Well, you're a bitch!!

                        ***       Лучший друг — это не брат, не вторая половинка — этот человек — значит намного больше. Вы мыслите одинаково, у вас разум на двоих, много общих предпочтений. Вы можете доверить лучшему другу самое сокровенное. То, что вы никогда бы не сказали кому бы то ни было. Кроме него. Вам приятно молчать друг с другом. Вы ссоритесь, громко и экспрессивно. Но миритесь быстро и от этого доверие лишь растет. У вас у обоих есть личная жизнь и вы умеете расставлять приоритеты. Радуйтесь за успехи друг друга. Всегда готовы подбодрить. И вы всегда готовы прийти на помощь друг другу. Будь это проваленный тест или ссора с родителями. Вы всегда рядом, даже когда находитесь на двух разных континентах.                         ***       Середина октября. Зима выдалась довольно холодной и на улицах агрессивно бушевал сильный ветер, вертящий дорожные знаки с характерным скрипом в разные стороны.       Обычно люди старались избегать лишний раз невзгоды плохой погоды. Однако на одной из улиц все же находился один человек. Ветер чуть щекотал покрасневший от холода нос, и парень чуть потер его костяшкой указательного пальца.       Рука полезла в карман выудив мобильник для проверки времени. Он уже намеревался уйти, но вдалеке возникла знакомая фигура. Парень просто молча дождался пока друг не подойдет. Между ними давно возник конфликт, который они долго не могли уладить: — Привет, — сухо поздоровался Бакуго. Ксу просто кивнул, — Сам догадался или мне объяснить? — блондин отрицательно покачал головой, — Слушай… Ксу…я не силен в таких разговорах… — он неловко почесал затылок, — Прежде чем ты начнешь разводить сопли, мне нужно знать…ты действительно ее любишь или опять взялся за старое? — слова друга больно укололи Кацки и он возмущенно охнул. Даже не так. Парень действительно разозлился. О нем не мало слухов ходило. Самым обидным оказался слух о том, что он был заядлым бабником. И это было странно учитывая, что первый раз у него произошел с Кокоми. Все! — Вообще-то это довольно обидно… — непривычно тихим голосом начал юноша, — ты же знаешь, что это слухи… — А откуда мне точно знать? Я же не могу забраться тебе в голову! — строгим тоном произнес Ксу, — Пообещай мне одно! Обидишь ее и никогда больше не вернешься в наш дом! Ударишь ее — я ударю тебя! — Бакуго незамедлительно кивнул головой в знак согласия. Ксу облегченно выдохнул слабо улыбнувшись, — Ой, сумасшедший… — в шуточной форме протянул брюнет, — отец узнает, и ты труп! — Кацки поддержал его звонкий смех заострив взгляд на его лице. Улыбка тут же сползла с лица, стоило увидеть многочисленные царапины на его лице и чуть разбухшую гематому в зоне шеи. Кожа вокруг покраснела, образуя вокруг точечный ободок фиолетового подтона. Долго думать откуда у него синяки не пришлось, — А что с лицом? Откуда синяки? — Ксу внезапно запнулся нервно улыбнувшись, — Ха…да так…ударился просто… — он неловко почесал затылок решив закрыть данную тему. Бакуго поддержал его желание, но ответ уже давно появился в его голове. Подняв на друга грустный взгляд, он уловил эмоцию недоумения на его лице. И тот решил вновь пошутить дабы отвести лишние подозрения. Хотя это было уже бесполезно, не смотря на все его старания. Вновь Кацки услышал его звонкий смех.       Как же он будет по нему скучать…                         ***       Удивительно, как ужасно могут не понимать, мучить, терзать друг друга два родных, полных взаимной доброжелательности человека и как тогда любые речи, любое умничанье, любые разумные доводы лишь подливают яду, приводят лишь к новым мукам, новым уколам, новым промахам. Как это так получалось? Но так получалось, так выходило. Это было нелепо, это было безумно, хоть смейся, хоть плачь — но было именно так.       К сожалению — таковые реалии нашего времени.                         ***       Свет, ярче палящего солнца слепящий глаза. Примерно так люди и представляют себе конец. Конец всего! Однако никто из нас не представляют осознанности такого состояния. Но Бакуго не просто представлял, а даже чувствовал. Видел, мог ощутить пальцами текстуру неизвестного источника. Он ощущал себя, свое тело, биение сердца. Чувствовал, как ткань касалась его кожи, при этом не принося особого дискомфорта. Что странно, ран парень заработал не мало.       Преодолев малое чувство страха, он прошелся пальцами вниз еле щупая свое тело. И удивление настигло его, когда он не ощутил — ничего! Ни ран, порезов, липкой от крови одежды — ничего! Абсолютно! От осознания этого в голову начали лезть самые странные мысли. Он умер. Он так думал. Он так чувствовал. И он боялся.       