Часть моей души

      Март 2002.       Гермиона торчала дома, ожидая неизбежного повышения температуры тела, сопровождаемого сильным выделением смазки, пачкающей её трусики. Она томилась здесь уже больше двадцати четырех часов, и начинала думать, что перепутала дату в настольном календаре. Долгий день прошел за чтением журналов по зельям и обдумыванием новых проектов для аптеки, за которые предстояло побороться с Падмой. Она уже начала расстраиваться из-за отсутствия реакции своего тела, как вдруг в её голову пришла идея.       Час спустя Гермиона бежала вверх по лестнице в свободную спальню, которую использовала во время течки. Она убедилась, что все устроено так, как ей нравится — увлажняющие и питательные зелья на ночном столике, разнообразные вибраторы, множество дополнительных батареек — она все еще не научилась полностью заряжать свои игрушки с помощью магии — и халат, висящий на дверце шкафа. Она наложила специальное охлаждающее заклинание, которое в это время года должно было продержаться дольше суток.       Когда она почувствовала, что больше ничего не может сделать, Гермиона разделась. Она расположилась посреди кровати и закрыла глаза. На мгновение волшебница заколебалась — она поклялась, что больше не будет мучить себя воспоминаниями. Тем не менее, она просто хотела покончить с этой чертовой течкой, зная, что мысли о нем и восьми месяцах идеального секса её спровоцируют.       Прошло почти пять лет с тех пор, как они были вместе в последний раз, но Гермиона все еще помнила, как ощущала каждый дюйм его тела, запах кожи, взгляд его глаз, когда он брал ее, ласкающие слух звуки, когда он выкрикивал ее имя или называл своей «маленькой львицей», вкус его языка и… многие другие вещи, из которых складываются любые сексуальные контакты.       Гермиона позволила сознанию погрузиться в прошлое, и перед ней предстал он — высокий, платиновый блондин со жгучими серыми глазами и твёрдыми, восхитительно очерченными мускулами — новый образ с тех пор, как она увидела в газете его фотографию без рубашки во время медового месяца.       Он улыбается ей и целует в знак приветствия. Он говорит, что скучал и так рад видеть ее снова. Прошло уже три месяца с тех пор, как она в последний раз наслаждалась этим полузабытым, полуосмысленным миром…       После того, как ее любовник заканчивает любезности, Гермиона оказывается в знакомой комнате. Вид гигантской кровати с балдахином заставляет сердце биться быстрее, а он ведет ее к ней, останавливается у кровати и начинает раздеваться.       — Чего же ты ждешь, моя маленькая львица? Разве тебе не хочется трахаться так же сильно, как мне?       О, Мерлин, если бы он только знал!       В своих фантазиях она лежит посреди кровати. Ее любовник полностью обнажен и приближается к ней, медленно снимая с нее одежду, по одному предмету за раз, и начинает целовать каждый дюйм нежной кожи. Как только она оказывается полностью обнажена, он поворачивает Гермиону спиной к себе и облизывает ее шею сзади, а его рука пробирается между ее ног.       Как только Гермиона представила себе эту картину, ее течка началась как в фантазии, так и в реальности. Несмотря на чувство вины, Гермиона была очень рада, что Рон работал во время течки. Она могла в полной мере насладиться своим нереальным любовником, выкрикивая его имя, когда кончит.       В конце концов, она омега, а Драко Малфой — ее Альфа.