Шёпоты в библиотеке

— Не понял, — вот что сказал Рон. Гермиона тоже не поняла то, что он сказал. Но ей нужно было как можно скорее закончить этот разговор, обсудить, как устроить жизнь дальше. — Я думаю, что я перееду в квартиру, которую мне подарили родители. Я предупредила арендаторов за две недели до, поэтому пока я поживу в отеле, либо сниму себе какую-нибудь квартиру. Разберусь. На эту квартиру я не хочу претендовать, думаю, документы нужно оформить… — она тараторила, возможно, это было нервное. — Гермиона, подожди, переезд, квартира, я не понимаю. Что? При чём тут Малфой? Рон поднялся. — Я ничего не понимаю. И потом: — Я хотел рассказать тебе о Лаванде ещё когда ты приехала в Эдинбург, но я не решился. Я думал, что я закончу это, но я просто… Я не понимаю. Малфой? Гермиона протянула руку к бутылке и плеснула огневиски себе в стакан. Папа, ценитель шотландского виски, был бы в ужасе от такого отношения. — Я влюблена, — и выпила всё залпом. Это была крайне неудачная идея, внутренности обожгло волной. — В Малфоя? — Переспросил Рон в ужасе. — Да. А ты в Лаванду? — Гермиона налила ещё огневиски в стакан, но Рон накрыл его ладонью. — Я… Да. Но... — Давно? — Гермиона смотрела ему в глаза, не понимая, радуется она или сердце её разбито? — С июля. Гермиона… — Ну вот и у меня так, — Гермиона засмеялась. Как же стало легко. Какой же это был идиотизм. — С Малфоем? С июля? Я ничего не понимаю. Это истерика? — Рон, ты станешь папой! — Гермиона была не любимой женщиной, с которой у него сейчас разойдутся пути. Она будет в последний раз лучшим другом, который хлопнет его по плечу. Наконец-то у него будет ребёнок! — Гермиона… — Он схватил её за руки, которые задрожали у него в ладонях. — Ты трахаешься с Малфоем? Грубо. Но технически да, поэтому не обидно. — А ты с Лавандой! — Рон смотрел на неё так, будто она сошла с ума. — Как так произошло? Рон вскипел сразу же. — Я не видел тебя почти всё лето! Ты была постоянно где-то, но не здесь! Чего ты ожидала от меня? Я ещё никогда не чувствовал себя так одиноко! Гермиона накрыла его ладонь своей, камень в кольце отправил отблеск по потолку. — Я понимаю, Рон. Ты ведь уже что-то решил, когда сегодня рассказал мне. У тебя скоро будет ребёнок! Я желаю тебе счастья. Она поднялась, внутри будто распрямились пружины, сжатые с первой запретной мысли о Малфое. Она была свободной женщиной. Какая же она была дура, что тянула так долго. Всё могло быть вообще не так. Живоглот волной обошёл её ноги, сев рядом, задрав свою пушистую голову с жёлтыми глазами. Но Рон, похоже, был настроен поскандалить. Он открыл рот, чтобы что-то сказать ей. — То есть ты просто сейчас уйдёшь? Ты трахаешься с Малфоем, серьёзно? Он же женат! Гермиона подняла брови. Какой статус был у Лаванды она не знала. Её это вообще не интересовало. — Может быть ты и не бесплодна? Это всё были отговорки и теперь с Малфоем у тебя будет куча детей, которых ты «никогда» не хотела? Гермиона не улыбнулась, не ухмыльнулась, не усмехнулась. Это был самый звериный оскал в её жизни. Она никогда не хотела детей. Поэтому это не должно было обидеть или задеть её. Да, у неё и правда не будет детей от Малфоя. Но её в последний раз взбесило, что Рона больше волновал вопрос детей, а не вопрос измены супруги, вопрос почему это произошло? — Это вряд ли, — она сняла кольцо, которое ей всегда нравилось. Внутри была гравировка, которая грела ей сердце. «Рассечь и взмахнуть». Это была идея Рона, мягкий толчок в её вредный характер, когда она учила их правильно колдовать на первом курсе. Она положила кольцо на столик, нагнулась, подхватив на руки кота. Вдохнула полной грудью, сосредоточившись, и аппарировала. На самом деле, ей пока некуда было идти. Поэтому она вернулась в Министерство, а затем в свой кабинет. Это было бы иронично, было бы так смешно, что животик надорвёшь — не замужем и без дома, она вернулась туда, куда так стремилась все 10 лет брака — на работу. Но Малфой по-прежнему был там, листал какие-то папки, разложив их на своём кожаном диване, расширенном магией. Только увидев её с котом, который сразу