Любить наотмашь

Отец бы им точно не гордился. В лучшем случае - выписал бы из завещания и квартиры, в худшем - с тягостным выдохом нацепил бы наручники. Но жизнь, как бы банально это не звучало, та еще сучка с больной фантазией. Да и что вообще эта дама могла предложить ребенку, на глазах которого батю убил один из его лучших друзей? Уж всяко не беззаботную судьбу с успешным бизнесом, красавицей-женой и хоккейной командой из отпрысков. Но Игорек и не претендовал. В глазах и спустя двадцать лет слишком яркая картинка того, как тела троих милиционеров лежат на грязном полу жуткой заброшки по соседству с башней из купюр. И убили этих троих не преступники - сами же друг друга перестреляли. Жуткий диссонанс от этого факта в голове двенадцатилетнего мальчишки разрывался снопами искр, соперничая с болью от осознания, что отец больше не будет оправдываться за пропуски олимпиад, опоздания по вечерам, собственные ранения. Смешные завтраки готовить не будет. Доверять людям в погонах Игорь тоже не будет. Только разве что крестному. Чета Прокопенко действительно спасла тогда младшего Грома. Дядь Федя сразу же забрал мальчишку к себе, выделив комнату в новой квартире. Теть Лена наседкой суетилась на кухне, стараясь приготовить что-то повкуснее и поинтереснее для Игоря, старательно отстирывала школьную форму наравне с извечными черными свитерами. Общаться с Игнатом тоже больше никто не запрещал, а потому тусить в фургоне у того Игорь позволял себе допоздна. Прокопенко все списывали на тоску и травму, а потому сеансы нравоучений проводили через раз. Возможно, зря. Возможно, упустили. Возможно, стоило закрыть трудного подростка дома или насильно отдать в какой-нибудь кадетский корпус. Глядишь, уличная социализация Грома перестала бы развиваться в геометрической прогрессии, пугая уже даже Игната. В шестнадцать Игорь закорешился с местной бандой недоскинов-перегопников. Пусть брезгливо кривился на их клеевые пакеты, но исправно махал с ними кулаками в драках за территорию. Шпунько уже тогда ультимативно заявил, что предпочтет видеть своего друга без товарищей-наркоманов, а потому самоустраняется из круга громовского общения, пока тот не поумнеет или тому не понадобится помощь. Вполне вероятно, что эта принципиальность Игната заставила Игоря пойти против Вала, главаря группировки. Промозглым мартовским вечером их площадку за гаражами рискнули перейти двое парнишек, возрастом чуть младше самого Грома. За руку высокого смуглого подростка нервно цеплялся рыжий доходяга, глазами то и дело зыркающий на пугающую толпу. Кто-то из шестерок свистнул: - Э, фььь, поглянь, ребзя, к нам тут пидорки заглянули. Парочка только ускорила шаг, но путь им преградил сам Вал: - Отвечать надо, когда к вам обращаются, профуры. Обычно Гром в такие разборки не влезал, просто потому что они его не касались. В груди не ворочалось ничего от несправедливости, и он безучастным изваянием замирал на месте, пока другие обирали прохожих. Сейчас же прокапанный шумным Бустером мозг уловил, как резво темноволосый парень задвинул своего спутника за спину, сжимая кулаки, и заставил Игоря неспешно подобраться к драматичной сцене. -...