Благодаря тебе

Полицейский участок       Эва заходит в кабинет Ремао. — Здравствуйте, господин. У меня новости, — ее голос был пропитан сталью. — Привет, детектив. Присаживайся, — он даже не посмотрел на нее, а рылся в бумагах.       Девушка садится на стул рядом с начальником и пилит его взглядом. — На суд придет Амен Холдун в качестве свидетеля.       Ремао отрывается от папок и выпучивает на нее глаза. — Что? — Ты все правильно понял.       Они продолжают сверлить друг друга глазами, но потом Херу прерывает зрительный контакт, обдумывая сказанное. Спустя некоторое время, он вновь возвращает глаза на Эвтиду. — Он сам на это пошел? — темноволосый поднял бровь. — Да, — равнодушно ответила она. — Он ведь понимает, что его посадят? — Да. — Ну тогда дело в выигрыше, — мужчина откинулся на спинку кресла и довольно заулыбался. — Дело то в выигрыше, только вот есть одно но… — Эва повторила его движения, также комфортно расположившись на стуле, и достала из кармана джинсов маленькое устройство.        Включив его, она внимательно наблюдала за реакцией Ремао. — Долго ты еще Холдуна покрывать будешь? — Я его покрываю? — Да, Ремао Херу, это вообще-то заметно. — Допустим, что покрываю. Умница, детектив.        Поняв, что произошло, он переводит взгляд с диктофона на Унику, а его челюсть отвисает. — Ты… — он стиснул зубы от дикого гнева. — Да, — она бесстрастно смотрела, как пылают его глаза.       Ремао понял, что она будет шантажировать его. — Чего ты хочешь? — ему стоило больших усилий, чтобы перейти на спокойный тон. — Освободи Холдуна от тюрьмы и я удалю запись, — строго проговорила девушка.        Шев смерил ее насмешливым взглядом. — Я чего-то о тебе не знаю, Эва? Какое тебе дело до этого бандита? — ухмыльнулся он. — Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы. Если ты не сделаешь, как я говорю, то отправишься за решетку вместе с ним. Он тебе очень обрадуется кстати… — И как ты себе это представляешь?! Я обычный начальник третьего отдела! — от безнадежности Ремао ударил руками по столу, но Эвтида даже не моргнула.       Она встала со стула и направилась на выход. — Уверена, ты найдешь способ. Тебе же хватило ума брать от него деньги за крышу, — Эва открыла дверь и вышла из кабинета. «Прости, Ремао, но у меня нет другого выхода». День суда.       Зал был полон плачущих людей, которые горевали о своих убитых близких. Во главе сидел судья и прокурор, с правой стороны сидели следователи, которые утверждали виновность преступника, а с левой стороны были Зука Рунихера и адвокат, который защищал его права и отстаивал невиновность своего клиента, так как на него не было достаточно доказательств с точки зрения закона. Эвтида, Исман и Дия сидели в середине зала рядом со всхлипывающими людьми. На Унике было длинное черное закрытое платье в пол из шифона, на Табите красовался черный костюм и рубашка такого же цвета, а Лотос была одета в темно-синий комбинезон, который полностью покрывал все участки ее кожи. — Вы утверждаете, что не видели этот нож? — следователь показывает окровавленную сталь в пакете, обращаясь к преступнику, сидящего в наручниках в максимально расслабленной позе. — Да, первый раз вижу это, — он снова мерзко кривит рот. — Господин судья, — мужчина разворачивается к судье, — этим ножом было убито 6 человек с июля по сентябрь 2023 года. Плюс к этому в сентябре обвиняемым Зука Рунихера был похищен человек, а в последствии убит. Были найдены улики с его отпечатками пальцев. — Протестую, Господин судья, — адвокат встал и начал свою речь, — «труп» похищенного, как выразился уважаемый следователь, так и не был найден, а отпечатки пальцев не являются убедительными уликами. А насчет ножа следствие не представило точных доказательств, что этот нож принадлежит моему подзащитному, поэтому опять же обвинения не учитываются. — Да, адвокат, вы правы, но сейчас мы вам это докажем, — он положил пакет с ножом и обратился к судье. — Господин судья, я бы хотел пригласить в зал единственного выжившего после нападения Зука Рунихера. Свидетель, пройдите для дачи показаний, — следователь кивнул охраннику, и тот открыл главную дверь.        В зале повисла тишина, и все обернулись на высокого, громадного, светловолосого мужчину, в черном классическом костюме, без единой пылинки. Под пиджаком виднелась идеально выглаженная рубашка белоснежного цвета, а из его кармана выпирал такой же белый платок. Мужчина величественно шел по залу, наполняя его своей аурой холода и уверенности. Руки Эвтиды моментально вспотели, и она начала их тереть. Исман заметил, что его коллега нервничает и аккуратно дотронулся до ее руки и кивнул, а детектив ответила ему тем же. Эва испепеляла взглядом спину Амена, когда тот давал клятву о показаниях. Пара не встретилась глазами, но каждый из них был уверен, что внутреннее они пожирали друг друга взглядами. Она посмотрела на маньяка, который с отвратительной улыбкой на лице сверлил глазами блондина. Холдун, закончив говорить клятву, сел за стол, перед судьей. Адвокат подскочил со стула. — Господин судья! Для вашего сведения, человек, сидящий перед вами, является криминальным авторитетом. Я узнал его лицо. Он сам является еще тем преступником, — громко выдал он.        