Недооценённые

      Как странно, что в огромном мегаполисе, в котором живет больше миллиона людей, есть совершенно не освещённые улицы. Ведь поставить несколько фонарей где-то, кроме центра города, совсем несложно. Но, увы, правительство совершенно не думает о том, что происходит в таких небогатых районах. Убьют кого-то, ограбят — какая им разница? А людям приходиться пересиливать свой страх и идти по таким улочкам на работу. Как, например, одной молодой девушке по имени Мишель. Очень сложно жить беззаботно, когда у тебя есть лишь больная бабушка, кот, небольшая квартира в почти разрушенном доме и мятная жвачка в заднем кармане стареньких джинс. Двадцатилетней Мишель приходилось непросто: днём она училась в медицинском, вечером продавала мороженное в парке, а с девяти часов вечера и до двух ночи, переодетая в сексуальную форму официантки, обслуживала посетителей в более-менее приличном баре. Из всего этого больше всего ей нравилось продавать мороженное. Её радовали парочки, покупающие один рожок на двоих, милые дети, жадно смотрящие на витрину, и бесили их родители, недовольные тем, что потратят парочку центов на радость ребёнка. Сегодня она, как и обычно, шла на свою ночную работу. Было уже почти девять, так что на улице было темно так, будто солнца не существует вовсе. Естественно, на её пути не было ни одного фонаря. Но Миша уже привыкла к этому. Даже не боялась особо, за дав месяца с ней ничего не случалось. Однако, как говориться, сто раз пронесет, на сто первый ебанёт. Навстречу ей двигалась какая-то фигура, причем двигалась максимально неровно, шатаясь из стороны в сторону. Девушка заметила это и немного занервничала, однако продолжали идти, надеясь, что они просто разминуться… — Слыш, красотка! Произнёс неизвестный мужчина. Он был явно не привлекательный. На вид ему меньше сорока не дашь, он был крупный и грязный. Мишель остановилась, взглянув на незнакомца. — Чего такая серьёзная, а? Развеселить? Продолжал мужчина, подойдя к ней ближе. — М…Мне нужно идти… — Скромно сказала Миша и попыталась пойти дальше, но тот грубо схватил её за руку. — Да мне, честно, плевать куда тебе там нужно! Я хорошенько выпил, выкурил косячёк, и мне явно не хватает какой-нибудь бабы! Злым и безумным тоном сказал мужик, улыбаясь во весь рот. Мишель сковал страх, и она не могла даже пошевелиться. Этим и воспользовался незнакомец. С полной уверенностью в своих действиях он повёл девушку за угол какого-то дома, прижав к стене всем своим сильным телом. Миша поняла, что нужно вырваться, но она была безумно хрупкой девушкой, что бы дать отпор такому мужчине, несмотря на то, что тот был пьян. Она, конечно же, попыталась, но успехом это не увенчалось. — Да ладно тебе,. Продолжал мужчина. — …понимаю, что тебе, возможно не понравиться, — но мне плевать, ублажи меня по быстрому, и мирно разойдёмся. На глазах Мишель проявились слёзы. Мало того, что она боялась, ей было до чёртиков омерзительно. В этот момент она жалела, что не родилась мальчиком, а девочкой. Ещё и очень красивой.       Мужчина, пользующийся замешательством девушки, схватил её за голову и опустил вниз, на колени. Расстегнул ширинку своих штанов и провел пальцем по губам девушки, предвкушая приятные ощущения. У Миши просто катились слёзы. Без всхлипов, без криков, практически без эмоций. Она уже поняла, что не уйдёт невредимой, что никто её не спасёт. Тот мужик открыл её рот, потрагивая свой стоящий орган и резко засунул его во всю длину. Мишель закашляла от ощущения чужого тела у себя в горле, но мужчину это не смутило. Он схватился за её голову второй рукой и стал быстро двигаться, постанывая от удовольствия. — Эй, ты хоть немного поработай! Подобные фразочки вылетали с его уст, а девушка уже переставала соображать. В этот момент она проклинала всё, что в ней есть красивое. Проклинала свои прекрасные длинные чёрные волосы, заслужившие немало комплиментов. Проклинала свою утончённую фигуру, с преимущественными бёдрами и осиной талией. Проклинала свои серо-голубые глаза, в которых одновременно можно было утонуть, как в океане, и потеряться, как в тумане. Проклинала всё, что в ней было привлекательное, раз из-за красоты ей приходиться терпеть такое. Хоть умом она и понимала, что он и не смотрел на её красоту. В своём пьяном разуме он видел лишь косок мяса, коим для него, по всей видимости, являлись женщины. Всё равно подсознательно она считала, что будь она в капюшоне или с короткой стрижкой, может он и не обратил бы на неё внимания…       Мужчина, потерявший разум от кайфа окончательно, вытащил член изо рта девушки. Миша уж подумала, что всё, конец, но нет. Он поднял её и грубо повернул спиной к себе. — Вот сейчас будет ещё веселее, красотка! Сказал тот, трогая её тело, прижимая к стене своим. Его руки, казалось, обошли всю её с ног до головы, периодически сильно и больно сжимая грудь. Через минуту мужчина резко стянул низ одежды девушки и больно ударил по ягодице. — Готова, шлюшка? Миша поняла, сейчас будет больно. До этого у неё ни разу не было секса. Ни то, что бы она так берегла себя, но она хотела, что бы это было по любви, с любимым человеком, в романтический атмосфере, как в фильме. Но вот ирония, она отдаёт свою девственность пьяному мужику в подворотне. Мишель уже почти отключилось от стресса и морального опустошения, но отчётливо чувствовала каждое его движение в ней, каждый толчёк, каждое прикосновение. Незнакомец не был с ней нежным и аккуратным, поэтому ей и правда было безумно больно. Слёзы так и не прекращали падать с её глаз, а бедняжка позволила сознанию полностью покинуть её.

