Новая модель

Постой, не убегай, скорей мне руку дай, Я только тени и стоны оставлю. В мою игру играй, молчи и наблюдай, Как пятна крови на стены я ставлю. Tracktor Bowling, 6©

Первым, что почувствовал Джерри, придя в себя, было прикосновение воздуха к голой коже. Затем пришло ощущение холодности отчего-то задранных вверх рук. Открыв глаза, Джерри обнаружил себя в просторном и светлом благодаря краскам интерьера помещении. Он сидел на приземлённой широкой кровати, распластанной на полу, толстый матрас её был забит в деревянные рамки. Держался в таком положении до пробуждения Джерри только благодаря цепи, тянущейся от его скованных кандалами рук к высокому потолку. «Нет! Нет! Нет!», - забилось отчаянно в голове в такт вмиг ускорившемуся до гула сердцу. Джерри глубоко вдохнул и выдохнул, успокаивая себя. Паника ничем не поможет. Он снова огляделся, оценивая пространство вокруг: просторно, светло и чисто, чуточку прохладно, потолки увиты непонятной сетью стальных желобов, на стене шкафчик, напоминающий электрощиток. Похоже на то, что это подвал – потому что нет окон, только одна серая дверь и лестница, ведущая наверх, к ней, и потому, что это классика жанра, куда ещё посадить человека, которого хочешь спрятать и держать при себе против воли, если не в подвал. Джерри вдохнул до предела и открыл рот, чтобы закричать, но не издал ни звука. Потому что кричать не имеет смысла. Судя по обустройству, это место видело не одну жертву, и толстенная звукоизоляция была слишком очевидна. Внутри всё похолодело от понимания. «Чёртов ублюдок». Что было до, Джерри не помнил. Последним воспоминанием, предшествующим пробуждению здесь, было то, как стоял коленями на диване и напряжённо следил за лестницей, ожидая возвращения Стена. Ни шагов. Ни слов. Ни борьбы. Ничего. Но сложно было сомневаться в том, что оказался здесь стараниями Стена. Как он это сделал, как провернул? Как?! Одни вопросы. Джерри спешно оглядел себя: он был раздет до трусов, но никаких следов насилия не наблюдалось. Поёрзал – похоже, что и сексуальное насилие, пока он был в беспамятстве, не имело место быть. Он хотел залезть в трусы, проверить и что там, под тканью, но, машинально потянув руки, не смог опустить их даже на сантиметр. Задрал голову, осматривая свои оковы – цепь толстая, широкие стальные браслеты на его тонких запястьях. Джерри подёргал руками, стал крутить запястьями, потянул кисти из оков так сильно, как только мог, зажмурившись и открыв рот в беззвучном крике от боли, так они впивались от собственных усилий, так оттягивали суставы. И сдался, отпустил, выдохнул, сбито дыша. Браслеты были слишком узкими, идеально прилегали к коже, не давя, но и не оставляя просвета, словно по его меркам отливали. Не выскользнуть из них никакими усилиями, только если кости себе переломать, чтобы ладонь свернулась в трубочку, и лишнее мясо с неё содрать. Не вариант так освободиться. Но как-то необходимо. Джерри поднялся на ноги, снова посмотрел вверх и, схватившись за цепь, изо всех сил потянул. Тянул вниз и в сторону, отклоняясь и прикладывая к силе свой вес. Остановился резко, настороженно обернулся, шаря взглядом по стенам. Если здесь есть камеры, Стен наверняка в них смотрит и за такие действия может быть плохо, и может застать врасплох, пока Джерри полностью отвлечён. Камеры нигде не проглядывались. Надеясь, что их тут просто нет, а не они какие-нибудь суперскрытые, Джерри вернулся к цепи. Намотал её на кулаки, снова тянул, дёргал. Затем сжал её повыше и оттолкнулся от пола, повисая на ней, пролетая вперёд и обратно назад. Раскачивался так раз за