Новая модель

Я люблю тебе мозг и насилую твой пульс. Очевидно, мы друг другу надоели, ну и пусть. А в ответ на вопрос: "Когда я остановлюсь" Я люблю тебе мозг и насилую твой пульс. Lascala, Пьяная©

- Ты в шортах? – проговорил Шулейман, зайдя на кухню, подпёр плечом дверной косяк. На Джерри, стоявшем к нему спиной, были надеты коротенькие светло-лимонные шорты. – Нет, я всё-таки должен познакомиться с той чудо-специалистом, которая тебя не только от страхов избавила, но и научила не стесняться себя. - Она действительно потрясающий специалист, - кивнул Джерри, не оборачиваясь. – Но принятием себя я обязан не только ей. Или не совсем ей. Не знаю, как правильнее сказать. - А чему же? - Работе. - Ты разделся, фотограф рассказал, какой ты красивый и уникальный, и у тебя в голове что-то щёлкнуло? Смешно же, - пренебрежительно усмехнулся, поведя подбородком, Оскар. - Нет, не смешно. Когда меня впервые попросили раздеться для фото, у меня был полный ступор, а потом чуть ли не истерика. Но мне нужны были деньги, и фотограф был молодой, разговаривал со мной. Для меня это стало шоком, я не мог поверить, но людям нравилось на меня смотреть, и я свыкся с этим. А со временем как-то принял и задумался, что, наверное, это, - Джерри коснулся шрамов на бедре, - не так уж страшно и отвратительно, раз меня всё равно находят красивым. А за «красивого и оригинального» спасибо, неожиданно от тебя. - Пожалуйста, это не мои слова. А история очень душещипательная, говорил же уже – пиши книгу. - Может, и напишу. Оскар сел за стол, щёлкнул зажигалкой, подкуривая, и, затянувшись, поинтересовался: - Что ещё тебе пришлось делать за деньги? - Ничего такого, что тебе будет интересно. - Да ладно, выкладывай. Ты же теперь не боишься говорить откровенно. - Оскар, у тебя какие-то проблемы? – Джерри развернулся к нему и сложил руки на груди. – Обычно, по мере взросления мужчины его зацикленность на сексе уменьшается, а ты почему-то двигаешься в обратном направлении. - Статистика утверждает, а конкретные случаи опровергают, - развёл кистями рук Шулейман. – Каждый индивидуален: у кого прогресс, у кого регресс, а у кого всё ровно никак. - В мой огород камень? - Уточнение неуместно. Или ты видишь здесь кого ещё? - Не вижу. - Это хорошо. Конечно, галлюцинации – это позитивный симптом, но, по сути, очень печальный, поскольку их не бывает без психических проблем. - Алкогольная интоксикация тоже может вызывать галлюцинации. - Да, может. Но она тоже вызывает психические неполадки, поскольку алкоголь нейротоксин, так что я всё правильно сказал. - Всё ты знаешь, зачем же тогда без конца пьёшь? Или ты хочешь расширить свои горизонты и в этом плане, попробовать галлюцинации? Оскар медленно растянул губы в улыбке. - Многоходовка? Молодец, подловил. У меня прям диссонанс: вижу тебя, но мозги у тебя теперь заточены совершенно иначе. - Я же новая модель себя, - развёл руками Джерри, дублируя слова самого Шулеймана, и снова сложил их на груди. – Улучшенная версия. - Точно, что улучшенная. Если тебе это досталось от Джерри, он был классным парнем. Джерри протяженно вздохнул, безмолвно вкладывая в это, в выражение лица и глаз всё то, что Том мог бы сказать и почувствовать в ответ на «Джерри классный», и отвернулся. Тихо чиркнули ножки стула об пол, Шулейман подошёл и закинул руку ему на плечи. - Чего взгрустнул? Всё ещё считаешь Джерри чудовищем? - Нет. Но некоторые его поступки ничем оправдать нельзя. Не думаю, что уместно говорить, что он классный. - Тебе виднее, - пожал плечами Оскар. – Хотя нет, виднее тем, кто лично знал его, но главный из этих людей уже ничего не сможет рассказать. - Плавно подводишь к тому, чтобы снова сказать, что я убийца? – Джерри повернулся к нему, посмотрел строго. - Тебе стоит избавиться и от этого комплекса. - Я избавился. Но я всё равно не хочу этого слышать, - ответил Джерри и скинул его руку с себя. - Чего ты такой неприкасаемый стал, а? - Всё по той же причине – научился себя любить и ценить и понял, что нельзя никому позволять прикасаться к себе без моего на то желания и согласия. - Жаль, что поздно понял. Нужно было сказать так по малолетке тем четырём товарищам, глядишь, прокатило бы. Вместо ответа Джерри ударил ему хлёсткую пощёчину. Лицо его