только гляньте, какая цаца, - Вал криво ухмылялся, осматривая второго пацана, - такая кожа, как у киски. - Вал, - Гром лениво прикурил сигарету и выпустил первую порцию дыма, - они ж пустые совсем. Пусть дальше топают. Кто-то сзади шикнул. Главарь медленно повернул голову, но с пути залетных не сошел. - Ты забыл свое место, черт? - сплюнув под ноги, Вал медленно залез в карман и надел, вытянутый кастет. На самом деле, резинку с нашитыми гайками, но била она будь здоров, - Если ничего нет, то рыженькая нас прекрасно задобрит, не правда ли? Вновь отвернувшись от Грома, Вал не среагировал на резкое движение сбоку, а потому подпаленная сигарета смачно впечаталась ему в щеку. Зычно заорав, главарь махнул вооруженной рукой куда-то наугад в сторону Игоря, но упустил хук в живот от одной из своих жертв, следом ловя зубами его же коленку. Гром не питал надежд, что справится со всеми двенадцатью бывшими товарищами, неожиданная помощь от смуглого паренька тоже не уравновесила силы. Мелкий же вообще лишь осел на землю, то и дело лягая и царапая тех, кто к нему совался. Как в плохом отечественном фильме, далекий вой сирен послышался, когда вся троица больше напоминала фарш. И как ни странно, меньше всего ссадин оказалось на самом щуплом. Игорь хрипло рассмеялся, когда это понял. - Сергей, - тонкая грязная рука материализовалась у самого носа. Схватившись за нее, Игорь с оханьем поднялся, подмечая, что второй боец уже на ногах, придерживает руку по которой тонкой струйкой стекает кровь. - Игорь. Полоснуть успели? - на медленный подозрительный кивок захотелось выматериться. Похоже, помощь Игната понадобится слишком скоро. *** Гром Игорь Константинович. Тридцать два года. Заместитель начальника службы безопасности компании "Вместе". Это у него в трудовой записано. Налоговая не докапывается, да и дядь Федя с теть Леной спокойны. Как-то им даже вместе с Олегом дом на даче красили, пока Сережа познавал азы консервации огурцов под четким руководством хозяйки. Настоящую свою деятельность названым родителям было бы сложно объяснить. "Да, дядь Федь, есть мудаки в этом мире. Да, после меня их нет. Да, их же методами. Вам ли не знать, что законные не работают, не вчера ведь родились". Крестного от такого признания тут же удар хватит. С Игоря довольно было причитаний, когда он заявился в гости, забыв спустить рукава рубашки, являя на свет рукава уже чернильные. Как котенка за уши оттаскали. - Игорь, - в дверной проем кабинета, нашпигованного мониторами, сунулась синеволосая голова, - там Сергеич на проводе. Устало откинувшись на спинку под обреченный скрип стула, Гром глухо выматерился. - Что этому обмудку надо? - Кхм... - Я на связи, - хрип из динамика телефона не заставил Грома даже дернуться. Он лишь кивнул Мальвине, безмолвно отпуская по своим делам. - А вы все не научитесь звонить на мобильник? - А вы все так же не отвечаете там на мои звонки. Игорь дернул бровью, кривя рот в усмешке и распахивая руки, мол в этом и суть, но собеседник этого, к сожалению, не мог видеть. Надо признать, Дениса Сергеевича Гром искренне, со всем размахом своей души ненавидел. Тот был как раз из тех тварей, которых Игорь с удовольствием вывозил аж в далекие брянские леса. Чтоб надежнее закопать. С тем же удовольствием переводил на свои и волковские счета все их средства и ставил на полку фарфоровую собачку. Но конкретно этот экземпляр слишком хорошо шифровался, и пока Сережа не мог отследить все его связи и транзакции. Приходилось терпеть. Держать поближе, иногда выполняя - или делая вид - грязную, но неплохо оплачиваемую работу. - Так чем я могу помочь? - Гром сонно потер глаза - все-таки полночи рубиться в новый Mortal Kombat с Олегом не стоило. Чай, не восемнадцать уже. А ведь еще смету в бухгалтерию подбивать. Еще затянет - его Игнат с потрохами проглотит. - Вот это я понимаю деловой подход, - Денис Сергеевич его тоже ненавидел. