Голова идет кругом

Кен стоял перед дверью в зал заседаний совета директоров компании Маттел. Внутри него дрожали сотни вибрирующих узлов тревоги, а пластиковое сердце (которое теперь казалось смущающе мягким) билось слишком быстро. Люди по ту сторону двери были теми, кто создал его мир, создал его самого. Они были богами. Если он разозлит их, если расстроит... что ж, он не знал, что произойдет, но, скорее всего, ничего хорошего. Охранники внизу пропустили его внутрь, но он подозревал, они ожидали получить от него информацию о местонахождении Барби, а Кен не был уверен, где она сейчас находится. Никому не было до него дела. Он знал это. Он был глуп, - он знал это тоже - но он не был идиотом. Он собирался постучать, но поднял кулак, только чтобы опустить его спустя мгновение. Ты мужчина, напомнил он себе. В этом мире это хорошо. Вот только на самом деле он был не мужчиной, а Кеном. Его трясло, а кожа ощущалась влажной, словно по ней начали сочиться капельки воды. Он все еще оставался куклой. Он не сомневался, потому что у него по-прежнему ничего не было внизу. Но Кен задавался вопросом, превратится ли он в человека, если задержится в этом мире слишком надолго. Это была страшная мысль. Прежде чем растерянность снова овладела им, он постучал. -Войдите, - раздался глубокий голос. Кен открыл дверь и вошел в просторную, ярко освещенную комнату. Напротив большого окна стоял стол, за которым сидели мужчины в костюмах и галстуках. Увиденное вызвало у него головокружение на короткое мгновение. Он был уверен, что, по крайней мере, в Маттел работали одни женщины. Так странно. Конечно, видеть тут и там мужчин, занимающих руководящие посты, захватывающе, и Кен чувствовал себя немного опьяневшим (не то чтобы он когда-нибудь был пьян, но он представлял себе эту дикую, слегка безумную легкость в голове, как что-то схожее). Хотя некоторые вещи в реальном мире и в живущих там людях казались неестественным - почти нелепым, как если бы он видел собак, расхаживающих на задних лапах и занятых болтовней по телефону. Смех подступил к горлу, и он сглотнул. Мужчина во главе стола встал и по-отечески улыбнулся. -Кен, - тепло произнес он. -Приятно тебя видеть, дружище. Как тебе реальность? -О, это супер. Потрясающе. -Рад слышать. Наверное, все же отличается от всего привычного тебе. -Да. Та еще поездочка. По-своему крутая, понимаете? -Хорошо, хорошо. Итак, не то чтобы мы не были в восторге от встречи, но у нас возникло небольшое дельце, и оно очень срочное, поэтому мы надеемся, что ты сможешь нам помочь. Ты слышал что-нибудь о Барби в последнее время? Вы ведь приехали сюда вместе, верно? -Да. Но я не знаю, где она. Мне жаль. -О, - улыбка осталась на месте, хотя теперь выглядела более жесткой. -Что ж, прискорбно. Мы все очень обеспокоены. Реальный мир может быть опасным местом для кукол, знаешь ли. -Ага, нас уже арестовывали, потому что один парень ударил Барби ниже спины, а она ударила его в ответ. -Мы слышали об этом. -Так неожиданно и бессмысленно. Он сделал это без всякой причины. Наверное, некоторых парней в этом мире просто очень злят ягодицы. И шлепок произошел средь бела дня, все смотрели. Очень странно. В любом случае, я уверен, что вы скоро найдете Барби, или она вернется домой, как только сделает то, ради чего приехала, хотя мне до сих пор не ясен ее план, но в него, вроде как, входит поиск ребенка, заставившего ее думать о смерти. Тем временем у меня возникли кое-какие идеи, о которых я хотел бы с вами поговорить. Ну, вы понимаете. Пока я здесь. В реальном мире. А, вы, кстати, кто? -Я генеральный директор Маттел. -Ясно. Ну, это фантастика. Просто супер, - Кен сжимал в руке блокнот с блестящей розовой обложкой, который теперь поднял, и со вздохом продолжил. - Могу я рассказать вам о своих идеях? Все уставились на него, и Кен снова подумал, стоит ли развернуться прочь и улизнуть домой прямо сейчас. Он знал, как добраться обратно, хотя и было бы труднее без Барби. Поначалу Кен хотел сразу же отправиться домой и рассказать всем Кенам о том, что он увидел в реальном мире. Возможно, вместе они начали бы что-то менять. Они могли построить патриархат. Только маленький. Не такой, как в реальном мире, но что-то подходящее