Promise

      Спустя две недели из Тархистана приезжает гонец с письмом, в котором Кай Камал Хюнин сообщает, что в конце недели в Орландию прибудет свадебная делегация вместе с принцем Ёнджуном. Субин самодовольно улыбается и отдаёт приказ привести в порядок комнаты для гостей и начать подготовку к церемонии бракосочетания. И с этого дня в Анварде начинает твориться полный хаос. Слуги снуют туда-сюда, начищая замок до блеска и сметая паутину с подсвечников даже в самых отдалённых залах. Повара на кухне постоянно отправляют помощников к королю с подносами, забитыми самой разнообразной едой, чтобы утвердить список блюд для банкета. А портные, кажется, уже до самых костей закололи тело правителя иголками во время примерки праздничного костюма.       — Боже, я уже жалею, что ввязался в это всё, — устало жалуется Субин Тэхёну, когда они наконец встречаются во всей этой суете на небольшом балконе, открывающем полный обзор на двор замка.       — Свадьба — дело непростое, — советник смотрит куда-то вдаль, облокачиваясь на перила. — А когда женится сам Король — тем более. Ты подписал все приглашения для соседних государств? Их нужно отправить до конца дня, если мы хотим, чтобы даже самые отдаленно живущие лорды добрались к нужной дате.       — Ага, они лежат на столе в моём кабинете, — кивает король. — Сегодня приезжает мой будущий муж?       — Да, — кивает Тэхён. — Не терпится уже встретиться с ним?       — Говорят, сейчас он так прекрасен, что одного взгляда хватает, чтобы сойти с ума, — задумчиво отвечает Субин. — Весь Ташбаан восхваляет его неземную красоту. Просто интересно посмотреть, как сильно он изменился.       — Мне кажется, я слышу звуки горнов, так что, думаю, мой Король, вы сможете проверить это быстрее, чем думали.       — Отлично, лорд Кан, прикажите придворным подготовиться к встрече гостей, — кивает Субин. — Хотя совсем скоро этот дворец станет домом и для них, но в любом случае мы должны показать всё своё гостеприимство.

***

      Субину хочется отдать должное южному народу, так как в устаревании помпезных представлений они правда лучшие. Король делает мысленную пометку, что организацию развлекательной программы на свадьбе стоит точно доверить стороне омеги.       Длинная процессия подходит к воротам замка. Ярко разодетые альфы и омеги изящным танцем двигаются вперед по подвесному мосту, раскидывая лепестки цветов в сопровождение музыкантов, играющих на извилистых дудочках и трубах. Далее следует небольшая, но богато украшенная золотыми украшениями и расшитыми плотными тканями карета, чья конструкция напоминает нежный цветок магнолии, а за ней тянется караван из двадцати верблюдов, нагруженных самими различными грузами. От корзин, до верху наполненных экзотическими фруктами, до огромных полотен разноцветных восточных тканей.       И наконец процессия останавливается, и глашатаи громко и четко объявляют:       — Принц Тархистана, Первый омега Ташбаана, лорд Великой Пустыни, Ёнджун Прекрасный прибыл в замок Анвард для вступления в брак с Верховным Королём Орландии, лордом Анварда и императором побережья Великого Восточного Моря, Чхве Субином Первым.       Сердце Субина пропускает пару ударов от лёгкого мандража перед долгожданной встречей, когда дверь кареты открывается, но король сохраняет на лице холодную маску спокойствия, не показывая окружающим своё волнение.       Высокий омега появляется из кареты, игнорируя предложенную слугой руку для помощи, и уверенной плавной походкой направляется к ступеням главного входа. На нём просторная струящаяся мантия горчичного цвета, покрывающая почти всё тело, кроме изящных кистей рук с длинными пальцами, унизанными перстнями, ярко переливающимися на солнце. Нежный ветер слегка раздувает ткань, придавая походке ещё больше лёгкости, и в какой-то момент Субину кажется, что стопы его будущего мужа вообще не касаются земли и он просто плывёт по воздуху, как какое-то магическое существо. Лицо южанина скрыто прозрачной вуалью, сшитой из такой же ткани, как и мантия, не давая рассмотреть черты, что немного огорчает альфу.       — Принц Чхве Ёнджун? — спрашивает он, заинтересованно разглядывая гостя.       — Именно так, — отвечает омега мелодичным голосом, приглушённым тканью.       — Добро пожаловать в Анвард, в Орландию, — приветствует гостя Субин, протягивая вперёд руку в ожидания, когда омега подаст свою для рукопожатия. — Я рад снова видеть вас.       — Не скажу, что это взаимно, — омега открепляет заколку от вуали, приоткрывая верхнюю половину лица и впиваясь в Субина пронзительным холодным взглядом лисьих глаз, которые он на протяжении долгих лет видел только во сне. — В моей стране не принято прикасаться к свободным омегам.       — Мы не в Ташбаане и почти женаты, — удивлённо отвечает король, но всё же убирает руку назад.       — Вот именно, что только почти, — карие глаза надменно бегают по телу короля, осматривая с ног до головы. — А пока что я не орландец и обязан чтить традиции своей страны. А ещё я устал с дороги и хочу отдохнуть. Если Король не против, могу ли я сразу отправиться в свои новые покои?       — Да, конечно, — кивает Субин, подзывая к себе придворного паренька-омегу с немного испуганным взглядом. — Чону проводит вас в комнату и принесёт всё, что потребуется для комфортного размещения.       Не сказав больше ни слова, южанин хмыкает и следует за омегой в направлении покоев, а Субин так и остаётся стоять, не понимая, откуда в таком прекрасном создании появилось столько надменности и высокомерия. Горечь встречи обжигает королевское эго, заставляя мерзкий ком раздражения подступить к горлу и растечься неприятным послевкусием по всему языку, будто альфа откусил слишком большой кусок от кислого лимона и теперь его едкий сок прожигает рот и внутренние органы.       — Не успел приехать, а уже ведёт себя как дикий песчаный кот, — задумчиво подводит итог встречи Тэхён.       — Ничего страшного, — хмыкает Субин, разворачиваясь и тоже направляясь обратно в замок, сжимая кулаки от возникшего раздражения. — Я быстро подточу ему коготки.

***

      После того, как придворный показывает Ёнджуну дверь в покои, омега, словно фурия, исчезает в них, пытаясь отдышаться после встречи с королём. Сердце грозится выпрыгнуть, переломав все рёбра и разорвав грудную клетку на мелкие лоскутки. Как бы он ни старался отыграть полное безразличие и холод снаружи, внутри бушевал самый настоящий огненный ураган. Он совсем не ожидал, что, увидев человека, которого ждал и ненавидел так долго, на него обрушится такая буря эмоций и воспоминаний.       Ёнджун почти не помнит чужое лицо, но отчётливо помнит этот немного цветочный аромат с нотками лаванды и имбиря, который всегда вызывал внутри него спокойствие и умиротворение. И сейчас, вновь встретив хозяина этого запаха, всё, что хотел омега, — это прижаться к сильной груди и наполнить все лёгкие глубоким и многогранным ароматом, наконец дать волю слезам облегчения от так желанного чувства безопасности, но, к сожалению, обида внутри намного сильнее инстинктивного позыва, пробуждённого нахлынувшими воспоминаниями о мимолётном моменте жизни, когда все вокруг казалось таким ярким и красочным. Обида, словно огромная змея, обвивает всё тело Ёнджуна, заставляя, задрав голову, надменно пройти мимо, обливая короля холодным потоком равнодушия и презрения. Пускай теперь он почувствует, что такое жить в надежде, которая рушится и распадается на мелкие песчинки с каждым прожитым днём.       — Привет, не помешаю вам? — раздаётся тихий голос с порога.       И Ёнджун, быстро стерев длинным широким рукавом, слёзы с щёк, вновь возвращает маску безразличия на лицо, поворачиваясь к незваному гостю.       — Ты кто? — резко спрашивает омега.       — О, вы, наверное, не помните меня, и это неудивительно — прошло так много времени, — парень неловко теребит край блузки пальцами, но заинтересованным взглядом скользит по лицу Ёнджуна. — Я Бомгю. То есть, принц Чхве Бомгю, лорд виноградных склонов и посол Орландии в взаимоотношениях между соседними государствами, — и, на секунду замолчав, добавляет. — Когда мы познакомились, мне было всего восемь и все тогда звали меня просто БомБом.       — БомБом… — шепчет Ёнджун, а в голове вспыхивают воспоминания милого и шумного малыша, который чудом не перебил все старинные вазы во время своего визита в Ташбаан двенадцать лет назад. — Ты так вырос! — вскрикивает южный принц и в два широких шага преодолевает расстояние между ними, притягивая Бомгю в объятия, а предательские слёзы вновь начинают застилать глаза.       — Ох… — выдыхает Бомгю, но с нежностью отвечает на объятия. — А мне уже сказали, что вы злой, как огнедышащий дракон, и этот нежный образ из моих детских воспоминаний готов был разрушиться.       — Правда? Это хорошо, только, прошу, перестань обращаться ко мне со всеми нормами формальности, а то я чувствую себя как старик, — посмеивается Ёнджун, отпуская наконец младшего омегу из своих объятий и рассматривая с ног до головы, будто бы стараясь запомнить каждую деталь. — Надеюсь, ваш король в ярости.       — А? — удивлённо приподнимает брови Бомгю. — Ты разозлил его специально?       — Конечно, — кивает Ёнджун, поправляя выбившуюся прядь волос за ухо. — Я собираюсь превратить его жизнь в ад.       — Мы говорим о моём брате, — Бомгю с осторожностью отступает от южного принца. — Ты же понимаешь, что я могу передать ему каждое твоё слово?       — Я на это и надеюсь, — ядовито улыбается старший омега, из-за чего черты его красивого лица становятся немного грубее. — Передай ему, что он пожалеет о каждом прожитом дне этих двенадцати лет, что я оставался в Ташбаане.       — Это грубо, — хмурая складка прокладывается между широких бровей Бомгю. — Он лишь хотел сделать всё как лучше.       — Он обманул меня, когда я поверил ему! — шипит Ёнджун, вновь меняя милый облик на раздражение. — И вспомнил только тогда, когда ему стало это нужно. Я так долго ждал его, БомБом. Терпел все унижения от отца в надежде, что однажды мой прекрасный принц спасёт меня, но мой прекрасный принц просиживал свои штаны на троне и даже пальцем не пошевелил.       — Ты ничего не знаешь, Ёнджун, — Бомгю старается сохранить голос спокойным, не развязывая ненужный конфликт с будущим родственником. — Кровавый Тисрок напал на Орландию через неделю после нашего визита. Наша страна еле пережила все эти битвы… Наш отец не смог справиться с таким предательством, а Субин был сломлен в то время.       — Почему он не потребовал исполнения договора тогда? — не желая слушать мотает головой Ёнджун. — Почему вспомнил только сейчас?       — Ему было всего восемнадцать, когда он взошёл на трон. Он был всего лишь ребёнком, в руки которого вложили управление страной, разбитой после тяжёлого времени, — разводит в стороны руки Бомгю, но внутри прекрасно понимает, что чтобы он сейчас ни говорил, его не будут слушать.       — Я тоже был ребёнком тогда, но мы давно уже не дети, так что можешь передать королю, что наша свадьба будет худшим решением в его жизни, — задрав подбородок, южный омега отворачивается к окну, всем видом показывая, что начавшийся так прекрасно разговор окончен на такой весьма самоупрямой и раздражительной ноте. Младший омега, лишь хмыкнув, покидает покои Тархистанского принца, надеясь, что тот хоть немного задумается о его словах.

***

      Ёнджун начинает изводить Субина уже на следующий день после приезда. Омега сразу же просит показать ему, что готово для бракосочетания, и критикует каждую деталь, отвергает почти всё, заставляя слуг в спешке придумывать новые идеи декораций. Он воротит носом от каждого утверждённого блюда и устраивает скандал из-за цвета приглашений, причитая о том, что у его будущего альфы просто отвратительный вкус. Но предельной точкой в терпении Субина оказывается момент, когда, проходя мимо зала для праздничных церемоний, где его будущий избранник должен примерять свадебный наряд, он слышит громкие крики. Недолго думая, альфа открывает дверь, входя в комнату и решая разобраться с тем, что там происходит.       Король замирает в дверях, хмуря брови, наблюдая, как приготовленный и закрытый до дня свадьбы зал сейчас превращается в самый настоящий хаос. Двое придворных собирают с пола лоскуты белого фетра и кружева, поломанные стебли цветов с ещё нераскрывшимися нежно-кремовыми бутонами и атласные ленты, молчаливыми тенями слоняясь по всему залу за Тарахистанским принцем, который яростно обрывает все украшения со стен, выкрикивая громкие ругательства.       — Мне не нравится цвет скатертей — замените их! Я просил слоновую кость, а это тёплый бежевый! — Ёнджун морщит нос, сдёргивая со стола ткань вместе со стоящими на ней бокалами из хрусталя, которые с громким звоном лопаются, падая на пол. — Цветы ужасные, будто для похорон, или вы все решили хоронить мою свободу? Как мило, но замените и их. Я хочу пионы, а не хризантемы на арке.       Осколки стекла хрустят под подошвами грубых сапог альфы, когда он быстрым шагом направляется в самый центр творящегося в комнате урагана.       — Что тут происходит? — рычит Субин, гневным взглядом осматривая масштабы разрушения.       — Его королевская задница недовольна, кажется, ничем вокруг, — задумчиво произносит Бомгю, которого во всём этом балагане даже не замечает альфа. Брат сидит за одним из столов, закинув ногу на ногу, и молча наблюдает за происходящим с хитрой улыбкой на лице.       — Тебе весело? — изгибает бровь Субин, чувствуя, как злость захватывает рассудок. — Почему ты ничего не делаешь, пока он разрушает всё вокруг?       — А ты попробуй его остановить, — надменно отвечает младший омега, изящным движением руки поправляя волосы и готовясь наблюдать за, кажется, самым лучшим представлением в своей жизни.       — Ёнджун, какого чёрта ты творишь? — рычит альфа, привлекая внимание всех в зале к себе.       Тархистанский омега, замечая будущего мужа, складывает руки на груди, раздражённо сдувая чёлку со лба, и надменно отвечает, смотря в самые глубины горящих огнём глаз альфы:       — Проверяю готовность зала к празднику, раз вы не удосужились это сделать, Мой Король, — последнее слово звучит так ядовито, что может намертво отравить любое живое существо за долю секунды, но Субин стойко поддерживает зрительный контакт, медленно приближаясь к омеге.       — По-моему, ты просто всё тут рушишь, — рычит Субин, но Ёнджун лишь, хмыкнув, вновь разворачивается к нему спиной, сдёргивая скатерть с ещё одного стола. — Прекрати немедленно.       — А то что? — лисий взгляд через плечо забирается в самые далёкие уголки разума Субина, впечатываясь яркой картинкой на подкорке мозга и вызывая лёгкую дрожь по всему телу. В глазах омеги горит дикий азарт, показывающий, что тот явно доволен реакцией на своё поведение. — Уберите эти чёртовы цветы, я же сказал!       — Оставьте всё на своих местах. Принц Ёнджун больше не принимает участие в подготовке свадьбы и все его капризы можете игнорировать, — громко произносит король, пока слуги в благодарности склоняют голову, облегчённо выдыхая. — Теперь все изменения согласовываются только со мной и никем другим, а если он будет мешаться под ногами, можете позвать стражу и попросить бросить его в темницу.       — Ты животное, — зло шипит Ёнджун, в одно мгновение подлетая к альфе и, словно коршун, впиваясь в него раздражённым взглядом. — Хочешь, чтобы все страны смеялись над нашей свадьбой и говорили, как тут всё убого?       — Это ты делаешь меня диким, — всё ещё кипя внутри, произносит Субин, но вдохнув в легкие нежный аромат кардамона, злость будто отступает назад, давая возможность надеть на лицо маску спокойствия.       — Я тебя ненавижу, — омега подвигается ещё ближе к чужому лицу, выплёвывая каждое слово из своего злобно-изогнутого рта. — Всё тут ненавижу.       — Ты ведёшь себя как маленький капризный ребёнок, — спокойно произносит альфа, наслаждаясь близостью к чужому телу. Злость на разрушенный свадебный зал уходит на второй план, когда Ёнджун находится так близко к нему, неосознанно выпуская больше сладкого цветочно-цитрусового аромата и окутывая им альфу со всех сторон. — Хочешь на ручки, малыш?       Ёнджун обескураженно замирает, не ожидая такой смены настроения альфы перед собой. А тот только разгадывает правила игры его будущего супруга и, не желая давать ему так горячо желаемую реакцию, меняет свой тон с раздражённого рыка на сладкое улюлюканье.       — Мне стоит позвать нянечку или, может, самому заткнуть этот маленький злой рот? — скалится альфа, нависая над Ёнджуном, заставляя его зачарованно замереть, чувствуя давящую энергетику и грубыми подушечками своих пальцев оттягивает пухлую нижнюю губу омеги, заставляя Бомгю удивлённо ахнуть где-то в углу.       — Грёбаный извращенец, — встряхнув головой, шикает южный принц, и, демонстративно развернувшись, выбегает прочь из торжественного зала, закрывая горящие красным румянцем щёки.       — Не знал, что ты можешь быть таким… — тихо присвистывает Бомгю, — альфой, но, я думаю, Ёнджуну это даже нравится.       — Я думаю, он правда ненавидит меня, — выдыхает Субин, вновь разглядывая разрушенное пространство вокруг и представляя в голове, сколько времени придётся потратить на восстановление.       — О, не знал, что ты умеешь это делать, — хихикает младший омега, но, столкнувшись с непонимающим взглядом, уточняет. — Думать.       — Уборка зала на тебе, проследи, чтобы всё было готово к завтрашнему вечеру, — не оценивает шутку Субин и, не желая слушать разочарованные и отчаянные стоны брата, покидает тронный зал.

