Самое важное

Чонгук выходит из своего дома засветло, глубоко вдыхает прохладный воздух и наслаждается тишиной. Поселение еще спит: вчера был большой праздник, многие разошлись по домам только несколько часов назад. Чон тоже, но проигнорировать дежурство не может. Он вожак, и его первоочередная задача — защита стаи, и неважно, что он не прочь вздремнуть еще пару часиков. Так что он еще раз глубоко вздыхает, растирает широкими ладонями лицо и спускается с крыльца. — Устало выглядишь, — звучит сбоку, Чонгук поворачивает голову и внимательно смотрит на говорившего. Мин Юнги неторопливо направляется к нему, по пути затягиваясь сигаретой. Чон морщится, ему не нравится новая привычка друга, которую он перенял у городских. Но ничего не говорит. У Мина своя голова на плечах, и даже то, что Чонгук его вожак, не дает ему права просить избавиться от источника неприятного запаха, что щекочет чувствительные рецепторы. Но альфа сам видит выражение его лица и понимает что к чему. Поэтому быстро тушит сигарету о подошву и выкидывает ее. — Ты тоже, — хмыкает Чонгук. — Чимин всю ночь с меня не слазил. Думал, на дежурство поползу, — Мин растягивает губы в довольной ухмылке. — Такое творил… — Избавь меня от подробностей, — Чонгук останавливает его взмахом руки. — У меня слишком хорошая фантазия, и я не хочу представлять, как совокупляются два моих лучших друга. Я до сих пор не могу прийти в себя от того, что вы вместе. — Чувак, мы уже полгода женаты, — Мин хрипло смеется. — Вот именно! — Чонгук всплескивает руками, округляет и без того большие глаза. — Как такое произошло? — Ты же сам не хотел подробностей, — Юнги с выражения лица Чона откровенно смеется. — Вы такие мерзкие, — беззлобно произносит альфа. На самом деле он спокойно относится к рассказам об интимной жизни друзей, потому что Пак та еще болтушка и, как Мина, его не заткнешь. Так что Чон уже привык, но не подразнить не может. — Извращенцы. Сокджин до сих пор вздрагивает, когда речь заходит о вас. Вы сломали ему психику своим сексом в комнате для больных. И как вам в голову пришло? — Он сам виноват. Не пускал ко мне мужа четыре дня. — Ты был серьезно ранен. А вы только о сексе и думаете. — И что? Мы озабочены пополнением стаи. Думаем о повышении нашей численности, — фыркает Мин, хитро глядя на друга. — А мне кажется, вы просто озабочены, — усмехается Чонгук и приветственно кивает еще одному другу — Хосоку, который торопливо бежит навстречу, даже не удосужившись до конца застегнуть штаны (в принципе их и так придется снимать перед обращением). Видно, тоже только из постели мужа вылез. — Вот появится у тебя омега, я посмотрю потом на тебя, — бросает Мин, на что Чон лишь закатывает глаза. Спустя пару минут к ним присоединится еще один альфа. Намджун тоже выглядит растрепанным, но при этом очень довольным, и Чона внезапно охватывает чувство зависти. Он, конечно, рад тому, что его друзья нашли свои половинки и счастливы с ними, но вот в такие моменты очень сильно ощущает свое одиночество. Ему тоже хочется обрести семью: найти любимого, завести маленьких щенят, он же до безумия любит детей и на одном явно не остановится. Но пока ему не везет. Омеги в его поселении либо слишком молоды, либо наоборот намного старше — из тех, кто более-менее подходил по возрасту, многие уже заняты, остальные же просто не нравятся Чонгуку и его волку. Но он не отчаивается, верит, что рано или поздно найдет любовь. Скоро ему предстоит поездка в соседнее поселение, может, там он встретит свою судьбу?