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы это понять. Но каждый раз приветливо лебезил, будто в друзья набивался или надеялся наконец заманить Игоря в свои наркотические дебри. Возможно, в Москве просто все такие. - Ну? - Мальчонку одного устранить бы, - ФСБшник - а уж эту инфу Сережа нарыл. Хотя даже младшая сестра Шуры, семилетка Арина, могла бы пробить имя и фамилию. Слава Гуглу! - рассуждал так, словно просил пошить новые шторы в спальню, а то старые поистрепались от времени. Но Игорь привык и молча слушал своеобразное ТЗ, - Знает много, но борзеть стал. Вот-вот сорвется: ни один компромат не удержит. - Принял, - Игорь, деловито подбираясь, потянулся за ноутом - мало ему экранов вокруг, - Условия знаете: вся инфа на почту, счет в ответном письме. Хекнув на том конце провода, Денис Сергеевич чем-то зашебуршал и защелкал клавиатурой. - Приятно, когда с полуслова понимают, товарищ, - в голове у Игоря было промелькнула избитая присказка про тамбовского волка, но Олег за такое обычно смотрит - ха! - волком, - Люблю с вами работать. Не попрощавшись, Гром сбросил звонок и загрузил страницу почты сразу же открывая письмо. - Хазин Петр Юрьевич, значит... - Игорь быстро тапнул по контакту помощника, - Шур, зайди. До Москвы нужно скататься. *** Что ж. Это бледное окровавленное тело мало походило на сучью физиономию с присланной фотографии. На обдолбыша из видео, которым его также снабдил Денис Сергеевич, тоже. Игорь оглядел едва дышащего пленника с какой-то кривой повязкой на голове и с гневным рыком повернулся к Мальвине. - Что в задании "доставить в целости" было непонятно?! С хуя ли он полутруп?! - Э, не, Игорек, не манди, - Шура деловито выставил вперед ладонь, останавливая надвигающегося начальника, - я его уже таким у какого-то пришибленного отбил. По всем подворотням порыскал, а тут сцена - хоть "Убийство Иваном Грозным сына" пиши. Гром беспомощно сдулся: чуть не упустили. К черту! Закончит дело - уедет куда-нибудь на острова греть жопу под тропическим солнцем и восстанавливать нервы. - Приведите его в порядок, что ли. И перевяжите нормально, - Мальвина карикатурно отсалютовал, и Гром обреченно вздохнул, - Пусть Лера сделает. *** Петя Хазин никогда не был верующим: в храмы не ходил, икон не лобызал, колокольным звоном не заслушивался. Так какого хуя сейчас эти самые колокола трезвонят в его многострадальной черепушке?! Последнее, что он помнил - подворотня и мутный пацан, в котором он с опозданием узнает один из своих главных грехов. Опять же, Петя не верующий, но все свои косяки старательно фиксирует на полке совести, чтобы было, чем себя погнобить в свободное от дури и срачей с батей время. Что случилось, после того как Горюнов полез к нему в поисках справедливости, Хазин не может вспомнить. Вероятно, он отключился. Тогда два варианта дальнейшего развития событий: он в больнице или он в плену у поехавшего студентика. Есть еще возможность, что Петя сдох, и он был бы ей даже рад, но почему тогда так болит голова и хочется блевать? - Очухался? Низкий грубый голос молнией разбивает звон колоколов и херачит в самый мозг. Хазин едва слышно стонет, но упрямо пытается раскрыть глаза. Все же он жив. И не в больнице: вряд ли бы лежачих больных там начали привязывать к кушеткам. Но и на Горюнова хмурый мужик в черной рубахе мало похож. - Дя.. Гкхм, - попытка прокашляться вновь отдает треском в голове, - Дядь, ты кто? - А это, Петруша, неважно, - подойдя поближе, незнакомец понизил голос, заставляя Хазина испытать благодарность, - Важно, что ты больше пяти лет отпахал на нашего общего знакомого, а теперь хочешь соскочить. Смуглая рука, увитая крупными черно-белыми цветами, замерла перед глазами Пети, когда мужик потянулся через него к тумбочке. Бесшумно потянув из кружки салфетку, он опустил ее на губы замершего в ужасе Хазина, смачивая их. - Асфодель. - О, - Игорь в удивлении