Новая модель

Позади раздался характерный щелчок, и Джерри обернулся через плечо к стоящему около кровати Шулейману. Тот, видимо, сделав снимок на телефон, уже увлечённо что-то набирал в нём. Можно было посомневаться, что всё правильно понял, не параноик ведь и не законченный эгоцентрист, но знание натуры Оскара не позволяло это сделать. - Ты меня фотографируешь? – для полной ясности спросил Джерри. - Уже сфотографировал, - не тая, просто, как и всегда, ответил Оскар, продолжая своё занятие. - Зачем? - Что за вопросы такие странные? – Шулейман вскинул к нему взгляд. - Ты же модель, всегда должен быть готов и счастлив попасть в объектив, - опустил глаза обратно в экран, нажал там что-то и, заблокировав, опустил телефон. - Я модель на работе. А в жизни я просто человек, которому не нравится, когда его снимают без спроса, - Джерри перевернулся, сел, сложив ноги по-турецки и не пытаясь прикрыться, хоть был полностью обнажён. – Зачем ты это сделал? Наверняка же не просто так. - Я давненько ничего не публиковал, а тут интересный кадр подвернулся. - Что? - Не волнуйся, ты нормально получился. - Ты меня выложил куда-то? – недовольство в Джерри нарастало, задавливая расслабленность от хорошего сна и бодрящего утреннего секса. – Покажи, - требовательно протянул ладонь. В ответ на его требовательность Шулейман равнодушно бросил: - Посмотри в моём инстаграме. Шумно выдохнув носом и поджав губы, Джерри взял свой телефон, вбил в поисковик «инстаграм Оскара Шулеймана» и открыл его. Впечатлённо отметил про себя, сколько у того подписчиков – почти одиннадцать миллионов. Джерри полагал, что, если бы завёл аккаунт в данном приложении, чего делать не собирался, не насобирал бы столько, несмотря на всё, что делал в жизни, как работал и прочее. А Шулейман просто наслаждался жизнью и периодически выкидывал моменты из неё в сеть, и за этим с интересом следило такое количество людей. А вот и последняя публикация, где он, Джерри, светит голым задом, лёжа на животе посреди красноречиво перемятой кровати. Вдобавок часть тумбочки попала в кадр вместе со стоящей на ней смазкой и разорванным блистером от презерватива. Под фото была подпись: «Неожиданная модель в моей постели». Джерри привык быть скрытным, это было частью его сути. Дело даже не в угрозе от обличения какого-то личного факта о нём, он не хотел выставлять личную жизнь напоказ, не хотел, чтобы кто-то знал, с кем и как он спит, с кем проводит время вне объективов камер, кого любит. Пусть общественность думает, что хочет, и строит домыслы, смакует придуманные самими собой подробности, если его спросят в лоб, сунув под нос ускользнувший в мир прямой факт, он признается, если это не что-то особо невыгодное, конечно, но открыться самому, показать свою жизнь, свою душу – нет. Личное жизнь на то и личная, что не должна становиться достоянием общественности. Джерри был полностью согласен с этим мудрым высказыванием. И тем более Джерри не хотел, чтобы мир узнал об их с Шулейманом непонятных отношениях, в которых пока ещё и сам не разобрался до конца. Не хотел, чтобы узнали, что они спят – потому что это сразу как клеймо. Сразу заговорят: «Понятно, кто тебе всё проплатил. Карьера за зад и рот. Лёг под богатенького сынка…». Да, его и так с самого начала карьеры полоскали по этой теме, особенно коллеги-модели, но это всё были сплетни и желание задеть, это ни капли не трогало. А тут – всё-таки будет неприятно, что так скажут, получив «стопроцентное подтверждение», и уже не поверят в обратное, ведь он на самом деле всего добился сам, без протекции, которую зарабатывают известным способом. Да, крутил хвостом, да, многообещающе флиртовал, но никогда и ни с кем не спал за место под солнцем. Оскар не мог знать этого про него, даже если бы знал, что перед ним Джерри, но очень точно нанёс удар по важному для него. И было ещё кое-что, из-за чего у Джерри при взгляде на своё фото окончательно испортилось настроение. По такой фотографии понятно, что между ними было/есть. А если у Шулеймана спросят об этом, о нём, Джерри, он наверняка в своём обыкновении всё выложит, без цензуры, начиная со знакомства в больничной палате весьма специфического места. - Неожиданная модель в твоей постели? – Джерри посмотрел на Оскара. - Если