Promise

      Южная страна встречает своих путников раскалённым от солнца песком и жарким дневным зноем. Воздух будто плавился от высокой температуры, создавая перед глазами прозрачные колыхающиеся миражи. Запасы воды подходят к концу, и только начинающие появляться в дали поселения радуют уставшие от слепящего света глаза Верховного Короля и его советника.       ― Осталось ехать всего полчаса до первой деревни, там сможем пополнить запасы продовольствия и напоить лошадей, ― подаёт голос молодой мужчина, ехавший по правую сторону от короля. ― А от них и до Ташбаана уже не далеко.       ― Лорд Кан, напомните, почему так важно моё личное присутствие на этой встрече? ― устало произносит правитель, поправляя на лице плотную ткань, спасающую кожу от жгучего солнца и летящего в глаза песка.       ― В Тархистане сменился Тисрок и вы, Мой Король, должны оговорить новые деловые соглашения, — отвечает мужчина. ― Южный народ очень своенравный и жестокий, чтобы избежать войн и вторжений на наши территории, мы должны показать благосклонность.       ― Не помню, чтобы они приезжали на мою коронацию, ― хмурит брови Субин.       ― Да, когда вы взошли на престол после смерти вашего отца, в Тархистане ещё правил Кровавый Тисрок и отношения между нашими странами после войны были напряжёнными, но сейчас к власти пришёл его младший сын — Хюнин Камал. По рассказам, он славный малый, старающийся изменить положение страны в более приятное русло, поэтому у нас наконец-то есть шанс заполучить Тархистанскую империю к себе в союзники и наладить взаимоотношения после их вторжения, ― поясняет молодой лорд, но, устав играть свою роль, немного раздражённо добавляет: ― Прекрати задавать мне вопросы, на которые и так прекрасно знаешь ответы, Субин. Ты лично отправлял войско на помощь во свержение этого ублюдка. Пришла пора Тархистану платить свой долг за нашу помощь.       ― Мне скучно и дорога утомляет меня, — слегка по-детски жалуется правитель, игнорируя смену речи с формальной на более повседневную и привычную для них двоих. ― Почему этим не мог заняться Бомгю? Разве не он отвечает за дипломатические отношения Орландии с другими странами?       ― Да, ваш брат занимается этими вопросами, но я думаю, такая консервативная страна не воспримет омегу-дипломата всерьёз, и к тому же… ― лорд неловко заминается, а затем, прокашлявшись, продолжает: ― У принца началась первая течка. В день отъезда он вломился в мои покои весь сам не свой, но я передал его в руки лекарей, которые помогут ему это пережить.       ― Мой бедный братец всё ещё докучает тебе? ― Король кидает быстрый взгляд на советника, изгибая бровь. ― Я поговорю с ним, как вернёмся.       ― Спасибо, Мой Король, ― Тэхён услужливо опускает голову.       ― Или же ты наконец-то пустишь его под толстую бронь своего ледяного сердца, и я буду нянчить племянников, ― заливисто смеётся Субин. ― Хочу двух близняшек-омег, чтобы я мог их баловать и они считали меня лучшим дядей в мире, Тэхён, запомни это.       Советник открывает рот, чтобы возразить, но молодой король лишь срывается вперёд к виднеющейся всё ближе и ближе деревне, оставляя после себя лишь поднимающиеся столпы песчаного тумана.