***

Чонгук в обличии волка неспешно бредет по границе своей территории. Она достаточно большая, и альфа очень гордится собой. Он стал вожаком в двадцать пять, заняв место отца, который из-за болезни не мог дальше занимать пост, и за пять лет значительно расширил владения. Да и стая за это время стала в два раза больше, поэтому было очень важно обеспечить хорошую защиту своим людям. К сожалению, попытки забраться на их территорию не редки, но Чонгук и другие альфы отлично справляются с тем, чтобы показать нарушителям, что им здесь не рады. Иногда хватает грозного оскала и ментального давления, иногда приходится вступить в драку, и не всегда у нее бывает хороший исход. Некоторые признают силу Чонгука и, поджав хвосты, убираются прочь, но некоторые бьются до последнего вздоха. Поэтому когда Чон чует чужака, тут же напрягается. По стайной связи передает сигнал и ускоряет бег, чтобы как можно скорее настичь нарушителя. Судя по тяжелому металлическому запаху, тот ранен, но даже это не позволяет альфе расслабиться. К ним иногда забредают волки, которых изгнали из собственных стай, но не все они приходят с добрыми намерениями. Так что Чонгук все равно осторожен. Через десять минут, следуя за запахом, он крадучись забредает в густую чащу. Тут кровь чувствуется более насыщенно, словно окружает его в кокон, и альфа из-за этой концентрации немного теряется, не понимая, откуда он исходит, поэтому решает положиться на слух. Затаивает дыхание, напрягает все мышцы, чтобы быть готовым к внезапной атаке, и прислушивается. Первое мгновение кроме шорохов диких зверей в траве и легкого гула ветра он ничего не слышит, но потом улавливает чье-то тяжелое дыхание и тихий угрожающий рокот. Его тоже заметили. Он движется на звук, и рокот становится все громче, предупреждает, что приближаться не стоит. Чонгук насмешливо фыркает. Ему угрожают на его же территории. Он не знает, что за наглец сюда забрался, но он укажет ему его место. Спустя минуту он находит нарушителя и удивленно замирает, понимая, что перед ним не волк, а лис. Очень агрессивно настроенный. Он лежит под кустом, его шерсть залита кровью, а на боку зияет рваная рана, он с трудом дышит, но при этом злостью, страхом и отталкивающими феромонами от него несет за версту. Он угрожающе рычит, пытается подняться, хотя это явно причиняет сильную боль, и широко скалит зубы, когда Чонгук делает шаг вперед. Обычно Чон с такими не церемонится. Лис явно не настроен на мирные переговоры и будет драться с ним до последнего, даже если еле стоит на ногах. Видно, как жизнь в нем медленно угасает, и альфа мог бы сделать ему одолжение и быстро избавить от мучений, но почему-то не спешит. Что-то не дает ему покоя, витает в воздухе, сбивая с толку. И лишь когда слышит слабый писк, до него доходит. Сквозь густой запах крови пробивается еле слышный молочный аромат. Детеныш. Лис защищает детеныша. Только сейчас Чонгук обращает внимание, что зверь намного мельче, чем бывают альфы, и осознает, что перед ним омега. Когда лис понимает, что Чонгук услышал писк, взгляд становится испуганным. Он все еще продолжает скалиться, но в его глазах такая тревога, что Чону сразу становится не по себе. Альфа ни за что не нападет на ребенка, но обеспокоенный родитель этого не знает, поэтому готов защищать свое дитя даже ценой жизни. Чон прекрасно это понимает. И делает то, что заставляет лиса удивленно распахнуть пасть. Глушит свои феромоны, чтобы перестать давить на омегу, потом делает шаг назад и медленно опускается на землю под пристальным взглядом зверя. Складывает рядом передние лапы и укладывает на них голову, давая понять, что не представляет угрозы. Однако растерянность лиса снова сменяет агрессия. Судя по всему, он не верит, что Чонгук не собирается нападать. Возможно, считает, что это обманный маневр, поэтому продолжает рычать и всем своим телом высказывает напряжение. Иногда сквозь рычание пробивается писк детеныша или поскуливание самого лиса. Видно, что ему очень плохо, так что альфа просто ждет. Он не двигается и просто наблюдает за омегой, который тоже не отводит своего взгляда. Поэтому когда тот мутнеет, Чонгук замечает сразу. А через пару секунд лис теряет сознание.

