Долг аристократа. Начало войны

Гермиона знала, что Бэй предпочёл бы, чтобы она держалась подальше от Малфоя, но не хотела отсиживаться в стороне. Она была уверена, что сможет разузнать и увидеть то, что ускользнёт от внимания Бэй. Всё-таки на парах Малфой не мог всё время держать оборону. Не будь всего, что было с Бэем, не будь того бала, который заставил Гермиону понервничать, она бы не смогла увидеть в Малфое того испуганного подростка, которым он был. И пусть каждый её взгляд он встречал с презрением, Гермиона помнила, как он пытался подсказать следующий шаг Пожирателей, хоть и опоздал с этим. А ещё она верила чутью Бэя. Да, Малфой — не самый приятный человек в мире, они явно не станут друзьями, но он не был воплощённым злом. Значит, до него можно было достучаться и выиграть обрести хоть какое-то преимущество. Сдвоенные со Слизерином пары зельеварения заставляли Рона нервничать, но Гермиона видела в этом возможность. Профессор Слизнорт только и делал, что сокрушался по поводу отсутствия мистера Поттера, который был бы украшением его вечеров. Он приглашал и Гермиону, но без присутствия там Рона или Бэя, который не был удостоен этой странной чести, ей было неуютно, поэтому девушка вежливо отказалась. Всё же успехи в зельеварении помогли найти общий язык с преподавателем, поэтому Гермиона смогла подать ему замечательную идею, которая любым другим преподавателем была бы встречена с настороженностью, но Слизнортом была принята с воодушевлением. — Сегодня я решил немного поэкспериментировать, — заявил он, метнув в Гермиону лукавый взгляд. К счастью, никто не заметил этого в сумраке подземелья. — Уверен, за годы учёбы вы привыкли работать в парах и успели выработать отличные тандемы. Что ж, сегодня предлагаю вам выйти из зоны комфорта и узнать, сумеете ли вы найти язык с новым партнёром. Прежде чем приступить к выполнению задания, вам нужно разделиться на пары так, чтобы вашим товарищем был студент другого факультета. Студенты настороженно притихли и с опаской переглянулись. Голос подала Панси Паркинсон, которая, видимо, была не в восторге, что её разлучат с Малфоем: — И что это значит? Я должна работать с кем-то из… этих? Она презрительно махнула рукой в сторону гриффиндорцев. Среди них тут же раздался недовольный шум, который профессор попытался пресечь на корню, но ему понадобилось на это время. Гермиона уже была на низком старте. Рона она не предупредила о своей задумке. Это было жестоко, но она боялась, что его выразительное лицо выдаст её хитрость с головой. Оставалось самое важное — выбрать Малфоя, не дав никому одуматься. Она справедливо полагала, что желающих провести с ним ближайший час за одним котлом не будет, поэтому план был почти идеальный. — Так, не ворчать, выбираем партнёров! — заявил профессор, хлопками рук стремясь расшевелить недовольно переглядывающихся студентов. Его энтузиазм даже поразил Гермиону, но план удался. Оставалось дождаться, пока Паркинсон с сожалением оторвётся от Малфоя и… — Эй, Уизли, уступи-ка место! Рон будто и не собирался никуда уходить, но Нотт, возникший за спиной у Гермионы, заблокировал ей пути отхода и не оставил Рону выбора. — Я с Грейнджер, — громогласно добавил Теодор прежде, чем Рон успел схватить его за грудки и чем Гермиона успела выразить своё несогласие. — У вас хороший вкус, мистер Нотт, — хохотнул Слизнорт, одобрительно кивая. На голос Нотта обернулись все, как по команде. Гриффиндорцы смотрели со злостью, слизеринцы — с удивлением и злобными усмешками. Судя по округлившимся глазам Малфоя, это была не его идея, но это не значило, что Нотт не был им надоумлен. Гермиона кивнула Рону, чтобы тот покинул её парту. Тот стиснул зубы, сжал учебник в руках так, что пальцы почти пропечатались на обложке, и не глядя шлёпнулся за одну из парт на стороне Слизерина, а потом только взглянул на соседа. — Могло быть и хуже, — резюмировал Забини, хотя по его лицу такого сказать было нельзя. — Я буду руководить, а ты делай, что скажу. Гермиона боялась, что тут-то Рон точно пустит кулаки в ход, но то ли Забини ему нравился чуть больше остальных слизеринцев, то ли над ним возымел силу рассказ Гермионы