***

      Ташбаан встречает путников раскидистыми цветущими садами и лёгким прохладным ветром, дующим со стороны Великого Восточного моря, приятно охлаждающим открытые участки кожи после путешествия по Великой пустыне. Уставшие кони еле плетут ноги по арочным мостам, ведущим к огромным медным воротам, где стража радостно приветствует гостей столицы, пропуская внутрь. За городскими стенами густонаселённый город-остров немного теряет своё величие. Узкие улочки забиты торговцами и простыми прохожими, не давая королевской делегации продвигаться вперёд, но вскоре, заметив чужеземные знамена, люди расступаются, освобождая проход, и почтенно преклоняются, понимая, что перед ними сам Король соседнего государства. Путь до дворца занимает не так много времени, и ближе к вершине улицы становятся немного шире, а дома уже не так плотно стоят друг к другу, позволяя рассмотреть русло омывающей город реки, статуи древнего божества Таш, что так чтят местные жители и обширные фруктовые плантации.       Дворец Тисрока окружает белая стена с высаженными вдоль кипарисами, так манящими путников остановиться и отдохнуть в их тени после долгой дороги. Но король лишь отрицательно качает головой, призывая следовать к золотой лестнице, на которой их прибытия уже ожидает новый правитель Тархистана, радостно улыбаясь, раскинув руки в стороны.       ― Добро пожаловать, ― приветствует гостей молодой Тисрок, пока Субин с Тэхёном спрыгивают со своих лошадей, передавая вожжи в руки подошедших конюхов. ― Я очень ждал ваш визит, король Субин.       ― Приятно, что вы знаете моё имя, ― альфа принимает рукопожатие, слегка склонив голову. ― Ваш предшественник даже не потрудился приехать на мою коронацию.       ― Ну, не стоит судить людей по их родне, — вновь улыбается Тисрок. ― Мой отец был тем ещё ублюдком, и я благодарен, что с помощью вашей милости и войск нам удалось совершить переворот. Кай Камал Хюнин, правящий Тисрок Тархистана, новый владелец Ташбаана и лорд Великой пустыни, рад знакомству.       ― Чхве Субин, Верховный король Орландии, лорд Анварда и император побережья Великого Восточного Моря, ― Субин пожимает протянутую южанином руку, а затем представляет своего спутника: ― И мой первый советник Кан Тэхён, лорд северных равнинных лесов, рыцарь почётного ордена Анвардского орла.       ― Ещё раз приятно познакомиться лично, ― кланяется Кай, а его сладкий запах вишни с шоколадом насыщает запах вокруг, подтверждая, что южный альфа правда рад принимать гостей. ― Вы приехали только вдвоём? Без свиты и принца?       ― Принцу нездоровится, ― резко отвечает на вопрос Тэхён. ― А свита нам не нужна.       ― Очень… ― Кай заминается на секунду. ― Смело с вашей стороны, господа, но в любом случае я прикажу проводить вас в покои и принести одежду, более подходящую нашему климату, а затем приглашаю вас на праздничный ужин, за которым мы сможем уже обсудить и политические дела.       ― Звучит хорошо, ― кивает Субин. ― Но сразу скажу, что завтра рано утром мы выдвинемся обратно в Орландию.       ― Как? Так быстро? ― удивляется молодой альфа. ― Вы даже не останетесь, чтобы прогулять по нашим садам?       ― К сожалению, в моей стране меня также ждут свои дела и обязанности, которые нельзя отложить, ― кивает Субин с лёгкой улыбкой. ― И к тому же мой советник плохо переносит жаркий климат, он плавит его ледяное сердце.

***

      Слуги приносят в покои Субина широкие шёлковые брюки, свободно свисающие с бёдер, и просторную рубашку из лёгкой прозрачной ткани, приятно охлаждающей кожу. После недолгого отдыха в гостевых покоях к королю стучатся и зовут к столу в зал для празднеств. Путь к нему пролегает почти через весь дворец, позволяя альфе немного полюбоваться многочисленными коридорами, мраморными залами, украшенными мягкими коврами пёстрых цветов, низкими диванами с расшитыми подушками и многочисленными статуями Тархистанского птицеподобного божества с четырьмя руками. Из окон открывается прекрасный вид на фруктовый сад, спускающийся вниз по холму до самой городской стены, с раскидистыми деревьями, на которых уже начинают созревать первые плоды лимонов и мандаринов, а чуть дальше за стеной виднеется широкий изгиб реки, омывающей остров.       Субин невольно задумывается, как хорошо, наверное, гулять по этому саду каждое утро, чувствуя приятный речной бриз, обдувающий лицо, и аромат сочных спелых цитрусов вокруг. Если им удастся заключить дружеское перемирие с Тархистаном, то он с удовольствием скинет все государственные дела на Бомгю и приедет сюда на неделю-другую отдохнуть в замке Тисрока.       Вид из окна навевает далёкие подростковые воспоминания о том, как он первый раз посещал эту страну вместе с родителями. Тогда он был ещё угловатым подростком, считающим, что сможет править всем миром, а путешествие в другую страну казалось великим приключением. Тархистан очень изменился с тех пор. Стал ещё прекраснее и плодороднее, но и сам Субин больше не лелеет в сердце мечты о власти над всеми странами, ограничиваясь лишь родной Орландией и прилежащими к ней землями. Но всё же в Ташбаане, внутри этого роскошного дворца, сердце короля впервые за долгие годы томительно замирает, как тогда, почти двенадцать лет назад, когда в одном из мраморных залов он впервые дал обещание, исполнить которое может только сейчас.

