Одиссея Вильгельмины Антуанетты или недельный круиз по Средиземному Морю

      Патрик Робер, капитан французского торгового судна «Мозель», пару месяцев назад разменял свой третий десяток. Мужчиной он был весьма непростого характера: с одной стороны, Патрик был большим любителем заводить романы с каждой второй симпатичной девушкой, с другой — эти романы никогда не длились долго, и было не счесть количества разбитых им девичьих сердец.       Именно по этой причине в свои тридцать лет далеко не бедный и не обделённый внешностью капитан торгового судна был женат лишь на одной женщине. И этой женщиной была его первая помощница — Сильвия Робер. Сильвия была на пять лет старше своего мужа и начальника, обладала не самым кротким нравом и, по мнению большей части экипажа, дурным характером. Однако она прекрасно умела поддерживать дисциплину среди составляющих экипаж судна девушек.       «Мозель» был одним из весьма редких судов французского торгового флота, экипаж которого — за исключением капитана — состоял из женщин. Обычно на судне было минимум трое-пятеро мужчин: капитан, первый помощник, и несколько лейтенантов. И если в британском торговом флоте почти на любом торговом судне женщина-лейтенант была вполне привычным явлением, то французские морские торговцы, в большинстве своём, придерживались более патриархальных традиций. Хотя, конечно, ввиду размеров колониальных владений третьей республики, её судовладельцы, в отличии от своих германских коллег, зачастую не могли позволить себе такой роскоши, как включение мужчин в состав экипажа в качестве простых рядовых моряков.       Экипаж «Мозеля» был редким исключением из правил, за что Патрика не редко в шутку называли «Капитане Ля Марине Рояле». Некомплиментарно намекая на то, что длительная изоляция в компании одних лишь женщин не слишком хорошо влияет на мужчину.