о том, как Блейз вёл себя с ней и с Бэем, он только нахмурился и кивнул. Одной бури удалось избежать, но над Гермионой тут же нависла другая — партнёрство с Теодором Ноттом. Было странно, что он так быстро сориентировался и выбрал её. Неужели у компании Малфоя были особенные инструкции на её счёт? От этой мысли становилось не по себе, но Гермиона собрала волю в кулак, пока Нотт устраивался рядом и готовился выполнять задание. Отчасти её план всё-таки сработал, рядом с ней был один из приближённых Малфоя, значит, был шанс что-то выведать. Нужно было только быть приветливой, но не перегибать, вести себя с достоинством. Судя по всему, аристократы это ценили. Тем более ситуация ещё могла перемениться: Малфою достался Симус, так что велика была вероятность, что пару они оба закончат в Больничном крыле, тогда у Гермионы появится возможность… Было нехорошо думать о таком исходе, но полностью отказываться от своего замысла Гермиона не собиралась. — Начинаем работу! У вас час на готовку, не зевайте! — напомнил Слизнорт, который выглядел ещё довольнее, видимо, наслаждаясь тем, что его задумка сработала, и уже предвкушая возрождение дружбы между факультетами. С Ноттом Гермиона совершенно не хотела дружить, но сейчас ей нужно было хотя бы наладить контакт. Она знала, что после происшествия в Отделе тайн Нотта-старшего отправили в Азкабан, поэтому нужно было держать с ним ухо востро, пусть и тому удалось сбежать вместе с несколькими другими последователями Волдеморта. Условия занятия позволили начать разговор довольно нейтрально: — Ты хорошо разбираешься в зельеварении? Нотт как-то странно посмотрел на Гермиону, словно вообще не ожидал, что она умеет говорить. Он был болезненным, худым, но ещё в его глазах был недобрый огонёк, от которого мурашки бежали по спине. Гермиона решила списать это на впечатлительность и на воздействие серебристо-зелёного галстука, который был повязан криво. Да, Нотт был далеко не так педантичен, как Забини. Гермиона за годы учёбы даже толком не смогла составить о Нотте какого-либо мнения и теперь считала это упущением. — Средне, — после недолгого колебания отозвался он и зачем-то добавил: — Забини — лучше. Гермиона бросила взгляд на Блейза. Тот действительно со знанием дела принялся за рецепт, давая Рону короткие команды — принести, покрошить, быть аккуратнее и шевелиться. Рон, казалось, смирился со своей судьбой и уже рисковал заглянуть через плечо слизеринца, любопытствуя. Забини если и было неприятно, то он и вида не подавал. А вот Паркинсон заметно кривилась в ответ на каждое слово бедняжки Патил, которая явно желала только одного — сбежать. Симус пыхтел рядом с Малфоем, а тот с раздражением и скрытым страхом наблюдал за «партнёром»: о взрывоопасности Симуса ходили легенды, и только часть из них была неправдой. — Мы можем всё делать вместе, — сказала Гермиона, хотя её так и подмывало сделать, как Забини: заявить своё главенство и отдавать команды. Но ведь она должна была подружиться с Ноттом, да? Хотя бы попытаться. Или сделать вид. — Мы же партнёры. Нотт прищурился и медленно склонил голову в знак согласия. Его немногословность не внушала Гермиона оптимизма, но она уже настроилась на долгую игру и старалась не унывать. Нотт звёзд с неба не хватал по части зельеварения, но хотя бы не мешался. Было сложно одновременно готовить и размышлять, как бы завести разговор. Гермиона привыкла всегда сосредоточиваться на одной деятельности, поэтому в какой-то момент поспешила с добавлением ингредиента, но бледная тонкая рука Нотта быстро её остановила. — Рано, — коротко сказал он, глядя только в котёл. Казалось, его занимал процесс. Гермиона мысленно выдохнула: что бы ни двигало Ноттом, он точно не собирался прямо сейчас на неё напасть. И в то же время он дал ей повод втянуть его в разговор: — Спасибо, ты помог мне не допустить ошибку. Я бы себе не простила такую глупость. Нотт с интересом взглянул на неё и снова — будто впервые увидел и вообще понял, что находится не один. Его заторможенность настораживала и походила скорее на притворную, как у хладнокровной рептилии, которая внушает жертве — я безобидна, тебе не нужно меня