***

Тэхён от кошмара просыпается резко и весь трясется от пережитого во сне ужаса. Его сердце заполошно колотится в груди, а руки судорожно рыскают по пространству рядом и ничего не находят. Паника охватывает все его существо, когда он понимает, что ребенка рядом нет. Он подрывается на кровати и сразу же скулит от боли в боку, жмуря глаза. Хватается за него и замирает, когда нащупывает ткань, которая намотана на его торс. Распахивает глаза и опускает взгляд, рассматривая аккуратно сделанную повязку. Ким ничего не понимает. Последнее, что он помнит, — волка, который нашел их с сыном, и страх за ребенка, который он испытал. В тот момент Тэхён был уверен, что пришла его погибель. Но он жив и вполне сносно себя чувствует. Ким быстро осматривает помещение, в котором находится. Небольшая светлая комната с двумя односпальными кроватями, на одной из которых он сидит, широкий комод с разными склянками на нем и деревянная скамья у стены. Судя по насыщенному запаху лечебных трав, витающему в воздухе, это лазарет. Тэхён не понимает, как он здесь оказался. Мысль о том, что его принес альфа, кажется абсурдной, но больше у него идей нет. Зачем это делать волку, он тоже не знает. Ким был уверен, что тот на части его разорвет, но почему-то этого не произошло. Неужели пожалел из-за ребенка? Стоит только подумать о сыне, как тревога снова накатывает на парня, и он подскакивает с постели, не обращая внимания на пронзившую всё тело боль. От волнения трясутся руки, а ноги подкашиваются от слабости, но омега упрямо движется вперед к двери, надеется, что быстро сможет отыскать сына. Он боится даже думать о том, что с ребенком могло что-то произойти. Он только разродиться успел, прежде чем на него напали. Так что он малыша даже не кормил ни разу. И на руках не держал. Все, что он смог в своем состоянии, это донести его в зубах до относительно безопасного места. И то, их слишком быстро нашел волк. До двери Тэхён добирается с трудом. Распахивает ее и тут же застывает в дверном проеме, наткнувшись взглядом на темноволосого мужчину. Тот сидит на диване, закинув на него ноги и опираясь поясницей о невысокий подлокотник. Ким видит только его спину, но даже сидя альфа выглядит очень внушительно. А от мощи его феромонов и насыщенного запаха вереска (как у того волка) у Тэхёна начинает кружиться голова. Он хватается за косяк двери, чтобы хоть как-то удержаться на ногах, и вздрагивает, когда слышит глубокий голос: — Вам не следовало вставать, — Чонгук поворачивает голову вбок и хмурится. — Наш лекарь Сокджин сказал, что вы еще минимум сутки пробудете в отключке. Неужели травы неправильно смешал? — Где…где мой сын? — сипит Ким, чувствуя, что еще немного и он рухнет от слабости прямо перед волком. Но легкий молочный запах, который он ощущает, помогает ему держаться и забыть даже о страхе, возникшем перед альфой. Ведь он все еще не знает, какую цель тот преследует, приведя его сюда. В бескорыстную помощь оборотней Тэхён давно не верит. — Он здесь, — Чон поворачивается боком, спускает ноги на пол, и Тэхён успевает заметить, как на его губах появляется улыбка, прежде чем все его внимание приковывается к лисенку, лежащему на сгибе локтя альфы. Волк держит в другой руке бутылочку с молоком, которое щенок жадно поглощает, издавая причмокивающие звуки. Лисенок совсем кроха, размером чуть больше ладони мужчины, и от этого у Тэхёна сжимается сердце. Он и рассмотреть его после рождения толком не успел. — У него хороший аппетит. Правда обращаться почему-то не спешит. — О боже, — ноги у Тэхёна подкашиваются, и он оседает на пол, пугая тем самым Чонгука. Альфа подскакивает с дивана, придерживая