именно им. Они могли бы создать Кенланд - Кендом - и показать всем Барби, что они имеют значение, что они не просто аксессуары. И тогда, возможно, Барби увидит, что он не такой уж слабый и глупый, как она считала, и, может, и, быть может... Однако почти сразу после того, как эти мысли возникли, он начал сомневаться в себе. Зачем кому-то в Барбилэнде слушать его? Он был Кеном, и даже не одним из крутых Кенов. Даже в реальном мире просто быть мужчиной недостаточно, в чем он убедился на собственном опыте. Вокруг существовало множество правил, не укладывающихся в голове. Если бы он попытался воспроизвести что-то, присущее патриархату, остальные бы просто рассмеялись и сказали не глупить. Возможно, его бы даже отправили к доктору Барби, и она тогда… Нет. Нет, он не собирался даже думать об этом. Тогда-то его и осенило другой идеей. Начать самостоятельно революцию - непосильная задача. Но Барбилэнд был отражением того, что создала компания Маттел. Он собирался обратиться за помощью к ним. Теперь, глядя на множество лиц перед собой, он подумал, что и это, скорее всего, не сработает. Даже его создатели видели в нем посмешище. Наконец, генеральный директор вздохнул и, придав своему голосу напряженного снисходительного терпения, произнес: -Хорошо, Кен. Давай взглянем. Кен расправил плечи и улыбнулся. Он открыл блокнот на первой странице и принялся объяснять. -Смотрите. Вот. Моджо Додзе Каса Хаус. Как Дом Мечты, только для Кенов. Директор нахмурил брови, наклонил голову и прищурился. Он протянул руку, и Кен послушно передал блокнот, ощутив трепет волнения в животе. -Хм… - Генеральный директор внимательно изучал рисунок. Кен почувствовал укол смущения, понимая, как по-детски смотрелись его наброски. Ведь он нарисовал их мелками. -Название немного чересчур, не так ли? -Ну, все-таки звучит круто. Кроме того, я подумал, что мы могли бы создать Кенмобиль, и... -Позволь мне прояснить ситуацию, - сказал генеральный директор. -Ты предлагаешь выпустить серию игрушек Барби для мальчиков? -Серию игрушек Кена. Да. Мальчики тоже играют в игрушки, верно? Он положил блокнот на стол, побарабанил по нему пальцами и сказал: -Конечно, но в этом мире уже есть много игрушек для мальчиков. Бренд Барби ориентирован именно на девочек. Такова концепция. Это всегда было нашим видением. -Но оно ведь могло бы слегка измениться. Верно? По залу заседаний пронесся негромкий ропот, похожий на шум волн на берегу. Или, скорее, звуковой эффект, который воспроизводился, пока пластиковые волны оставались неподвижными. Генеральный директор нахмурился и задумчиво потер ладони друг об друга. -Кен... - Он подошел, обнял Кена за плечи и мягко продолжил. - Позволь мне кое-что объяснить. Кен уже играет особую роль в мире Барби. Он вроде лучшего друга-гея Барби, или, может быть, ее брата, только он не канонически гей, не ее брат или что-то подобное, так что он может быть и второй половинкой. Если она захочет. -Что такое "гей"? -Это когда мужчина испытывает особые, трепетные чувства к другому мужчине. -О, - Кен нахмурился. - Вы имеете в виду... как когда я вижу Кена? -Да. Да, похоже. Странно, но я точно знаю, о ком ты говоришь. Но, кроме всего прочего, ты существуешь, чтобы помочь Барби блистать. Независимо от того, как она к тебе относится, ты предан Барби. Не в жутком смысле наподобие инцела "славного парня", а в каком-то... квазиплатоническом, но все же гетеронормативном смысле. -Я не знаю, что все это значит. -Не бери в голову, Кен. Это все просто слова, которые тебе не нужно понимать. А если бы понимал, ты бы не был собой. В Кене то важно, что он классный, интересующийся модой, поддерживающий, но самое главное - он не угрожающий. У него нет своей личности, поэтому он не может затмить Барби. В этом вся суть. -По-моему, звучит не очень хорошо. -Это тяжелая работа, не поспоришь. Это розовый и пушистый крест, который ты должен нести. Быть Кеном - это экзистенциальное путешествие. Жертва, которую мало кто способен постичь. Маленьким девочкам в этом мире... им приходится нелегко, Кен. Потому что мир большой, страшный и создан не для них. Им нужен пример для подражания, как Барби, но им также нужен кто-то вроде тебя, кто-то, кто может дать им