Благодаря тебе

      Амен расслабленно сидит на диване в вип-зале и смотрит, как Финехас жадно поедает омара. Рядом с ними стоят Тизиан и еще один подчиненный Финехаса. Мужчина со смуглой кожей и короткими черными волосами, как обсидиан, был одет в черный классический костюм, в рубашку такого же цвета. На его пальцах красовались золотые перстни с рубинами и изумрудами. — М-м-м, знаешь… Спасибо тебе, что покалечил одного из моих ребят, — макая кусочек морского гада в соус, говорит Финехас. — Он сам на это напросился и знал, что так будет. Таковы правила, — равнодушно ответил блондин.       Темноволосый посмотрел на него, дожевывая свой кусок. — Я не в обиде, Амен, все понимаю. Сотрудники общие, а бизнес отдельный. Но нам нужно расширить сферу влияния, — Финехас говорит с намеком и Холдун понимает его.        Они были знакомы из-за родителей. Их отцы сотрудничали. Амен управлял двумя лучшими отелей-казино города холодно и складно, а Финехас наоборот делал поспешные действия и плюс к этому любил транжирить, а не вкладывать, и чуть не вылетел в трубу. Холдун помог ему выбраться из этой ямы, отдав ему один отель. Он всегда помнил, как Сокви относится к деньгам.        Амен выдыхает и потирает глаза, уже утомленный разговором. — Финехас Сокви… — Да, Амен Холдун. — Не тот жаден, у кого мало, а тот, кто хочет большего. Просто управляй тем отелем, который я тебе поручил, не зазнавайся. У всего есть свой предел, а захочешь перескочить… и тебе не жить, — Амен испытующе смотрит на него.       Сокви громко смеется. — Я и не зазнавался. Но знаешь, главная сила человека – это его хотение. Кто мало хочет, тот и стоит дешево. У меня нет никакого инвестора и капитала, поэтому я много что хочу, — он вновь закидывает мясо в рот и капля сока от омара стекает по его подбородку. — Простите, господин, — вмешался Тизиан, — но мой начальник дает вам много привилегий, потому что хорошо к вам относится. Господин Холдун сохранил вашу дружбу после старших. Прибыль от отелей и так огромна, но при этом вы упрекаете его в… — Да как ты смеешь так говорить про моего господина?! — четвертый мужчина, другой сотрудник и Правая рука, подключается к разговору. — Молчать! — Амен рычит на них и смиряет их своим гневным взглядом.       Финехас усмехается. — Да, Амен, хорошая у тебя дисциплина в коллективе, — сжав сигарету между зубами и закурив, он продолжает. — Строишь из себя неимоверного босса, а мне кидаешь ошметки от яблока. Как нам с тобой вести дела? Амен кидает на него железный взгляд, а после встает во весь рост, выходит из стола и подходит к Тизиану. Трудно было прочитать что-либо в глазах Холдуна, но Бомани и не нужно было смотреть, чтобы ощутить дольку сожаления в действии босса. Без лишних слов Амен зарядил ему пощечину, но не сильно, а просто для показухи. Тизиан знал, что он может ударить намного жёстче и больнее. — Теперь ты, — он ударил ладошкой и второго подчиненного, но теперь уже сильнее, а закончив, сел обратно и уставился на Финехаса.       Он широко улыбается и слегка прищуривает глаза. Затягиваясь снова, он выпускает дым в сторону Амена. Тот даже не сморщился.       Сев за руль, Холдун поворачивает голову на друга, сидящего рядом. — Прости, Тизиан, — тихо произносит блондин.       Бомани не сердится и не злится на своего начальника. Осознает и понимает, что Амен не хотел причинять другу боль, но такова политика. При других людях должна быть субординация. Ему достаточно было и того, что Амен дернулся, когда ударял, и хватило той легкой, сложно уловимой манеры грусти перед пощечиной. Полицейский участок.       Сотрудники порядка сидели за овальным столом, обсуждая убийство. В кабине находились Эвтида, Исман, Ремао и еще два работника.        Ремао Херу начальник полиции третьего отдела. Это был брюнет с темными длинными волосами, худого телосложения в голубой рубашке и черных брюках. — Потерпевший – мужчина, 45 лет, судимостей не имел, долгов нет, проблем с соседями, друзьями и в семье не было. Остались жена и двое детей. Вскрытие показало 17 ножевых ранений, — Исман ненадолго замолчал. — Кажется, здесь работал любитель. Он просто тыкал ножом со всей дури без разбора. — Как-то непохоже это на любителя… — заговорил другой сотрудник. — Любитель, нанося столько ударов мог и сам себя задеть, а этот не оставил никаких отпечатков пальцев, ни капель крови, ни волос. — Но пропал кошелек, — продолжил другой такой же. — В принципе можно списать на ограбление, но сумма наверняка была совсем мелочной, поэтому не вариант. — Человек может убить и за один десяток фунтов, — теперь к разговору подключился и Ремао. — На этом все. Позови капитана, — он обратился к сотруднику слева.        