Его имя в списке

На удивление, щеки незнакомца не были красны, как у бездновца. Казалось, коже инадзумца температура ни по чём. Этот фактор лишь усилил подозрения о нечеловеческом происхождении мальчишки. Молчание длилось почти что минуту. Тишину прерывали падающие капли, хлюпающие об образовавшиеся подтаяным снегом лужи. Никто не осмеливался сделать первый шаг или в нападении или в отступлении. Мечи так и застыли в своих позициях. У Принца промелькнула мысль о том, что рукоять в мокрой голой руке инадзумца может легко выскользнуть. Золотые радужки перевелись чуть ниже, к карману. Он был чем-то набит, выглядя заполненным. Чем-то крупным, очевидно.. Итэр хмыкнул и поднял взор. Взгляд вновь вернулся к лицу незнакомца: нахмуренные тонкие брови, поджатые губы, раскрытые широко глаза, в которых застыло недоверие, смешанное со страхом. Твердой хваткой на клинке он хотел произвести грозное впечатление, но от вида этого юноши у Итэра просыпалась лишь.. жалость. И тоска. Невольно появлялись ассоциации с самим собой. Неужели Принц Бездны выглядел точно так же?.. От нахлынувших воспоминаний становилось тошно, а пальцы, обхватившие рукоять, начали чуть подрагивать.

.......

Сердце стучало где-то в висках, по одному из которых текла горячая жидкость. Итэру даже не надо было проверять, чтобы догадаться о природе этой жидкости, — кровь. Очи, силой воли оставшиеся открытыми, уловили отброшенный чужим ударом меч на земле. В ладони стало легко. Оружие, значит, его. Голова соображала туго, а во рту был неприятный металлический привкус. Ноги были ватными, еле как держа на весу тело. Перед глазами всё расплывалось. Проморгавшись, он поспешно попытался сфокусировать взгляд, глядя испуганно на приближающуюся фигуру. Покинуть Тейват не удалось. Близнецы оказались слишком ослабленными, чтобы противостоять члену Небесного Порядка. Итэр не знал, что случилось с Люмин после того, как Хранительница заточила его в подобие ловушки. Неприятная липкость квадратов всё ещё ощущалась на коже. Он не знал, сколько времени провел в бессознательности. Зато он помнил, что было после. Помнил, как оказался выброшен на каменистую поверхность, а вокруг было нестерпимо жарко. А после появилась Хранительница. Величественной фигурой она прошествовала к нему, а юноша, только-только пришедший в себя, вызвал меч и без раздумий бросился в атаку. Он помнил, как она своей жестокой рукой насылала проклятые заклятия, которые, конечно же, были сильнее его. Словом, пользоваться он мог только мечом. К ужасу Итэра, его крылья не призывались. Ничего не работало. Тогда он понял, что беззащитен против селестианки. Даже с мечом в руках он беззащитен. Решительность в глазах сменилась страхом, его бесконечные думы об участи сестры сменились мыслями о том, как ему выжить. Но он продолжал упрямо держать рукоять клинка. По крайней мере до того, как меч оказался выбит из рук.

.......