разом, набирая всё большую амплитуду, прыгал на цепь и рвал. Но ни цепь, ни конструкция, посредством которой она крепилась к потолку, даже не скрипнули. Неизвестно какую силу нужно иметь, чтобы порвать цепь с кулак – такую, какой у него точно не было. Джерри остановился, опустился ступнями на кровать, и открылась дверь. Он устремил взгляд в её сторону. - Весело качаться? – спросил Стен, спускаясь по лестнице. – Ты как ребёнок, - он говорил с непонятной интонацией, но в ней точно не было осуждения. Джерри включил дурачка: - Стен, что происходит? Где я? Почему я раздет и скован? - Ты дома. - Это не мой дом. Я живу в квартире. - Это твой дом. Теперь. - Нет, - Джерри крутанул головой, чуть отступил. – Стен, пожалуйста, сними эти штуки и отдай мою одежду. Мне холодно и у меня болят руки. - На кровати есть одеяло. - Стен, пожалуйста… Зачем это всё? Это не смешно, мне это не нравится. - Ты привыкнешь. А когда привыкнешь, я сниму цепи, и всё будет хорошо. Я не обижу тебя, мы же друзья. Я твой друг – Стен, помнишь? В этот момент Джерри в полной мере осознал, насколько Стен болен. Он говорил спокойно, про дружбу – с улыбкой, а от слов его сквозило жутью, и что-то нечеловеческое проглядывалось в глазах, маниакальное. Перед глазами встали изувеченные тела с фотографий. Идиот, сам пришёл в логово Зверя. Но отчаиваться рано. Отчаиваться – всегда рано. Проигран только первый раунд. Джерри ничего не ответил и сел, сложив ноги по-турецки, исподлобья глянул на Стена. Как вести себя с ним Джерри не знал – так, чтобы верно и наверняка, и пока что решил придерживаться прежней тактики, прикидываться Томом-одуванчиком. - Том, ты хочешь есть? – как ни в чём не бывало спросил Стен. - Нет. - Я покормлю тебя, - словно не услышав его, сказал мужчина. Стен поднялся в дом и через какое-то время вернулся с подносом с едой. Джерри посмотрел на поднос, и у него появилась идея. Он напустил в глаза голода, задержал взгляд на пище. - Вот видишь, ты голодный, - проговорил Стен. Джерри чуть кивнул – как бы машинально, пронаблюдал, как мужчина подходит и тоже опускается на колени, ставит перед собой поднос. - Стен, можно мне поесть самому? – вкрадчиво спросил Джерри. – Пожалуйста, ослабь цепь. Стен отошёл к тому самому шкафчику на стене, открыл его, нажал на кнопку, и цепь поехала вниз, после этого он снова сел перед Джерри. - Спасибо, - поблагодарил Джерри. Он придвинулся к подносу, размял пальцы и взял в руки столовые приборы, всё делал неспешно, медленно-медленно стал нарезать мясо на кусочки. Не собирался принимать еду от Стена – его интересовал нож, который уже был в руке, но нужно было создать видимость, чтобы усыпить бдительность. Достаточно одного точного удара, а из оков потом как-нибудь выберется. Не было возможности, потому что это будет подозрительно, посмотреть на цепь; Джерри про себя просчитывал, хватит ли её длины, чтобы дотянуться до Стена. Всё, что можно было, нарезал на мелкие кусочки. Джерри замер, медля с тем, чтобы отправить первый в рот, задумчиво повертел в пальцах вилку и нож. - Не надо, - произнёс Стен. – Положи нож. Джерри поднял к нему непонимающий взгляд: - А как я буду есть без него? - Ты уже всё нарезал. Положи. Не совершай ошибку. – Стен протянул ладонь, чтобы Джерри вложил в неё нож, тот этого не сделал, но продолжал отыгрывать, что совсем ничего не замышляет. Пора! Джерри ринулся в атаку, но не сумел нанести удар: Стен отклонился и вместо того, чтобы вступить в борьбу и отнять оружие, молниеносно приблизился к пульту управления и нажал кнопку. Цепь вздёрнула вверх, да так, что хрустнул и позвоночник, и суставы