почувствовать себя сильными, - Директор сжал кулак, подчеркивая значимость сказанного. - Мальчики не нуждаются в куклах Кена. У них есть трансформеры и шутеры от первого лица. Ты им не нужен. -Но…- Кен замялся. Он почувствовал, как в груди у него заныло, словно он растворялся в самом себе. Ему хотелось верить, что генеральный директор прав, что рутина в Барбилэнде действительно важна или благородна, что это необходимо. Но Кена одолевали сомнения. Ему казалось, что этот человек просто хочет от него избавиться. Генеральный директор похлопал его по спине и мягко улыбнулся. -Занимайся тем, что у тебя хорошо получается. Идет? -Он медленно направил его к большой розовой коробке в углу комнаты. -А теперь... обратно в коробку, малыш. Барби скоро вернется к тебе. Все придет в норму, как и положено. Кен почувствовал, что его губы начинают дрожать. Он сжал их. Когда генеральный директор подтолкнул его к коробке, в нем поднялось чувство паники, и что-то будто оборвалось. -Нет! - Он отшатнулся от генерального директора, тяжело дыша, и, спотыкаясь, направился к столу. -Нет, я не закончил. Трясущимися руками он схватил блокнот и принялся листать, пока не нашел нужный рисунок. Он указал на страницу, ощутив, как на глаза навернулись слезы. -Это Тимоти. Он единорог-киборг, обладает силой и мощью, умеет летать, и у него светящиеся красные глаза. И он лучший друг Кена. У него мозг робота, поэтому он на сто процентов логичен, но несмотря на это его сердце переполнено любовью. -Просто нелепо, - один из мужчин фыркнул. -Как он может быть на сто процентов логичным с сердцем, полным любви? Любовь - самая иррациональная человеческая эмоция. Директор поднял руку, и мужчина замолчал, продолжая хмуриться. -Просто оставь блокнот здесь, Кен. Мы посмотрим. -Нет, вы посмотрите сейчас. По комнате пронеслось бормотание. -Мальчиков не интересуют единороги, -сказал кто-то. - А дизайн слишком агрессивный и шипастый, чтобы понравиться девочкам. Игрушка ни для кого. -Мальчики вообще не любят магию, - отозвался другой мужчина. -Слишком много блесток. -Вообще-то, рог не совсем магический, - смущенно возразил Кен. - Скорее, просто очень продвинутая технология.Он киборг. Над ним ставили эксперименты ученые, но он сбежал. Работники Маттел продолжили переговариваться между собой. -Рог стреляет лазерами, - произнес Кен, с заметными нотками отчаяния в голове. - Он боевой единорог. Генеральный директор откашлялся и сказал: -Кен... мы ценим твой вклад и собираемся провести серьезное обсуждение по данной теме. Но, пожалуй, нам стоит основательно подойти к вопросу и провести официальное заседание. Как ты понимаешь, подобное предложение является радикально новым направлением развития бренда. Мы не можем просто взять и начать производство боевых единорогов-киборгов под именем Барби. Мы должны получить результаты опросов, пригласить фокус-группу. Не нырять в омут с головой. -То есть... вы подумаете об этом? -Я передам эскизы твоей концепции в наше маркетинговое подразделение. Это все, что я могу обещать. А пока…- Он начал направлять Кена к коробке. -Я... я просто вернусь тем же путем, что и пришел, -Кен отступил назад. - Если вы не возражаете. -Ты уверен, что не заблудишься? - спросил директор. -Насколько я понимаю, маршрут довольно сложный. -Не потеряюсь, - ответил Кен, распрямив спину. - Я мужчина, у меня пытливый ум, и я отлично соображаю. У меня отличное чувство пространства. Могу вращать в голове целые галактики. Директор ласково улыбнулся ему, словно наблюдая за щенком, который пытается открыть пастью крышку пищевого контейнер. -Прекрасно, Кен. Мы верим в твои силы, - он похлопал его по плечу и показал ему большой палец вверх. -Просто помни - ты Кен, и этим стоит гордиться. * * * На обратном пути Кен дважды заблудился. Он свернул не туда в открытом космосе, потом около часа плутал в лесу возле кемпинга. Но в конце концов очутился на последнем этапе путешествия, на главном шоссе в Барбилэнд. Тупая боль заполнила его грудь. Эта боль была ему слишком хорошо знакома. Однажды, когда он уже продолжительное время чувствовал себя не лучшим образом, он посетил доктора Барби. Он рассказал о своем постоянном ощущении пустоты и никчемности, о том, что ему