ребенка, и подбегает к сидящему на полу омеге. Он медленно опускается на колени рядом с ним и обеспокоенно смотрит на лицо, замечая сильную бледность. — Дайте мне его. Омега протягивает руки, часто моргает из-за проступивших слез и недоуменно хмурится, когда мужчина прижимает лисенка ближе к груди и качает головой. Кима тут же окутывает страх. Неужели альфа решил забрать его сына себе? — Пока не могу, — Чонгук, видя тревогу на лице омеги, тут же спешит пояснить: — Вы слабы, даже на ногах устоять не смогли, я не хочу, чтобы уронили малыша. К тому же он почти заснул, не будем его тревожить. Для Тэхёна его слова звучат словно сквозь вату. Голова начинает кружиться, перед глазами все плывет, накатывает тошнота, и омега часто дышит, чтобы немного прийти в себя. Это помогает, и уже через минуту его отпускает. — Я…вы правы, — тихо произносит Ким, когда чувствует, что непонятный приступ прошел. Он смотрит на своего ребенка, который, выпустив из ротика соску, спокойно посапывает на руках у огромного альфы, не испытывая никакой тревоги. И это внезапно успокаивает и его самого. Он не может игнорировать то, как бережно мужчина держит ребенка, так что отпускает свои страхи, осознавая, что вреда им не причинят. — С ним же все в порядке? — Вполне. Очень здоровенький альфочка, — улыбается Чонгук и легонько проводит по животику лисёнка. Но стоит ему перевести взгляд на Тэхёна, как он тут же хмурится. — А вот ваше состояние меня очень беспокоит. Ким его словно не слышит. Он взгляда не отводит от доверчиво жмущегося к альфе малыша. На бледных губах Тэхёна появляется нежная улыбка, а глаза снова наполняются слезами. — Альфочка, — Ким тянет руку к ребенку и аккуратно касается мягкой шерсти на головке. Медленно поглаживает, не обращая внимания на то, как легкий тремор пробирает тело. Его так переполняют эмоции. За последний день он столько пережил, что сейчас все кажется просто дурным сном. — Мой сынок. У Чонгука от его дрожащего голоса сердце щемит. Он не знает, что произошло с этими двумя, но явно ничего хорошего. Лису очень повезло, что он вовремя их нашел. Теперь папа с ребенком в безопасности. Чон об этом позаботится. А Сокджин позаботится об их здоровье. И словно по заказу, тот появляется на пороге. — Какого черта, Чон Чонгук?! — Тэхён испуганно вздрагивает и отдергивает руку, когда дверь хлопает и в помещении появляется взрослый омега. Ким поворачивается и весь сжимается, когда видит, как тот взглядом мечет молнии. — Я только на час оставил тебя, чтобы накормить своих сорванцов, а ты что устроил? Почему он не в постели? И почему он вообще сидит на полу? Омега тычет пальцем в сторону Кима, который выглядит очень потерянным, а альфа на крики лекаря только закатывает глаза. — Сокджин, говори потише. Щенок только уснул, — произносит Чонгук и кивает в сторону Тэхёна. — Он очнулся минут десять назад и сразу кинулся искать ребенка. Но ему стало плохо, и он оказался на полу. — И именно поэтому ты решил посидеть рядом с ним вместо того, чтобы поднять и уложить в кровать? — хмыкает Джин и подходит к столу, складывая на него связки трав. — Долго еще пол греть будете? — Если ты не заметил, у меня ребенок на руках, — рыкнул Чонгук, недовольный тем, что его отчитывают, как пятилетку. — Если ты не заметил, — тем же тоном начал лекарь, — то тут вообще-то есть кроватка, в которую ты спокойно мог положить ребенка, а потом помочь подняться с холодного пола его папе. Бестолковый альфа. Сокджин качает головой, а Чонгук сидит, нелепо распахнув рот, потому что такая идея ему в голову не пришла. Тэхён, глядя на растерянного альфу, внезапно хихикает. Волк из-за крупного телосложения и