***

      Есть и другие районы в этом городе. Многим непохожие на те самые, тёмные и опасные. В одном из таких домов жила довольно обеспеченная семья — Уильямс. Мистер Уильямс вёл свой бизнес, а его жена работала учительницей. Миллионерами не были, но денег хватало, что бы поддерживать более-менее достойный уровень жизни. Но кое-кто этот уровень понижал одним своим существованием. — Позор семьи! Это была последняя капля, Кесси! Кричал глава этого семейства. Невысокая девушка сидела за кухонным столом, крутя на пальце прядь недавно покрашенных пепельных волос, и опустив голову, смотрела голубыми глазами куда-то в бездну. Рядом с ней сидела её мать, очень на неё похожая, и недалеко от стола стоял отчим, кричащий на неё и кипящий от гнева. В этой семье было двое детей — девятнадцатилетняя Кесси и маленький Итан, второклассник. Если Итан, был спокойным, послушным и «правильным» ребёнком, то его сестра — с точностью, да наоборот. Когда родители Кес были вместе, их дела были не особо хорошими: денег не было, отец постоянно пил, часто пропадал, а мать только меланхолично жаловалась на несправедливость этого мира, рассказывая дочери, какая же у них ужасная жизнь. Никто не уделял внимания воспитанию девочки. Живая, сытая — пойдёт. Поэтому Кесси была из тех детей, что «воспитаны улицей». Но об этом позже. В итоге мама нашла обеспеченного мужчину, вышла замуж и забрала дочь, когда той было тринадцать. Их мир превратился из бедности во что-то аристократические, вот только Кес никак не привыкла к этому. Её мать и «новый отец» только ругали её за проступки и непослушание, вечно высказывали ей, насколько она неправильная. И в её поведении обвиняли только её саму, а мамин новый муж при малейшей возможности говорил, что она — копия своего никчёмного отца… В этот раз скандал произошёл из-за необдуманного поступка Кесси. Она украла из сейфа мистера Уильямса чуть меньше двух тысяч долларов, что бы замять одно дело, что завели на её парня. Она никогда не воровала и ничего такого не делала ради себя. И красть она не хотела, просто знала, что если расскажет всё и попросит помощи, ей и не помогут, но и запретят вообще с ним встречаться. А ничего не делать она не могла. Она не могла ничего не делать, она никогда не могла спокойно жить, зная, что кто-то из её близких страдает. — А с чего ты взял, урод, что ты — моя семья.? Гневно улыбаясь, сказала Кесси, взглянув на отчима. У миссис Уильямс расширились глаза. Кес не отличалась скромностью и вежливостью, но пыталась делать вид, будто мистер Уильямс для неё что-то значит, что бы не расстраивать маму, но это не оценилось. Девушка встала из-за стола и подошла к отчиму на расстояние метра. Она никогда не боялась его гнева, или что на неё поднимут руку. Она столько уличных драк пережила, что знала, сделай он хоть что-то — сам получит. — Что ты сказала, сволочь?! Переспросил тот. — Ты, неблагодарная, живешь со мной, на мои деньги, ты — никто, чтобы мне так говорить?! — Это ты — мне никто! Ты никогда не пытался быть для меня кем-то! Признай, я — обуза для тебя, неподходящая для вашего с мамой богатого мира, и ты при любой возможности мне это напоминал! Ничего для меня не делал, а теперь считаешь, что можешь от меня что-то требовать?! Кричала девушка, сильно жестикулируя. — Видимо, ты права! Миранда, скажи ей, что мы решили. Уже спокойным тоном сказал отчим и ехидно улыбнулся. Они оба с Кесси посмотрели на женщину. Та вздохнула и заглянула в глаза дочери: — Мы уезжаем из страны… Без тебя… Она сказала это настолько холодно и отречённо, что у Кесси пробежали мурашки. Она даже ещё не поняла, о чём она, но по её лицу догадывалась, что сейчас будет больно. — Что.? В смысле? Навсегда? — Да! Мы переезжаем. Я, Джордан и Итан. Тут и женщина встала, повышая тон с каждой фразой. — С меня хватит! Ты — испорченный ребёнок, ты будешь только портить нам жизнь. Ты же влияешь на Итана. Я больше не могу справляться с тобой. Я просто хочу построить свою жизнь! Кесси была ошарашена такой новостью. Её…бросают. Просто бросают. Она просто не нужна собственной матери. Девушка стояла столбом, не говоря ни слова. Ей было больно, так, как никогда. Она нервно улыбнулась и хмыкнула. — Я поняла. — отрезала Кес, молча развернулась и ушла в свою комнату.       