бояться. — А ты не такая дурочка, как казалось. Рука Гермионы дрогнула, в груди девушки вспыхнул гнев. Это было произнесено вполголоса, иначе Рон непременно бы отреагировал. К счастью, готовка с Забини его даже увлекла, поэтому был шанс урегулировать всё мирно. Гермиона сжала в руке короткий ножик и вскинулась, с вызовом сверкнув глазами. — Что ты себе позволяешь? — холодно спросила она, с удивлением пытаясь понять, откуда прорезался этот новый голос. Только после пары, всё осознав, она поняла, что это были нотки Бэя, когда он общался с аристократами и теми, кто его совершенно не знал. — Ты не имеешь права со мной так говорить. Нотт тоже выпрямился, стремясь быть с ней наравне, но никакой агрессии в его взгляде не было. У Гермионы же тут же пропала вся смелость. Она была готова гнуть свою линию до последнего, но страх, что всё стало намного серьёзнее, застучал истеричным сердцебиением прямо в горле. — Извини, я не так выразился, — отозвался Нотт, и Гермиона с удивлением заметила, что и его тон изменился, стал светским и выверенным, как у Бэя. Видимо, Нотт-старший уделял достаточно времени воспитанию сына. — Я имел в виду, что не представлял тебя в рядах аристократии, не думал, что ты по своей воле захочешь стать членом нашего общества. Гермиона чувствовала жар на щеках и надеялась, что это можно списать на пары зелья. На самом деле она в одно мгновение увидела своё будущее: жена аристократа в окружении врагов. Тут же она решила, что не намерена мириться с таким будущим. Она поняла, что прежде им придётся избавиться от наследия Тёмного Лорда. Гермиона отвернулась, вернувшись к готовке, но неподвижность Нотта заставила её снова поднять глаза. Он внимательно на неё посмотрел и добавил: — Между нашими семьями всё в порядке? В первую секунду Гермиону охватила паника — о чём он? Между их семьями? И тут же её озарило: речь шла о семье Солсбери, ведь теперь она — практически её часть… Боясь, что голос её предаст, Гермиона только кивнула и склонилась над ингредиентами. Нотт тоже вернулся к заданию. Задумка была провалена — ни информации, ни положительного отношения Гермиона не добилась. Она не обманывалась — вежливость Нотта не значила ровным счётом ничего. Только то, что он не собирается избавляться от неё прямо сейчас. — Извините! Выкрик не перекрыл взрыв на задней парте — на Малфое загорелась форма, а Симусу подпалило волосы и брови. Слизнорт всплеснул руками и кинулся на помощь, но Гермиона, которая отчасти того и ждала, отреагировала раньше — подскочила, вскинула палочку и выкрикнула: — Агуаменти! Ей показалось, что её голос раздвоился эхом, но краем глаза увидела ещё одну палочку, направленную на неудачливых партнёров: Забини тоже не сплоховал. Из-за этого на Симуса и Малфоя обрушилась двойная порция воды, которая задела и соседние парты. Посреди воцарившейся тишины вдруг раздались смешки — что гриффиндорец, что слизеринец выглядели жалко. Малфой вскочил и бросился к выходу, никто и не попытался его остановить. Гермиона не успела сообразить, что делает, как уже дёрнулась за ним, но её руку стиснула неожиданно сильная хватка Нотта. Гермиона взглянула и увидела на самой поверхности злость, которая выглядела страшнее оттого, что принадлежала кому-то на вид слабому. — Это долг чести, Грейнджер, — прошипел он. — Что? — опешила она. — Ты теперь часть семьи, за тобой долг… — Эй, отвали от неё! Рон схватил Нотта за плечи и встряхнул, как тряпичную куклу. Хватка ослабла, и Гермиона бросилась вдогонку за Малфоем, будучи уверена, что при профессоре Рону никто ничего не сделает. Друг её окликнул, но Гермиона хотела, чтобы её задумка не была зря, поэтому задалась целью догнать Малфоя и задать хотя бы пару вопросов. Хотя бы развеять подозрения по поводу метки… Задержка с Ноттом была роковой: в лабиринте подземелий Малфой затерялся, всё-таки это был его дом. Ни следа, ни звука. Рон догнал её через несколько поворотов, живой и невредимый, с её сумкой под мышкой. — Меня оттащили от Нотта, — невесело сообщил он и добавил: — А ещё у нас отработка. У обоих. Самолюбие Гермионы кольнула эта новость, но она задавила в себе голосок отличницы. Сегодня она была не