Тридцать одна октябрьская история

Я вижу его спину и каштановые кудри. Заслышав, видно, мои шаги, Себастьян оборачивается, быстро пряча что-то за спиной. Но я успеваю заметить блеск металла и рукоять с гравировкой. Ритуальный кинжал. - Руби! - на лице Сэллоу распускается широкая улыбка, от которой у меня моментально слабеют ноги. - Я так рад, что ты пришла. У меня кое-что есть для тебя. Себастьян хитро ухмыляется и подходит ближе. Его обаяние убийственно. Возможно, если бы мы познакомились раньше и несколько лет учились бок о бок, моё сердце выработало бы иммунитет к Сэллоу. Но в свои пятнадцать лет всё, что я могу - растекаться безвольным желе у его ног. Я ненавижу себя за это. Но не могу сопротивляться. - Что же это? - я пытаюсь присыпать голос любопытством и спрятать в нём дрожь. Где-то глубоко в душе я уже понимаю, что Сэллоу приготовил для меня. Темнота вокруг нас неожиданно расступается, обнажая каменные стены с потëками воды, следами грязи и плесени. И арку с древними письменами за спиной Себастьяна. Скрипторий Слизерина. Мы снова здесь. - Небольшой подарок, - обезоруживающе улыбается Сэллоу, проводя ладонью по моему плечу. Вторая его рука всё ещё за спиной. И я уже ни капли не сомневаюсь в том, что это за "подарок". - Почему мы здесь, Себастьян? - в последние минуты своей жизни я хочу только одного - понять смысл происходящего. - Чтобы открыть эту дверь в прошлый раз, мне пришлось принять Круцио от твоей руки. Зачем же мы вернулись? Ведь ты нашёл всё, что хотел. Мимолетная грусть проскальзывает по лицу Сэллоу. - Мне нужно кое-что ещё. Нечто важное... - Себастьян, мы уже спасли Анну, не нужно больше поисков и заигрывания с тёмной магией. - Ну-ну... - Сэллоу мягко привлекает меня к себе, обнимая одной рукой. Обычно прикосновения Себастьяна успокаивают меня. Но не сейчас. Сейчас я ощущаю исходящую от него опасность и дёргаюсь, вырываясь. - Эй, ты чего? - Сэллоу, кажется, по-настоящему удивлён: он не ожидал от меня сопротивления. Пойманная в сеть слизеринского обаяния, я давно должна была полностью подчиниться его воле. - Всё в порядке, Руби, это же я. Я тебя не обижу. - Ещё скажи: никогда не сделаешь мне больно, - невольно фыркаю я в ответ. На лице Себастьяна проступает то слащаво-ласковое выражение, с которым обычно разговаривают с маленькими детьми и душевно-больными. - Ну разумеется! Я люблю тебя, Руби. Я никогда не причиню тебе вреда. Ты мне веришь? Конечно, нет. Мы в этой комнате вдвоём, и у тебя за спиной кинжал. О каком доверии может идти речь? Но, к сожалению, я понимаю, что у меня нет выбора. Скрипторий не выпустит без жертвы. И так уж случилось, что я действительно не могу причинить вред Себастьяну Сэллоу. И это, к моему несчастью, правда. - Конечно, я тебе верю... Лгать так просто. Ведь ты сам невольно научил меня этому. Я льну к Себастьяну, крепко обнимая его и утыкаясь носом куда-то в ключицу. Закрываю глаза, не желая видеть, как меня настигнет холодная, острая смерть. Сэллоу продолжает шептать что-то нежное мне на ухо. Абсолютно лживое до последнего слова. А потом резко втыкает кинжал мне под лопатку.

***

Вскрикнув, я резко сажусь на постели. Пытаюсь выровнять дыхание и принюхаться. Нот сандала и полыни не чувствуется, и я успокаиваюсь: не видение, всего лишь кошмар. Из полутьмы не проснувшегося утра ко мне тянутся ласковые руки, утешая, оберегая. - Всё в порядке, родная? Ныряю в тёплое объятие, разгоняя остатки ледяного ужаса. - Всё хорошо, просто дурной сон... Только, пожалуй, сегодня я не дам тебе резать именинный торт. Себастьян хмыкает и целует меня в макушку. Он давно привык ко всем моим странностям.