***

      Стол ломится от различных угощений, показывая всё гостеприимство южной страны. Миски с сухими и свежими экзотическими фруктами, цукатами, мясными закусками и овощами заполняют почти всю витиевато изрисованную деревянную поверхность. Слуги стоят по углам комнаты с небольшими кувшинами, наполненными водой, винами и молоком в ожидании, пока кто-то из гостей захочет пополнить свои кубки. Субин не спеша опускается на мягкие подушки на противоположной от Тисрока стороне. Спустя всего пару минут после его прихода появляется и Тэхён в сопровождении совсем юного малыша-омеги, который, учтиво поклонившись, удаляется. Орландский советник занимает место по правую руку от своего короля и устремляет нечитаемый взгляд куда-то в окно, на горящий закатными лучами горизонт.       ― Итак, моему визирю слегка нездоровится, но мы можем начать без него, ― Кай придвигается ближе к столу. ― Прошу, угощайтесь.       ― Мы будем есть то же самое, что и вы, Великий Тисрок, ― Тэхён переводит взгляд на правителя и достаёт небольшие песочные часы, переворачивая их так, чтобы тонкая струйка начала перебегать из одной части сосуда в другой. ― Спустя ровно пятнадцать минут. Хоть вы и отличаетесь от вашего отца, но мы всё ещё не можем пока вам доверять.       Кай лишь вздёргивает бровью и, махнув рукой стоящему за его спиной слуге, показывает положить в тарелку немного баранины и овощей, а затем приподнимает кубок, который второй слуга тут же наполняет вином.       ― Вам нечего бояться, господа, ― произносит он, делая глоток. ― Мне незачем травить короля страны, с которой мой народ хочет иметь дружеские отношения и который любезно оказал нам помощь в тяжёлые времена, даже несмотря на былую вражду.       ― И всё же мы не можем так рисковать, ― кивает Тэхён, кидая быстрый взгляд в сторону своего короля, который лишь задумчиво следит за тем, как Тисрок не спеша нарезает мясо в тарелке на небольшие кусочки, а затем отправляет один из них к себе в рот.       ― Итак, после запрета на работорговлю наша страна лишилась основного дохода, пополняющего казну, ― начинает объяснять Кай, откладывая столовые приборы, пока его гости, наоборот, приступают к трапезе. ― Нам нужен новый источник дохода и финансовая поддержка от других стран, чтобы вернуть население на бывший ранее уровень жизни и не опускаться к варварским методам заработка. Поэтому я предлагаю Орландии заключить с нами договор о торговле специями, экзотическими фруктами и зерном. Наши сады и поля обширны, климат позволяет выращивать плоды почти круглый год, путь по Великой Пустыне занимает около двух дней, поэтому мы можем раз в неделю отправлять в Орландию караван из двадцати пяти верблюдов, груженых товаром.       ― Что вы хотите взамен? ― Субин отпивает пару глотков вина из кубка, наслаждаясь приятным освежающим послевкусием.       ― Только финансовую помощь, ― пожимает плечами Тисрок. ― Мне нужно платить людям деньги за их работу.       ― А ваш долг за нашу помощь в организации восстания против Кровавого Тисрока? ― вступает в разговор Тэхён. ― Вы понимаете, что около пяти лет ваш народ должен заниматься торговлей своей продукции в нашей стране практически бесплатно?       ― Да, но… ― яркая улыбка гаснет на губах Тисрока, заставляя лицо потускнеть. Без неё молодой правитель выглядит не так лучезарно, тени усталости становятся заметнее на его лице, заостряя черты лица, и видно, что вопрос советника о долге немного сбивает гостеприимный настрой хозяина дворца.       ― Но у нас есть для вас одно решение, ― Субин откидывается назад на мягкие подушки.       ― Какое… ― начинает Кай, устало потирая глаза, а в его природном аромате свежей вишни появляются кислые нотки.       ― Наши родители ещё давно заключили одну сделку, ― начинает орландский король, ― которая должна была укрепить отношение между нашими странами. Но, к сожалению, ваш отец не умеет держать слово, даже то, под которым поставил свою подпись.       ― Я немного не понимаю, о чём речь…― заинтересовано произносит молодой Тисрок, удивлённо приподнимая бровь. ― У Тархистана есть ещё какой-то долг перед Орландией?       ― Да, ― лениво кивает Субин, заглядывая прямо в глубину чужих, по-холодному голубых глаз, которые со всей серьёзностью сейчас изучают его. ― Я хочу забрать то, что принадлежит мне по этому договору, ― король достаёт из кармана небольшой свиток и протягивает его собеседнику через стол.       Пока Тисрок быстро развязывает шёлковую ленту и бегло вчитывается в слова, Субин продолжает:       ― Политический брак между наследником, точнее, уже королем Чхве Субином и принцем Тархистанской империи Ёнджуном…       ― Мой король! ― возмущённо встревает в разговор Тэхён, вскакивая со своего места. Даже несмотря на то, что он главный советник, истинная цель визита в южную страну открывается ему только сейчас, вызывая бурю возмущения. ― Это безумие… вы не… вы не можете принимать такое решение без совета… вы не…       ― Замолчи, ― немного грубо прерывает его Субин. ― Я хочу заключить брак с Тархистанским принцем, тем самым показать благосклонность своего народа к вашему, а также хочу подписать договор о ненападении. Армия Тархистана огромна и обладает невероятной мощью, и было бы глупо с моей стороны не попытаться обезопасить себя и свою страну от вашего повторного вторжения, даже несмотря на то, что вы, Солнечный Тисрок, кажетесь более разумным и обеспокоенным благополучием своей страны, чем ваш предшественник, ― Субин машет прислуге рукой, прося вновь наполнить его кубок. ― Вместе со своим женихом я хочу получить свадебный подарок в виде половины армии, и тогда ваш долг перед моей страной будет списан, ― Кай удивлённо охает, но король игнорирует это, продолжая говорить: ― Надеюсь, вы будете сообразительнее вашего отца и поймёте, что я предлагаю вполне выгодную сделку. Политический брак с Орландией обеспечит укрепление вашего статуса правителя в глаза соседних стран, а сокращение числа солдат в армии позволит распределить деньги, до этого тратившиеся на их содержание, между нуждающимися мирными жителями.       ― Мне нужно поднять архивы и проверить подлинность ваших слов и этого документа, Великий Король, ― южанин опускает бумагу на стол, вновь обращая взгляд холодных глаз на гостей. ― И лорд Кан прав, такие вопросы не решаются без совета. Это безумие.       ― Я не вижу в этом ничего безумного, ― Субин с громким звоном опускает кубок на стол, заставляя стоящих в углу придворных вздрогнуть. ― Безумным было решение вашего отца считать Орландию слабой страной и нападать на неё после подписания этого договора.       ― Да, мой родитель за всю свою жизнь принял много неверных решений, поэтому и поплатился за это, ― сурово отвечает Тисрок. ― Но разве дети должны платить долги своих родителей?       ― К сожалению, ― Субин бродит безразличным взглядом по залу, показывая всем видом, что ему совсем не жаль. ― Принцу Ёнджуну придётся.       ― Но, а армия? Если на нас нападут с целью завоевания? ― Тисрок раздражённо сжимает челюсть, играя желваками; кажется, мирный до этого разговор перетекает совсем в другое русло. А вишня уже наполняется бродящим послевкусием, немного кружа головы людей вокруг.       ― У вас в рукаве всегда будет козырь в виде кровного родства с королём Орландии, который, если вы, конечно, будете соблюдать все условия договора, всегда поможет с защитой Тархистана как братского государства, ― Субин поднимается с подушек, направляясь к выходу из зала, и зовёт всё ещё разъярённого, но молчаливого Тэхёна следовать за собой. ― Я даю вам на раздумья две недели, Тисрок, а затем буду ждать либо отказ, либо своего жениха у ворот Анварда. Но в случае отказа помните о размере вашего долга и положении народа.       Массивная деревянная дверь закрывается за спиной Субина и его советника, оставляя молодого Тисрока Кай Камала Хюнина наедине со своими мыслями.