бы я написал как есть по факту: «Я в постели неожиданной модели», меня бы неправильно поняли. К тому же квартира съёмная, кровать приобретал не ты, стало быть, она не твоя. - Я не об этом. Удаляй. - Почему? По-моему, неплохо вышло. - Я не хочу светиться в таком виде в твоём инстаграме, чтобы все думали, что мы с тобой спим. - Но мы с тобой спим. - Я не хочу, чтобы об этом все знали. Так понятнее мой посыл? - Понятнее. Да ладно тебе, там даже лица твоего не видно. - Меня можно опознать по шрамам. - Опознают в морге. А так молодец, рубишь фишку, - Шулейман расплылся в довольной улыбке – точно большой нашкодивший и счастливый этим кот. Племенной кот ростом метр девяносто на задних лапах и крыса в шкурке безродного котёнка. Странная мысль. - Удаляй, - требовательно повторил Джерри и следом за этим смягчился: - Оскар, пожалуйста, удали. - Нет. Джерри пару секунд ничего не предпринимал, смотря на парня, а затем поднялся и забрал у него телефон. Оскар, на удивление, спокойно позволил это, и Джерри быстро понял, почему – разумеется, дорогущий навороченный смартфон откликался только на пальцы своего единственного владельца. Посмотрев на Шулеймана, Джерри увидел, что тот ухмыляется, чуть склонив голову набок и наблюдая за ним, видно, снова довольный сложившимся раскладом. Вампир чёртов, только сосёт не кровь, а нервы, да с таким удовольствием и постоянством, что ни одна самая прожорливая тварь в мире этом с ним не сравнится. «Нет уж, меня ты не выпьешь. Клыки сточишь, пытаясь, или отравишься к чёртовой матери», - подумал Джерри, запрещая себе вестись на идиотскую провокацию, которая тем не менее работала, и стараясь вернуть себе холодность разума. - Дай руку, - сладко и невинно попросил он, протянув ладонь. - Ишь, какой хитрый! Нет, кошка-мышка-неведома зверушка, я тебе упрощать задачу не буду, сам давай. Джерри бы с удовольствием вмазал по самодовольной роже, но опыт научил, что все схватки между ними оканчиваются или сексом, или его подобием, а этого сейчас не хотелось. Не в смысле, что совсем не хотелось, а нужно было сначала решить неприятный момент, потому что количество просмотров с каждой секундой росло. Кивнув в знак того, что понял и принял его слова, Джерри шагнул к нему, потянулся к его руке, но Шулейман убрал её со словами: - Не всё так просто. Джерри сделал выпад и успел схватить его за другую руку, но не успел ею воспользоваться. Оскар ловко крутанул его, разворачивая к себе спиной, и зажал как тисках, обхватив поперёк туловища и прижимая его руки к бокам. Каков сукин сын! Пьёт, не просыхая, литрами, а реакция такая, что тренированный Джерри совсем не каждый раз мог его обойти. Про силу его можно вообще молчать. Джерри и сразу понимал, не дурак ведь, что чисто физически Шулейман должен его превосходить в силовых показателях, и имел возможность убедиться в этом на практике, а всё равно иной раз испытывал не самый приятный шок от того, насколько эта разница была колоссальной не в его пользу. Вероятно, причина проигрышей крылась в том, что по-настоящему драться, как был научен, с Шулейманом было нельзя. А в возне, понятное дело, побеждает тот, кто банально тяжелее и сильнее. Над ухом послышалось издевательское: - Пора бы уже понять и принять, что я гораздо сильнее тебя, боец без правил и без сил. Джерри чуть было не ответил, что в конечном итоге сильнее оказывается не тот, кто сильнее физически, но это было бы слишком о нём. Промолчал. А затем спросил: - Ты не удалишь? - Нет. Я что, зря старался? - Моё мнение тебя совсем не интересуют? – с горечью. - Не изображай обиженную овечку. Я не удалю, я сказал, - Оскар отпустил. Джерри развернулся к нему, держа в глазах налёт слезливой раздавленности. – Но, чтобы ты не плакал, я готов исполнить какое-нибудь другое твоё желание. Только подумай хорошо, прояви фантазию. Хотя бы так. Джерри подумал для вида, потупив взгляд, и сказал: - Не рассказывай никому о нас, я не хочу, чтобы люди подумали, что я пробился благодаря деньгам твоего отца, мне это будет очень неприятно. И, главное, не рассказывай о том, где и как мы познакомились, я пока не готов открывать эту часть своей истории. - Да я и не собирался. Но по рукам, - Оскар сам взял руку Джерри, опущенную вдоль тела, пожал её и отпустил. Помолчал, пытливо