Новая модель

Руки не отпускай, глаза не закрывай, Одну теперь я тебя не оставлю. Когда вопьется сталь, ты душу мне отдай. Усни сейчас навсегда ты, I love you. Tracktor Bowling, 6©

Снова душ. После него Стен одел Джерри в пижаму, по крою очень напоминающую те, какие были в центре, но белоснежную. Многое пересекалось с тем, как было в центре, Джерри видел в этом что-то важное, но никакой связи найти не мог, кроме той, что Стен захотел Тома именно в центре и сейчас воссоздавал те условия, поскольку тогда не сумел завершить задуманное. Закрывал гештальт, так сказать. Или он просто питал особую любовь к белому цвету – цвету чистоты. Застегнув все пуговицы, Стен поправил аккуратный v-образный вырез рубашки, пригладил ткань, проведя ладонью по груди парня вниз, по сердце и к солнечному сплетению, и отстранился, окидывая взглядом дело своих рук, своё прекрасное наваждение. - Удобно? – участливо спросил он. - Удобно. - Так ведь лучше, чем голым ходить? - Лучше. Джерри сел, сложив ноги по-турецки. Стен устроился напротив, на расстоянии, повторяя его позу, смотрел на него неотрывно, не стыдясь, забирающимся под кожу взглядом. Словно раздевал им слой за слоем до костей. И хоть и лицо, и глаза его выражали ровное спокойствие, зрачки были чернющие, затапливающие диким блеском, как у зверя, почуявшего кровь. «Агрессивному животному нельзя прямо смотреть в глаза», - вспомнилось Джерри правило, когда столкнулся со Стеном взглядом. Глаза в глаза. Секунда, две, три. Садист улыбнулся и ещё через пару секунд сказал: - Мой красивый мальчик. Как я рад, что ты меня не боишься… - Я боюсь, - перебил его Джерри. - Нет, не боишься, - качнул головой Стен и подполз к нему на коленях. И ведь да, Джерри не боялся. Он опасался того, что Стен может с ним сделать, но не боялся так, как боится жертва. Потому и жертвой он не был, несмотря на своё положение. – Страх виден и чувствуется, как его не скрывай, - продолжал садист. – А в тебе его нет. Ты понимаешь, что всё правильно, что здесь тебе лучше. Джерри чуть дёрнул бровью и, отведя глаза, чтобы это не было слишком нагло, спросил: - У меня есть причины тебя бояться? - Никаких, - Стен вновь улыбнулся, погладил его руку поверх рукава. И серьёзно добавил следом за этим: - Клянусь, что не причиню тебе вреда. - Ты мне его уже причинил. – Джерри немного сменил позу и вытянул ногу с заживающей раной. Не демонстративно, но понятно. Стен провёл пальцами по подъёму его стопы, опустив к ней глаза, и забрался ладонью в свободную штанину, проводя по тонкой щиколотке и икре, и обхватил икру посередине раны, вызывая тягучий звон боли, потёкший под кожей вокруг. Джерри, мимолётно поморщившись, дёрнул ногой, забирая её из чужих рук, и сел как прежде. - Я сделал тебе больно? – спросил Стен. - Да. - Я не хотел, извини. - Стен, зачем тебе это? Я знаю, что ты делал в прошлом, ты сам этого не скрываешь, если ты не собираешься причинять мне вред, зачем ты меня похитил? - Я тебя не похищал. Ты сам ко мне пришёл. - Да, пришёл, - согласился Джерри. – Но сейчас я хочу уйти, а ты мне этого не позволяешь, это и есть похищение – удержание против воли. - Я не буду удерживать тебя вечно, не беспокойся, но ты сам не захочешь уходить. Ты уже не хочешь. Джерри предпочёл смолчать и прекратить этот разговор, потому что в ходе него только он говорил правду, а Стен – или и так известные факты, или что-то странное, абсолютно неинформативное. Так легко попасться на собственный крючок и выложить противнику то, что он сможет использовать против тебя. В таких условиях нужно максимально обдумывать каждый шаг, каждое слово и жест, ибо нет гарантий, что следующий ответный удар не будет страшнее просто болезненной раны. «Агрессивное животное нельзя провоцировать, - продолжение правила выживания. И от себя: - Особенно если нет возможности убежать». Стена не расстроило то, что Джерри не ответил и тем самым оборвал диалог, он снова любовался им. - Ты похож на ангела, - проговорил мужчина и подался