***

      После раздачи придворным поручений во время уборки и контроля за этим процессом, Бомгю решает по пути в свою комнату ещё раз заглянуть к Тархистанскому принцу, чтобы проверить, не натворил ли тот ещё каких-нибудь делов. Тихонько постучав в тяжёлую деревянную дверь, омега, дождавшись ответа, проходит внутрь просторного помещения лишь с двумя предметами мебели: большой кроватью с нежно-персиковым балдахином из плотной ткани и широким зеркалом во весь рост.       Ёнджун лежит на простынях, прижимаясь щекой к мягкой подушке, и даже не удосуживается встать, чтобы проявить уважение к гостю. Южанин лишь сердито сверлит его взглядом, будто это Бомгю поругался с ним в торжественном зале, а не его брат.       — Ты не устроил ещё где-нибудь беспорядок? — неловко заминаясь, спрашивает принц. — А то Субин вроде как поручил мне следить за этим.       — Нет, — обиженно поджимает губы старший омега. — Передай своему брату, что он полный придурок.       — Ты… — открывает рот Бомгю, но, заметив опухшие глаза южанина и немного покрасневший нос, лишь спрашивает. — Ты плачешь?       — Буду ещё я плакать из-за этого дикаря, — Ёнджун опять отворачивается, зарывая лицо в подушки. — Просто устал.       Сердце Бомгю окутывает лёгкая тоска, потому что в словах южанина скользит неприкрытая ложь, а кислый аромат наполняет всю комнату, показывая, как на самом деле подавлен его обладатель.       — Ёнджун, — тихо зовёт омега, присаживаясь на край кровати. — То, что у тебя какие-то обиды на моего брата, не значит, что и я твой враг. Хочешь поговорить?       — Все меня тут ненавидят из-за того, откуда я, — всхлипывает южанин. — Так что не пытайся разыгрывать дружелюбие.       — А я и не пытаюсь, — хмыкает Бомгю. — Думаешь, у меня нет дел, кроме как следить за тобой? Просто хочу сказать, что ты сильно перегибаешь палку своими попытками сорвать свадьбу и насолить Субину, подумай, пожалуйста, ещё и о людях, которые не спят ночами, чтобы успеть к нужному времени. Они ненавидят тебя за то, что ты критикуешь все их старания и попытки сделать всё в лучшем виде, а не потому что ты принц Тархистанской империи.       — Нет, не правда, — всхлипывает омега. — Я слышал, как они обсуждали меня и говорили о том, что мой народ слишком жестокий и подлый, но это не так. Таким был лишь мой отец и его приспешники. В Ташбаане живёт много чудесных людей. Я люблю свою страну, даже несмотря на ту боль, которую она мне причинила, — он резко садится в кровати. — Они не имели права говорить такие вещи.       — Это стало причиной твоей злости? Поэтому ты решил разнести зал в пух и прах? — изгибает бровь Бомгю. — Негатив в ответ на негатив — это не лучшее решение, знаешь. Своим поступком ты только укрепил их мысли о Тархистане и проживающем там народе.       — Ну и пускай, — слёзы опять брызгают из глаз Ёнджуна, и он быстро стирает ладонями. — Мне не нужно, чтобы меня тут любили.       — Но ты их будущий правитель, Ёнджун. Ты должен налаживать контакт со своими подданными, — поясняет Бомгю. — В Орландии тоже живёт много замечательных людей, которые любят меня и нашего короля. И это не потому что в наших жилах течёт чистая королевская кровь, а потому что мы относимся к ним так, как хотим, чтобы относились они к нам. С добросердечием. Если ты попробуешь подружиться с придворными, то я уверен, они полюбят тебя и изменят своё отношение к твоей родине.       — Нет, этого не будет, — принц, словно маленький ребёнок, надувает губы, продолжая настойчиво отстаивать своё мнение. — Они всё равно будут ненавидеть меня.       — Не попробуешь — не узнаешь, — мягко улыбается Бомгю, опуская ладонь на чужое колено, слегка сжимая. — Хочешь поехать завтра со мной в город и попробовать узнать наш народ? Заодно посмотришь свои новые владения.       — Ты слишком добр ко мне, даже несмотря на то, что я ненавижу твоего брата.       — Потому что то, что происходит между вами, — это только ваше дело, — улыбается Бомгю. — И я уверен, что рано или поздно вы с этим разберётесь. Просто перестань использовать людей в ваших разборках, и они правда начнут лучше к тебе относиться. А сейчас я просто хочу стать твоим другом, Ёнджун. А ты хочешь быть моим?       — Да, — спустя недолгое молчание отвечает старший омега, даря новому другу нежную и слегка неуверенную улыбку.

