Что, если...?

      Пока закипает чайник, Чимин вспоминает каждый момент процедуры. Решиться второй раз на ЭКО было сложно. Да, родители были рядом. Он не был стеснён ни в средствах, ни в поддержке. Но страх поражения держался до последнего. И словно наверху услышали его молитвы, у него получается. Прошедшие шесть месяцев были счастьем. Двойным, как оказалось. Оба эмбриона прижились, и Чимин благодарит небеса за такой подарок. Наглаживая живот, он вносит последние правки в презентацию. Инвестора они ждали после обеда, а начальник вдруг решил внести дополнительные слайды. Чимин чувствовал себя отлично. Здоровье было крепким, малыши росли на радость отцу и дедушкам хорошо и особо даже токсикоз не мучил. Но были моменты, которых Чимин боялся. Паника. Необоснованная, захлёстывающая и внезапная. Он просто начинал задыхаться и ничего не мог с этим поделать. Врач сказала, что это нервное. С психологом разобрали все ситуации. Оказалось, Чимин боялся подвести своих малышей. Он так их ждал, так любил, что боялся дать им недостаточно. И вот очередной приступ. Он прятался как мог. Если папа узнает, а коллеги мигом на него донесут, точно запрет дома. Чимин ранее нашёл укромный уголок в тупике за переговорной. Место уединённое, скрытое за раскидистым фикусом. Пересчитывая в очередной раз листики, он по настоянию того же психолога визуализировал на этот раз школьные годы деток. Малыши пойдут в детский сад Чимина. У них будут собственные шкафчики с наклейками и милые парные рюкзаки. Он будет лично готовить завтрак и возить в сад каждое утро, а в конце дня забирать домой в их уютное гнёхдышко. Они вместе будут обсуждать, как прошёл день и сколько букв выучили. На моменте совместного рисования мечты Чимина были прерваны раздражённым голосом, который всё приближался. Он его раньше не слышал и не хотел попадаться на глаза таким. — …и где он был, когда мы несколько лет побирались? От нас отвернулись все. Нам, блять, на рис не хватало! А он только носом вертел. Мужчина замолчал, злобно сипя и переводя дыхание. — Да мне плевать на него и его деньги, понимаешь?! Вот пусть запихнёт их себе в задницу. Там, где было его сострадание к дочери и внуку. — Ему что-то продолжили объяснять. — …так ещё и условия? Правнука ему подавай. Может, сразу двух, чтобы наверняка? А знаешь, я даже подумаю над его предложением. С чего я такой покладистый? Да подумал, что будет забавно, когда он введёт меня в должность владельца, распилить и по частям распродать его детище. То единственное, чем он дорожил всегда. Передай юристам начинать подготовку, у меня месяц, чтобы выполнить условия. Завершает телефонный разговор и смотрит в окно. Чимин сидит мышкой, боясь чужого гнева. Когда мужчина ушел, выдыхает. Гладит живот и бормочет. — Вам, мои крошки, никогда не придётся через подобное проходить. Когда подходит время обеда, секретарь предупреждает, что с его звал начальник. Чимин быстро бросает взгляд на зеркало, чтобы удостовериться в своём приличном виде и заходит в кабинет. Ему напоминают, что встреча состоится сразу после обеда и надо быть готовым. Ок кивнул и почти бежит в сторону кафе. Малышам пора было подкрепиться. Там занимает место у окна и укрывает ноги и живот пледом. Мягкие диваны так и манили откинуться и посидеть в тишине. Его всегда восхищал вид из окна. Город был словно на ладони. Надвает наушники, чтобы сразу отваживать коллег и особо приставучих мужчин, которые не понимали, что он не нуждается в компании. И чтобы ни у кого не было желания с ним заговорить и прервать очередной ритуал: они с малышами обедали. За соседний стол садятся двое мужчин. Чимин кидает взгляд, но не больше. Ему приносят суп, а он его обожал. В этом триместре обожал. Буквально месяц назад его вывернуло только от запаха. Поймав на себе несколько заинтересованных