не исказилось от злости в этот момент, а глаза выражали лишь холодное презрение. - Предвидя твои вопросы, - проговорил он, - как же тебя не бить, если ты по-другому не понимаешь? Оскар коснулся щеки, на которой остались две царапины от острых ногтей, и спросил в ответ: - Когти отрастил? - Да. А ещё клыки, - Джерри звучно клацнул зубами. - Бедные твои покровители. Кусаешься, поди? - Не понимаю твоего маниакального желания убедить меня в том, что я сплю с мужчинами и пробился через постель. - А зря. Правду признавать и принимать надо, а то снова диссоциировать начнёшь. - Я бы признал, но это неправда. В рот не брал, в зад не давал, максимально доходчиво? - Нет. Ни за что не поверю, что ты, бывший сущим недоразумением, выбился в люди без посторонней помощи. Но ты не стыдись, в шоу- и модельном бизнесе это норма. - Не все такие примитивные и бездарные, как ты. Руку убери, - сказал Джерри, поскольку Оскар снова положил на него руку, в этот раз на талию. - А то что? - А то покусаю, - Джерри сам скинул его руку, но Оскар вернул её, провёл по пояснице к попе. - Давай без этого. Не поклонник таких вещей. - В таком случае не нарывайся. Шулейман в ответ лишь ухмыльнулся и шлёпнул его по ягодице, а после ладно примостил на неё ладонь и перебрал пальцами. - Провоцируешь? - Чуть-чуть. Джерри молча и неспешно отнял его руку от себя, а после резко заломил, отчего в обе стороны от локтевого сустава плюнуло мгновенное онемение, и нагнул над тумбочкой, надёжно держа и прижавшись к нему сзади бёдрами. - Ты меня достал уже, но если тебе неймётся, я согласен только так. Ты как? – проговорил Джерри, но практически сразу ослабил хватку, чуть отступил. - Я не могу отнимать у тебя твою роль, - Оскар выпрямился, ухватил Джерри за плечи и рывком завалил на тумбы. Кухонная утварь с грохотом и звоном посыпалась на пол. Благо, что жарочная панель была выключена и холодна, иначе было бы очень смешно и ещё более больно, поскольку Джерри лёг на неё попой. - Охренел? Ты мне шею мог свернуть, - сказал Джерри, голос его звенел. - У меня к тебе этот же встречный вопрос. - Что-то не нравится – не держу. – Джерри перекинул ноги через голову парня и красиво спрыгнул на пол. – Где дверь, ты знаешь. А если нет, могу даже проводить. - Какой же ты едкий стал. И борзый. За такой характер драть надо в хвост и в гриву. - Кишка тонка теперь меня отодрать. И давай обойдёмся без твоего фирменного «спорим?»? - Окей. Я просто покажу. Джерри увернулся от выкинутой к нему руки и снова ударил Оскару пощёчину, в этот раз скорее издеваясь и провоцируя, только пальцами приложился. Уклонился от ответного удара, и ещё от одного, и ещё. И выбежал с кухни. Вся эта ситуация уже забавляла и заводила азартом, и Оскар был в ней такой примитивный, вёлся и ничего не мог сделать. И, в чём Джерри и не сомневался, кинулся следом. Кошки-мышки, где мышка играет с наглым мартовским котом. Шулейман догнал его в коридоре, развернул, пихнул к стене и притиснул к ней, оказываясь нос к носу. - С твоей комплекцией стоит научиться быстрее бегать, - сказал он, явно не сомневаясь в том, что уже победил. - Не беспокойся, я могу за себя постоять. С четырьмя хулиганами разобрался, что, с одним алкоголиком не справлюсь? - Очень занимательная история. Расскажешь потом. Если говорить сможешь. - Ты мне сейчас угрожаешь челюсть сломать или отодрать до потери дара речи? - Знаю, что ты не привык к такому, но можешь выбрать сам. Меня устраивают оба варианта. - Пожалуй, я выберу челюсть, она-то срастётся, а после секса с тобой мне ещё долго лечиться придётся. А если серьёзно, я выбираю – ничего. Джерри развернул их, но практически сразу вновь оказался прижатым к стене, ударился об неё лопатками. - Ну давай, вырвись, раз крутой, - без улыбки, но насмешливо сказал Шулейман. Джерри дёрнулся, но безуспешно, поскольку Оскар уже держал в полную силу, а по ней он значительно превосходил его, ещё и за горло прижал. - Ну? – добавил Оскар через пару секунд. – Я жду. - Я решил смириться со своей участью, - с хрипотцой ответил Джерри, прикрыв глаза и откинув голову, открывая и без того придавленную, беззащитную шею. – Делай со мной, что хочешь. Шулейман дёрнул бровями, выдавая то, что такой поворот его удивил, и подался