вперёд, сев перед Джерри на пятки, коснулся его волос. – Локоны эти светлые, весь в белом цвете и тонкости черт… Эталонный ангел. Как по щелчку сложился пазл, которому до этого момента для точности не хватало одного элемента. Половозрелые парни с детскими чертами. Не в первый раз проскальзывающее «ангел». Белый цвет. Всё это пересекается с невинностью. Его влечёт невинность. Причём, судя по всему, редкая, в противном случае он бы выбирал детей, которые есть её воплощение. - Внешность обманчива, - ответил Джерри. - Не в твоём случае. Ты всегда был ангелочком, а теперь стал ещё больше похож на то, какими их изображает искусство. - Это всего лишь образ, за который мне платят, - максимально осторожно, без тени того, что пытается переубедить – просто делясь правдой и нанося трещину на желанный садистом образ. - Дело даже не во внешности, она действительно не показатель. Дело в том, какой ты человек. - Стен, ты не можешь знать, какой я на самом деле человек. Я уже совсем не тот невинный мальчик, которым ты меня узнал и запомнил. - Я знаю, вижу. Ты повзрослел, нашёл своё место в жизни, это естественно, ведь с нашего знакомства прошли пять лет. Но ты всё равно остаёшься собой, ты всё равно по-прежнему тот же самый Том, без которого мне бы было так сложно. «Я не Том» - Джерри почти сказал это вместе с последующей правдой о том, кто он, но сомкнул плотнее губы. Нельзя. Потому что, если Стен поверит, он наверняка сделает всё, чтобы достать из него Тома. И не факт, что у него не получится. Риск в разы выше, чем вероятность того, что садист потеряет к нему интерес и отпустит, поскольку не тот. - О чём ты задумался? – поинтересовался Стен. - О твоих словах, - находчиво соврал Джерри, достоверно изображая задумчивую и растерянную искренность. – Почему я тебе так нужен? Я не понимаю. - Ты и не должен понимать, - мягко и в чём-то снисходительно - как добрый учитель, улыбнулся мужчина. – Просто верь мне. - Я бы хотел. - Что же тебе мешает? - То, что я не умею читать мысли. Стен так же мягко усмехнулся и произнёс: - Я думал, ты про веру. А то, о чём ты – некоторые вещи нельзя объяснить, любовь, например, вот и это нельзя. - Ты меня любишь? – в лоб. - Ещё нет. Но если ты позволишь… - со звучащим многоточием Стен обвёл парня взглядом. - И… что для этого нужно? - Доверься мне. Откройся. И ничего не бойся. Джерри понятливо покивал. Это походило на театр абсурда – что жертва, не желающая ею быть, ведёт спокойный диалог и внемлет словам пленителя. Но лучше так – лучше договориться, лучше прикинуться овечкой, и пусть садист будет доволен. Всё равно истериками и открытым противостоянием ничего не добиться. - Подождёшь? – спросил Стен, нарушив минутное молчание. «У меня есть выбор?», - мысленно вопросил в ответ Джерри, но для него только снова покивал. Стен сходил в дом и принёс стопку каких-то бумаг, снова сел напротив Джерри и заговорил: - Ты говорил, что уже не тот невинный мальчик, каким был на момент нашего знакомства. Это правда. Теперь ты умеешь быть и сексуальным не по-детски, и порочным, и развратным, и снова ангелом, - Стен перевернул бумаги, на поверку оказавшиеся распечатанными фотографиями и вырезанными журнальными страницами, лицевой стороной вверх и стал перекладывать сверху вниз. Задержался на фото, где Джерри воплощал поистине ангельский образ – с матовым белым фоном, с которым практически сливался кожей, мягкими крыльями и в полной наготе, но с умелым прикрытием позой гениталий. Настоящий ангел, без пола, чистая красота. Стен взглянул на Джерри, выдерживая короткую паузу, и спросил: - Тебя ведь так и зовут, ангелом? - Изуродованным ангелом, - поправил Джерри. - Оттого ты ещё прекраснее. Таких больше нет. – Стен снова стал просматривать фотографии. – Честно признаться, сначала я был шокирован такой откровенностью, такими твоими позами… Но ведь это нормально? Ты повзрослел и научился пользоваться тем, что тебе дано. И научился получать от этого удовольствие? – новый взгляд