все видится в серых тонах, и она, сосредоточенно нахмурившись, поднесла розовый стетоскоп к его лбу. -О, ничего себе, - сказала она. -У тебя довольно высокий уровень стресса. Странно. Она сделала рентгеновский снимок его грудной клетки, на котором они увидели сердце с трещиной посередине. -Что ж, вот и проблема. Когда именно начались эти ощущения? Что-то случилось? -Думаю, все ухудшалось само собой постепенно. -Ты уверен? Не припоминаешь ничего конкретного? -Ничего особенного не происходило, - отрицал Кен, хотя внезапно начинал осознавать, что солгал. Какое еще “ничего”? Наоборот, происходило больше, чем он мог бы выдержать. - Наверное, мне просто кажется... иногда похоже, что мое существование ни для кого не имеет значения. Ни для других Кенов. Ни для Барби. Я чувствую, что я должен быть важен для нее. Как будто моя жизнь бессмысленна, если я не помогаю ей каким-то образом. И только в этом моя ценность. Но я ей не нужен. Я даже не уверен, нравлюсь ли я ей. Так зачем я вообще существую? Может быть... может быть, лучше, если бы меня не было? Может, мое присутствие здесь - это... какая-то ошибка? -Я уверена, что это не так. Маттел создали тебя, как и всех нас. Это значит, что у тебя есть цель. Ты Пляжный Кен. Это твоя сущность. Твоя основная задача - пляж. -Но мне кажется, что этого недостаточно. В смысле, что если я хочу большего, чем просто пляж? -Ну, подобные ограничения роли считались бы проблемой, если бы вы были Барби, но... подожди-ка, - она проверила свой планшет, перелистнув пару страниц. -Ах, да. Я уже сталкивалась с этим. Есть состояние, иногда поражающее Кенов, которые воспринимают себя слишком серьезно. Называется Кенингит. Это воспаление чувства собственной важности. Лечение заключается в том, чтобы просто гнать дурные мысли и повторять мантры вроде "Я - Кен, и я горжусь этим". Возможно, попробовать заняться йогой. -Это исправит меня? -Что ж, если все перечисленное не поможет, есть операция. -Звучит довольно пугающе. -Процедуры не стоит бояться. Она совершенно безболезненна. Предстоит лишь полностью удалить твое сердце. Называется - эмоциональная эвтаназия. -Эмоция об Азии? - повторил он, сбитый с толку. Какое отношение к этому имели впечатления о Японии или Китае? -Именно так. Операция полностью стирает те раздражающие чувства пустоты и разочарования. При этом ты будешь выглядеть и вести себя, как обычно. Так что никто не узнает и не поймет, - заверила она с улыбкой. -Но... разве извлечение моего сердца не будет означать, что я больше ничего не почувствую? Например, любовь и все такое? Не буду ли я по этому скучать? -Тоска -тоже чувство, так что... нет, не будешь. Если тебе интересно, я могу провести операцию прямо здесь и сейчас. В наши дни это просто амбулаторная процедура,- сказала она, открыла ящик и достала комично большие ножницы. -Я вытащу его прямо сейчас, дам тебе леденец и отпущу. Он положил руку себе на грудь, по-прежнему ощущая боль внутри. Его одолевали странные чувства. Как будто он действительно хотел поскорее уйти. -Я не знаю. Могу я обдумать решение и все хорошенько взвесить? -Разумеется, милый. Попробуй сначала заняться йогой. Поблагодарив доктора, он встал и поспешил к двери. Барби окликнула его у выхода из клиники. -Если эти чувства усилятся или если йога с мантрами не помогут, сразу же возвращайся, хорошо? Важно пресечь негативные проявления в зачатке. Они могут стать серьезной проблемой, если выйдут из-под контроля. -Конечно, конечно. Спасибо, док, -сказал он и вышел, стараясь не бежать. После этого Кен не мог перестать думать о словах доктора и всякий раз, когда он возвращался к их беседе, ему становилось немного дурно. Его слегка мутило, как будто он слишком долго находился под солнцем. Она не стала бы ничего с ним делать без согласия, верно? И его волновало кое-что. Находясь рядом с другими Кенами, он ловил себя на том, что разглядывает их, осматривает кожу на груди. Доктор утверждала, что пациент должен выглядеть и вести себя как ни в чем не бывало, и никто со стороны не мог бы заметить изменений. Кены смеялись, улыбались и шутили. Но ему было интересно, у скольких из них уже удалены сердца. * * * Она сказала, что не знает, была ли когда-нибудь достаточно