вперёд, прижимаясь к нему всем телом, практически вжимаясь. Джерри осторожно отвёл ногу в сторону и точно ударил Оскара сзади под колени, свалив его на колени. Тот от резкой смены положения завалился вперёд и уткнулся носом ему в пах. А затем поднял глаза, в которых отразился честный шок и расплёскивался, зачерняя радужки, гнев. - Ты передо мной на коленях… - проговорил Джерри, подливая масла в огонь и не сводя взгляда с его в кой-то веке не насмешливого лица. – Я о таком и мечтать не мог. Знаешь, это даже возбуждает. Как насчёт минета? - Власть возбуждает, да? - Ты мне это и расскажи. Ты же из нас двоих дипломированный специалист, а я всего лишь простой обыватель. Не дожидаясь ответа, Джерри скользнул вбок и направился к комнатам. Он услышал, как Шулейман направился за ним для реванша, развернулся в последний миг, схватил его за руку, закружил и, надавливая на плечо, вновь опустил на колени. Легко и играючи, как в танце. - Смирись, - сказал он. – Ты меня больше не опустишь, ни в каком смысле. - Но в самом-то прямом можно попробовать? Шулейман сильно и резко дёрнул Джерри за бёдра на себя, но не подумал о том, что так тот на него и упадёт. Джерри пытался удержать равновесие, но не смог и, свалив его, сел ему на грудь. - Вижу, ты всё-таки согласен на моё предложение, - подметил Джерри недвусмысленность их положения. – Но я не горю желанием. - А если загоришься? На долю мгновения Джерри поставил в тупик ответ Оскара – неужели он на самом деле согласен исполнить с ним эту роль? Но он не подал об этом вида, кроме коротенькой заминки, и ответил: - Если загорюсь, то конечно, будет от тебя хоть какая-то польза, - с этими словами Джерри поднялся и ушёл, в этот раз Шулейман не держал. В следующий раз они пересеклись ближе к вечеру, около пяти. Оскар пришёл в гостиную, где Джерри читал, вытянув ноги на всё сиденье дивана. - Ноги убери, - бросил Шулейман, подойдя. Джерри, не удостоив того ни ответом, ни взглядом, молча поднял ноги и опустил их ему на колени, когда тот сел. - Ты сам себе противоречишь, не находишь? – с усмешкой проговорил Оскар. – Говоришь, чтобы я к тебе не прикасался, мол, я тебе неприятен, а сам на меня ноги закидываешь. - Закидывают на плечи. А я их положил. - М… - одобрительно-снисходительно помычал Шулейман. - Какие ещё позы знаешь? - Не думаю, что я смогу тебя удивить. - А ты попробуй. - У меня есть более интересное занятие, - Джерри приподнял книгу и, опустив её обратно на бёдра, продолжил чтение. Больше они не разговаривали. Оскар потягивал коньяк и делил внимание между телефоном и телевизором. Джерри читал, выжал себе вскоре сока в качестве перекуса и смаковал его по глотку. Смеркалось. Читать отчего-то становилось всё сложнее, не получалось сосредоточиться и приходилось перечитывать одно и то же по несколько раз, но Джерри не придавал этому значения и фокусировал расплывающееся внимание на строчках, словно превращающихся в незнакомый язык. Сам не отдавая себе в том отчёта, начал ёрзать, постоянно менять положение рук, то закидывал ногу на ногу, то ставил их ровно. В конце концов продолжать своё занятие стало невозможно. Джерри опустил книгу на колени и, закрыв глаза, покрутил головой, разминая шею, потёр её сзади ладонью, прогнувшись в спине. Стало очень жарко и душно в собственной коже. Джерри обмахнулся рукой и прижал её тыльной стороной ко лбу. И зажмурился, потёр лицо и опустил голову, уткнувшись лбом в основание ладони. Кровь ощутимо пульсировала в артериях, кровь горела, варя изнутри. Шулейман пронаблюдал немного, как его ломает, и произнёс: - Добро пожаловать в следующую жизнь. Джерри, как током, пронзило осознанием. Он бы и не поверил, если бы задумался, но сходу понял, о чём говорит Оскар, и это объяснило его внезапное странное состояние. - Нет… - напряжённо выдохнул Джерри, медленно поворачивая голову к Шулейману. - Да. - Я тебя убью… - Для этого тебе придётся вызвать свою печально известную альтер-личность. Оно того стоит? - Где ты вообще взял? Ты… Зачем ты это сделал?! - У всех хороших сервисов есть доставка на дом, это ответ на твой первый вопрос. Ответ на второй – для того же, что и в прошлый раз – чтобы ты расслабился. А то ты, конечно, научился составлять сложные предложения, плеваться ядом и давать