на парня, в глаза. - Да, я получаю удовольствие от своей работы. Мне нравится то, чем я занимаюсь, - Джерри прекрасно понял, что Стен спрашивает совсем не о моделинге, но предпочёл сделать вид, что нет. Всё делать нужно аккуратно, в том числе разрушать свой невинный образ, а если сходу, без прямого вопроса, заговорить о сексе, это будет слишком резко. Оставшись довольным ответом, Стен улыбнулся только губами и произнёс: - Раз нравится, может быть, покажешь мне что-нибудь? – Стен бегло проглядел фотографии и поднял одну, держа за уголок. – Например, это, повторишь для меня? Джерри посмотрел на картинку с собой – намеренно ли Стен выбрал для демонстрации такую позу, которую легко можно повторить и в оковах, чтобы не возникло вопросов? Ответа он не узнает. Может ли он отказаться? А нужно ли? Здесь хозяин положения не он, а хозяина лучше слушаться. Джерри молча поднялся на ноги, ещё раз взглянул на фотографию и повторил запечатлённую позу, застыл в ней, как миллионы раз делал перед камерой, но на большее количество секунд. Смотрел в сторону, как и предполагает поза, и чувствовал, как на него смотрит садист. - А это? – спросил Стен, как только Джерри встал обычно, и показал другую фотографию. – Покажешь? Джерри показал. Стен поднял следующую фотографию, повторил вопросы тем же самым текстом, и ещё раз, и ещё, всего семь картинок, семь поз, от элементарного к более сложному. Отложив фотографии, устремил взгляд на парня, ничего не говорил. Джерри нарушил воцарившееся молчание: - Стен, ты ведь не в первый раз увидел меня тогда, возле моего дома? Не в первый раз после центра? - Нет, не в первый. - Как давно на самом деле? - В начале января около башни, шёл дождь, а ты был в компании симпатичной брюнетки. Оказавшись в заточении у Зверя, Джерри всё больше сомневался в том, что та встреча около его дома была случайной, и Стен его в тот раз увидел впервые после клиники. И вот подтвердилось – два месяца Стен плёл план, скорее всего, следил, ходил вокруг незаметной тенью. Но Джерри подумал не об этом. Отчего-то тревожно кольнуло – что Стен выделил «симпатичную брюнетку». Ею могла быть только одна. Тем временем Стен задал вопрос: - Как её зовут? Первой мыслью было сказать, что не знает, что это просто поклонница или желавшая познакомиться девица, но Стен мог видеть их с Кристиной не единожды, они ведь не раз вместе выходили из дома, а нельзя было, чтобы он словил на вранье. - Лиди, - ответил Джерри. - Она твоя девушка? - Нет, старая знакомая. - Она тебе нравится? - Симпатичная, - продублировал Джерри слова Стена, приправив равнодушной интонацией и чуть пожав плечами. - Ты с ней спал? - Нет. Стен подпёр ладонью челюсть, снова смотрел неотрывно, но теперь иначе – изучающе. Пытался уличить во лжи? - Симпатичная, но ты с ней не спал? – проговорил он. - Она моя подруга, не более. Мы были соседями в Морестеле. Стен подобрался и сел рядом с Джерри, спросил: - А более близкая подруга у тебя есть, девушка? - Нет. - Давно? Джерри заметил, как взгляд садиста упал вниз, к его паху. Ответил: - Я никогда не состоял в отношениях с девушками, - правда. А если садист продолжит расспрашивать в этом направлении, можно будет сказать, что так сложилось, что связи у него исключительно свободные, что тоже является правдой. - Может, ты предпочитаешь мужчин? - Нет. - Ты всё ещё девственник? - Я им и на момент нашего знакомства уже не был. Стен покивал и сказал: - Ляг. Джерри задержал взгляд на лице садиста. К чему это, что он задумал? Ничего непонятно – на лице и в глазах садиста полное спокойствие, поза расслабленная. Джерри медленно лёг на спину, положил сцепленные между собой руки на живот. - Положи руки выше, - отдал новую инструкцию Стен. – Убери за голову. Джерри исполнил, также медленно. Стен переменил положение и сел на пятки сбоку от его левого бедра, положил горячую, сухую ладонь на низ его живота и сдвинул её чуть вверх, забираясь пальцами под распахнувшиеся полы рубашки ниже последней