же стал вырываться на волю, мягко и гибко опустился на 4 лапы, пошёл изучать кабинет, Малфой достал сигарету и затянулся. — Свершилось. Он сделал к ней резкий, стремительный шаг, заключив её в объятия, выдыхая в сторону. — Ты как? Чувствую запах Огдена. — Мне грустно, — честно сказала Гермиона. — Но в то же время наконец-то легко. Они смотрели друг другу в глаза. Малфой подвёл их к столу и сбил пепел в пепельницу за её спиной. — Почему это произошло? — Вдруг спросила она Малфоя. Он испытующе вглядывался в её лицо, сделав ещё один, сладкий затяг. — Ты такая же, как и я. Тебе нельзя ничего запрещать. Уизел не понял этого, вот ваш брак и развалился. — И что это должно значить? — Гермиона не стала закрываться. — Если бы муж запретил тебе рожать детей — ты бы уже была с животом. А он счастлив. Ты всё делаешь наперекор. Они сцепились взглядом, Гермиона ухмыльнулась. — Я не хочу детей и никогда не хотела. — Правильно. Они тебе и не нужны. Малфой снова постучал по сигарете, сбивая пепел. — А тебе? Нужны? Гермиона напряглась, и Драко сразу же это почувствовал, прогладил горячей ладонью её лопатки и поясницу, снова запуская под кожу электрических скатов. — У меня уже есть наследник. Я свой долг перед семьёй выполнил. — Поэтому никаких кудрявых блондинок, — усмехнулась Гермиона. — Дочь с твоими волосами — точно нет, — усмехнулся он в ответ. Гермиона могла бы свернуться калачиком и лечь в объятия этого серого взгляда, пролежать в нём всю жизнь. — Ты ведь специально это делаешь? Малфой засмеялся, отправив фильтр к десяткам других таких же. Её кабинет полностью пропах им, вытеснил запах пергамента. — А что, тебе сразу захотелось получить от меня дочь блондинку? — Нет, — усмехнулась Гермиона. Малфой погладил её по голове. — Вот и отлично. — Драко, ты извращенно используешь реверсивную психологию. Не делай так. Он ухмыльнулся. — Если ты захочешь от меня дочь блондинку, ты сразу же её получишь. Гермиона сжала его в ответ так сильно, что он удивлённо поднял бровь. — Ты ведь знал? — О чём? — О, да брось. Ты знаешь, о чём я. Серые глаза неприятно блеснули, в уголках появились едва заметные морщинки. — О Лаванде Браун? Конечно, знал. — Почему ты не сказал мне? Малфой толкнул её на стол и склонился над ней, оперевшись на ладони по бокам от неё. — Зачем? Чтобы ты ушла от него потому, что ему важнее было размножаться, а не потому, что ты выбрала меня? Гермиона потянулась к нему, но Драко отодвинулся. — Хотя, конечно, понимаю, было бы приятнее спать со мной, как свободной женщине. Малфой снова был обезоруживающе, болезненно честен. Конечно, ей было бы психологически проще сначала расстаться с Роном и не насиловать свою душу мыслями об измене. — Ещё ни разу не чувствовала, как свободная женщина, — согласилась Гермиона. — Планирую начать прямо сейчас. На стол тут же запрыгнул Живоглот. Драко, не раздумывая ни секунды, потоком магии выставил кота в кабинет Порши и закрыл дверь. — Ты только что объявил ему войну, — сказала Гермиона, расстёгивая ему брюки. Малфой горячо поцеловал её в ответ. — Ты хочешь наконец-то трахнуть меня за моим столом и успокоиться? — Усмехнулась она ему в губы. — Вряд ли я успокоюсь, но да. Ещё, я сегодня искал на этом бумажном складе перья и нашёл интересную вещицу. О, Гермиона знала, о чём он говорил. — С вещицей я не хочу. Магия крови для секс артефакта — у Паркинсон не всё в порядке с головой. — Она сложила руки на груди, но через несколько секунд поцелуев уже лишилась своего свитера. — Давай просто попробуем. Паркинсон не такая выдающаяся волшебница, как ты, но она очень способная. — Знаешь не понаслышке? Взгляд Малфоя стал жёстким. — Грейнджер, мы сейчас говорим о жене моего лучшего друга, о моей близкой подруге. Гермиона уже справилась с пуговицами на его рубашке и потянула её вниз по плечам, оставив висеть на запястьях. Малфой не отрывал взгляда от её глаз, вынимая запонки. — Хочешь сказать, что она не сорвала твой цветок? Малфой расхохотался. — Пэнси была всю школу влюблена в Поттера. Когда он пошёл с Чжоу Чанг в кафе мадам Паддифут, она прожужжала нам об этом все уши. — В