Вошедший подходит к Ремао. — Господин Херу. — Ограбление, повлекшее за собой убийство, — он протягивает ему папку.       На эту фразу Эва сжимает свою челюсть. — Найди в нашей картотеке преступника с подобным досье и закрой дело.        Точка терпения достигла своего пика, и детектив заявила. — Всех троих убил один человек.       Ремао посмотрел на нее удивленным взглядом и поднял бровь. — Каких троих?       Девушка достает из своей папки фотографии мест преступлений и напоминает, где были совершены предыдущие два убийства. — И этот случай такой же, совершенный между двумя районами Избат Бадвани и Избат Хауд. Во всех трех убийствах от 13-ти до 17-ти ранений совершенных ножом и даже размеры ран практически одинаковые. Так же нет никаких улик . Сто процентов, это серия. Мы имеем дело с серийным убийцей, — твердо заявила детектив.        Капитан закатывает глаза. — Ну, вообще-то тут тебе не Америка, где каждый ходит с пушками. Больше и убивать-то нечем. Ничего другого не могла придумать? — Эвтида смотрит на него с отвращением, а тот продолжает. — В год происходят сотни убийств и жертвы эти с ножевыми ранениями. По такой логике они были совершены одним человеком что ли? — он усмехается. — Совсем с катушек слетела! — повышает голос Херу. — Ты кого из себя строишь? Какое право ты имеешь встревать в разговор старших по званию! — Думаете, этому маньяку есть дело до ваших званий?! Если не поймать его, он будет убивать. Такие не останавливаются, почувствовав, как легко и без проблем прошло убийство. Для любителя он слишком острожен, вам же сказали! — Придержи коней, Эва! — осаждает ее начальник. — Нельзя смешивать все подряд, так можно запутать дела.        «Ха, говорит тот человек, который хотел запихнуть это дело в обычное ограбление».  Девушка мысленно презирает Ремао. — Я и не смешиваю все подряд, — Эва выравнивает дыхание и говорит уже спокойнее. — Поймите, пожалуйста, что эти три преступления совершенны в одном районе с разницей всего в две недели. Ни по какому из них вообще нет улик. Либо он живет в том районе, либо просто возвращается на место, где уже им было совершенно убийство. Мое чутье мне подсказывает, что это именно маньяк. — Избавь меня от своей чуйки, — Херу сжимает челюсть. — Не твоя ли чуйка повела тебя в бандитское казино?!       Эвтида усмехается и разваливается на кресле. — Бандиты тоже преступники. Убийцы, мошенники, взяточники… Все должны сидеть за решеткой. — Эва, дорогая, к чему ты клонишь? Хочешь получить повышение? — Ремао улыбается и выгибает бровь.        Уника смотрит на него не меньше трех секунд, а затем громко смеется. — Конечно, господин начальник именно этого я и добиваюсь! — нота сарказма была слышна всему кабинету.       Эвтида резко встает, а стул ударяется о стену сзади. — Как только поймаю маньяка, сразу же побегу за повышением, — она смотрит на Ремао, сощурив глаза. — На сегодня все! — Эва уходит из кабинета, не закрыв дверь. Детектив выходит из участка, сжимая кулаки. Она садится в свой белый форд фокус 3, сжимает руль и обдумывает происходящее.       Тут в окно стучатся, и девушка вздрагивает от неожиданности. — Проклятье, Ремао! Садись! — кричит она через окно и дергает головой в сторону салона.       Он садится и смотрит на нее. — Прости, что вспылил. Там был капитан.       Эвтида понимала это и не сердилась на его жесткие и осаживающие речи. Такова политика. — Меня не это обидело, а точнее вообще не обидело. Я злюсь… Злюсь от того, что ты не видишь очевидного.       Мужчина протягивает выдох. Наступило минутное молчание. — Эва, ты прекрасно знаешь нашу систему. Мы не можем записать, что это серия. Верхушка нас выдерет, если мы это сделаем.        Он был прав. Для любого отдела и района, записывать серию убийств означало самому себе подписать смертный приговор. Можно не просто лишиться работы, а быть уволенным по статье. И тем более, если допустить ошибку и так не поймать убийцу.       «Надо действовать одной». — Да, Ремао, ты прав, — девушка еле как натягивает улыбку. — Доброй ночи, Эва. Не гони, — усмехаясь, он открывает дверь. — Доброй, — как только начальник закрыл дверь, она вновь погрузилась в эмоции неприязни.