мужественного лица кажется устрашающим, но сейчас с таким выражением он больше похож на подростка и совершенно не внушает страх. — Смешно вам? — альфа переводит взгляд на него и приподнимает одну бровь. — Простите, — Ким тут же перестает улыбаться, и Чонгук готов тут же настучать себе по голове. У омеги такая красивая улыбка, и он только начал расслабляться в его присутствии, а тут он… ну придурок же. — Я... хм, — Чон впервые чувствует неловкость. Он отводит взгляд в сторону, смотрит на Джина, который заинтересовано за ними наблюдает с хитрым оскалом на лице. Вожак хмурится и одергивает лекаря: — Может, перестанешь пялиться и возьмешь ребенка? — Ой, точно, — тут же спохватывается Сокджин и быстро подходит к альфе, аккуратно забирая щенка из рук вожака. Тэхён расстроенно наблюдает за этим, думая о том, что даже ни разу не успел подержать малыша. Джин его взгляд трактует по-своему. — Не переживайте, я хорошо о нем позабочусь. У меня своих трое, так что опыт есть, — пытается успокоить его Сокджин. — Я не из-за этого, — Ким внезапно всхлипывает, отчего сидящий рядом Чонгук вздрагивает. — Я ведь… ни разу его не держал. Чонгук с Сокджином обмениваются недоуменными взглядами. Чон не понимает, как такое может быть, а вот лекарь догадывается. Он думал, что щенку хотя бы пара дней, но, похоже, ошибся. — Сколько прошло времени с того момента, как ты родил, и до нападения? — спрашивает Джин, бросая выразительный взгляд на Чонгука. Но тот не понимает его мимики, поэтому Ким кивает на омегу, а затем в сторону комнаты с кроватью. — На тебя же напали? Я видел следы клыков. — Да, — кивает Ким и охает, когда альфа касается его: просовывает руки под колени и, придерживая за талию, максимально осторожно поднимает. Причем делает это так легко, словно Ким ничего не весит. А еще прижимает к своей груди, и Тэхён алеет щеками от такой близости. В его руках омега ощущает себя совсем крошечным и странно защищенным. Он сглатывает, когда Чонгук аккуратно укладывает его на постель, и старается не встретиться с ним взглядом. Вместо этого он смотрит на Сокджина и внезапно осознает, что не ответил на его вопрос: — Полчаса. На меня напали через полчаса. Лекарь тут же ахает, непроизвольно прижимая щенка к себе, а Чонгук сжимает челюсть и кулаки от внезапно охватившей ярости. Как можно было напасть на только родившего омегу и ребенка? Что за зверь посмел это сделать? Последнее у него срывается с уст вместе с глухим рычанием. Тэхён испуганно смотрит на него, ощущая давящие феромоны. Чон, замечая это, пугается не меньше. Он тут же успокаивается и виновато смотрит на омегу. — Простите, — он склоняет голову, и Тэхён поджимает губы, лишь бы не расплакаться. Говорить и вспоминать о произошедшем он сейчас не хочет, и все прекрасно это понимают по его лицу. — Эй, тихо-тихо, не разводи тут влагу, — быстро проговаривает Сокджин и стремительно подходит к кровати, пихая Чонгука так, что тот от неожиданности плюхается на постель, чудом не придавив ноги Тэхёна. — Лучше возьми на руки малыша. — Но как же? — Тэхён растеряно смотрит на лекаря, а затем на свои трясущееся руки. Ему безумно хочется подержать сына, но он сейчас без сил, и боится причинить вред. — Вдруг я его уроню? — Во-первых, ты на кровати, и падать в случае чего ему будет мягко. Во-вторых, тебе лучше принять полулежачее положение, и тогда ты сможешь приложить его к груди. Ну и в-третьих, Чонгук может поддержать твои руки, если ты чувствуешь, что настолько слаб. — Что? — тут же восклицает упомянутый Чонгук. — Ты как себе это представляешь? — Какие-то проблемы? — вздергивает бровью Джин. — Не можешь руки ему поддержать? — Все я могу, — бурчит