Во-первых — он не смог добить Шигараки. Во-вторых — он все-таки умер и тупо. И это вообще-то бесило. Настолько, что он громко выругался, уловив собственное эхо в неизвестном пространстве. Паника так бы продолжилась, если бы: — Да че ты так разорался? Оглохнуть же можно! — до боли знакомый голос ударил по ушам и Кацки начал судорожно оглядываться, — Опять сопли развел! — со смешком раздалось позади него, и он резко повернулся. Прямо перед ним, сидя на корточках был Ксу. На губах играла задорная улыбка. Знакомая с самого детства.       Кацки даже потерял дар речи вопросительно рассматривая человека перед ним. Такой знакомый, родной цвет синих глаз. Успокаивающий, которого так не хватало. Но почему он здесь? Что вообще происходит? Он головой тронулся?                         ***       Итак, мы остановились на моменте, когда Бакуго осознал в какой жопе находится. На данный же момент его жопа валялась среди обломков разрушенного собственной причудой здания. Где-то вдалеке размазанное в фарш тело дохлого Деку. Обугленные трупы Ному, развалившиеся по всей земле. И он. Шикарное блюдо. Шигараки он не видел, да и не мог. Лишь глядел в норовящую вот-вот свалиться на него бетонную плиту когда-то выполняющую роль пола второго этажа. Взгляд был помутненным, он пару раз чуть не отключился. Хотел бы встать, да вот тело прилипло к земле, как на суперклей. Фиг отодрешь. Но Бакуго не первый раз так лежал. Но возможно в первый раз чувствовал себя так хуево. В груди словно зияла дыра. Что ж, мы не далеко отошли от правды.       К моменту, когда отряд вроде как соизволил объявиться, студент уже валялся на земле с переломанными ребрами и конечностями. И опять же, стерпел бы. Вот только острую боль в груди и не приятное чувство липкой влаги, пропитавшей его одежду, было чем-то новеньким.       Парень еле мог и пальцем пошевелить, если бы не прилагал больших усилий на данное действие. Все было в крови. И злосчастные стены здания, и уже родная земля под ним. А все из-за того, что у него в груди реально была дыра. В пылу схватки Шигараки пробил его рукой насквозь и чуть было не размазал его сердце кровавой кашей по ребрам. Благо даже в таком состоянии Кацки оставался Кацки и упрямым бараном, в котором взыграл адреналин, стирающий какое-либо восприятие боли. Подумаешь, дыра в груди? Обычный четверг.       Даже несмотря на то, что он уже буквально мог только еле ползать по земле, словно дождевой червь, которого попытались херануть по полам лопатой. Он бился до последнего. Пока не увидит, как внебрачный сын Шигараки и ВЗО не превратиться в пепел, он даже бы оставшись отрубленной головой продолжал бы пытаться противостоять ему.       Когда же ему все-таки удалось сдетонировать всему и подорвать к хуям напыщенный зад подсоса номбер ван, блондин свалился без сил на сухую от своей причуды траву пытаясь хоть как-то дотянуть до прибытия элитного отряда. Скорее элитного наебалова.       Боль начала постепенно ощущаться, и студент начал захлебываться в собственной крови, вытекающей густыми каплями из рта. Его тянуло блевать от этой мысли, но все же кое-как подняв свою правую руку на которой не то, что мозоли, почти кожа стерлась в мясо, он еле дотянулся до области груди начав шарить в собственных кишках. Теперь при виде хирурга, он будет всегда отдавать дань уважения за весь грязный труд, что они выполняли каждый день.       Таки нащупав в кровавом рагу отдаленно напоминающее по форме сердце он дал каплям нитроглицерина стечь внутрь. Во время освоения своей причуды, он узнал одну интересную вещь. Помимо зрелищного эффекта бабах, вещество часто использовали в медицине. А именно, для возобновления работы сердца. Что ж, вот пришел его шанс опробовать эту теорию самолично. Даже, если его выворачивало наизнанку от самого осознания, что он трогал собственные внутренности. Но жить ему хотелось, поэтому он послал рвотный рефлекс к черту и начал сжимать собственное сердце. Главное не сдохнуть, приговаривал он в мыслях продолжая малоприятный процесс. Да это ж буквально, сценарий для хорошего хоррора. Ну что ж, Кацки справился. Несмотря на то, что именно, блять, в этот момент полил столь ненавистный дождь. И дождь — это еще мягко сказано. Будто кто-то старательно выливал на него воду из ведра промочив всю одежду, волосы и кожу. Плюсы в этом были. Раны уже не приносили былого дискомфорта.       