— Эй.. — из дум вырвал чей-то ровный голос. Принц встрепенулся и пристально взглянул на инадзумца. Тот так мало говорил, что Итэр даже сразу не понял, кому принадлежит голос. Неужели он предался воспоминаниям? Прямо перед этим мальчиком?.. Глава Бездны даже представлять не хотел, как нелепо выглядел со стороны. — Мы можем просто разойтись? — аметисты поглядывали на светлокосего хмуро. Отчего-то этот юноша показался Итэру уставшим. — Можем. Если ты скажешь, кто ты. Несмотря на безобидный вид и вызывающие жалость ассоциации, божественность от незнакомца исходила. Он слишком многого натерпелся от Богов, чтобы проигнорировать это и отпустить инадзумца восвояси. По тому, как помрачнело лицо незнакомца, Принц понял, что попал в точку. Божественное создание поняло вопрос, который заключался явно не в том, чтобы назвать свое имя. Беспокойный темно-фиолетовый взгляд метался, стараясь убежать от зрительного контакта, однако тут же нехотя возвращался, настороженно сверкая радужками. Нельзя оставлять вне поля зрения недоброжелателя. А таким юноша, светлокосый уверен, и считал его. Но каким-то уж слишком недоверчивым был этот незнакомец. Причин доверять Итэру, конечно, в этой ситуации не было, но и причин для такого настороженного взгляда тоже не было. Хотелось успокоить юношу в изящных одеяниях, отозвать меч, а после наблюдать, как клинок напротив отводится в сторону в мирном жесте. Отчасти он напоминал бездновцу напуганного зверька. Но в то же время Итэр видел, что юноша не такой уж и невинный. По каким критериям это определилось, Принц не хотел даже самому себе признавать, но всё было очевидно — отголосок божественной ауры служил фактором, из-за которого сочувствие к инадзумцу притуплялось. Но молчание, видимо, продолжится.. Это не устраивало Принца Бездны. Ему нужны были ответы, но давить на почти невиновного не хотелось. Он ещё не опустился до такого. — Кто ты? — от неожиданной мягкости своего голоса хотелось провалиться сквозь землю и остаться экспонатом для будущих археологов. Будет смешно, если этот "мальчишка" окажется старше Итэра на пару тысяч лет. Однако стало бы настолько зрелое Божество глядеть таким образом? Навряд ли. Но Принц не был уверен. В любом случае, действие это возымело. То ли от повтора вопроса, то ли от мягкости голоса, но реакция от божественного создания поступила. Темные очи наконец остановились на одном месте, вперившись в землю под ногами. Незнакомец допустил ошибку и утратил бдительность, но Итэр не собирался пользоваться случаем. Вместо этого он шумно выдохнул и подбросил меч, который тут же растворился. Медовые радужки не отрывались от почти что фарфорового лица, а в голове бродила мысль, что за подобные недальновидные действия Грешник не потрепал бы его по голове. Однако чхать хотел Итэр на Грешника, сам понимал своё безрассудство, но по-другому сейчас поступить не мог. Подобие человека перед ним сейчас так напугано, что было бы жестоко так издеваться над ним, держа меч наготове. Мальчишка, видимо, уловил пропавший меч уголком зрения, тут же встречаясь взглядом с Итэром. Теперь волна страха сменилась ручейком с умеренным потоком. Страх присутствовал, но он был спокойным и вполне понятным, не затмевая способности рационально мыслить и отвечать на вопросы. На последнее Принц ну уж очень надеялся. Решившись повторить свой вопрос, он успел только открыть и закрыть рот, внезапно услышав голос инадзумца: — Я кукла. Брови Итэра устремились вверх. Он пытался переварить эти слова, чуть склонив голову набок, уже хмурясь. — Кукла? Почему тогда от этой куклы веет чем-то божественным? Это чье-то создание? И раз юноша перед ним кукла, то почему он выглядит таким живым? Множество вопросов было у светловолосего, а его нетерпение отражалось в глазах, отчего названная кукла заметно замялась. Бездновец моргнул, отводя взгляд, чтобы не смущать своим натиском. Его голова лихорадочно соображала, пытаясь вспомнить о какой-нибудь кукле, созданной Архонтом на землях Электро элемента. Оружие всё ещё было крепкой хваткой в руке инадзумца, но это уже не смущало Итэра. Он не обращал на это внимание, ровно как и на собственные дрожащие руки, показывающие, что несмотря на выносливость тела, Итэр замерз. — Человек.. — Принца окликнули. Он наконец перевёл взгляд на "героя своих мыслей", а "герой его мыслей" незамедлительно продолжил: — Теперь мы можем разойтись? От компании Принца хотели как можно скорее избавиться. В мыслях близнеца уже крутилась благоразумная идея забыть об этой встрече и продолжить прогулку по острову, но навстречу этой мысли шла другая, которой явно на месте не сидится. — Можем, конечно.. — челка, промокшая насквозь, соскользнула на глаза. Чуть сморщив нос, Итэр смахнул ее в бок. — Но просто ради любопытства: почему ты в такую погоду прогуливаешься? — Мы договаривались, что после одного вопроса можем разойтись, — почти что жалобно проговаривает божественное создание. На вопрос он явно отвечать не хочет и, очевидно, думает, что Итэр обманул его и загнал в какую-то ловушку. Теперь Итэр и впрямь ощущает себя лжецом. Отодвинув вопросы о происхождении, о содержании набитого кармана и об других подробностях, он неловко улыбнулся и отрывисто кивнул. — Да, конечно. Мы.. — по вздрогнувшему телу прошелся табун мурашек. Юноша сдержал порыв обхватить себя руками при незнакомце, — расходимся. Но кукла не сдвинулась с места. До близнеца дошло, что он не хочет поворачиваться спиной к нему. Улыбка сама полезла на лицо. Кивнув, Итэр сделал первый шаг и сам повернулся спиной, решив спуститься с Татарасуны. Только когда светлокосый оказался спиной к инадзумцу, первый позволил себе переплести холодные пальцы вместе, сжимая ладони друг к другу. Он переоценил свои способности, очевидно. Лихорадка ему обеспечена. Ливень начал утихать, морося с неба. Сделав лишь пару шагов вниз по склону, Итэр вдруг уловил шорох ткани сзади, стремительно приближающийся. Мысли беспокойно разметались, сбиваясь в кучу: зачем кукла подходит? Нападение со спины? Это конец? Он совершил оплошность? Резко повернувшись лицом к инадзумцу, они чуть не стукнулись лбами от того, насколько близко была кукла. Каждый из них сделал шаг назад во избежание мини-столкновения. Принц увидел такую картину: концы какого-то куска ткани кукла держала, отдалив руки друг от друга. — «Он хотел задушить меня этим?.. Откуда он вообще взял ткань?!» — в поисках ответа очи опустились вниз, сразу же находя его. Карман кукловой одежды пустовал. Тот, который был набит чем-то. — «Недальновидный дурак», — корил он сам себя, — «Это божественное создание! Как ты мог даже подумать об его невинности? О том, что он так просто отпустит тебя?» Неожиданно одна мысль пронзила мозг: — «А если его специально послали за мной, узнав, что я возглавляю каэнри'аховцев?» — сердце начало биться чаще, а уже менее дружелюбный взгляд Принца был направлен на растерянного напротив. — «Ещё и притворяется.. Хорош, ничего не скажешь. И я на это повелся.» — Что ты делал? — спросил строго Итэр, не желая терять концентрации от вороха мыслей. Казалось, кукла уже и сама пожалела, что попыталась сделать что-то. Столь враждебная реакция выбила из колеи, а крупинки недоверия стали крупными зёрнами в аметистах. — Ты замерз, — короткий последовал ответ. Итэр заметил, как мимолетно повернулся корпус инадзумца в сторону. Бежать вздумал. — И что? — всё тем же ровным гласом Принц продолжал давить, не видя цепочки взаимосвязи между "ты замерз" и попытки задушить. — Мне не нужен этот элемент одежды, а люди.. излишне хрупкие, — на фарфоровом лице поджались губы, а брови чуть нахмурились от, по всей видимости, каких-то неприятных воспоминаний куклы. — Тебя смерть заберет. Светлые брови вздернулись вверх от измуления. Итэр не понимал, угроза ли это, завулированная под заботой или какая-то отдельная игра куклы. — Кто твой хозяин? Кто тебя послал? — сдерживаясь от призыва оружия, Принц почти что сверлил дыру в "мальчишке". Тот отвечал ему тем же, но на вопрос решил не отвечать и, резко развернувшись, побежал. Близнец дернулся, но тут же остановил себя, грузно выдохнув в морозный воздух.