смотря на Джерри, и как ни в чём не бывало спросил: - Ну что, завтракать? Или второй заход? – кивнул в сторону кровати. - Завтракать, - кивнул Джерри. После душа и завтрака Шулейман ушёл в свою спальню, закрылся там, и ничего от него не было слышно. Джерри выдохнул и наслаждался покоем, иногда ему так не хватало тишины и уединения, которые становились всё более редкой роскошью. Поскольку знал, что в любой момент Оскар может появиться рядом громким, несущим хаос штормом, и понимал и принял уже, что парой фраз контакт не ограничится. Горе-доктор не имел обыкновения уходить, пока не хлебнёт кровушки, а аппетиты его и особенно желание проводить вместе время всё больше набирали силу. С того дня, когда Джерри решил для себя, что больше не будет противиться развитию их отношений, они почти постоянно были вместе, инициатором чего был Шулейман. Порой он даже не доставал и в такие моменты выглядел даже милым – если выключить мозг, чего Джерри не делал, помнил всегда, кто тот и каков. Но зато когда возвращался к любимому занятию, делал это так – например, как сегодня утром с чёртовым фото, что держать себя в руках бывало очень непросто. Потому так ценен был этот нежданный промежуток одиночества и покоя. Джерри успел и почитать в своё удовольствие, и просто поваляться. Хотелось ещё принять ванну, полежать в тёплой воде без мыслей о чём-либо, отмокнуть порядком измотанной всем, что последовательно наваливалось в последнее время, душой. Но Джерри медлил, думал, что это не самое лучшее решение, мало ли, Шулейман и туда к нему вломится и в шутку попробует утопить, а получится не смешно – с него станется, он же думает чем угодно, но только не головой. А опыт и порки, и некоторые последующие эпизоды подсказывали, что руками-ногами не всегда от него можно отбиться, как ни старайся. Быть ради не своего развлечения утопленным в собственной ванне – нелепее смерти не придумаешь. Нет, ещё нелепее было бы быть задушенным во время секса. Но, благо, Оскар к таким вещам не проявлял интереса. Только мог показательно, но без посягательства на то, чтобы опасно перекрыть приток воздуха, придавить за шею во время прелюдии, когда Джерри показывал характер и вредность. И любил придавливать за загривок, что Джерри раздражало, но и это было не больно и не опасно. В конце концов Джерри решил, что осторожность тоже хороша в меру. Закроется на замок, а если даже доктор-неадекват ввалится к нему, успеет встать из ванны, пока тот будет разбираться с запертой дверью. Но принятие ванны Джерри всё же отложил на потом, сейчас уже подошло время перекуса, лучше было им и заняться. И чая выпить. Погружённый в расслабленное умиротворение, Джерри направился на кухню. В коридоре его настиг оклик: - Лови! Джерри обернулся и едва успел поймать со скоростью летящий в лицо предмет. Посмотрел на него – мяч, небольшой, размером примерно с ладонь, тяжёлый. - Кидай мне! – с тем же громким задором выкрикнул Шулейман, подкрепив слова махом рук на себя. - Ты в мячик хочешь поиграть? – скептически спросил Джерри. - А почему бы и нет? Бросай давай! Джерри со вздохом закатил глаза, выражая этим отношение к затее Оскара, но послал мяч ему. Поймав его, тот бросил обратно. Игра продлилась не больше минуты; Оскар, сведя брови, недовольно сказал: - Неинтересно с тобой играть, кидаешь вяло. Дай сюда мяч, - выставил ладонь, двигая пальцами. Зарядить бы ему этим мячом в… голову. Но нельзя. Покалеченный Шулейман дорого ему обойдётся, не говоря уже о том, чего будет стоить его труп, а такой исход вполне вероятен при удачном попадании снаряда в голову. Джерри плавно подал мяч. Шулейман, получив его в руки, пошёл обратно к себе, но остановился у поворота, обернулся. - А пошли со мной, - сказал. – Глянем что-нибудь. - Снова порно? - Если ты так настаиваешь. - Это была ирония. - Я понял. Пойдём, - Оскар махнул рукой, подзывая к себе. Джерри подумал секунду, вздохнул. - Хорошо, - ответил. – Я сейчас возьму себе поесть и приду. - И мне чего-нибудь захвати, раз на то пошло. - Повторяю в который раз – я тебе не прислуга. - Упаси Боже от такой прислуги, - с чувством проговорил Шулейман. – У меня по-прежнему отличная память. - Что невероятно удивительно, - с тихой едкостью ответил Джерри и ушёл на кухню.