Теодор

"Как долго продержится то, что делает меня собой?" Такой была единственная полноценная мысль, что успела сформироваться после того, как его выдернуло из привычной реальности. Ничего другого он уже не был способен сформулировать. Его сознание и воспоминания расщеплялись на концепции, каждая из которых могла быть описана одним словом, но при этом несла в себе больше смысла, чем подробнейший отчёт. Одна за другой, концепции исчезали, растворяясь в окружающем хаосе и забирая с собой части его личности. Происходящее вокруг было невозможно описать, ему удавалось проследить лишь одну закономерность - с каждым мгновением становилось хуже, но внезапно всё поменялось. Его окружили миллиарды огней, что закружилась, словно колоссальный космический ураган. Потоки энергии сливались и разделялись, пока пространство не разорвалось, явив две конструкции, состоящие из многомерных осколков. Если бы ему удалось рассмотреть эти явления полностью, то он посчитал бы их больше вселенной, что сейчас рассыпалась вокруг него. Эти два скопления объектов существовали по правилам, неприменимым к привычной реальности, и поэтому в сравнении с ними один трёхмерный мир казался незначительным. Его затягивало всё дальше и дальше, за пределы понятных ему закономерностей, в что-то тёмное и холодное, наполненное не предназначенными для человеческого разума процессами и грандиозными s-образными предметами, о которых он предпочёл бы забыть. Тогда даже его искажённый мыслительный процесс позволил ему осознать - у него не получится поспевать за всем этим, ведь даже простое наблюдение разрушало его. Обнаружив себя привязанным к ужасному поезду собственных мыслей, что мчался сквозь заросли колючей проволоки, ощущая как от него крючьями отрывают человечность, он привлёк внимание существа, для которого агония была маяком. – Тео! Не вздумай спать, пока я оставляю на тебя Астер! А потом он оказался здесь. Теодор посмотрел на маленькую девочку, что появилась в этом мире пять месяцев назад, а после на её мать. Странно со стороны этой женщины ожидать невнимательности от него, ведь он не в первый раз присматривает за Астер и ещё ни разу не ошибся хоть сколько-то серьезно. Но разве будут люди когда-нибудь справедливо оценивать других? И всё же, Тео взял младенца на руки, не только с целью соответствовать требованиям, но и чтобы внимательнее рассмотреть лицо девочки. Если задуматься, то они с Астер родственные души. Не потому-что у них общий отец, парень не ощущал никакого эмоционального отклика по отношению к воспоминаниям своего тела, которое и само ранее не было особо эмоциональным. В этом смысле Теодор всё познавал заново, точно также как Астер сейчас выпучив глаза рассматривала комнату. Эх, если бы они с сестрой могли как-то общаться... В конце концов, новорожденный ребенок был ближе всего к тому, чтобы понять ощущения переселенца. Выдернутый из своего маленького, теплого и уютного мирка в что-то чуждое, неприятное, абсолютно новое, в то, что разорывает мозг информацией, создавая совершенно другой ментальный ландшафт. Интересно, что ощутила бы Астер, если бы, показав ей реальность рождённых людей, высшая сила возвратила её обратно в тёмную и узкую утробу? Такое может свети с ума. Сложно сказать, личность Теодора была повреждена ещё до возврата в привычный ему мир, пожалуй в этом его с сестрой главное отличие. Она легко может принять изменения, в отличии от закостенелого взрослого разума. – Астер очаровательная, в этом нет сомнений, но тебе всё же иногда нужно моргать. – Подметила мать девочки. – И ещё желательно делать что-то ещё, кроме как пялиться на неё. – Это не странно, если это работает. Серьезно, если она успокаивалась каждый раз, когда я это делал, то может пора и остальным начать так... – Не умничай мне тут. Давай лучше укладывай её спать. Сказать что-то глупое, получить на это абсолютно закономерный логичный ответ, сказать не умничать или не болтать лишнего и чувствовать себя победителем в споре - вот истинное преимущество бытия родителем. Хотя Тео стоило проявить понимание. Кайден любила Астер больше всего на свете вместе взятого, она потратила невероятное количество времени и сил, чтобы