таком случае, Пэнси здорово придумала призвать выдать Гарри Волдеморту во время Битвы, — Гермиона была раздражена больше, чем удивлена великим секретом, которым с ней поделился Малфой. Драко снова засмеялся. — Она всегда была заносчивой и высокомерной, она такой родилась и так была воспитана. В гневе она была страшна, но особенно страшна, когда была напугана. Ей было, как нам, 17 лет, она не хотела умирать. Призвала и призвала, всё равно вы все встали за Поттера горой, глупо сейчас обижаться на неё за это. — Она сейчас совсем другой человек? — Гермиона усмехнулась. — Нет, всё такая же стерва. Но она дорога мне, — ответил Малфой. — Доставай снитч, я хочу его изучить. Она выдвинула ящик, золотой шарик покатился, спрятавшись в глубине. Подцепив его пальцами, Гермиона снова увидела своё кольцо, ослепительно сиявшее на указательном пальце. Малфой, казалось, тоже был очарован преломлением света внутри, пойманным в ловушку граней. Драко палочкой уколол её в этот палец, прокрутив фалангу большим и указательным, несколько капель её крови упало на золотую поверхность Снитча, моментально впитавшись. Она сжала его в руке. Казалось, что вся чувственная её сторона оголилась, как будто обожжённая кипятком. Теперь каждое прикосновение Драко ощущалось слишком ярким, отправляло по телу оглушительные волны возбуждения. Ей это не понравилось. Она и так испытывала подобные ощущения и без артефакта, но с шариком в руке как будто лишилась хитинового покрова. Малфой мог просто взять её за руку и одно это прикосновение с разворота зарядило бы либидо, прокатив возбуждением по оголённым нервам. Это было даже болезненно, руки Драко проходили по её пояснице и она дрожала от прикосновения, рука скользнула ей между ног, и Гермиона резко схватила его за руку, останавливая. — Драко, мне это не нравится, я хочу остановиться. Драко забрал у неё из ладони снитч и отбросил его на диван. Ей сразу же стало легче дышать. — Что ты почувствовала? Почему тогда ты пропустила его в патенты? Он осторожно прижал её к себе, его руки снова стали самыми желанными, самыми приятными, направляющими и поддерживающими, без боли. — Я не тестировала его, его визировал Голдстейн, с точки зрения магии там всё было в порядке. Малфой внимательно всматривался в её лицо, Гермиона на каждое его поглаживание чувствовала импульсы тепла по позвоночнику, от шеи до копчика. — Что ты почувствовала? — Всё то же, что и обычно, но болезненно. — Она увидела, как на его лице промелькнула тень. — С шариком любое твое прикосновение ощущалось, как иголки по телу. В неприятном смысле. — Тогда тебе нужно запретить его. — Изобретение твоей близкой подруги? — Гермиона усмехнулась, но он снова скользнул к её шее, прикусил кожу, вызвав у неё низкий стон. — Забини затаскает меня по судам. Драко не ответил, собрав её волосы в хвост ладонью и потянув у корней, запрокидывая её голову, вовлекая в горячий поцелуй. Если бы сейчас в её руке был Снитч — она бы умерла от ощущений. Малфой стянул с неё трусики и положил себе в карман. Гермиона посмотрела на него с укором, но он отвёл её к дивану, уронив себя на спинку, притянув Гермиону за собой. Она обхватила его бёдра своими, целуя, чувствуя движение рук, которыми он откинул её волосы назад. — Что ты хочешь сделать? — Сегодня поработаем над позой наездницы, Грейнджер. Сделаем всё правильно. Она вспыхнула, почувствовав давление внутри, горячую температуру. Это она то не знает, как правильно? — Первое. Движение вверх-вниз — это очень приятно для меня, но для тебя? Только вперёд и назад, Грейнджер. — Он ладонями направил её бёдра, показывая верные по своему мнению движения тазом. — Вперёд и назад, чтобы стимулировать не только меня, себя в первую очередь. Он полулежал, приподнявшись, оперевшись на спинку дивана. — Обопрись на меня, используй мои плечи. Ты должна постоянно задевать меня клитором, но не должна уставать. Гермиона запустила движение, как он показывал, запястьями, ладонями направляя её. — Ты должна чувствовать трение, тебе должно быть приятно. Ей было приятно. И ей даже не нужно было говорить это вслух. Гермиона