А потом и герои приперлись, поделали умный вид для приличия, нассали репортерам в уши красивые речи, что да, это они все сами. А полудохлый Кацки для вас шутка? Ладно, хорошо, он понял. Давайте еще дольше будете страдать хуйней пока он не начнет задыхаться. Что ж, появилась новая вспышка желания шифтануться на небеса. Тупизм этих людей еще умудриться бы пережить.       Вскоре, отряд «пафосные речи» заметили его и кинулись на подмогу. Хах, вовремя они.       Покричали над ним, порыдали в жилетку и подняли наконец его полудохлую тушку передавая в руки прибывшей скорой. Ну наконец-то, адекватные люди. Сразу принялись останавливать кровотечение и стабилизировать пульс. Молодцы, не зря пол жизни учились. Бакуго их даже поблагодарит, если не забудет. А интересно, Кокоми жива?..                         ***       Вскоре, к месту подоспели полиция и машины скорой. Из них по очереди выбегали санитары, выкатывая переносные койки. Вместе с полицейскими они осматривали территорию оказывая первую помощь при необходимости. А она нужна была всем. Кроме тех, кому она вроде не обязательна. Мертвым, например.       Кому пытались восстановить дыхание, кому в скором порядке обрабатывали и зашивали раны. Кого госпитализировали. Но вопрос оставался один: почему в большинстве пострадали студенты? Данными вопросы журналисты донимали героев, не желающих признавать в этом своей вины. Вместо этого они начали всячески отмазываться и быстро отмахиваться от назойливых журналистов. Мол, они не виноваты, таковы обстоятельства.       Герои отказывались отвечать на вопросы подоспевшей полиции. А ей нужны были показания для составления рапорта. Вместо ответов, герои указали на лежащих в отключке злодеев намекая, что нечего тут языком зря чесать, лучше делом займитесь.       В общем, как всегда, были виноваты все. Вернее дети! Всю вину свалили на них. Опять же, куда это они полезли? Не могли подождать? Упрямые детишки, всю славу себе решили заграбастать! Был бы Бакуго в сознании, поддал бы под дых этим умникам, да так, что у тех в ушах начнет звенеть. Половина из «упрямых детишек» даже говорить не могла. Зашибись!                         ***       Запах спирта, открытых недавно лекарств — этот запах был уже вполне знаком им. Они не в первый раз находились в больнице. Однако их травмы были серьезными. Уже на протяжении нескольких дней пострадавшие находились в центральной больнице Мусатафу. Большинство конечно же являлись студентами. Они пострадали больше всех и сейчас проходили реабилитацию.       Сотрудники больницы каждый день проверяли их состояние и меняли капельницы. Некоторые уже проснулись и спокойно проходили курс лечения. Одним из таких и был Бакуго. Он пострадал больше всех. Дыра в груди — нехилая рана.       Он проснулся с кислородной маской на лице до конца не понимая, где вообще находится. И зачем он здесь? Ответ пришел ровно, когда при попытке встать парень ощутил у себе в руке иголку ведущую к капельнице. Руки и половина тела были перевязаны плотными бинтами. Особенно в области груди, куда наложили несколько швов.       Голова гудела от резкой боли после внезапного пробуждения. Все тело сковало нестерпимым спазмом от такого. Было больно, а еще очень обидно. По собственной глупости Кацки угодил сюда. Хотя он не виноват, что его пытались убить. К тому же, если бы в нем не взыграл тогда адреналин, он бы не догадался использовать свой пот. За что и был благодарен…себе. Ну и врачам, за то, что не позволили ему глупо сдохнуть. Кстати, о глупостях…а где Кокоми?       Бакуго не видел ее с самого поступления в больницу. Точнее с ее внезапного побега из машины. И все. Больше он ее не видел. И не то, чтобы это его напрягало. Его это сильно бесило и настораживало. Проблема заключалась в том, что его отказывались выпускать. Хотя это была их работа. Его состояние все еще было не стабильным, даже не смотря на все его убеждения, что парень здоров, как бык! Ага, пизди больше. Примерно такие мысли всплывали в головах врачей, выслушивающих яростные речи студента. Они молча кивали головами и вновь вводили ему снотворное, чтобы тот отрубился. На него приходилось не мало успокоительного тратить. Пыл у него был действительно взрывной.       В отличии от его девушки. Она спокойно принимала все, что ей давали врачи. Исправно проходила курс реабилитации. Но также часто спрашивала о состоянии Кацки. Спокойным тоном, без лишних эпитетов и угроз. Ей же передавали данные о нем, и она звонко смеялась. Этот псих невыносим. Но она не могла отрицать, факта того, что ей не льстило такое внимание к себе. Особенно с его стороны. Ей это даже казалось милым, хотя слово милый и Бакуго как-то не вяжутся в одном предложении. Даже реклама с Айзавой в платье принцессы и то правдивее.       