стать для неё идеальным родителем. Словно прошедший особое обучение агент спецслужб, эта женщина была запрограмирована на те действия, которые автор учебной программы посчитал наиболее эффективными. Само собой, никто не мог предугадать появление кого-то вроде Теодора, поэтому для Кайден оказалось тяжело смириться с тем, что он способен оказывать успокаивающий эффект для младенцев одним своим присутствием. Причину этого и сам Тео не совсем мог понять. Возможно дело в том, что детей на данном жизненном этапе интересует только удовлетворение их элементарных потребностей, а парень воспринимался ими не столько как человек, то есть непостоянное создание которому нужно о себе напоминать, сколько как процесс, который позаботиться о них гарантированно. Таким образом потребность плакать или другим образом привлекать к себе внимание отпадает. – Так где ты этой ночью был? – Спросила Кайден. Она часто интересовалась этим, так как для неё, как и для других кейпов, ночь являлась особым временем. Именно во время этой части суток происходили самые яркие события, из-за чего мать Астер подсознательно всегда ожидала от прогулки по ночному городу каких-то приключений. В конце концов, она должна была притворяться законопослушной женщиной, а такие обычно не выходили на улицу поздно ночью, если не хотели неприятностей. Из-за этого она мало что знала о том, каково это - пройтись по Броктон Бей в самое опасное время суток, не имея возможности использовать суперсилу. – Ходил на юг города. Грустное место, унылое. – Теодор поборол желание уйти в мысли глядя в одну точку. Людям больше нравилось, когда он совершал много небольших движений. Это делало его более живым в их глазах. – Не происходит там абсолютно ничего. Тут конечно тоже ничего не происходит, но есть по крайней мере атмосфера прогресса, движения вперёд. А вот на юге... Может так и должен ощущаться обычный непримечательный город? – Я слышала, что там на людей часто нападают бандиты. – Кайден возилась у плиты и по её движениям можно было понять, когда она напряжена. Сейчас она напряглась. – Не как в доках, но тем не менее. Ты вряд-ли пошёл бы по людным местам, выходит ты нашёл ориентиры, что помогают тебе заранее обнаружить опасность? – Эм... нет. Просто шёл, куда глаза глядят. – Почему как только кто-то совершает серию умных поступков, и все сразу думают, будто он так действует вообще всегда? – Я конечно следил за окружением, но не больше обычного. – Хм. Повезло, значит. – Ах, всё понятно. Кайден просто не могла принять факта того, что наличие небольшой банды чернокожих на юге города ещё не говорило о гарантированном нападении на зашедшего туда белого парня. Надо бы перевести тему. – Ладно, моё время ведущего в разговоре исчерпалось. – Теодор взял из холодильника бутылку молока и сел за стол. – Давай лучше расскажи мне что-то интересное. – Что тут говорить? – Неловко улыбнулась женщина. – Сам же понимаешь, ничего не происходит. – Похоже Кайден посчитала будто он спрашивает о её похождениях как кейпа Чистоты. Ей и в голову не пришло, что кому-то будет интересна её обычная жизнь. – Теперь я начинаю чувствовать, будто на мне пытались что-то проверить без моего ведома. Ты ведь не просто так говорила про поиск опасности по ореинтирам. – В плане поиска глубинного смысла с Тео сравниться почти невозможно, он мог бы стать конспирологом мирового уровня, ему под силу увидеть заговор где угодно, и убедить других в том, что этот заговор действительно существует. Ещё одно умение, полезное для будущего лидера нацистской организации. – Ты что, сама собиралась использовать нечто такое, но хотела посмотреть как это буду выполнять я? Оценивала эффективность метода на моей шкуре? Это не очень надёжный критерий, я же, что очевидно, великолепен, так что я бы точно смог сделать полезной даже абсолютно бесполезную линию поведения. Получается я не дал тебе использовать себя, и даже ничего для этого не сделал. Эх, как же я хорош. – Каким же интересным был бы мир, если бы всё происходило как ты говоришь. – Сказала Кайден, немного посмеявшись. – У меня правда были мысли по поводу этого. Не про испытания на тебе! – Поспешно добавила она, когда Тео