***

      На следующий день Бомгю, как и обещал, заходит за Ёнджуном, перед тем как отправиться в город. Карета уже ожидает их во дворце замка, и южанин немного мнётся перед тем, как сесть в неё, скромно теребя между пальцев длинные рукава блузы.       — Это точно нормально? — тихо спрашивает он, немного стыдливо вспоминая их вчерашний разговор и как младший успокаивал его.       — Конечно, я не против компании, — кивает Бомгю, забираясь внутрь кареты, а затем с озорной улыбкой добавляет. — Тем более Субин будет злиться если узнает, а разве твой план не состоит в том, чтобы заставить его поседеть раньше времени?       Ёнджун в ответ дарит ему такую же хитрую улыбку и присоединяется, забираясь на мягкое сиденье напротив.       Путь до города занимает около двадцати минут, и всё это время южанин неотрывно смотрит в окно. Пышный лес, состоящий из смеси хвойных и лиственных деревьев, кроны которых, кажется, достают до самого неба, сменяется огромными виноградными плантациями, которые сейчас заполнены рабочими, собирающими поспевший урожай, а уже за ними начинают появляться первые домики с разноцветными крышами.       — Сначала поедем в цветочный сад на окраине, чтобы заказать новые цветы для букетов на столы и украшения арки, а затем на городскую площадь к портным — они должны были подготовить новые ткани для твоего костюма, — начинает перечислять Бомгю, посвящая второго омегу в их список дел на сегодня. — О, и ещё у меня заканчиваются масла для тела, так что заглянем в парфюмерную лавку. Пообедаем тоже в городе, тут есть потрясающая пекарня с наивкуснейшими во всем королевстве ежевичными пирогами.       Ёнджун лишь кивает, замечая, как виноградники сменяются небольшими полями со всевозможными цветами. Больше половины из них омега никогда не видел, но сразу же узнаёт пышные пионы, разноцветные астры всевозможных оттенков и ещё только начинающие открываться ирисы. Пышная зелень с яркими вкраплениями окружает карету с двух сторон от дороги, восхищая привыкшего только к цитрусовым деревьям принца. Воздух вокруг наполняется смесью сладких ароматов, и он с наслаждением глубоко вдыхает их в лёгкие, прикрывая глаза.       — Принц Бомгю! Рад вас видеть! — на подъезде к закрытым стеклянным оранжереям их встречает молодой омега в рабочей одежде.       — Я тоже рад вновь увидеться с тобой, Чонвон, — приветствует его в ответ Бомгю, радостно улыбаясь. — Это Принц Ёнджун из Тархистана, будущий муж моего брата.       — Здравствуйте, — омега почтительно кланяется южанину, забавно расширяя глаза от удивления. — Очень приятно встретить вас лично. Вам понравились цветы для украшения зала? Мы с мужем выбирали самые лучшие бутоны для королевской свадьбы.       Ёнджун испуганно замирает, оглядывая на Бомгю и стараясь придумать, что сказать. Смотря на этого омегу, который взволнованно ждёт его ответ, нервно прикусывая пухлые губы, невероятно сильное чувство стыда накатывает на принца, и воспоминания, как он ломает тонкие стебли цветов в торжественном зале, проносят в голове. Когда не видишь человека, создавшего что-то, кажется, будто эти вещи появились просто сами по себе, но как только перед глазами появляется создатель, понимаешь, что за каждой мелочью стоит такое же живое существо из плоти и крови, у которого есть свои чувства и переживания.       — Случились непредвиденные обстоятельства и нам нужно выбрать ещё цветов, — произносит Бомгю, спасая нового друга от позорных объяснений. — Королевский дворец приносит свои извинения за неудобства.       — Ох, конечно, — флорист мило улыбается, показывая очаровательные ямочки на щеках, и от этого сердце Ёнджуна лишь сильнее сжимает чувство вины. — Пойдёмте в оранжерею, и я покажу вам глицинии. Они, мне кажется, хорошо подойдут для плетения по арке и к церемонии раскроют все свои цветки.       