распахнул глаза и улыбнулся, - ты первый, кто узнал цветы! А то все лилии-лилии... - Ты, гкх, Асфодель... - Петя все еще со страхом смотрел на Грома, постепенно осознавая, где он и зачем. - Чего, блядь? - Сергеич говорил, что натравит на меня Асфоделя, если я проебусь. И вот я здесь, - грустно хохотнув, Петя поморщился и прикрыл слезящиеся от боли глаза; тошнило невыносимо, - Ну не так, гкх, обидно: хоть красивый мужик убьет. Гром в возмущении отбросил салфетку и наклонился ближе к лицу Хазина, будто проверяя повязку, на деле же - в наглую рассматривая. - Натравит? Я, че, пес на привязи? И этот еблан меня Асфоделем называет? Совсем из ума выжил. Игорь я. Петя опять обреченно хмыкнул и наконец открыл глаза, сталкиваясь с хитрыми голубыми почти у самого своего носа. - Чего ты ржешь? - Гром медленно отодвинулся и принялся развязывать путы, которыми были зафиксированы хазинские руки. - Ты точно меня убьешь, - под подозрительным прищуром Игоря Хазин сделал глубокий вдох, - имя назвал. В следующую секунду он перегнулся через бок, наконец-то сблевывая желчный сок в широкий тазик. Пока давился рвотными позывами и кашлял, Гром вытянул откуда-то сбоку полотенце, а его рука - машинально, видимо, - проходилась по скрюченному хребту. - Это нормально, - когда заложенность ушей прошла, а внутренности вроде стали на место, Хазин начал разбирать бормотание рядом, - у тебя башка пробита, гудеть долго будет. Я тазики с двух сторон поставил. - Ты точно ку-ку, дядь, - утеревшись и прополоскав рот любезно поданной водой, Петя осторожно лег обратно, - Че сразу не убил? Пытать любишь? - Да епт, - Гром раздраженно цокнул, закатывая глаза, - Что ты заладил: "Убьешь-убьешь, убьешь-убьешь"... - Так скажи мне четко, - были б у Пети силы, он бы со злостью долбанул по одеялу, а то и по самодовольному лицу Игоря, - че тебе от меня надо? Ну, видимо, Игорь ошибся, и не все в Москве хотят растекаться мыслью по древу, а есть достаточно деловые экземпляры. Облокотившись по обе стороны от колен Хазина, он, чуть подавшись вперед, заговорщицки подмигнул: - Ну смотри, все явки-пароли Сергеича, имена тех, кто под ним. Если знаешь, кто выше, - вообще заебись. Ок? А еще вот смотрю на тебя и понимаю, что хочу поцеловать. Но это будет слишком негуманно, так что сначала поправляйся. Похлопав Петю по ноге, Игорь тут же встал и, что-то насвистывая, направился к двери. - Попозже еще загляну, кис. *** Петя не может сказать, что это самый счастливый момент его жизни. Да, он очень долго к этому шел. Через отрицание, гнев и далее по списку. Он был уверен, что окажется свободным, лишь пустив пулю себе в лоб, и он точно не мог представить, что именно такой антураж будет у его долгожданной свободы. Олег за рулем "Тахо" у ворот домика на отшибе, Шура на стреме у дверей, изметеленный Денис Сергеевич, валяющийся под ногами, и прижимающийся к его спине Игорь. Через два слоя ткани Хазин слышит, как сильно бьется сердце его мужика, горячая ладонь со сбитыми в кровь костяшками обжигает живот сквозь рубашку, а сам Петя без малейшей дрожи сжимает в руках пистолет. Дуло направлено ровно в залитый кровью лоб ФСБшника. - Д-да как-к т-так... - мужчина пытается встать, но сломанная нога не позволяет, - Перекупил он тебя, Ас-сфодель? Я дам бо-ольше... - Тьфу ты, - Гром цокнул, наклоняясь к уху Хазина, - он заебал меня так называть. Ощущая привычные уже мурашки от родного дыхания, Петя растягивает губы в улыбке: - Меня тоже. Выстрел. Петя не хочет называть этот момент самым счастливым воспоминанием, но обретение свободы совершенно точно станет ярким моментом прошлого. А вот счастливых моментов они с Игорем переживут еще много.