рук и плеч, принявшие на себя основную нагрузку, и ступни оторвались от пола. Нож выпал из руки. Джерри заболтал ногами в воздухе, лишившись опоры, отмахнулся от психа и садиста ногой, когда тот хотел подобрать нож. Но в следующий раз Стен перехватил его ногу, прижал ко второй и, взяв нож, рывком вспорол икру. Из горла вырвался непроизвольный крик боли и шока; кровь окропила белую постель. Словно ничего такого не произошло, Стен вернулся к подносу, наколол на вилку кусочек, поддерживая его не обтёртым от крови Джерри ножом, и подошёл к парню. - Том, открой ротик. Тебе нужно поесть. Джерри не позволил себе снова вступить в противостояние, видя уже испачканный в своей крови нож в опасной близости от своего лица и горла; тёмно-алая капля налилась и сорвалась с лезвия. От этой картины, от предлагаемой ему пищи вперемешку с его же кровью, подкатила лёгкая тошнота. Подождав пару секунд и не дождавшись, чтобы Джерри открыл рот, Стен вздохнул и опустил столовые приборы. В глазах его мелькнуло разочарование. - Стен, отпусти меня, - попросил Джерри, когда мужчина отошёл. – Послушай, ты не только мне, но и себе делаешь хуже. Я дружу с Оскаром, доктором Шулейманом, и я сказал ему, что иду к тебе. Меня всё равно найдут, легко. - Не найдут. - Найдут. Ты не представляешь себе возможности Оскара. – Джерри поджимал раненую ногу и от боли, и чтобы остановить кровотечение. Не угрожал, говорил искренне. - Но я не хочу тебе зла, потому что ты мне его ещё не причинил, и я помню, как ужасно в центре. Просто отпусти меня, и я никому ничего не скажу. - Том, ты же хороший мальчик, душевный, неужели ты сможешь закрыть глаза на то, что я сейчас тебя отпущу, а потом твоё место займёт другой? - А ты не делай так больше. Дружить можно и нужно нормально. Хочешь, попробуем, вместе? Давай. Отпусти меня, и мы продолжим общаться, обещаю, что не брошу тебя. - Мальчик мой, помолчи. Ты говоришь неправильные вещи. Тебе нужно успокоиться. После этих слов Стен покинул подвал, заперев снаружи дверь и оставив Джерри подвешенным. Казалось, можно выдохнуть, хотя бы прямой угрозы больше нет рядом, но спокойствие было обманчивым. Уже через час передавленные впивающимися в них браслетами руки болели так, что хотелось выть и немедленно избавиться от давления, но сделать этого не мог, не доставал до пола даже кончиками пальцев – не хватало всего двух сантиметров, но их было никак не преодолеть. Уже не только от раны болела прижатая пяткой к бедру нога. Час за часом. Боль от положения растекалась по мышцам, нарастала свинцовым звоном в них, и от неё было ни на что не отвлечься. Онемели пальцы, лишённые нормального кровообращения. Подняв голову, увидел, что они уже совсем белые, движение безымянным отозвалось болью. Стен вернулся через пять часов, когда непрекращающееся ощущение не критической, но ломкой боли практически оглушило. Не сказал ничего Джерри, только посмотрел на него и нажал кнопку на пульте, ослабляя цепь. Коснувшись пола, Джерри пошатнулся, но устоял. - Так лучше? – участливо поинтересовался Стен. - Да, спасибо, - глухо ответил Джерри и взглянул вниз, на раненую ногу, не возобновилось ли кровотечение. Не возобновилось, но от того, что мышцы приняли на себя нагрузку, боль усилилась. - Встань на колени. Опасаясь снова оказаться подвешенным, Джерри опустился на колени, вынужденно вновь приподняв руки. Выражение: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях» здесь было неуместно – лучше как угодно, чтобы выйти отсюда живым и невредимым. Прямо перед ним оказалось кровавое пятно – пятно его крови. Стен отрегулировал длину, чтобы руки