Омеги проходят в просторное стеклянное здание, по потолку которого толстым лозами плетётся пышная зелень с нежно-лиловыми бликами цветочных гроздей ещё только начинающих распускаться цветов. Солнечный свет проникает внутрь через стекло, наполняя помещения приятным мягких светом, а медовый аромат заполняет в пространство. Чонвон показывает им ещё несколько растений, с любовью рассказывая о каждом цветке, будто о живом существе, и эта преданность своему делу ещё сильнее заставляет Ёнджуна чувствовать вину. Бомгю прав — если у них с Субином есть личные обиды, то не стоит заставлять страдать других людей вокруг. Поэтому сейчас южный принц лишь молча кивает, соглашаясь с любым предложения флориста, понимая, какой на самом деле труд стоит за выращиванием даже самого простого цветка.       Обсудив все дела и заказав новую партию букетов для арки и украшения столов, омеги возвращаются к карете, как неожиданно откуда-то из пышных кустов кольквиции выскакивает ребёнок, врезавшись в ногу флориста, повисает на ней, обвивая всеми конечностями.       — Папочка, ты скоро? — спрашивает он, жалостливо надувая губы. — Я уже соскучился.       — Эй, медовая пчёлка, — за ним следует высокий альфа, который явно не успел вовремя остановить слишком шустрого малыша. — Я же говорил тебе не отвлекать папу, когда он работает с гостями.       — Ох, извините меня, пожалуйста, — Чонвон кланяется перед принцами, а затем переводит взгляд на сына. — Я сейчас приду, побудь ещё немного со своим отцом. Чонсон, возьмёшь его?       — Нет, я хочу с тобой! — капризничает ребёнок, заставляя второго родителя застыть на месте, растерянно почёсывая макушку.       — Ещё раз прощу прощения, — извиняется флорист, поднимая сына на руки, за что тут же получает от него крепкий поцелуй в щёку, а подошедший альфа вежливо кланяется, приветствуя гостей и приобнимая своего мужа за талию.       — Всё в порядке, я понимаю, — улыбается Бомгю, поглядывая на счастливого карапуза. — Мы всё равно уже уезжаем.       — Чонсон завтра привезёт цветы во дворец, — подытоживает разговор Чонвон. — Было приятно видеть вас, принцы, удачной обратной дороги!       Ёнджун с Бомгю, уже забравшиеся в карету, радостно машут, прощаясь с молодым семейством, и младший омега чуть дольше нужного задерживает взгляд на счастливой паре и их малыше, немного грустно вздыхая.       — Они такие милые, — тихо произносит он, всё ещё наблюдая в окно за тем, как альфа ласково целует Чонвона в щёку и забирает ребёнка в свои руки, а тот лишь смеётся, когда флорист, улыбаясь, начинает его щекотать. — Хотел бы я быть на их месте.       — Выращивать цветы? — Ёнджун точно так же наблюдает за ними в окно.       — Нет… знаешь, быть с любимым альфой, — поясняет младший принц. — Не думать о каких-то государственных делах, а просто жить обычной жизнью. Заниматься тем, к чему лежит душа, и, приходя каждый вечер домой, чувствовать, что тебя ждут и любят. Я бы отказался от всех благ, которые даёт мне мой титул, чтобы просто быть счастливым, как они.       — Да, понимаю, — поджимает губы южанин. — Я бы тоже многое отдал за это. Но, к сожалению, моя судьба — это быть просто красивой игрушкой в чужих руках.       — Это не так, — Бомгю наконец переводит взгляд на своего собеседника. — Каждый достоин счастья в этом мире.       — Да, но не каждый его получает, — на этот раз к окну отворачивается Ёнджун, показывая, что разговор окончен, и до следующего места назначения омеги едут в тишине, разбавляемой лишь стуком копыт и негромким шумом небольшого городка.