широко улыбнулся. – Я имею ввиду заранее готовиться к чему-то, увидев мелкие признаки этого. Звучит как что-то очевидное, но мало кто так делает, слишком легко можно уйти в параною. Ну а я когда гуляю с Астер в любом случае в параное... Броктон Бей ведь не спешит становиться лучше. – В общем, если у тебя параноя, то нужно использовать это правильно. – Парень поднял бутылку с молоком над головой, словно провозглашал тост. – Наличие паранои ещё не говорит о том, что за тобой не следят. Таким образом, именно отсутствие паранои у жителя Броктон Бей является нелогичным, потому что тут следят всегда. Когда-то все это поймут. Примерно в тот момент, когда станет понятно, что лучше во всем быть как я. – Люди в Броктон Бей всегда осторожны. – Мачеха Теодора вздохнула. – Не настолько, как порой стоило бы, но всё же тут иначе нельзя. – Ага, можешь считать, что я наконец начал поглощать личности здешних представителей высших приматов. – О, Господи! Получается и остальные твои планы тоже не были шутками? – Притворно ужаснулась Кайден. – Погоди, так ты мне не верила? Я же всё подробно объяснил! Так, ладно. – Парень глубоко вдохнул и выдохнул. – Начинаю сначала. Пошёл я как-то на кухню, и сразу пропущу очевидную часть, оказался я на необитаемом острове... – Даже не начинай! – Но Астер нравится... – Я не знаю, что я с тобой сделаю, если она будет общаться как ты когда научиться говорить! Теодор ладил с женой своего отца на удивление хорошо, учитывая то, что она на полном серьёзе посчитала Макса Андерса хорошим мужем. Хотя её не за что осуждать, Кайзер был плохим человеком по той же причине, по которой так хорошо умел притворяться хорошим. У Кайден нет шансов противостоять его влиянию, слишком уж она обычная. В этом есть и свои плюсы, ведь с ней оказалось достаточно легко иметь дело. Никаких особых подходов или изучения, в общении с Кайден достаточно просто быть нормальным человеком. На самом деле ей даже нравилось, когда люди вели себя раскованно, поэтому она ладила с Крестоносцем и Теодором. В случае последнего помогал ещё и тот фактор, что в прошлом его оболочка произвела на женщину впечатление неестественного и несчастного подростка, из-за чего перемены в его личности вызывали у неё одобрение. По сути, чтобы хорошо общаться с Кайден нужно всего лишь не пытаться заставить её усомниться в картине мира, которую она для себя сформировала, не поднимать тем, что заставили бы её усомниться в своих убеждениях самой, не выставлять мир плохим местом, чтобы не вызывать в ней тоску лишний раз, не выставлять мир хорошим местом, так как она не будет с этим согласна, не отрицать, когда она сама называет мир плохим местом, потому-что она верит в свою правоту касательно этого. Однако во всём остальном, очень даже приятный в общении человек. Только вот поначалу она была опасной для личности Теодора, что только формировалась. Вот в чём дело - Кайден являлась самой милой поехавшей нацисткой из всех, кого он знал. Тео легко мог подумать, что именно её поведение нужно копировать чтобы нравится окружающим, и в итоге перенял бы её заскоки. Правда он так и не нашел альтернативы, из-за чего понравится кому-то он мог только подобрав индивидуальный подход, но так всё равно лучше. – В ближайшее время будет особенно тяжело. – Сказала Кайден чтобы не дать разговору прекратиться. А может об этом она изначально хотела поговорить, просто только сейчас решилась. – Много событий происходит одновременно. Центр уже не настолько безопасен из-за боёв с Вывертом, остатки Барыг скоро поймут, что выцарапать из друг-друга им нечего и пойдут на беззащитных граждан. – После чего благополучно отправятся в не столь отдаленные места. – Пожал плечами парень. – Барыги и в лучшие времена были идеальной мишенью для протектората, потому-что позволяли бесконечно набивать на себе репутацию и при этом от их поражений ничего в городе не менялось. Сейчас же они представляют из себя неорганизованную толпу бомжей, ничего не способных противопоставить не то что СКП, а даже обычным полицейским. И СКП не могут просто забыть об этой банде, потому-что смерть кейпов Барыг ещё не подтверждена. – Протекторату будет чем заняться в центре