Тейватская похлёбка

      — Смотри, штука такая ещё есть.              Сяо осторожно берёт перо Громовой Птицы и рассматривает со всех сторон. Оно почти сливается с цветом его штанов, а сбоку виднеется маленькая чёрная проплешина — следы элементальной атаки.              — Это с острова Сэйрай, — поясняет почётный рыцарь. — А вот это, — теперь перед глазами появляется малость поистрепавшаяся фотография с навечно заставшими на ней острыми пиками скал, — сам остров.              — Жутчайшее место, — вздыхает Паймон. — И как только Катерина додумалась отправить туда тех троих ребят? Не сними мы барьеры, остались бы они там жить… О! — Её указательный палец взмывает вверх. — Ещё там была говорящая кошка, которая приглядывала за храмом. Правда же это необычно, Сяо?              Сяо отрешенно качает головой:              — Для смертных, мало что видящих за свои короткие жизни, вполне. — Он поднимает взгляд. — Но вам хватит и пары месяцев, чтобы обогнать их всех.              Паймон чешет затылок:              — Э-э… это такой странный комплимент от адепта?..              Делающий странные комплименты адепт хмурится и возвращает перо.              — С ним ещё что-нибудь связано? — спрашивает тихо. И будь вопрос этот колодцем, то лишь на самом его дне можно было бы отыскать искренний интерес. Почётный рыцарь с увесистым рюкзаком опыта за плечами его находит.              — Да. Ты очень тонко чувствуешь.              — О! — Паймон подлетает ближе. — Ты про Цуруми? Там… долгая и мрачная история. Но Паймон считает, что эту историю стоит узнать хотя бы из-за…              — Ру.              — Ру? — переспрашивает Сяо.              — Да. Наш хороший друг. Он всегда с нами. — Почётный рыцарь кивает на перо. — Вот тут.              — И вот тут. — Паймон прикладывает руку к сердцу. — Мы ему уже столько мест показали! Ру заслужил посмотреть весь Тейват. — Солнце накрывает облако, и в комнате темнеет. Вместе с тем теряет яркие краски и голос Паймон: — Ох, Ру…              Видя отрешённость Сяо, почётный рыцарь оживает:              — Всё началось с того, что мы приняли поручение госпожи Сумиды.              — Ну и повозились мы с ним! — присоединяется Паймон. — Это заняло целых несколько дней. Кто бы подумал, что найденная на Сэйрае вещь заведёт нас так далеко. В общем, дело было так: Цуруми был окутан плотным туманом…              

***

             Зажигаются фонари, от окна тянет свежим холодным воздухом и немного — туманом. По вечерам он обычно оседает на Тростниковых островах, как сахарная пудра, а потом от Солёных земель, а оттуда от Мондштадта, приходит ветер и подтягивает туман ближе к постоялому двору. За то время, что Сяо молчит, успевает набежать ещё несколько облаков, и теперь с балкона видны только шапки гор.              — Понятно. Жизнь смертных и без того коротка, так они ещё и по своей воле обрывают её в совсем юном возрасте.              — Эй, — возмущается Паймон, — Ру очень самоотверженный!              — И преданный… — Сяо заговаривает глуше: — Я не могу отправиться с вами во все путешествия, но, как и Ру, я мог бы быть рядом всегда. Иначе.              — Иначе?..              — Вот как… — Почётный рыцарь скрещивает руки на груди. — И что ты дашь нам?              — Хм…              — Да о чём вы?!              — Только это должно быть что-то небольшое, чтобы нетяжело носить было. У меня в сумке мало места из-за трав и зелий.              — А-а, кажется, Паймон начинает понимать!              Одежда Сяо состоит из разных элементов, не все из которых сочетаются друг с другом. Почётный рыцарь уже знает почему: он носит по кусочку от облика всех пятерых защитников Якса — то, что осталось, по крайней мере; бусы от одного, повязку от другого. Сяо надолго задумывается. Кажется, он и сам позабыл уже, какая часть его одежды — его. Почётный рыцарь не вмешивалась, посматривая, чтобы и Паймон не торопила, но та, неожиданно кроткая и молчаливая, увлекается рассматриванием потолка. Оттуда на них глазеет паутина без паука — наверное, тот уполз сразу, как понял, что мух на такой высоте сдувает ветром; или стал очередной жертвой кармы.              Наконец, Сяо отцепляет одну из висящих на поясной верёвке бляшек.              — Возьми. Можешь, как я, носить на поясе. — Он прикрывает глаза и равнодушно добавляет: — Или кинь в сумку или ещё куда. Мне без разницы, что ты с ней сделаешь.              Ну-ну, конечно, журит про себя почётный рыцарь. Вслух же произносит:              — Я навсегда сохраню этот подарок и буду носить его. Спасибо, Сяо.              — Это чудесная вещь, — кивает Паймон. — Теперь и Ру, и Сяо всегда с нами во всех приключениях!              — По имени всё равно не позовёшь.              Почётный рыцарь оглаживает висящее на боку шестиугольное украшение с инструктированной в него каплей-слезой и поправляет обновлённый пояс, враз ставший тяжёлым и тугим. Вместе с остатками быстро уходящей кармы от него теперь исходит странное тепло. Такое чувствуешь, поднимая камень с нагретой солнцем земли.              — А ты всегда услышишь? Даже если позвать тебя шёпотом или просто упомянуть во время разговора?              — Разумеется. Я всегда слышу голоса.              Сухо и безразлично, будто не его проблемы. Почётный рыцарь переглядывается с Паймон, но копать глубже в эту тему не решается — лопаты-то нет.              — Раз уж ты теперь всегда с нами, то и нам нужно быть рядом.              Сяо смотрит вопросительно и немного с интересом — не до конца понимает. На этот раз быстро смекнув что к чему, Паймон уже летит к ним с небольшой стопкой фотографий. Заглянувший было в комнату туман отбрасывает назад, как волну во время отлива.              — Тут где-то даже крабовое тофу запечатлено! Вкусное-превкусное.              — Это не совсем то, — замечает почётный рыцарь.              — Конечно-конечно. Паймон просто проголодалась и вспомнила!              Они на пару мгновений умолкают, перебирая фотографии. Паймон что-то шепчет, почётный рыцарь также тихо отвечает.              — Вот. — В руку Сяо ложится фотография с большим деревом в Долине Звездопадов. — Она немного порвана, и мы её тебе уже показывали, но она…              — Самая любимая, — заканчивает Сяо. — Я помню о привычке людей делать для всего исключения.              — В том месте нам было очень спокойно и хорошо, да и вообще…              Паймон спешит залатать косноязычную дыру:              — Точно! Если бы фотография была отражением души, то отражением наших была бы эта!              — Понятно, — кивает Сяо. — Я сохраню её.              — Вот и чудненько! — Паймон радостно хлопает в ладоши. — А теперь вернёмся к крабовому тофу. Почётный рыцарь отлично его готовит, Сяо обязан попробовать хотя бы раз!              

***

      Когда постоялый двор «Ваншу» остаётся за спиной, почётный рыцарь оборачивается. Утренний морок, туман — одетый в память, он стоит на своём привычном месте и смотрит вслед.              Их очередная встреча становится воспоминанием.