Маленький кролик

Пересекая темные коридоры фабрики, Гейзенберг приближался к точке назначения. Он был уверен, что Герцог как обычно находится на площадке пред лифтом, поэтому без задней мысли направился именно туда. — Лорд Гейзенберг, рад встрече, — как всегда с улыбкой поприветствовал торговец. — Герцог, не пойми меня неправильно, но ситуация обязывает, — на повышенных тонах начал свои расспросы Карл, — Я, конечно, никогда не лез в твою личную жизнь, как никак у нас с тобой не те отношения. Но откуда ты, твою мать, узнал, что поможет девчонке с ее недугом? Мужчина, можно сказать, был взбешён, но чем именно понять не мог. То ли припадки Лии выбивали его из душевного равновесия, то ли оправдания его вспыльчивой реакции ещё не нашлось в замудренной голове лорда. Так или иначе, он разозлился, а значит все остальное отходит на второй план. — Господин, до меня лишь дошли слухи, а моя задача снабдить клиентов необходимым товаром. Поверьте, я хотел помочь, не более, — Герцог спокойно объяснился и в конце дружелюбно улыбнулся. — У тебя осталось снадобье? — Гейзенберг все еще был настроен негативно, но уже постарался умерить пыл. — Обижаете, Лорд Гейзенберг, безусловно! — оживился крупный мужчина, потянувшись за нужным пузырьком. — Выкладывай все, что есть, — коротко отрезал Карл. Герцог таинственно улыбнулся и передал сумку, в которой громко звенели стеклянные бутылочки. Гейзенберг передал кошель с леями, взглядом прожигая в торговце дыру. Тот в свою очередь потянулся за заветным мешочком, как его руку перехватили в грубом рукопожатии. — Герцог, я ценю нашу дружбу, надеюсь, ты не пренебрёг моим доверием, — отчеканил каждое слово владыка, на миг удерживая их руки крепко сомкнутыми воедино, словно рукопожатие было клятвенным. — Покорно предан Вам, Господин, — с серьёзным лицом произнёс купец. Закрепив мимолетным взглядом немой обет, Гейзенберг отпустил руку товарища, кивнув на прощание. Герцог уважительно кивнул в ответ, убирая в карман заработанные монеты. Карл был единственным, после кого не приходилось пересчитывать плату, он был справедлив по отношению к труду торговца, всегда сполна поощряя его за хороший товар. *** Пронзительный крик раздался в полупустом помещении. Лампа скудно освещала стол, слегка рассеивая свет по комнате. Девушка подорвалась с кровати, тяжело дыша. Холодный пот пробил тело, паника охватила разум. Перед глазами то и дело мелькали темные пятна, мешая сконцентрироваться на обстановке. В комнате она была одна, лишь на стуле рядом висел знакомый плащ, напоминающий о своём владельце. Мелиноя смутно помнила события прошлого дня, все было как в тумане: вот они разговаривают с Гейзенбергом после пробуждения, обсуждают его симпатию, позже воспоминания путаются, а при попытке восстановить события начинает болеть голова. Лия ловит себя на мысли, что в последнее время слишком много спит, при всем при этом чувствует себя истощенной и ослабленной. Стоит уговорить Карла сопроводить ее на улицу и хоть немного подышать свежим воздухом. Девушке очень не хватало пребывания на природе, гнетущие бетонные стены только усугубляли психологическую нестабильность. Приведя дыхание в норму, Мелиноя удивилась, когда по щекам побежали капли соленых слёз. Все это было настолько невыносимым, что, казалось, никогда не закончится. На протяжении долгого времени удерживать переживания внутри стало сложно и девушка поддалась слабости, дав волю эмоциям. Она зарылась руками в волосы, до боли сжимая их дрожащими пальцами. За дверью послышались шаги и Лия быстро утёрла слёзы тыльной стороной ладони, чтобы Гейзенберг не видел ее такой… тотально незащищенной? На самом деле, несмотря на то, что Лия часто сталкивалась с «неприятностями», из которых Карл множество раз героически ее вытаскивал, по-настоящему открыться перед мужчиной ей так и не удалось. Да и речи об этом идти не могло — он множество раз подвергал ее смертельной опасности, сложно представить, какой поступок загладил бы его колоссальную вину. Дверь шумно отворилась, впуская в комнату Гейзенберга. Он прошёлся до стола, оставил на нем сумку и присел на край стола, скрещивая руки на груди. — Тебе ещё не надоело пытаться меня убить? — задался неудобным вопросом лорд. — Ты ведь еще жив, значит мало пытаюсь, — в ответ нагрубила Лия. Мужчина неспешно подошел, взмахом руки поставил возле кровати стул, вальяжно на него усевшись. Он закинул ногу на ногу, запрокидывая руку за спинку стула. — Послушай, детка, я имею терпение, но не безграничное. Может, мы раз и навсегда взвесим наши поступки по отношению друг к другу и наконец закопаем топор войны? — достаточно серьезно рассуждал Гейзенберг, ощущая, как в груди закипает злость. Такое поведение со стороны девушки било по его гордости, с чем он и так тяжело справлялся. Как бы там ни было, он печётся о Лие, в ответ получая плевок в лицо. Не то чтобы Карл ждал иной реакции в связи с тем, что девчонке пришлось