города. Теодор не стал возражать. Он мог бы сказать, что герои никогда не переключаться с легкой добычи, в виде остатков Барыг, на Империю 88 и Выверта, особенно когда те были во все оружии, взвинченые из-за частых стычек друг с другом. Но есть ли смысл это говорить? Кайден всё же надеялась, что героизм не совсем безнадёжное дело, и если ударить по этой надежде, то она начнет тосковать. А эта женщина, как и почти все люди, не хотела общаться с теми, кто наводит тоску. – В любом случае, Империя 88 и Выверт бьют метко но редко, тогда как Барыги банально создают больше поводов нанести им удар. Они обречены, ничего им уже не поделать. – И все же, как раздражает это бездействие. – Проворчала Кайден. Её приемный сын сосредоточился, возможно сейчас его мачеха заденет тему, о которой в этом доме лучше не говорить. – Если бы только можно было просто взять и наказать этих тварей... – ...Тогда ты наверняка чудесно провела бы время. Раздался спокойный голос с нотками веселья. На кухню вошёл глава семьи. Если бы вторая мировая война никогда не происходила и случайно взятого человека попросили нарисовать воплощение нацизма, то он нарисовал бы не щуплого австрийца, а кого-то вроде Макса Андерса. Высокий блондин с голубыми глазами, утончёнными чертами лица, благодаря которым он производил впечатление холодного интелектуала, одобрительный прищур, используемый им чтобы вызвать у окружающих симпатию. Они с Теодором были очень похожи, пожалуй единственным по-настоящему заметным отличием являлось телосложение. Самому парню нравилось то, что ему удавалось довольно легко набирать мышечную массу, хоть он и мог растолстеть быстрее остальных в случае прекращения тренировок. Макс Андерс в свою очередь казался скорее атлетом, его тело напоминало произведение искусства, а не инструмент. Всё в этом человеке работало на произведение впечатления, и он был одним из немногих, кто вызывал у Теодора что-то вроде настоящего раздражения. – Сегодня была интересная ночь. – Сказал Макс со своей фирменной чертовски эффективной улыбкой. – Нам наконец удалось найти его. – "Его" из разговора четыре дня назад, или из сообщения на позапрошлой неделе? – Самопровозглашенного защитника арийской расы, что своими действиями наносил катастрофический урон репутации неонацистов в Америке и поэтому должен был быть уничтожен, или шпиона, подосланного Вывертом? – Второй вариант, сын мой. – Мужчина улыбнулся шире, но взгляд его стал цепким и внимательным. – Мы провели дисциплинарную работу, назначили штрафные санкции и пригрозили увольнением. Было непросто, но он всё же проявил понимание и поделился очень интересными данными. И судя по всему это даже не дезинформация. – Ага... – Это же шпион Выверта, само собой он скажет исключительно дезинформацию. Тем не менее, Теодор Андерс никак не мог знать о том, насколько могущественным делает этого кейпа его сила, а о возможностях Кайзера ему было известно очень многое. Выходит слова Макса должны стать для него отличной приманкой. Попросить поведать о том, что рассказал наемник Выверта, означает пожинать плоды пыток. Тео не мог позволить себе этого когда рядом стояла Кайден, оно того не стоило. – Понятно. У нас всё не настолько интересно, но события тоже происходят. Оказывается Астер может удержать весь свой вес всего одной рукой. – Тогда тебе следует остерегаться. – Отец шутливо толкнул сына в бок, из-за чего тот чуть не разлил молоко из бутылки, к которому не прикоснулся. – Вполне возможно, что через пятнадцать лет тебя заменят на посту самого сильного члена семьи Андерс. – Тогда мне придется потеснить тебя на месте самого умного члена семьи Андерс. – Я чувствую себя уязвленной. – С улыбкой сказала Кайден, явно довольная тем, что Макс так и не продолжил говорить о своей "деловой" жизни. – Если места самого сильного и самого умного заняты вами, то что досталось мне? – Очевидно место самого адекватного. – Пожал плечами Тео. – Лично я промолчу. Сама понимаешь, дорогая, если бы я начал рассказывать, что думаю о тебе, то Тео пришлось бы уйти в другую комнату. Казалось бы, самый незамысловатый ответ, но как же грамотно отец Теодора его подал. Интонация, мимика, положение