам, позволяющим значительно сократить путь к базарной площади. Для некоторых людей — особенно для гостей из Европы — такой путь и можно было бы считать крайне небезопасным, но для Башира эта дорога уже давно стала привычной.       Он был крайне уважаемым человеком, которого вряд ли осмелился бы тронуть даже самый отъявленный из местных уличных забияк. Вдобавок Бензерга никогда не ходил здесь в одиночку, сегодня его сопровождали трое: его жена Жанна, наложница Инас и две сестры-служанки: старшая Айла — личная служанка Башира и младшая Ама — личная служанка Инас. Жанна была одета в довольно откровенное, но в то же время и весьма обыденное для местных француженок платье. В то время как на Инас, Айле и Аме были традиционные одеяния, укрывающие их тела с ног до головы, оставляя лишь полоску на уровне глаз, позволяющую женщинам прекрасно обозревать окружающее их пространство.       Помимо соответствия традиционным нормам, у подобного одеяния было ещё одна, весьма полезное, преимущество — под ним можно было носить почти что угодно, при этом совершенно незаметно для окружающих. Этим женщины, принадлежащие или находящиеся на службе у семейства Бензерга, активно пользовались, преимущественно во время особенно сильного накала отношений между уважаемыми семьями. И пусть кровопролития на улицах Филипвиля не было уже довольно давно, Башир предпочитал не покидать своё поместье, не будучи в сопровождении хотя бы пары вооружённых женщин.       У Инас был при себе немецкий «Люгер» восьмой модели — недавний подарок Башира. У Айлы были два французских револьвера, новенький «Этьенне» и старенький «Шамело-Дельвинь». Её младшая сестра Ама пока ещё не получила от хозяина право носить оружие, пусть и благодаря старшей сестре уже и входила в круг привилегированных служанок. Не привилегированные служанки не имели право не то что на ношение оружия, им даже было запрещено выносить ножи за пределы кухни!       Сам Бензерга имел при себе девяносто-шестой «Маузер», однако, не испытывал никаких иллюзий относительно своих навыков стрельбы, в отличии от Инас, её хозяина едва ли можно было назвать хорошим стрелком. Жанна же, пошутив на тему того, что для простого посещения базара четыре ствола на пятерых — слегка излишние меры предосторожности, оставила оба своих пистолета в поместье.       Эта прогулка на базар — как хорошо понимал её супруг — будет их последней совместной прогулкой перед длительным расставанием. Узнав об объявлении кайзером войны французской республике, Жанна изъявила желание вернуться на родину. Не смотря на то, что Башир имел все возможности удерживать её дома, он не имел ни малейшего намерения делать это.       Во-первых, он не сомневался, что его супруга рано или поздно найдёт способ сбежать и добраться до Франции. Во-вторых, Бензерге нравился её непоседливый характер и ему совершенно не хотелось ей мешать. Ну и в-третьих, пускай это и скажется на его авторитете среди уважаемых людей, но французская колониальная администрация подобный жест лояльности явно оценит.