взглядов с соседнего стола, он демонстративно заправляет пряди волос за ухо и сосредоточенно смотрит в телефон, мол, музыку слушаю, отстань. — Смотри, какая куколка. Я б ему вдул. Чимин чуть не поперхнулся. — Хос, отстань от человека. Ну или подойди и познакомься. Мне-то зачем знать? — Скучный ты. Так что там со стариком? — Попробуй вынести его ассистента, посмотрим на твоё состояние. Голова раскалывается. — Я же говорю, старость. Эх, где наши годы, когда могли до утра в клубе танцевать, потом смену отработать, так ещё и на подработку смотаться. — Я вот вообще не скучаю. Грязная общага. Общий душ. Пачка рамёна на двоих, — вопреки словам в голосе проскальзывают нотки сожаления. — Ага и подработка донорами и твоё шугабейбство. — Господи, Хос. Я правда просто возил её. — Ага. И за это дарят рубашки от Армани. — Заливается смехом, привлекая внимание окружающих. — Просто ешь свой… что это вообще? Чимин узнаёт голос одного. Это тот самый, что в конфликте с родственником. Они уходят раньше. Тот активный хотел то курить, то кофе успеть выпить, в итоге они умчались. Чимин думает, что свихнулся бы с таким знакомым. Хотя был бы рад иметь друзей, с которыми можно пройти столько всего. Уже сидя за столом в конференц-зале, Чимин пил чай и думал о вечере. Он записан ко врачу и надо успеть выйти вовремя, желательно бы чуть раньше. Папа до истерики ругался, чтобы Чимин сам не водил. Сошлись на том, что он может брать только Гардиан, который бы и танк не переехал и то пару раз в неделю. Чтобы папе было спокойнее и тот не названивал через несколько минут и не следил постоянно по геопозиции, где его внуки и сын, Чимин согласился на такие условия. В проёме открытой двери стоят двое знакомых из кафе. — Ооо, красавчик, а ты кто? Познакомимся? — второй злобно что-то шикает, но его друг настойчив. Подходит к Чимину, вместо рукоподатия целует протянутую руку. Чимин встаёт. — Ох, — тот провожает его живот огромными глазами. — Мы всё ещё можем познакомиться. Пак Чимин, консультант по маркетингу. — Чон Хосок, финансовый директор... — Добрый день, господин Пак. Я Мин Юнги, основатель «MY. inc». Прошу прощения за неподобающее поведение коллеги. — Не переживайте, господин Мин. Всё хорошо. Располагайтесь, скоро начинаем.       День заканчивается не совсем как планировалось. Сделку закрыли, договор подписали и первые шаги сотрудничества начнутся уже завтра. Начальник чуть ли не писался от радости, зазывая в ресторан. Но Чимин отказывается. Он выходит с работы позже, но тем не менее не спеша выезжает с парковки. Включает поворотник, аккуратно выворачивает руль. Чтобы ему в задницу въехал кто-то. Толчок был едва ощутимый, но этого хватило, чтобы создать аварийную ситуацию. На дисплее Мерседеса высвечивается оповещение о повреждении корпуса и из списка контактов на случай чего экстренного, сразу было направлено сообщение папе. Чимин бьётся лбом о руль. Папа… Девушка извиняется, божится, что ни в коем случае не хотела навредить. Едва в обморок не падает, когда видит живот Чимина. Ему же было важно, что он опаздывает. Так ещё и папа названивал и слал голосовые сообщения. На аварию плевать, страховка покроет расходы. Но такси было ждать минут семь, а это просто ни в какие ворота не лезло. — Вас подвезти? — мистер Мин опускает стекло, пока выезжает с парковки — Да, пожалуйста. Ужасно опаздываю. — Чимин быстро направляется к его машине, бросая офицерам. — Я не претендую на возмещение ущерба, просто давайте закончим. Они входят в положение и прощаются, желая удачной поездки. Садится в машину и пристёгивается. Юнги, а господин Мин именно так просит называть себя, несколько раз бросает взгляд на его живот. Чимин нервничает, и паника уже подступает к горлу. Не хватало свалиться в приступе при незнакомом человеке. — Чимин, на каком ты