тела, всё сделано так, чтобы Кайден была очарована. Собственно, поэтому Макс и раздражал своего сына. Обычно парень мог сделать то же самое, что и его отец, но вот когда они собирались вместе... Если кто-то пользуется оригинальным телефоном и качественной фальшивой, то он вряд-ли заметит разницу. У фальшивки чуть меньше памяти, она чуть медленнее работает, чуть быстрее тратит заряд. Только взяв два телефона и проведя сравнение, внимательно наблюдая за их работой, можно заметить эти мелкие отличия. В конечном итоге, все предпочтут оригинал. Теодор Андерс был фальшивкой. Макс тоже притворялся, но у него в распоряжении целостная память о эмоциях, которые он симулировал. У Тео с этим проблемы, большие проблемы. – Есть правда одна неприятность, папа. Астер постоянно нужно какое-то занятие, а мы с Кайден не можем постоянно находиться рядом с ней. И телевизор уже не решает проблему, потому-что... ну, ты сам знаешь. – Это действительно проблема? – Макс Андерс присматривал за Астер, но в своей странной манере. Он не принимал активного участия в её воспитании, но следил за тем, чтобы девочку уже сейчас подгоняли под его стандарты. Например он запретил показывать ей материалы, связанные с героями, чтобы она подсознательно не относилась к ним с симпатией в будущем. А почти все телешоу и мультики под этот критерий главы семьи не подходили. – Почему бы не дать ей полистать книги? Она ничего не поймёт, но привыкнет к ним, и начнёт читать раньше других детей. Просто нужны книги с картинками, чтобы удержать её внимание. – Ага... – Попался. – К сожалению, никто не озаботился их покупкой. Это не удивительно, Кайден много чем занята, на меня тоже многое свалилось, а... – Тео сделал вид что запнулся, когда пришла очередь говорить о Максе, словно сын не хотел озвучивать этот недочёт своего отца. – В любом случае, я это обязательно сделаю на днях. Это было мелочно, но парень поднял эту тему специально для этого момента. Ему захотелось выставить отца в негативном свете на глазах женщины, которой он с такой завидной лёгкостью манипулировал. Обычно Тео не обратил бы на это внимание, но в случае с его отцом такие действия имели смысл - тот сам любил использовать против сына подобные мелочи. – Знаешь, ты очень рано начал говорить, Теодор. И память у тебя с самого детства была великолепной. – В последнее время Макс хвалил сына так же часто, как раньше пренебрегал им. – Она позволяет тебе пополнять арсенал полезных навыков с потрясающей скоростью, но проявилось это поздно, ещё и... после того случая. Мне не хотелось бы, чтобы с Астер произошло что-то подобное, поэтому я сильно на тебя полагаюсь. Сейчас ты стал одним из нас и можешь анализировать множество достойных людей. Постарайся воплотить их лучшие черты в Астер. – Хах, ну и кого же мне выбрать? – Парень приподнял бровь. – Обучить её бессовестно лгать даже собственной семье, или может выработать в ней столь сильную боевую доблесть, что она станет неспособна нормально жить в мирное время? Возможно мне нужно показать ей как стать зависимой от окружающих, от их навыков, которые ей никогда не будут полноценно принадлежать? – Ты можешь извлечь из этих черт пользу, я уверен. – Серьезно сказал Андерс. – Я не знаю, будет ли Астер похожа на нас с тобой, поэтому она не должна напрямую брать пример с моих подчинённых. Так пускай она берёт пример с тебя. Используй черты окружающих, чтобы стать великим человеком, и тогда твоя сестра сможет стать такой же. – Ладно. – А что ещё Теодор мог ответить? Он никогда всерьёз не задумывался о том, что его отец начнет вести себя... как отец, а не учитель, бросающий ученика в воду, чтобы обучить плаванию.