***

      На подходе к базару до Башира уже начали доноситься звуки просыпающейся утренней торговли. Возле одного из находящихся на базарной улице торговых лавок какая-то французская содержанка о чём-то ожесточённо спорила с продавцом. Последний, похоже, знал французский язык явно хуже, чем было необходимо для подобного диалога. На самом деле самому Бензерги так же не хватало знания языка, чтобы понимать хотя бы половину тех идиом, которые использовала содержанка. Она была одета в светло-синюю блузку и, доходящую чуть ниже колен, красную юбку, ноги покрывали тёмно-синие чулки с парой красных полос на каждом. Подобная одежда была характерна для содержанок не самого низкого ранга, явно не ниже дамы.       Когда Башир со своей свитой приблизился к лавке, Жанна, до этого погружённая в свои мысли, наконец обратила внимание на забавную перепалку и негромко засмеялась. Урождённая француженка без труда понимала языковые конструкции своей соотечественницы. Уловив за спиной привлёкший её внимание смех, французская содержанка развернулась и в мгновение встретилась глазами с не успевшей стереть улыбку со своего лица Жанной.       Но прежде, чем уже, похоже, решившая основательно словестно сцепиться со светской дамой содержанка успела произнести хоть одно слово, быстро друг за другом произошло несколько совершенно неожиданных событий.       Вначале издалека послышался протяжный гул, как будто где-то вдалеке прогремел ужасающий гром. Затем куда более отчётливо стал слышен протяжный низкий звук, чем-то напоминающий свист, но так, словно он исходил из глотки огромного великана. Ну и наконец, в дальней от Бензерги и его спутниц части базара прогремел жуткий грохот, временно оглушивший всех находящихся поблизости. В небо поднялся огромный столб пыли, который, подобно цунами, накрыл собой базар.       Жанна, недолго думая, повалила своего мужа на землю, Инас и Айла почти инстинктивно легли рядом. Мгновение спустя французская содержанка последовала их примеру.       В трёх других частях Филипвил так же раздались такие же громоподобные удары.       Ама, поражённая и до ужаса перепуганная, оставалась некоторое время стоять, но потом ударная волна дошла до её ног и повалила хрупкую девушку на землю. Казалось, что началось землетрясение.       Поднявшаяся волна песка и пыли накрыла всех находившихся на базарной улице людей. Когда поток мелких частиц миновал, Жанна первой попытался подняться, она хотела прояснить обстановку, однако, снова услышав протяжный свист в облаках, ежесекундно легла обратно. В этот раз ужасающий гром ударил достаточно далеко, судя по всему, где-то в районе морского порта.       — Что... что это такое?! — Воскликнул Башир.       — Не знаю. Возможно, метеоритный дождь, — со слегка неподходящим для подобной ситуации простодушием, предположила его супруга. Жанна всегда отличалась умением быстро ориентироваться в сложных ситуациях, иначе её приключения закончились бы значительно раньше, чем она успела встретить своего мужа.       Наложница Инас быстро подползла к своему хозяину, в то время как Айла направилась помогать своей, находящейся в полнейшем шоке, младшей сестре.       Послышался новый, куда более резкий поток ударов, в этот раз уже точно в районе морского порта. Не смотря на существенное расстояние, грохот и ударные волны от них более чем ощущались.       Наконец, какой-то молодой парень быстро поднявшийся на крышу одного из ближайших домов крикнул: «На горизонте корабль, он... он стреляет!»       Услышав это, французская содержанка громко воскликнула: «Виктор-Эммануил, будь ты проклят, вот, чего стоит твой лживый нейтралитет!» — девушка, похоже, мгновенно пришла к выводу, что в средиземном море враждебным Франции мог быть только итальянский корабль.       Вслед за этим в небе послышался очередной свист, после чего очередная серия ударов пошатнула землю под ногами, уже начавших вставать на ноги и осматриваться в поисках укрытия Айлы и Амы. Против невероятной разрушительной мощи громадных корабельных орудий, имеющиеся у Бензерги и его женской свиты пистолеты явно были абсолютно бесполезны.

***

      Бомбардировка продлилась около десяти минут. За это время корабль, произвёл восемь последовательных залпов. Первые два были половинчатыми — всего по четыре снаряда, последующие били уже восемью снарядами.       В окрестностях базара упало четыре снаряда, ещё четыре упало между базаром и портом, следующие два залпа пришлись на сам порт и его окрестности, затем огонь был перенесён глубже и грохот начал разноситься в районе железнодорожной станции. По окончанию стрельбы корабль развернулся и, подняв полные пары, быстро скрылся за горизонтом.

***

      — Он уходит! — кричал всё тот же стоящий на крыше парень. Пока Айла успокаивала свою, всё ещё дрожащую от нервного перенапряжения, младшую сестру.       — Кто это был? — спросил Башир, сам не зная, к кому толком обращаясь.       — Может, Виктор-Эммануил, может, Кайзер, — задумчиво ответила Жанна, пытаясь отряхнуться от покрывших всю её одежду песка и пыли. — Слышала, в нашем море присутствует германская морская «гончая», — добавила она и, изменив тон на куда более решительный, заявила: — В любом случае, теперь я точно хочу как можно скорее вернуться во Францию!