***

      Альфа не спеша следует за изящным силуэтом по огромному мраморному залу с гигантскими колонами. Омега впереди виляет бёдрами, заставляя золотой пояс на талии негромко позвякивать небольшими звеньями витиевато свисающих с тонкой талии цепочек, и, слегка пританцовывая, поворачивается к своему спутнику, заставляя его очарованно замереть на месте.       ― Вам нравится Ташбаан, Мой Принц? ― сладкий голос разрезает вечерний холодных воздух, а по-лисьи прищуренные глаза сверкают, отражая в себе горящие на стенах лампы.       ― Да, тут очень красиво, ― сглатывая образовавшийся в горле ком, отвечает Субин, внимательно следя за каждым движением чужого тела, стараясь сохранить в своих воспоминаниях как можно больше деталей этого чарующего образа. ― И погода так отличается от той, к которой я привык.       ― Я рад, Мой Принц, ― шепчет омега, подходя ближе и опуская изящные ладони на чужую грудь. Он меньше ростом, и поэтому приходится запрокидывать голову вверх, чтобы заглянуть в самые глаза Субина. ― А я вот совсем не люблю это место, — прекрасное лицо искажается гримасой грусти, и пухлые губы расстроенно изгибаются.       ― Почему? ― юный альфа протягивает ладонь, оглаживая мягкую щёку. ― Тут так чудесно.       ― На всё есть свои причины, ― шепчет омега, заставляя Субина наклониться ещё чуть ниже, чтобы лучше расслышать сказанные слова. ― Но теперь у меня есть вы, ― омега ласково трётся щекой о чужую ладонь, словно котёнок, и немного приподнимается на носочках, выдыхая в чужие губы. ― Заберёшь меня в свою страну?       Руки Субина рефлекторно обхватывают чужую талию, чувствуя под подушечками пальцев обнажённую мягкую кожу, прижимая хрупкое тело ближе к себе, лёгкие наполняет сладкий цветочно-цитрусовый аромат, а лисьи хитрые глаза не моргая внимательно следят за ним, ожидая ответа. Орландский принц облизывает пересохшие губы и на одном дыхание произносит:       ― Конечно, заберу, ― полностью попадает под магию чужих чар.       ― Обещай мне, ― мягкий рот омеги еле шевелится, задевая губы альфы и заставляя застыть в ожидании и предвкушении первого поцелуя.       ― Обещаю, Ёнджун, ― альфа наклоняется чуть ниже в надежде соединить их рты, но южанин выскальзывает из тёплых объятий и со звонким смехом исчезает между мраморных колонн, заставляя альфу вновь следовать за собой.

***

      Субин просыпается, покрытый тонким слоем влажного пота, но скидывает всё на знойную погоду за окном, а не на воспоминания, вернувшиеся во сне. Даже спустя двенадцать лет образ очаровательного омеги не покидает его мысли, заставляя блуждать между каменных изваяний в поисках чарующего тонкого силуэта. Ему было шестнадцать во время знакомства, а Ёнджуну — на два года меньше, но уже тогда этот омега, кажется, понимал, какое воздействие на окружающих оказывает его красота. Хрупкий, изящный и безумно хитрый. Тогда, играя в догонялки среди мраморных колонн, Субин сравнил его с лисой, прячущейся меж стволов деревьев, и казалось, что стоит омеге повернуться, поправляя волосы, между густых прядей появится два рыжих ушка, а пушистый хвост игриво будет раскачиваться за спиной.       Жаль, что они не могут встретиться прямо сейчас. Орландскому королю очень интересно, каким вырос его жених и так ли он прекрасен, как в воспоминаниях. Но альфа ждал так долго и сможет подождать ещё чуть-чуть. Он, конечно же, дал Тисроку две недели на раздумья, но подсознательно прекрасно понимает, что всё будет именно так, как ему нужно, и совсем скоро он исполнит обещание, данное взамен на самый сладкий первый поцелуй.