Прошло пару часов, и вот: её мать и отчим стоят на пороге с чемоданами. Её брат, стоящий рядом с ними и сжимает в руке плющевого зайца, которого ему подарила Кесси. Она уезжают навсегда, бросив её одну. Всё, что ей оставили — это дом. Просто, чтобы откупиться и не чувствовать родительский долг. — Мам, как ты так можешь поступать? — надрывающимся голосом спросила Кес. — Кесси, хватит ломать комедию. Из тебя ничего толкового не выйдет…а мне…нам…не нужна такая дочь. Кесси стала улыбаться. От нервов. Слова матери не были для неё новостью, но когда тебе открыто заявляют такое… — Ты сама виновата… — Катитесь уже! — крикнула Кесси, и входная дверь захлопнулась.       Кесси простояла у порога около десяти минут. Она всё пыталась осознать, что произошло. И осознала: её мама, променяла дочь на деньги и «хорошего» мужа. Вот и всё. Она была подавлена и разбита, но пыталась собрать себя в руки, успокаивая себя: «Значит, этим людям не место в моей жизни, значит, так лучше». Но в глубине души чувствовала опустошение и боль. Девушка зашла на кухню и выпила стакан воды, после чего решила позвонить своему парню, что бы поделиться всем случившемся. Гудок, второй и голос оператора: «Абонент занят». Кесси взбесилась и с психу швырнула телефон в стену. Да, она довольно вспыльчивая особа. Но через пару секунд заиграла мелодия входящего звонка — телефон не разбился. Её парень перезвонил, и они договорились встретиться в парке, возле её дома.       Спустя пол часа они встретились. Была только ранняя осень, и было довольно тепло на улице, однако шёл сильный дождь. Кесси, как только увидела его, побежала в его объятия, под зонтик. Её возлюбленный приобнял её и поцеловал. — Привет, Кесси — мило сказал тот. — Мейсон, это пиздец. Начала говорить Кесси. На её глазах уже наворачивались слёзы. Она разом вылила парню всё, что произошло. Не останавливаясь и не умолкая, переходя на истерику. Когда Кесси закончила, она жалостно посмотрела в его глаза, ожидая теплых слов и поддержки, но увидела помрачневшее лицо парня и слегда опущенный взгляд. Он спокойно и молча выслушал это всё и абсолютно безразличным тоном сказал — Знаешь, тогда нам нужно…расстаться… Кесси не поверила своим ушам. — Что? Почему? — Жаль тебя, да и ты, классная, но, понимаешь, теперь у тебя нет ни денег, ни влиятельных родителей. И ты подавлена, а я не готов вместе с тобой проходить через всё это. Он отстранился от девушки. — Да и, прошло то время, когда ты была главой банды, типа крутой девчонкой, я с такой хотел встречаться. А сейчас ты не та, извини. Кесси уже переполняла не обида и грусть, а истинная злоба. После того, как от неё полностью отказалась мать, её ещё и парень бросает. Ради которого она делала невозможное. И вообще подставилась, из-за чего и влипла перед отчимом и попала в такую ситуацию. А этот моральный урод, оказывается, только из-за денег с ней был. Она вспоминала те моменты, когда они были вдвоём, и понимала, насколько лицемерными могут быть люди. Она не могла уже сдерживаться, размахнулась и сильно ударила Мейсона по лицу, причём не пощёчиной, а с кулака. Кес была очень сильной. У неё, конечно, не было мускул или пресса, она была наоборот очень худенькой, даже слишком, но силы было в ней много. Как и навыка драк, — уж такова суть жизни в банде. Парень пошатнулся, рефлекторно тронув лицо, но не успел опомниться, как ему прилетел удар снова. И ещё три таких же удара. — Да ты просто жалкий ублюдок! Я же из-за тебя! Из-за тебя влипла! Ты просто конченый! Она добавила ещё пару ударов, но парень, хоть и не отличался принципами, но ничего в ответ не делал и даже не говорил. Он понимал, что тот ещё мудак, но делал так, как ему проще. — Прости… Тихо сказал он, поднял упавший в лужу зонт, и пошёл прочь от Кесси, оставив её наедине с этим ужасом. Она стояла и тяжело дышала, в полном разочаровании в жизни и в людях. Не выдерживая моральной боли, она упала на колени на мокрый асфальт и так громко закричала, что казалось, она заглушала все звуки, что были где-то на земле. Да и не она кричала, а боль внутри неё, пытавшаяся выйти наружу.