***

Через десять минут Грешник наконец связался с Принцем, объявив, что разговор окончен. Юноша, продрогший полностью, спустился в Каннадзуку и забрал кусочек кристалла. Информацию, полученную от Макото, Грешник принял решение рассказать сразу на собрании Совета, не делясь отдельно с Главой Бездны. Итэру не понравился такой исход, но он решил не наседать на могущественного союзника. Остается надеется, что Грешник не скажет ничего провокационного. Вернувшись во временное поселение бездновцев, первым делом Принц передал информацию каждому члену Совета о назначенном на завтра собрании, которое состоится в пещере Грешника. Каждый из членов Совета бросил, как минимум, один или встревоженный или скептический взгляд на мокрого до нитки и красного от мороза Инадзумы, Итэра. К счастью, разница температур в двух странах была значительной, Сумеру своей теплотой смогло согреть, но от столь разительного контраста мурашек было ещё больше. Гусиной кожей покрылся весь Принц, и зрелище, как считает он сам, было жалким. В конечном итоге один из проклятых бессмертием забрал Главу к себе в жилище, а другие поддержали это решение и пришли в дом, принося полотенца и теплые одеяла. Теперь Итэр краснел не только от холода в теле. Ему заварили горячий чай, принесли тазик, в который он выжал воду из своих волос, расплетая косу находу. Параллельно ему подали полотенце побольше, которым он обмотал свое тело, несколькими самодельными теплыми компрессами он покрыл свои конечности. Такая забота была приятной и неожиданной. Итэр думал, что к нему относятся враждебно, но стали бы враждебно настроенные так волноваться о нем? Подумали бы, что сам справится. Приятность момента расползлась в груди, а глупая и счастливая улыбка так и вылезала. Невольно пришла мысль: вдруг кукла и вправду хотела помочь ему? Но он решил оставить размышления об этом на потом. Завтра, прямо на собрании, расскажет об этом казусе. Тревожные мысли отошли на второй план, им на место пришла болтовня со своими людьми и попытки согреться, которые, он уверен, увенчаются успехом. Забота его людей уже согревала.