обхватила его обеими руками, грудью прикасаясь к его груди, животом к его животу, пахом вжимаясь в его пах, при каждом движении. Если он её сейчас поцелует… Чёрт с ней, с легилименцией, ей нужно было, чтобы он делал то, что делал, и не останавливался. Драко поцеловал её, кусая за губы, кусая за шею, вонзив ей зубы в сгиб плеча. Кажется, что внутри появился спазм, связанный с мозгом чувством стыда, желанием прикрыть глаза от одной мысли, как бесстыдно она выглядела со стороны, занимаясь любовью у себя же в кабинете, потеряв чувство самосохранения, самоконтроля. Но этот спазм заводил её, ей хотелось разбить его самым сильным оргазмом в своей жизни. Ей так хотелось чувствовать, она упёрлась руками Драко в плечи, взяв контроль над каждым своим движением, реагируя на каждое прикосновение, поглаживание, сжимание. Гермиона сейчас не остановится ни на секунду, пока не получит свой оргазм. И она получила, такой сильный, что видела искры из своих же глаз в темноте кабинета, видела искры у Малфоя, который съехал по спинке дивана, наклонив её над собой, и дальше всё сделал сам, вернув движения вверх-вниз, выбив из неё стоны, о громкости которых она и не подозревала. Гермиона думала, что заснёт на нём, такой обессиленной она себя чувствовала, но через пару минут Драко осторожно оторвал её от своей груди. — Грейнджер, тебе надо в уборную. Она подняла голову, чувствуя, как по коже прошлись её спутанные волосы, уже не такой уж и министерской волной накрыв лопатки. — Зачем? Малфой прикоснулся пальцами к её бровям, векам, губам. — Чтобы пописать. Гермиона смотрела на него, не понимая, что он хочет сказать. — Мерлин, Грейнджер, почему я знаю об этом, а ты нет? Чтобы ничего не болело? Мерлин, Малфой переживал, чтобы у неё не было цистита. Гермионе хотелось расхохотаться во весь голос. Она в последний раз слышала про то, что надо обязательно пописать после секса в школе, от более опытных старшекурсниц, раздражённая тем, что они обсуждают такие темы в библиотеке. Но сама грела уши, стараясь выглядеть как можно более раздражённой и незаинтересованной. — Откуда тебе вообще об этом известно? Малфой отклонился от неё, призвав палочкой портсигар. — Ты видела мою библиотеку? У меня были захватывающие дневники супруги Абраксаса, первой женщины колдомедика в семье, между прочим. Она хорошо изучила женскую анатомию. — Благослови её Мерлин за то, что ты искал на что бы, — Гермиона показала неприличное движение рукой и вытащила у него из портсигара сигарету, — и нашёл её дневники. — Грейнджер, которая не может сказать вслух «подрочить», но при этом такая раскрасневшаяся? Ты хочешь, чтобы мы сегодня не вышли из твоего кабинета? — Малфой засмеялся, забрав у неё из губ сигарету, положив её обратно в портсигар. — Не стоит тебе курить. Это плохая привычка. — Тем не менее, спасибо этой женщине за заботу о сексобразовании своего наследника. — Гермиона провела пальцами по губам, она и правда хотела покурить сейчас. — Она, конечно, делала это только для себя, но да, спасибо ей. — Ухмыльнулся Малфой. Гермиона скатилась с него, сев на краешек дивана, просунула руки в его фиолетовую мантию, всё это время висевшую на спинке её кресла, левой рукой — в правый рукав, правой — в левый, прижав ткань к груди. — Это же страсть. Страсть всегда рано или поздно проходит, — сказала она, рассматривая кольцо. Малфой прикоснулся кончиками пальцев к её шее, прошагал пальцами по позвоночнику, каждым шагом запуская круги по её магии под кожей. — Не в нашем случае. — Ты не можешь быть так уверен. Пройдёт ещё год, даже не три, и уже не будет так искрить. — Ну и пусть. Драко повторил путь поцелуями по каждому позвонку, начиная с седьмого и до лопаток, резко остановившись. Гермиона чуть повернула к нему голову. — На самом деле, я солгал. Он обхватил её рукой, прижав к себе, захлопнув портсигар и отбросив его на стол, в министерские папки. — Перестанет искрить — я с удовольствием буду смотреть, как ты работаешь. Гермиона засмеялась. Малфой потянул её на себя, укладывая её голову себе на плечо. — Я тебя ещё в школе выбрал. Я не мог ошибиться.