Джерри были поднятыми и вытянутыми, и чтобы цепь в таком положении была максимально натянута. - Хороший мальчик, - мужчина погладил Джерри по волосам и вновь оставил его одного. Выждав время после того, как за ним закрылась дверь, Джерри сбросил маску покорности, поднялся на ноги, стараясь переносить вес на здоровую, и изо всех сил потянул стальные браслеты прочь с рук, крутил кистями в объятиях оков. И снова, и снова, и снова, до боли в напрягаемых до предела мышцах, пока с губ не сорвался задушенный вскрик бессилия и боли. Он не мог снять оковы и не мог сломать себе кости, хоть уже пытался, не позволял инстинкт самосохранения, не допускающий перехода за определённый предел боли, за которым – увечья. Джерри опустился обратно на колени и уткнулся лбом в левую руку, давая себе отдых и действительно не зная, что дальше. Видимо, ничего – пока не вернётся Стен. Самонадеянно посчитал, что сумеет самостоятельно освободиться, пусть даже ценой пары костей. Без вариантов. Он не мог. Только кожу содрал, и теперь оголившееся мясо неприятно пощипывал металл. Джерри не имел возможности знать, сколько точно времени прошло и который сейчас час, но биологические часы, не сбитые ещё очередным рабочим марафоном, подсказывали, что солнце село, наступил вечер. Колени мучительно ломило от продолжительного стояния на них. А всё, что мог ещё сделать, это встать, сделать два небольших шага в одну сторону, два в другую, максимум - помахать ногами – одной ногой, и снова опуститься на колени. Сесть не мог, даже на пятки. Начало клонить в сон, отчего стало ещё хуже, потому что лечь невозможно, как невозможно и прислониться к стене, чтобы вздремнуть сидя. Свет плавно угас до минимума, не оставляя мозгу шансов бороться с сонливостью, доводя её до мучительного абсолюта, в котором смазывается грань между явью и сном. В конце концов начал просто отключаться. Но едва тело обмякало, в израненные руки впивались кандалы, и боль будила ударом по нервам. Это разъедало психику подобно кислоте, доводило. Решив, что лучше бросить все силы на борьбу со сном и мучиться только от этого, чем подставлять свою психику под двойной удар, Джерри покрутил головой и вытянулся на коленях в струнку. Крепко жмурился и таращил глаза, гоня сонливость, и, глядя во мрак, стал перечислять столицы стран Европы, затем штаты Америки, затем что угодно – только бы переключить себя и занять. Сработало. С пульсирующей головной болью, но продержался до нового прихода Стена. Как только щёлкнул замок на двери, Джерри замолчал, сощурился, когда свет стал ярче, и поднял взгляд к проходящему по лестнице садисту. - Хочешь спать? – подойдя, ласково спросил Стен и сам же ответил на свой вопрос: - Глазки красные… Он ослабил цепь, и онемевшие руки Джерри упали вместе с ней безвольными плетьми. Спать на территории Зверя опасно, но не спать – ещё опаснее. Так размыслил Джерри. Осторожно передвигая прошитыми болью конечностями, он лёг на бок. - Спи, - вновь заговорил Стен. – Я не буду гасить свет полностью. Чтобы не было страшно. Он поднялся к двери и, заботливо понизив голос, чтобы не раздражать засыпающего мальчика, добавил перед тем, как выйти: - Я разбужу тебя в одиннадцать, чтобы не сбился режим. За одно Джерри был благодарен, насколько можно быть благодарным тому, кто тебя пленил, - за то, что Стен не погасил свет полностью. Ведь он родился именно так, в кромешной темноте подвала, а возврат к истокам в данной ситуации мог закончиться плохо. Достаточно щелчка, и шанса на спасение не будет. Том погубит их обоих. Джерри закрыл глаза. «Ты, главное, спи. Я справлюсь». И отдался сну.