пережить, но хотя бы каплю благодарности он все же хотел заполучить. — На что ты рассчитываешь? Думаешь, я брошусь в твои объятия после того, как ты бросил меня умирать? — Лия слегка сорвалась на крик, в горле встал ком из обиды и разочарования. — Я, блять, трясусь над тобой, как над драгоценностью, всегда рядом во время ночных кошмаров, успокаиваю, когда случаются приступы, где твоя гребанная благодарность? — не сдержал крик Гейзенберг и резко поднялся с места, уронив стул. — Эти приступы случаются из-за тебя, сукин сын! — Лия подскочила с кровати, вплотную приблизившись к мужчине. — Я всевозможными способами стараюсь искупить вину, если ты не заметила, какого хуя ты это игнорируешь?! — Потому что я имею полное моральное право ненавидеть тебя до скончания веков, пока не посчитаю нужным простить! Они стояли близко друг к другу, эмоционально размахивая руками. Гейзенберг так и норовил перехватить маячащую перед лицом ладонь девушки. Тот факт, что на самого Лорда Гейзенберга повысила голос какая-то девчонка, вдвойне выводил неуравновешенного мужчину из себя. Однако ему хватало самообладания, чтобы не заходить дальше криков и громкой ругани. Карл замолчал, слушая неконтролируемым поток оскорблений в свою сторону. Только сейчас заметил покрасневшие глаза Лии, которая, должно быть, плакала до этого. Постепенно он остыл, осознавая, что девушке стоит выговориться. — Ну же, блять, скажи хоть что-нибудь! — слёзы вновь полились из глаз, голос Лии задрожал. Она отчаянно била кулаками в грудь Гейзенберга, вымещая на нем всю свою боль. Карл выжидал, когда девушке хоть немного полегчает. Мелиноя ещё какое-то время плакала, затем тихо уперлась головой в плечо Карла, почти бесшумно всхлипывая. Гейзенберг на миг растерялся, но затем все же обнял Лию за дрожащие плечи. Почувствовав, что она не сопротивляется, а наоборот прильнула к нему, прижал к себе. — Поверь, я правда стараюсь, насколько могу, — прошептал мужчина, — За всю жизнь я не знал ничего, кроме боли, потому оберегаю тебя, как могу. — Ты же понимаешь, что это никак тебя не оправдывает, — охрипшим голосом произнесла Лия. — Понимаю, — после короткой паузы добавил Карл, — Если ты позволишь, я сумею все исправить. И может быть тогда, мы сможем стать друзьями. Мелиноя задумалась над словами мужчины. От его тела исходило приятное тепло, позволяющее забыть о проблемах, окруживших безвинную девушку. Ей хотелось верить в искренность слов владыки, перестать держать все в себе. Лия робко обняла Карла в ответ, что означало ее согласие на примирение. Этот разговор был неизбежен, им ещё долго находиться рядом друг с другом. Желания убить Гейзенберга поубавилось, но все же ей есть, за что держать на него обиду. Возможно, со временем углы в их общении сгладятся и жить станет значительно легче. — И все же, бросилась, — еле слышно прошептал Карл, довольно улыбаясь. — Что, прости? — не расслышала Мелиноя. Гейзенберг не стал отвечать, лишь с довольной ухмылкой припомнил недавние громкие слова девушки. — Только, будь добра, не вытирай сопли о мою рубашку, — перервал тишину Гейзенберг, крепче обнимая Лию. — Ты ужасен, — пробурчала девушка в мокрое от слез плечо. Карл улыбнулся, умиротворено прикрыв глаза. Объятия разрывать не хотелось, аромат, исходящий от волос Лии успокаивал. Мужчина провёл по ним огрубевшей от работы в цеху ладонью, ощущая под ней мягкие темные локоны. Девушка приподняла голову и рассеянно посмотрела в глаза лорда. Гейзенберга захлестнуло осознание того, как притягателен взгляд смотрящих на него чёрных глаз. Он слегка подался вперёд, надеясь оказаться ближе. Ближе к губам, подрагивающим от недавних рыданий, румяным от смущения щекам, прохладной, бледной коже лица. — Разве подобает главе знатного рода Гейзенбергов быть на таком близком расстоянии с простолюдинкой? — хитро заулыбалась Лия. — Да к черту тебя, маленький кролик — недовольно пробубнил мужчина, выпуская девушку из объятий. Мелиноя лишь тихо хихикнула в ответ. Она внимательно изучала разочарованное выражение лица собеседника, словно тот действительно был заинтересован в ней. — Возможно, сейчас не время, но… Ты обещал сопроводить меня в деревню. — Неужели тебе не хватает моего внимания, принцесса? — задал риторический вопрос Гейзенберг. Лия закатила глаза и коротко рассмеялась, ощущая, как дрожь отпускает ее тело. В такие моменты Карл выглядел как ребёнок, жаждущий любви и ласки. Подобное поведение шло вразрез с привычной ему манерой грубить и язвить, отчего губы девушки непроизвольно расплывались в улыбке. — Раз уж обещал, давай собираться в дорогу, — не особо вдохновлённый походом к сумасшедшим деревенщинам, Гейзенберг нащупал в кармане портсигар и вынул оттуда кубинскую сигару. Мелиноя победно направилась в сторону выхода. Было необходимо купить у Герцога тёплую одежду, немного еды и удобную обувь. Остаётся надеяться, что торговец располагает широким ассортиментом товаров.