альфа и снова слышит тихий смешок омеги. Он сразу же поворачивает голову в его сторону, но успевает заметить лишь тень улыбки. Очень жаль. — Вот и отлично. Но сначала я осмотрю его раны. Не нравится мне такая бледность. Чонгуку приходится ненадолго выйти из комнаты вместе с лисенком. Пока Сокджин возится с омегой, Чон наворачивает круги по помещению, не отводя глаз от щенка. Почему-то все его инстинкты альфы обострены до предела. Ему хочется беречь эту кроху, чтобы никто и никогда не смог причинить ему вред, дать ему защиту, обеспечить хорошей едой. Сделать все то, что отец должен делать для своего сына. Эта мысль заставляет его замереть на месте. Пока омега был в отключке, он провел вместе с малышом последние сутки, практически не спуская со своих рук. И похоже, что внутренний зверь теперь считает его своим. И это огромная проблема. Если альфа привяжется к ребенку, а его папа захочет уйти из поселения, это будет очень болезненный разрыв связи, особенно если она сработает в обе стороны. Так что Чонгук не может этого допустить. Он должен сделать все для того, чтобы лис захотел остаться. Обдумать все ему не дает вернувшийся Сокджин. — С ним все в порядке. Я дал ему настойку, омега скоро уснет. Так что быстрее заходи. Пусть хоть немного побудет с сыном. Чонгук кивает и проходит в комнату. Омега полулежит на кровати, и его взгляд загорается, когда он видит ребенка. Он тут же протягивает руки, в которые Чон передает малыша. Альфа присаживается рядом, готовый подстраховать, но в этом нет нужды. Лис, несмотря на трясущиеся руки, крепко держит свое сокровище. Смотрит сквозь слезы на сына с всепоглощающей любовью и что-то тихо шепчет, касаясь щекой головки крепко спящего щенка. Альфа почему-то чувствует себя неловко, будто подсматривает за чем-то интимным, не предназначенным для него, но вместе с этим ощущает и безумный трепет от того, что разделяет с омегой настолько сокровенный момент. — Вы уже придумали ему имя? — тихо спрашивает Чонгук, и Тэхён немного вздрагивает, совершенно забыв о его присутствии и полностью погрузившись в момент единения с сыном. Омега несколько секунд внимательно смотрит на альфу, облизывает пересохшие губы и с нежностью произносит: — Хёнджу. — Драгоценность, — Чонгук улыбается и кивает самому себе. — Красивое имя. А ваше можно узнать? Тэхён недоуменно смотрит на мужчину и округляет глаза, когда до него доходит, что за все это время он так и не представился. А ведь имя альфы и лекаря он знал благодаря тому, что они обращались друг к другу. — Меня зовут Ким Тэхён, — тут же исправляет ошибку омега и неловко улыбается. А у Чонгука от его улыбки сердце в груди заполошно стучит. — Рад познакомиться, Тэхён. Мне представляться уже не нужно? — Он тоже улыбается, когда Ким немного заторможено кивает. Чон замечает, как тот медленно моргает, словно борется со сном. Видимо, лекарство начинает действовать. — Думаю, вам стоит поспать. Хотите, чтобы Хёнджу остался с вами? — Хочу, — тут же отвечает омега. Чонгук помогает семейству устроиться на кровати. Приносит одеяло, скручивает его и делает вокруг щенка бортик, на что Тэхён смотрит с благодарностью. Он напоследок спрашивает, нужно ли что-нибудь омеге, и, получив отрицательный ответ, направляется к выходу из комнаты, но его тормозит голос Кима: — Подождите, Чонгук, — альфа разворачивается и смотрит на взволнованного омегу. — Я так и не сказал спасибо. Даже не знаю, как выразить свою признательность. — Хорошенько отдохните оба и наберитесь сил. Это будет лучшей благодарностью, — с улыбкой отвечает Чон и видит, как омега смущается. — Спите спокойно, Тэхён. Теперь о вас есть кому позаботиться.