Эва напряглась и затряслась, а Амен сидел без эмоций и не ничего не выражал. — Протестую, Господин судья, — подал голос следователь, не вставая с места, — Амен Холдун является потерпевшим. Нет связи между его показаниями в роли свидетеля и его деятельностью, которая никак не связана с нападением от Зука Рунихера. — Протест принят, — ответил судья. — Потерпевший, как вы можете доказать, что человек, напавший на вас с ножом был именно обвиняемый?        Амен на секунду перевел взгляд с судьи и посмотрел на ублюдка, который задрав подбородок, по-змеиному облизал свой рот. — На меня было совершенно немало покушений, и я всегда помню лица нападающих. Это он, я отчетливо запомнил все черты его лица, — Амен достал из внутреннего кармана пиджака рисунок убийцы. — Я составил этот портрет сразу, после того как пришел в сознание будучи в больнице.        Весь зал внимательно смотрел на рисунок, изображенный проектором. — Господин судья, это просто рисунок, под который можно подставить любого другого более менее похожего человека. Это опять же не является точным доказательством. Нападения в криминальном мире – это повседневное дело. Амен Холдун мошенник и его приход это неуважение к суду! — адвокат все никак не унимается. — Ты меня уже достал… — не сдержался Амен. Эва посмеялась, а Исман и Дия, закивали головой, поддерживая его слова. — Адвокат, стали бы вы так же его защищать, если бы он перерезал вашу семью? За моей спиной сидят родственники людей, которые были убиты ради удовольствия. Я тоже не подарок, но нельзя допускать, чтобы такие как он, ходили по земле, — он смерил этого недо-юриста гневным взглядом и тот сжался от слов и злых глаз Холдун.        В зале начал нарастать гул, потому что все люди согласились с криминальным боссом. — Тишина! — громко проговорил судья. — Потерпевший! Предоставьте доказательства! — Я как раз собирался это сделать, господин судья.        Амен встал в полный рост, снял пиджак и рубашку, оставшись стоять с голым торсом. Весь зал раскрыл рот от красоты мужского тела, украшенного шрамами. Исман с широкими глазами разглядывал его мышцы на спине, и Дия не скрывала своего восхищения от массивности Холдуна. Эва смерила всех людей в помещении недовольным взглядом, потому что все женщины пялялись на ее Амена, но затем быстро вернула глаза на него. Судья даже поправил очки, которые и так хорошо сидели на нем, и бдительно разглядывал мужчину. — В ту ночь, мы встретились, потому что он въехал в бампер моей машины. Я не хотел возиться с этим недоразумением, собирался сесть обратно в свой автомобиль, и, повернувшись к нему спиной, он пырнул меня в правый бок, — Амен показал на отметину снизу. — Не сразу поняв, что меня начали резать, я развернулся, и он вновь ударил уже в левый бок. После этого у нас началась драка на смерть, и он пырнул меня в грудь, — он постучал рукой по большому шраму. — Пытаясь лишить его ножа, я порезал руку, — Холдун поднял ее. — Я хорошо запомнил его нож, когда зажал лезвие в своей ладони. На конце рукоятки гравировка рогатого козла. — Следователь осмотрел нож и поднес его судье. Мужчина внимательно разглядел рукоять ножа, а затем поднял глаза обратно на свидетеля. — Будь я обычным человеком, я бы точно умер. А теперь снимите с него одежду и все увидите. Слева на груди у него шрам, потому что я тоже ранил его, — Амен стал надевать рубашку, когда к преступнику подошла охрана, и отодвинув его робу, все увидели тот самый рубец. — Проверьте руки, на них должно быть много шрамов. Люди, которые часто используют нож, имеют порезы и испорченные ногти. Одевшись до конца, Холдун продолжил. — Еще кое-что, — мужчина достал из кармана пиджака записку. — Преступник написал это «Финехас Сокви был убит моим ножом». Сравните с его почерком, и он совпадет. Для уточнения Финехас был моим знакомым моей семьи, — Амен положил на стол бумагу и сел на стул, заканчивая тем самым свой монолог.              Судья и другие работники удалились из зала для вынесения приговора. По всему телу Эвтиды бежали мурашки, она тяжело дышала. Через некоторое время вынесут решение, а ее любимый человек окажется в наручниках. Она закрыла глаза.       «Боже, помоги нам».              И вот судья и остальные возвернулись на свои места. — Зука Рунихера обвиняется в семи убийствах и одному покушению на убийство. Учитывая безжалостный характер подсудимого, неподдающийся исправлению, его садистские наклонности, а так же жуткие муки, которые он причинял своим жертвам, суд вынес окончательное решение: обвиняемый Зука Рунихера… — весь зал словно замер. — Приговаривается к смертной казни. Вы настолько опасны, что не должны жить… — это были последние слова судьи и затем он ударил судейским молотком три раза, завершая приговор. Люди в помещении снова задышали.        Амен последний раз взглянул на маньяка, и на лице последнего промелькнул страх. Он боялся приближающейся к нему смерти. Холдун победно поднял уголок губ. Эвтида тоже видела в его глазах испуг. Теперь ублюдок заплатит за свои деяния самым ценным, что у него есть – жизнью…       Исман встал со своего места и подошел к Холдуну, надев на него наручники, и к ним сразу подбежали охранники.        Он смотрел только на нее, а по ее лицу тихо стекала соленая вода. Это были слезы от скрепленного железа на руках ее мужчины и оговоренного ранее приговора. Они глядели друг другу в глаза с непередаваемой любовью. Амен медленно и еле заметно кивнул Эвтиде, и та все поняла без слов. «Я люблю тебя, Эва». «Я тоже люблю тебя, Амен. Это все благодаря тебе».