Но, как бы то ни было, Кацки не был бы Кацки, если бы не начхал на запреты. Так он и сделал. Дождался пока медсестра покинет палату, выждал какое-то время и не приступил к побегу. За время своего прибывания в больнице он уже обрел навык быстро справляться с капельницей отстегивая себя от койки. И экий Джеймс Бонд с легкостью покинул пределы своей палаты сорвавшись на бег.       Была одна загвоздка. В продумывании своего гениального плана он забыл одну маленькую, но очень важную деталь. Например, узнать в какой палате и на каком этаже находилась Кокоми. Благо и в этой ситуации парень включил свою смекалку подслушав разговор двух санитаров. Палата В-12, 5 этаж. Повезло, что он сейчас находился на четвертом при чем именно возле прохода лестничной площадки.       Вновь переждав, пока путь не будет открыт, блондин быстро прошмыгнул к лестнице на пятый этаж. Но он не учел одного малюсенького нюанса: — Ой, Бакуго? Разве тебя выписали? — вот этого он не учел. Того что его одноклассники могли быть здесь. Черт!       Вопрос ему задал буквально перешитый Каминари. Он тоже нехило пострадал, однако раны бы не настолько критичны: — Ты же к Кокоми? — Кацки продолжал упорно молчать при этом сохраняя зрительный контакт, — Почему молчишь? Я же просто задал вопрос, — Денки продолжал недоуменно глядеть на одноклассника. А тот продолжал молчать. Что ему еще оставалось? Сбежать разумеется. Что он и сделал.       Потупил с минуту взгляд и побежал. Сорвался на бешенной скорости игнорируя шокированного Каминари. Но за ним погнались. Он и еще несколько одноклассников включая Серо резко подорвавшегося с места. Они кричали ему остановиться. Пф…наивные. Так он их и послушает.       Однако ему помогли. Но большей неожиданностью была персона, помогавшая ему: — Эй, качеля! Оглох что ли? — голос прозвучал для него словно гром среди ясного неба. Это была Гакакура, жестом руки намекающая подойти к ней, — А ты что здесь забыла? — на вопрос одноклассника она отреагировала вопросительно выгнутой бровью, — Ну не знаю…так, захотелось с капельницей в руке тусоваться. Лечюсь конечно, дубина! — все это время девушка продолжала говорить шепотом, — Слушай. Сейчас медсестра вышла из палаты Кокоми, поэтому у тебя появилось время. Я их отвлеку, а ты живо беги к ней! — наконец Кацки удалось разглядеть, где она стояла. Возле двери коридора персонала больницы. Он даже удивился.       Ведь таким образом парень мог бы быстрее попасть к девушке. А Гого то, ловко все провернула. Надо будет не забыть ее поблагодарить. А сейчас следовало поспешить. Так Бакуго и поступил. Пока же он бежал до слуха дошел разговор Гакакуры и остальных: — А где Бакуго? — Он, кажется, пошел на шестой…или седьмой. Так быстро бежал, я не успела расспросить, — блондинка включила режим дурочки и легко смогла убедить одноклассников в своей правоте.       «Клянусь тебе Кокоми. Если вы потрахаетесь — я за себя не ручаюсь!»                         ***       Бакуго сам офигел от того, как быстро добежал до нужной палаты. Но добежал, чему был несказанно рад. И быстро распахнул дверь в палату от чего кто-то в ней выронил из рук стакан.       Словно кто-то включил фильтр замедленной съемки, и он медленно прошел в палату. В этот же момент пара удивленных глаз цвета рубеллита устремились на него. Эти глаза, такие знакомые. От глаз блондин спустился к рукам девушки. Туго обмотанные, намного плотнее чем у него. Вскоре он обнаружит большой шрам на ее руке. Однако было видно лишь бинты под синей формой пациента.       Кокоми продолжала вопросительно на него глядеть, держа палочки для еды у рта. Недавно медсестра занесла ей в палату поднос еды. Морепродукты, маринованные овощи, листья салата и роллы из рисовой бумаги, приправленные острым соусом. Именно в этот момент в палату ворвался Бакуго из-за чего девушка даже выронила стакан из рук и тот вдребезги разбился о гладкое покрытие пола.       Они просто продолжали молча смотреть на друг друга. Однако первым с места подорвался именно Кацки. Не верящий своим глазам, блондин бросился в объятия брюнетки слезно приговаривая: — ДУРА! — громко хныча произнес Кацки продолжая обнимать шокированную Кокоми. Она была не в силах и шагу сделать. Лишь бездвижно держала пальцы в воздухе выслушивая слова парня. Конечно, он не воздержался от красочных эпитетов. Но и много приятного сказал. И ей это льстило. Приятно льстило. До такого состояния, что брюнетка обняла блондин в ответ не сильно сжав пальцами синюю ткань.       Довольная улыбка сияла на ее лице.             «Спасибо Гого! В долгу не останусь! ~»