– Постараюсь не подвести. – Вряд-ли вообще такое может случится. – Макс тепло улыбнулся, и это было ему совершенно не свойственно. – Если бы четырнадцатилетний я переместился в будущее и встретился с тобой, то он бы ужасно завидовал. Такие времена как сейчас, тяжелые времена, они также и самые плодородные. Именно в тяжёлые дни, наполненные конфликтами, люди достигают своего пика, становятся способны менять реальность вокруг себя. Именно благодаря этому свойству люди и смогли развиться до нынешнего уровня, поэтому они перестали развиваться сейчас. Раньше каждый должен был стараться со всей силы, каждый боролся за свою жизнь. Теперь за человеческие жизни ведут борьбу другие. – Макс... нет, сейчас скорее Кайзер, подошёл к своему сыну и положил руку ему на плечо. – Крупных войн сейчас не происходит, но вокруг всё ещё полно испытаний. Мы столкнулись с ними, и поэтому мы сейчас наиболее сильны. – Взгляд лидера Империи 88 перестал быть бесстрастным, в нём отразилась непонятная эмоция. – Но ты другой, Тео. Ты никогда не казался мне тем, кто мог бы так... расцветать во время борьбы. Теперь же, ты превзошёл мои ожидания. Мир вынудил тебя бороться, он сам попытался тебя сломать, но проиграл. Ты вырвал для себя право менять его. Макс Андерс снова сел на своё место и Теодору пришлось сделать усилие, чтобы в его глазах не проявился скепсис. Таким этого человека парень уже видел, у владыки нацистов порой случались приступы странной гордости, которые обычно приводили к обострению их постоянных словесных дуэлей. Кайзер привык контролировать ситуацию вокруг себя, но с Тео произошло нечто абсолютно ему неподконтрольное. Макс Андерс, полностью превративший себя в воплощение идеи идеального арийского мужчины, на протяжении четырнадцати лет пытался сделать своего сына таким же, но ничего не получилось. Он смирился с этим, перестал обращать на отпрыска внимание, однако событие триггер парня моментально вернуло интерес мужчины. Вскоре интерес сменился на недоумение - Теодор сам, без его помощи, встал на путь самосовершенствования, проявил унаследованные от своего отца таланты и даже больше. С одной стороны, Макс мог только порадоваться, а с другой выходило, что психологическая травма лучше справилась с воспитанием его сына, чем он. Впервые за долгое время испытав недовольство собой, Кайзер сделал то, что умел лучше всего - попытался обернуть ситуацию себе на пользу. Если Теодор развивался под воздействием неблагоприятных условий, то Макс будет создавать их постоянно, превращая своего сына в великолепного манирулятора и лидера. По крайней мере, так сам Тео объяснял себе постоянные попытки отца поставить его в невыгодное положение. Вполне возможно, что Кайзер делал это просто из желания снова и снова полюбоваться успешностью своего творения. Что-то вроде того бизнесмена, который невероятно гордился тем, насколько крепкими были окна в его офисе. Он прыгал на них раз за разом и отскакивал словно мячик. В конечном итоге, стекло просто вылетело из оконной рамы и он разбился насмерть. Тео посмотрел на Кайден, о которой сейчас так легко было забыть. Она всегда затихала, когда между отцом и сыном начиналась словесная дуэль. Возможно она понимала подоплёку, а может просто не могла поддерживать их стиль общения. В любом случае, поднятая Максом тема могла плохо повлиять на представление Кайден о приёмном сыне. Чистота - сильнейший кейп Империи 88, тем не менее, была куда человечней большинства рядовых членов этой организации. Что уж говорить, если её приняли без прохождения испытания, чего даже сыну лидера не позволили. Ей была присуща серьёзная вера в героизм Империи, и Кайден плохо реагировала на новости о наиболее тёмной стороне организации. Она вроде как смирилась, что Теодор залез в это с головой, но напоминания об этом всегда немного ухудшали их отношения. Обычно Тео противодействовал этому своим поведением. Оно показывало, что парень всё ещё подросток, всё ещё нормальный человек, но, как и любые его приемы, этот давал трещину рядом с Максом Андерсом. Плюс подобные разговоры отца и сына опасны ещё и в потенциале. Если Чистота всё таки покинет Империю 88, то лучше бы ей не видеть паралелей между Кайзером и Имиром. Нужно как-то выставить себя таким же недовольным ситуацией, как и Кайден. – ... – Как бы Теодор не старался, он не мог придумать способ парировать словесные атаки Макса и одновременно с этим сохранять хороший вид в глазах Кайден. Поэтому он решил воспользоваться своим козырем. Этому приему он обучился у гениального человека, что мог с виртуозной лёгкостью находить слабые места в его защите. И Кайзер был противником, достойным этого тайного оружия. – Нахрен. Я ухожу. И он ушёл.