пуговицы. И завёл руку за спину, и достал нож – обычный, столовый. Джерри пропустил вдох. Стен взялся за резинку его штанов, под которыми не было белья, и немного сдвинул вниз. Приложил кончик ножа к коже на границе живота и лобка, близ правой тазовой косточки, надавил. - Стен, не надо. Садист приложил палец к своим губам, призывая к молчанию, снова вдавил сталь в тело, но не так сильно, чтобы ранить. И, прижав лезвие плашмя к горячей коже, провёл им к противоположной косточке. «Что он делает?! – думал Джерри, неотрывно следя за движениями психа. – Это такие сексуальные игры? Прелюдия? Ладно, это можно потерпеть». Свободной рукой Стен задрал рубашку Джерри к подмышкам, снова прикоснулся ножом к коже, но теперь под нижним ребром слева, у его переднего края. Надавил, и Джерри почувствовал, как сталь прорезает его плоть. Джерри дёрнулся и подскочил в сидячее положение, напряжённо, во все глаза смотря на садиста. - Ляг обратно, - сказал тот, указав раскрытой ладонью на постель. - Нет. Стен, не надо. Садист двинулся к нему, Джерри назад, цепь звякнула, натягиваясь. - Стен, не надо, - повторил парень. – Давай поговорим? - Ляг и не шевелись. - Стен, давай поговорим. Мы ведь друзья. Не причиняй мне боль. Игра в догонялки на ограниченной территории закончилась быстро. Стен крепко сжал плечо парня, зашёл ему за спину. Джерри сильно дёрнул плечом, избавляясь от его руки, и угадил в новый захват, поперёк живота. Дёрнулся, извернулся и, когда хотел ударить локтем, перед глазами молниеносно блеснула сталь и полоснула по горлу. Джерри распахнул глаза. Боль пришла с секундным опозданием, потекла. Нанесённый над кадыком порез был неглубоким, лезвие рассекло только кожу и надрезало тонкую плоть под ней, не повредив и близко ничего важного, но он подействовал максимально усмирительно. Может, Стен просто пугает и не убьёт его прямо сейчас, что бы ни было, но проверять не было ни малейшего желания. Джерри не мог так рисковать. И защититься он не может, потому что единственный способ наверняка защитить себя в данной ситуации – отнять нож и убить, но если он это сделает, то и сам погибнет через время. И это если победит, а если нет – на себе узнает, что такое вскрытая глотка. Джерри опустил руки, показывая, что сдаётся и не будет сопротивляться. Стен провёл пальцами по его шее, размазав кровь по бледной коже, и сказал: - Ляг на спину. Джерри лёг. Стен снова задрал его рубашку, приложил нож к нужному месту – под ребром, вдавил и потянул вдоль кости, неспешно разрезая кожу. Неглубоко, но всё равно очень больно, потому что место такое чувствительное. Джерри стиснул зубы, отвёл глаза, отвернул лицо. Стен не требовал смотреть на него и молча наносил на тело кровавые линии. Симметрично, справа и слева, по четыре пореза между рёбрами и по одному под нижними. Закончив, Стен ушёл, а Джерри остался лежать. Хотел перевернуться на бок, но благоразумно подумал, что лучше этого не делать и опустился обратно на спину. Яркий искусственный свет лился в глаза. «За что?». Стен в принципе не вёл себя агрессивно. Опыт с ногой подсказывал, что агрессию [пока что?] он применяет только в качестве наказания. «Что я сделал не так?». Ответа на этот вопрос не было. Джерри много чего говорил до наказания, что угодно могло не понравиться садисту. Или дело вовсе не в нём, не в Джерри, а Стен заранее планировал сделать это? Ведь нож у него был с собой, он взял его либо с самого начала, либо когда ходил за снимками. Мозг в кашу от того, что не получается понять логику этого человека, невозможно хотя бы приблизительно предугадать, что он готовит. Его голова – лютые больные потёмки, и ничего не прочесть по лицу – оно одинаково и во время «дружеской» беседы, и когда режет по-живому. Полная потеря контроля над ситуацией. Как же Джерри недооценивал Стена, когда добровольно шёл к нему в логово, не сомневаясь в своих силах, и насколько сложно даже просто пытаться быть умнее него, всякая попытка оканчивается полным проигрышем.