***

      Мишель проснулась в том же переулке, где и была. Того ужасного мужчины рядом с ней уже не было, но вид у неё был, мягко говоря не очень. Конечно, же она не сразу вспомнила, что же с ней произошло, но когда взглянула на свою порванную одежду, то воспоминания нахлынули на неё с молниеносной скоростью. Ей стало страшно и мерзко, на секунду, она даже захотела умереть, но опомнилась и стала пытаться мыслить рационально. Встав с земли, хоть и неуверенно, приведя себя немного в порядок, она облокотилась спиной об стену, что бы прийти в чувства, но тут же вспомнила, как её прижимали силой к этой самой стене, доставляю невыносимую боль. Мишель резко отпрянула от стены, будто её током ударило.       Она сама испугалась своей реакции. «Главное не сойти с ума» — подумала Миша. Девушка, продолжая свои попытки успокоиться, вышла из-за дома и села на лавочку, стоящую вдоль тротуара. Ей нужно было решить — а что дальше? Куда идти? На работу? Да, конечно, в таком виде только работать… Домой? Но её увидит бабушка. Нет, бабушка не должна ничего знать. Не хватало ей ещё разнервничаться. Мишель сильная девушка, она сама справиться с этим. Всё. Больше она не будет милой и слабой. Больше она никому не позволит причинить себе вреда. Пойдёт домой, приведёт себя в порядок и забудет этот день, как страшный сон. Вот что решила Мишель…       Дорога домой была невероятно тяжёлой. Морально. Крутилось много мыслей, хотелось заплакать или закричать, но Миша держалась камнем, убеждая себя в том, что всё нормально. Она поднялась на шестой этаж, открыла дверь и быстро проскочила в свою комнату, причём так тихо, что бабушка, хоть и не спала, даже не услышала её. Вроде бы, девушка уже успокоилась, но вот же дёрнуло её сразу посмотреться в зеркало. Она увидела себя всю изодранную, грязную, мятую. От этой картины на неё вновь нахлынули эмоции, она будто снова оказалась в той подворотне. Затуманенный разум и разбитое ментальное состояние подтолкнули её на очень странное и необдуманное действие. Она побежала в гостинную чуть-ли не в истерике. — Мишель, господи, ты уже верн… Ты куда бежишь… Миша.! Закричала, увидевшая её бабушка, которая испугалась такого состояния внучки. А Мишель даже не заметила её и чуть с ног не сбила, пробегая мимо. Девушка открыла ящик и достала оттуда ножницы. Вернувшись в свою комнату к зеркалу она в порыве гнева чуть ли не покромсала свои длинные волосы, но её руку с ножницами быстро перехватила прибежавшая бабушка и опустила вниз. — Миша, ты… Ты чего делать собралась.? С ужасом спросила она. Мишель сразу же опомнилась — «Нельзя, чтобы бабушка узнала!». Девушка вздохнула и положила ножницы на стол, придумывая разумную причину своих действий, но это получалось плохо. — Ну, знаешь, мне девочки сказали, что мне пойдёт карэ, и вот я никак не могу решиться, так что решила, как бы, резко всё сделать… И… Приз за самую неправдоподобную отмазку получает Мишель Кристиан Фритсен, аплодисменты! Однако, бабушка не славилась детективными способностями и психологическими знаниями, так что поверила в это и мило улыбнулась. Она подошла к внучке и нежно провела по её волосам, вглядываясь в её лицо. В этих прикосновениях было столько любви и восхищения, что Мише сразу стало на душе легко. — Миша, внученька, не слушай этих девочек. У тебя прекрасные волосы, длинные, гладенькие, просто чудесные. У меня в молодости были точно такие же… А девчонки те, просто завидуют. Так что брось ты эту идею. Ну, а если уж сильно захочешь сменить имидж, то уж лучше сходишь в какой-нибудь салон. Ничего, найдём деньги. Мишель стало так приятно от этих слов. Пускай от той боли они её не излечат, но зато как-то поддержат. Хоть рана и большая, пластырь никогда не помешает. Миша тепло обняла бабушку, и та обняла в ответ, продолжая гладить её по волосам. — Спасибо, да, ты права, глупая идея… — Ой, да ладно, даже если бы и отстригла, ты бы всё равно у меня самая красивая!