отпор, а всё равно напряжён, я же вижу. И из твоих слов сегодня я сделал вывод, что у тебя проблемы с потенцией, вот и решил проверить, насколько всё плохо и есть ли шанс её поднять. О, вижу, уже поднялась! И Оскар говорил абсолютную правду, её не могли скрыть тонко-тканевые шорты. - И ты просто очень забавно вёл себя в прошлый раз, - закончил Шулейман. Джерри не огрызнулся: и не до того было – шутка ли, что Шулейман накормил его наркотой, от которой чёрт знает, что может быть, и не мог. Он растерянно и обречённо посмотрел на пустой стакан из-под сока – больше некуда Оскару было подбросить опасную дрянь, но даже не мог в полной мере запаниковать, оценить масштабы бедствия – а они потенциально катастрофичны. Мозг превратился в вязкую, субстанцию, в которой захватывали власть возбуждение и разжижающий дурман и застревали мысли-слова. - И что это? – спросил Джерри. - Примерно то же, что и в тот раз, но посильнее. Ты же окреп, уже так не уносит. Спецзаказ. - Ты идиот… - Расслабься и наслаждайся, - Шулейман похлопал его по плечу и мимоходом, убирая руку, провёл по нему. Джерри вздрогнул. Даже это простое и невинное прикосновение обожгло. Всё тело словно превратилось в одну сплошную сильнейшую эрогенную зону, оголенный нерв, и напряжение его нарастало, ещё не достигнув своего пика. - Для того же, что в прошлый раз, ты сделал это? – развернувшись к Оскару корпусом, процедил Джерри, чуть ли не скрипя зубами от злости – от неё сводило челюсти и скулы, а глаза стали чёрными-чёрными и влажно блестели, переполнившись гневом и возбуждением, сильнейшими из эмоций. – Переспать со мной хочешь? - Ты сейчас неожиданно сексуален, но нет, - спокойно и просто ответил Оскар. - Я тебе не дамся. А правильнее сказать – только через твой труп! Понял? - Ты меня слышал плохо? Не нужен ты мне. Иди сюда, - Оскар потянул Джерри к себе, и тот снова процедил: - Убери от меня свои руки. - Да ладно, успокойся и иди сюда. Обещаю, что приставать не буду, - Шулейман всё же притянул его, усадив к себе под бок и обняв одной рукой за плечи, придерживая. - Более того – ничего не будет, даже если ты сам захочешь. А ты захочешь. Ты уже хочешь. - Отпусти меня, - уже сам себе не веря, потребовал Джерри. Разум стремительно отказывал, сдаваясь дурману, а тело – уже отказало. А Оскар, усмехаясь, трогал его, гладил, сперва будто бы невзначай, а потом целенаправленно, издеваясь и доводя. Каждое прикосновение отзывалось спазмом, в паху чуть ли не стреляло. Закрыв глаза и позабыв себя, Джерри выгибался, горел и задыхался, давился сумасшедшим сердцебиением. А ведь Шулейман даже не ласкал его в привычном понимании этого слова, его руки не касались груди и живота и, когда переходили на ноги, не приближались к паху. Последним усилием Джерри дёрнулся из его рук, уклоняясь от касаний, но не рассчитал и свалился на пол, на колени. - Ты куда? – весело воскликнул Оскар и схватил его за шкирку, потянув обратно на диван. Джерри вырвался, Оскар за ним, не дал подняться на ноги. Завязалась непонятная борьба, в ходе которой Джерри оказался уложен на лопатки и распластан на полу и сверху придавлен Шулейманом. Верхней поверхностью бедра тот давил Джерри на пах, а маломальские движения обоих создавали трение, отчего перед глазами темнело и срывало остатки крыши. Этого оказалось достаточно. Джерри судорожно вцепился пальцами в футболку Оскара и, закрыв глаза, бессильно откинул голову, упёршись затылком в пол. Шулейман вопросительно выгнул бровь, затем обе, уже с удивлением, и сказал: - Ты что, всё? В двадцать два года уже как-то несолидно спускать в трусы. Или сколько там тебе? Ты даже в прошлый раз дольше продержался. Джерри протяжно выдохнул и спихнул его с себя, поднялся, неуверенно стоя на ногах. Погрозил Шулейману пальцем и с опозданием в пару секунд подкрепил жест словами: - Не прикасайся ко мне больше. И ушёл, от греха подальше – от всех возможных грехов. На большее его сейчас не хватило. А большего и не было нужно, главное – не допустить непоправимых ошибок и проснуться завтра, ведь наркотики – сильнейший психотроп, иной раз вносящий пагубные коррективы в материю психики с первой пробы. - Обиделся, что ли? – крикнул ему вслед Оскар. Джерри проигнорировал и закрыл за собой дверь спальни.