хороша. Что немного забылась, и ее голова идет кругом. Что не знает, была ли любима по-настоящему Руками, которые прикасалась к ней. И что она чувствует, как что-то должно произойти. И это немного злит. Он слушал эту песню, пока ехал обратно в розовом Барбимобиле. Припарковавшись на обочине, он вернулся на пляж, на котором долго стоял, глядя на воду. Ему стало любопытно, что если он выйдет к океану и просто продолжит идти - существовал ли край, где все заканчивалось, или он мог идти вечно. Это казалось таким глупым. Каков смысл океана, в котором нельзя утонуть? Он сел и уставился на застывшие волны. Просто вернись и сделай это, - прошептал голос внутри него. - Все лучше, чем вечно чувствовать себя так. А какая была альтернатива? Кукла не способна умереть. Если открутить голову и конечности, она по-прежнему продолжала бы улыбаться. В такое позднее время пляж пустовал. Вокруг никого не было, так что он поднялся и во весь голос закричал на океан. Звук эхом разнесся в тишине пластикового мира. А потом он начал идти. Он прошел по воде, перебрался через невысокую волну и направился в сторону заката. Он не мог устать, не по-настоящему, хотя через некоторое время он погрузился в оцепенение, похожее на усталость. Конечности продолжали двигаться, но голова была пуста, и он понятия не имел, куда и зачем шел. Он продолжал идти до тех пор, пока солнце не скрылось, а в небе не зажглись звезды. Тогда он лег на воду и свернулся калачиком. -Я - Кен и горжусь этим, - сказал он, но слова ощущались чем-то вязким и неразборчивым у него во рту. На его затылке возникла щекотка. Кто-то наблюдал за ним. Пластмассовое сердце дрогнуло в груди. Он рывком поднялся и обернулся. На застывших волнах стоял мускулистый черный единорог с серебряным рогом и светящимися красными глазами, похожими на два бриллианта. Его грива и хвост имели холодный металлический оттенок. Еще больше серебряного отблеска на плечах и боках. Кен уставился на него. На несколько секунд он прикрыл рот одной рукой, не веря своим глаза. -Тимоти? - его голос дрогнул. -Ты... ты настоящий? Единорог вскинул голову, шумно фыркнул и сделал несколько шагов вперед. -Я - прототип, - послышался роботизированный голос. -Но я здесь. Кен медленно подошел. Он протянул руку, чтобы коснуться одной блестящей, покрытой темным мехом щеки. Тимоти ткнулся носом в ладонь Кена. На лице Кена появилась ошеломленная улыбка. Он издал небольшой смешок. Они прислушались. Маттел действительно прислушались и изучили его рисунки с командой, как они и говорили. Даже если генеральный директор и люди в зале заседаний сочли идею глупой, даже если они передали рисунки, ожидая, что их немедленно выбросят, кому-то они все-таки понравились. Боги из Маттел создали игрушку Тимоти. Он задумался, не собирались ли они сделать и Моджо Дозде Каса Дом, но даже если и нет, все равно. Этого было достаточно. К горлу подступил комок. Он обнял единорога за шею. -Ты будешь моим другом? - пробормотал Кен в шелковистую гриву. -Это конечная цель моего существования и то, чего я желаю больше всего на свете. Я на сто процентов логичен, но я полон любви к тебе. -Круто, - сказал он и издал еще один сдавленный смешок. - Я…я тоже люблю тебя, Тимоти. Несколько слезинок скатилось из его глаз на блестящий мех. -Можно прокатиться на тебе? - спросил он. - Или это будет как... объективация? -Это будет честью для меня, -ответил Тимоти и опустился, позволяя на себя забраться. На спине коня материализовалось черное седло. Кен устроился наверху. -Куда вы меня поведете, хозяин Кен? Поводьев не было. Вместо них на шее Тимоти находились две ручки, похожие на руль велосипеда. Он ухватился за них. -Просто Кен. Давай отправимся домой. Тимоти перешел на плавный галоп. Казалось, он летит, несясь над волнами. Они долго скакали по водной глади, пронеслись через пляж, мимо горы Барбмор и через центральные улицы города. Копыта Тимоти высекали искры из пластикового тротуара, а сонные Барби высовывали головы из окон своих домиков мечты и хмурились из-за того, что их разбудили. Но Кен едва ли замечал. Он смеялся - диким, ярким, звонким смехом, который, казалось, исходил из середины его груди, прямо из трещины в его пластмассовом сердце.