***

      На городской площади Бомгю сразу же направляется в парфюмерную лавку, говоря о том, что после посещения оранжерее он хочет найти масло, похожее на запах тех самых глициний, которые запали в самое сердце, поэтому тянет несопротивляющегося Ёнджуна в сторону небольшого домика с яркой вывеской.       Внутри помещения стоит приятный душистый аромат, состоящий из смеси всевозможных цветов и фруктов, и в первую секунду голова Ёнджуна идёт кругом от такого резкого потока, и лишь крепко сжимающая ладонь младшего омеги помогает устоять на ногах. Бомгю сразу же тянет его к одной из полок, начиная показывать и рассказывать про разноцветные стеклянные баночки и жидкости в них, перечисляя свои любимые.       — О, вот это, с жасмином, приятно освежает кожу, если наносить его после ванны, — весело щебечет он, показывая на флакон в форме капли из прозрачного стекла и кремовой крышкой. — А это моё любимое, вот, понюхай, — омега протягивает к носу Ёнджуна ещё один сосуд, заставляя вдохнуть. Сладкий ягодный аромат и с нотками чего-то хвойного наполняет ноздри, заставляя горло немного першить.       — Что это? Пахнет чем-то хвойным, — прокашливаясь, произносит южанин.       — Это ежевика и розмарин, — поджимает губы Бомгю, понимая, что новый друг не оценил его вкус. — Так пахнет…       — Лорд Кан, — заканчивает за него фразу Ёнджун, с хитрой улыбкой прищуривая глаза. — Он твой альфа?       — Нет, — щёки омеги мгновенно заливаются пунцовым румянцем. — Мы просто… хорошие приятели с ранних лет. И он слишком сосредоточен на делах государства, чтобы обращать на меня внимание.       — А ты бы хотел, чтобы он это делал? — продолжает давить на слабое место принца Ёнджун, загоняя младшего в ловушку.       — Ох, принц Бомгю, какая встреча! — раздаётся громкий голос, прерывающий беседу, и высокий альфа появляется как из-под земли, пугая обоих омег.       — Принц Джехён, рад встречи, — Бомгю резко переключает внимание на незнакомца, оставляя вопрос Ёнджуна без ответа. — Не ожидал вас тут встретить.       — Приехал решить кое-какие вопросы, — альфа становится слишком близко, из-за чего Бомгю делает шаг назад, врезаясь в стеллаж с маслами, баночки на которых покачиваются и звенят, ударяясь друг о друга. — Как ваши дела?       — Всё хорошо, спасибо, что спросили, — омега выдавливает из себя вежливую улыбку, а затем старается переключить внимание на своего спутника. — Показываю принцу Ёнджуну наш город.       — Рад знакомству, — сухо отвечает альфа, кидая на второго омегу скудный взгляд, и затем вновь возвращает всё своё внимание к Бомгю. — Выбираете масла? Вам нужно попробовать эти, — потянувшись вперёд, незнакомец буквально прижимается к омеге всем телом, доставая с полки за его спиной круглый флакон, а затем приторно сладким голосом произносит. — Чистая теревинфийская фисташка. Знаете, на нашем острове много кустарников с этим видом ореха. Вы обязательно должны в ближайшее время посетить нас с визитом. Что скажете?       — Я… — Бомгю неловко заминается, бегая глазами по всему помещению, будто бы в попытке придумать оправдание, и Ёнджун, видя растерянность и неловкость друга, решает, что нужно вмешаться. Этот альфа и то, как он вызывающе себя ведёт, злят старшего омегу, и он, подхватив Бомгю под локоть, тянет изящное тело к себе, практически пряча за своей спиной.       — Рады были встрече, но мы уже выбрали всё, что нам нужно, и уходим, — резко произносит Ёнджун, смотря прямо в удивлённые глаза напротив, а затем, развернувшись, тянет друга в сторону хозяина лавки, чтобы расплатиться. — И да, принц больше предпочитает ягодные и лесные ароматы, а не пресловутые орехи, каким бы крепкими они ни были, — надменно кидает, оборачиваясь через плечо, замечая, как раздражение быстро скользит по лицу незнакомого альфы. — Хорошего дня!       — Что это сейчас было? — спрашивает Ёнджун, стоит им вновь оказать внутри кареты.       — Принц Джехён из Теревинфии, — омега старается отдышаться. — Спасибо, что избавил меня от общения с ним.       — Он всегда себя так ведёт? — Ёнджун сверлит глазами младшего, ожидая ответ.       — Да, он вроде как пытается за мной ухаживать, но я не заинтересован, — поясняет Бомгю. — И иногда его попытки бывают немного слишком.       — Ты должен сказать об этом лорду Кану, — хитро улыбается южанин.       — Не думаю, что ему будет до этого хоть какое-то дело, — немного грустно вздыхает Бомгю.       — Тогда, я думаю, он не стоит того, чтобы жить внутри твоей головы, а уж тем более сердца, — произносит южанин, вновь заставляя щёки принца наполниться тёпло-розовым оттенком смущения.