примерной студенткой, а вовлечённой в войну волшебницей. Отработка так отработка. Есть вещи и поважнее учёбы. Наверное… — Нотт ещё что-то сказал? — спросила Гермиона, когда они направились в гостиную. — Нет, ничего, — покачал головой Рон. — А тебе? Что ему было нужно? — Он говорил про какой-то долг, — пожала плечами Гермиона. — Не очень понимаю… Надо спросить у Бэя, может, среди аристократов есть какие-то правила, и я их нарушила. Или дело в отце?.. — В отце? — нахмурился Рон. — А ты-то тут при чём? Это же Гарри всё тогда затеял… Если с кем всё выяснять, то с ним. Гермиона неопределённо пожала плечами. Ей пока было сложно адаптироваться в многослойном мире аристократии. То они вежливы и обходительны, то готовы вцепиться тебе в ногу и отгрызть её даже ценой собственной жизни. Так какая из личин была правдивой? Неясно. Размышления вели к неизбежному вопросу — был ли Бэй с ней откровенен, был ли он с ней настоящим? Или же проявлял свою истинную натуру, только когда был лицом к лицу с аристократами, в кругу своей настоящей семьи? Гермионе казалось, она сбилась с пути. Она ощутила острую потребность встретиться с Бэем сейчас же, сегодня же. Почему-то она была уверена, что, стоит его увидеть, как все вопросы мигом решаться, а неуверенность пропадёт без следа, поэтому, вернувшись в комнату, она отправила ему сообщение с просьбой о встрече. Обратно сова не вернулась, но Гермиона была уверена — Бэй будет ждать её в назначенном месте, чтобы разрешить все её сомнения. Рон настоял на том, что пойдёт с ней. И несмотря на то, что Гермионе мучительно хотелось побыть с Бэем наедине, она согласилась — произошедшее на зельеварении оставило после себя неприятный осадок. — Только оставишь нас потом, — не без смущения, но стараясь выглядеть сурово, попросила Гермиона. — Ненадолго. — Ладно, — пожал плечами Рон и не высказал никакого неудовольствия. — Подожду там… Обратно вместе пойдём. Судя по всему, Бэю Рон всё-таки доверял. В свете последних событий и мыслей это обнадёживало и придало Гермионе сил. Уже стемнело, но времени до отбоя было ещё много. Они вместе спустились на первый этаж, вышли из замка, направились к Гремучей Иве по кромке Запрещённого леса. Несмотря на белоснежный покров, голые деревья выглядели угрожающе и отбрасывали чёрные тени, которые казались живыми, поэтому Гермиона заметила движение слишком поздно. А следом — ослепительную красную вспышку. — Рон! Он успел только дёрнуться, из-за этого поймал заклинание грудью. Гермиона кинула к нему и успела поставить щит для следующих нескольких вспышек. — Бомбардо! — вскрикнула Гермиона наугад и услышала, как чьё-то тело тяжело бухнулось на землю. — Петрификус Тоталус! Тонкая тень скользнула за деревья, это был шанс спрятаться с другой стороны, за деревьями. Гермиона рванулась к одному из стволов, скрепя сердце оставив Рона там, где его настигло заклинание Остолбеней. Думать нужно было быстро, нужно было отвлечь нападающего от друга, поэтому Гермиона выкрикнула: — Нотт, что тебе нужно? Выстрел был наугад, но других вариантов у девушки не было. Кто ещё это может быть? Через несколько секунд раздался голос Нотта: — Долг чести, Грейнджер. Помнишь? По вине твоих друзей отец попал в тюрьму. Теперь ты почти аристократка… Я могу с тобой рассчитаться по нашим законам. Так всё дело в этом? Обычная месть… Гермиона на мгновение прикрыла глаза. Нет, так всё не закончится. Она услышала шаги Нотта, ещё немного — и он увидит лежащего Рона и закончит начатое. Гермиона не могла этого допустить. В темноте взгляд нашарил хижину Хагрида — достаточно далеко, чтобы он не слышал их стычки, но достаточно близко, чтобы до него долетели отголоски заклинания. Мысленно попросив у него прощения, Гермиона направила на хижину палочку и воскликнула: — Бомбардо! Взрыв действительно был сильным, но, к счастью, не достиг хижины, только взрыл снег вокруг. Через несколько секунд раздался скрип двери и голос Хагрида: — Кто здесь? Гермиона выглянула из-за дерева — Нотта не было. Неподалёку лежал обездвиженный Рон, а чуть дальше… Темнота могла бы скрыть от неё это, но луна услужливо подсветила опушку. И лежащее на ней окровавленное тело.