месяце? — если это приём для отвлечения внимания, то он срабатывает. Он начинает рассказывать о детях и увлекается. Как всегда. Ловит себя на мысли, что они обсуждают преимущества японского над китайским, когда заворачивают на парковку больницы. Юнги открывает ему дверь и внезапно предлагает проводить до холла. Новенькая администратор приветствует молодых родителей и счастливо тараторя, провожает к кабинету. Чимин теряется, пытается указать на оплошность, но вырывается лишь невнятный писк. Врача у кабинета ждут молча и в глаза друг другу не смотрят. — Чимин, привет! Проходи. О, ты сегодня не один. Прошу, господин. — врач приглашает их в кабинет, и словно под заклятьем оба заходят. Чимин в таком шоке, что говорить не может. Юнги, видимо, тоже. Осмотр проходит хорошо. Детки развиваются согласно нормам, состояние папочки отменное. Юнги заворожённо смотрит на экран аппарата, а врач, будто это в порядке вещей, показывает и рассказывает ему всё. Вот это ножки, а этот ребёночек активнее. Поворачивается так и, да, сжимает пальчики в кулачки. Юнги даже не моргает. Он неосознанно берёт Чимина за руку и держит на протяжения всего осмотра. Оба приходят в себя, когда врач выходит, оставляя родителей слушать сердцебиение деток. Тук-тук, тук-тук. Звук такой сильный, ровный, завораживающий. Кажется волшебством, что человеческое тело способно создать себе подобное. От эмоций наворачиваются слёзы и они долго смотрят друг другу в глаза. Момент прерывается вибрацией телефона. — Ох, прости, Чимин. Я ни в коем случае не хотел нарушать твои границы, — Юнги бережно опускает руку на подлокотник. — Ничего. Ты прости, что не смог сказать правды и отнял время. Мы практически взяли тебя в плен, — хихикает. Юнги мило краснеет щеками и отворачивается, пока тот вытирает гель с живота и поправляет рубашку. Что-то после этого момента между ними меняется. Чимин не может толком объяснить, но грудь стискивает предвкушение, а трепетное волнение так и просит подольше провести время с Юнги. Да, с человеком, который знаком меньше двенадцати часов. Они выходят из палаты, и Чимин тут же хочет вернуться и спрятаться. — Где мой сын, я спрашиваю? — голос папы слышен аж в их коридоре. — Они с мужем на приёме, господин. Дождитесь, пожалуйста, окончания. — у девушки, оказывается, стальные нервы и выдержка. — Что вы сказали? С мужем? — папа хватается за сердце, явно переигрывая. Чимин устало прикрывает глаза. — Пап, хватит. Со мной всё хорошо, как и с детками. Пожалуйста, поезжай домой. — тот позволяет себя увлечь в сторону, но смотрит, будто его предал родной сын. — Мы вместе… — Нет, я поеду с Юнги ужинать. Мы уже договорились. А вечером заеду к вам. Пожалуйста. Не заставляй внуков нервничать, — да, подлый приём, зато всегда срабатывает. — Ладно, хорошо... — папа приосанивается. — Жду тебя на ужин. Чимин понимает, что ему устроят, но надеется, что отец к тому времени вразумит папу. Они выходят из клиники и Чимину ещё стыднее. Он третий раз использовал сегодня Юнги, и это было очень непривычно и стеснительно. — Значит, мы идём ужинать. Умираю от голода. Есть предпочтения по кухне? — тот как ни в чём не бывало указывает Чимину путь до своей машины и распахивает дверцу, помогая сесть. Пристёгивает ремнём и поправляет его на животе, чтобы не давил. — Юнги, я… — Просто поедим. И я отвезу вас домой. Ты наверняка голоден, да и эта встряска… — он просто не может отказаться. Ужин проходит восхитительно. Они болтают обо всём на свете. Юнги открыто за ним ухаживает и Чимин уже готов влюбиться. Его провожают до дверей квартиры, но отказываются заходить. Обещают скорую встречу, желают спокойной ночи и целуют кончики пальцев. Чимин со стучащим от ликования сердцем давит в себе всколыхнувшееся было томление и сосредотачивается. Беседа с папой обещает быть сложной.