***

Утро, 4-е августа, 1914-го года. Французский Алжир, город Бона       В этот раз романтическую компанию Патрику составляла юная французская мадемуазель двадцати одного года. Её звали Эвелин Файоль и она была дамой одного из французских алжирских "туристических" колониальных коллективов. В данный момент судно Робера было формально зафрахтовано французской республикой как раз в качестве транспорта для перевозки содержанок из Африки в Европу. Так что капитан, фактически, решил закрутить роман с одной из своих будущих пассажирок.       Патрик и Эвелин сидели на обзорной веранде небольшого кафе, откуда открывался живописный вид на Средиземное море и на врезающиеся в него длинные причалы Бонского порта. Сегодня, вместо своего привычного дамского платья, девушка была облачена в длинный, но всё же достаточно откровенный светло-синий сарафан, похоже, подобранный под цвет глаз, и лишь немного скрывавший её атлетичное телосложение. Вокруг лица светлые волосы дамы были коротко подстрижены таким образом, чтобы даже при самых резких движениях головой не мешать ей отчётливо видеть окружающее пространство, в то время как волосы на затылке, обычно собранные в шиньон, были распущены.        Робер, имеющий огромный опыт отношений с самыми разными женщинами, прекрасно видел, что сидевшая напротив него мадемуазель, пусть и была подвержена его очарованию, но всё же едва ли надеялась на серьёзные отношения. Такая, слегка игривая, несерьёзная манера, очень нравилась капитану. "Хотя бы в этот раз меня не будет мучить совесть из-за ещё одного разбитого сердца," — подумал он, слегка усмехнувшись самому себе. Мужчина не припоминал, чтобы совесть когда-либо беспокоила его по столь незначительным мелочам.       — Знаете, меня всегда манило море, — с напускной задумчивостью промолвила Файоль. — И в то же время, — она выдержала короткую паузу, — всегда немного пугало.       — А как часто вы бывали в море? — заинтересованно спросил Патрик.       — Признаюсь, не так часто. В юности мой дядя несколько раз позволял мне выйти вместе с ним на воду на рыболовецкой шхуне. И это всегда было завораживающе. С тех пор меня увлекало всё, что было связано с морем. — Эвелин явно хотела продолжить, но Робер её перебил.       — Вы жили рядом с морем? — поинтересовался капитан.       — Да, — девушка кивнула, — мои родители жили на окраинах Бордо. От нашего дома до Бискайского залива было около пяти часов не самой быстрой ходьбы.       — Пять часов... Это почти половина дня.       — Да, но я с самого детства любила далеко ходить, сама не знаю почему. Отец шутил что это у меня от бабушки: моя бабушка была содержанкой ещё во времена Империи.       — Твоя бабушка встречалась с гуннами?       — Да, — Эвелин снова кивнула, — когда ей было девятнадцать лет, она была в осаждённом Париже. Когда я была маленькой, она очень любила рассказывать про то время. Грохот орудий фортов, дым, треск Шасспо, свист германских пуль. В её рассказах всё это представлялось настолько прекрасным...       — Именно по этому ты решила пойти учиться в дамский институт? — в своей привычной, совершенно не навязчивой манере продолжил расспрос капитан. Он уже давно подмечал, что из него, должно быть, вышел бы неплохой шпион.       Вместо ответа, девушка просто кивнула.       — И как тебе? Нравится то, чем ты занимаешься? — спросил Патрик.       — Если бы не проклятая жара и пыль, быть содержанкой было бы лучшим на свете занятием для девушки! — рассмеявшись, ответила мадемуазель.       — Что же, полагаю в Эльзасе и Лотарингии, климат будет намного приятнее, — оптимистично заметил Робер.       Файоль подняла чашку кофе:       — Что же, надеюсь мы успеем добраться до Европы прежде чем Вильгельм осознает свою ошибку, — иронично промолвила она, после чего сделала пару глотков из своей чашки.       — Уверен: ждать нам осталось не так долго — постарался подбодрить её капитан.       — Знаете, я ведь уже три раза пересекала на пароходе Средиземное море. Но, честно признаюсь, до сих пор не могу отделаться от какого-то странного чувства, когда вновь представляю, что окажусь на водном просторе, — призналась Эвелин, переведя взгляд с лица своего собеседника на пришвартованные у пирсов суда.       — Вы боитесь моря? — вопрос прозвучал не слишком учтиво, но Патрик предполагал что уловил чувства своей собеседницы.       — Я не знаю, — честно ответила мадемуазель. — Меня всегда увлекали истории о кораблях и морских путешествиях, я довольно много знаю про корабли но, одно дело читать об этом в книгах, и совсем другое оказаться там в реальности. Я не боюсь погибнуть от шальной пули бедуина или гуннской девчонки, но быть погребённой под толщей океанской воды, это... — она запнулась, сама не зная, чего хочет сказать.       Её взгляд вдруг замер на чём-то, что находилось со стороны моря. Робер повернул голову в ту же сторону. Мимо них, пусть и на достаточно существенном расстоянии, проходил корабль. У девушки был с собой дамский бинокль, и она быстрым движением достала его.       Расстояние было небольшим и капитан даже невооружённым взглядом заметил развивающийся над кормовой мачтой испанский флаг.       — Видимо, дорогие мадемуазель из Испании, прибыли пожелать нам всем удачи в предстоящем пути. Я бы не отказался от того, чтобы наш караван сопровождал нейтральный корабль, — проговорил Патрик, у которого вид корабля не вызывал особого интереса. За свою жизнь но повидал их достаточно, и даже несколько раз удостаивался чести побывать на их борту. Экипажи таких "дамских" кораблей полностью состояли из девушек, а сами корабли полностью принадлежали тому государству, флаг которого развивался над их кормой.       — Четыре трубы, похоже, равной длинны, высокий борт, две мачты, — задумчиво говорила себе под нос Файоль.       — Вижу,вы и в правду интересуетесь кораблями.       — У Испании нет таких четырёхтрубных кораблей!       Подобные слова ввели Робера в небольшой ступор. Он был торговцем и, сколько бы его не дразнили "Королевским Флотом", никогда особо не разбирался в разновидностях дамских кораблей. У него не было аргументов, чтобы возразить.       — Ну, прости, у них на кормовой испанский флаг. Может, это какой-то новый корабль, о котором, пока мало кто знает? — предположил он.       Девушка опустила бинокль и помотала головой:       — Больше всего он похож на корабль гуннов!       Словно в подтверждение её слов, корабль начал менять курс с южного на юго-западный таким образом, что сначала казалось, что он хочет войти в порт, однако, затем он повернул таким образом, чтобы порт оказался от него по правому борту. Французская мадемуазель воспользовалась сближением чтобы получше рассмотреть палубу. Она увидела как девушки в фиолетовых платьях поднимаясь с нижних палуб занимают свои места. Так же Файоль смогла заметить что борт корабля, в той части где должно быть его название, закрашен свежей краской!       В мгновение ока красно-золотой флаг буквально упал с кормового флагштока и вместо него, на глазах у многих наблюдающих с берега зевак, взвился белый, разделённый на четыре части толстым чёрным крестом, "фрау флаг" Германской Империи!!!