***

      Тэхён не разговаривает с Субином всю обратную дорогу, яростно натягивая поводья лошади и заставляя бедное животное скакать вперёд из всех своих сил. Король лишь раздражённо закатывает глаза от упрямства советчика и еле успевает следом.       После горячего и сухого воздуха Великой Пустыни Орландская горная местность встречает своих путников прохладой и повышенной влажностью. Чем ближе они подходят к Анварду, тем разнообразнее и пышнее становится растительность, а рыхлый песок сменяется твёрдой, покрытой мхами почвой. Лес сгущает кроны своих деревьев, а ветер становится свежее, лаская загорелую за несколько дней пути кожу. И наконец, миновав в брод Извилистую Стрелу, открывается панорамный вид на виноградные плантации, расположенные с южной стороны двухпиковой горы Пир, чуть поодаль от которой величественно возвышается старый замок из красно-коричневого камня с множеством башен, украшенных яркими знаменами.       По прибытии в Анвард Субин сразу же отдаёт приказ собрать совет лордов, чтобы огласить им решение относительно перемирия с Тархитаном. Долгая дорога отнимает у него почти все силы, но это нужно обговорить немедленно, чтобы сразу раздать поручения по налаживанию торговых путей.       ― Мой дорогой братец! ― звонкий голос выводит короля из лёгкой дремы, в которую он погружается, ожидая лордов за большим деревянным столом в зале совещаний. ― Как прошла твоя поездка?       ― Прекрасно, БомБом, ― сонно потягивает Субин. ― Привёз просто убийственные новости.       ― Правда? ― молодой принц кидает в него заинтересованный взгляд, а затем осторожно опускается за стол, напротив советника короля. ― Жду не дождусь узнать все подробности вашей поездки.       ― А как твои дела, малыш? ― Субин ласково смотрит на младшего брата, в очередной раз поражаясь, каким красивым вырос омега.       Каштановые волосы со слегка рыжим отливом обрамляют нежное лицо с пухлыми губами и большими тёмными глазами, которые всегда с любопытством оглядывают окружающие его вещи. Хоть они с Субином и братья, но совсем не похожи. Молодой король с самого детства точная копия отца, а вот его младший брат так похож на папу, даже свой мягкий, но напористый характер юный омега будто перенял у него.       ― Цвету и пахну, ― мягко выдыхает Бомгю, заправляя прядь рыжеватых волос за ухо в обычной для него кокетливой манере, а затем стреляет быстрым взглядом в сторону Тэхёна. ― Но кое-кто не хочет нюхать.       Субин лишь заливисто смеётся, наблюдая за тем, как резко его советник подрывается со своего места, поворачиваясь к ним широкой спиной, и уставляется в огромное окно, наблюдая за происходящим во дворе замка.       ― Перестань надоедать Тэхёну, ― наконец произносит Субин. ― Иначе он сбежит от нас и всей бумажной волокитой придётся заниматься тебе.       Бомгю лишь закатывает глаза и отрицательно мотает головой, открывая рот, чтобы возразить старшему брату, но дверь в зал вновь открывается, впуская трёх лордов — лорда западных горных хребтов, Ли Хисына; лорда восточного побережья, Ким Доёна, и лорда южных склонов вдоль Извилистой Стрелы, Пак Сонхуна.       ― Итак, ― начинает Субин, когда все рассаживаются по своим местам. ― Я собрал вас на срочный совет, чтобы огласить решение сделки с Тархистанской империей и новым Тисроком Камалом Хюнином, ― король обводит глазами всех присутствующих. ― Тархистан будет поставлять нам специи, экзотические фрукты и зерно, мы взамен будем платить им золотыми монетами, с помощью которого они будут возрождать разрушенную экономику своей страны. Лорд Пак и лорд Ли, я поручаю вам контролировать вопрос с поставками товара из Ташбаана, так как ваши земли находятся ближе всего к границе и Узкому Ущелью.       ― Это отличное решение, мой король, ― произносит лорд Пак. ― Что насчёт работорговли?       ― Об этом не может идти и речи, ― качает головой Субин. ― Как в Орландии, так и в Тархистане работорговля запрещена и карается смертной казнью.       ― Что насчёт вооружённых вторжений на наши территории? У нас есть какие-то гарантии, что они не повторятся? ― спрашивает лорд Ли.       ― Об этом можно больше не беспокоиться, ― Субин самодовольно улыбается, предчувствуя скорую бурю эмоций, которая сойдёт на него. Он кидает взгляд на Тэхёна, который лишь, скрестив руки на груди, смотрит куда-то вниз себе на колени, сжимая челюсть так, что выступают желваки. ― Я собираюсь заключить политический брак с принцем Тархистана.       ― Что?! ― ошарашенный Бомгю подскакивает со своего места, громко хлопая ладонями по столу. Его реакция немного забавляет короля, заставляя улыбнуться краем губ. Его брат и советник такие разные, но так одинаково реагируют на возникшую ситуацию, будто разделяют одни эмоции на двоих. — Это шутка, Мой Король?!       ― Сядьте на места, ― хладнокровным тоном произносит Субин, ― Мы только выиграем от этого брака, так как вместе с принцем будет подарок в виде половины армии Тархистана. Думаю, вы все прекрасно знаете, насколько она мощна? Каким бы гостеприимным ни был новый Тисрок, нам не стоит забывать о том, какой южный народ темпераментный и жадный. Забрав половину их войск себе, мы создаём подушку безопасности.       ― Где гарантия, что их солдаты не предадут нас? ― произносит лорд Ким.       ― Гарантия в том, что мы заберём ту часть армии, которая раньше считалась рабами, подарим им свободу и остров вблизи Анварда, ― произносит Субин. ― Построим военную базу и разрешим жить полной жизнью с единственным условием подчиняться орландским законам и признать меня своим королём. Они не глупцы. Они просто люди и заслуживают жить свободно.       Лорды за столом задумчиво притихают, осознавая и обдумывая предстоящую ситуацию или же просто боясь перечить королю. Лишь Бомгю всё ещё разъярённо сверлит взглядом старшего брата, ожидая конца собрания, чтобы поговорить и высказать всё своё возмущение наедине, и Тэхён, который наконец поднимает голову, прокашлявшись, произносит:       ― У нас есть гарантии, что Тархистан не предаст нас и на этот раз? В прошлый раз Тисрок не сдержал обещание и напал на Орландию.       ― Да, и очень об этом пожалел, ― мрачно отвечает король. ― Нам всем стоит приучать себя к тому, что южный народ больше не наши враги. Мы будем поддерживать с ними дружеские отношения, как делаем это с Нарнией, Теревинфией и другими странами. Эра Кровавого Тисрока прошла, и теперь во дворце Ташбаана сияет новый, прозванный народом Солнечным, так почему бы и нам не наслаждаться этим? А теперь, почтенные лорды, я устал с дороги и хочу немного отдохнуть.       В гробовой тишине Субин покидает зал совещаний, но стоит ему захлопнуть за своей спиной тяжёлую деревянную дверь, как комната наполняется общим гомоном голосов и яростных обсуждений.

***

      Ёнджун молчаливо стоит у окна, оглядывая просторный апельсиновый сад, спускающийся вниз по склону холма до самой стены города. Лёгкий тёплый ветер обдувает лицо принца, принося с собой детский смех и сладкий запах цитрусов. Наверное, городские детишки опять пробираются в сад и воруют сочные плоды, но в омеге это вызывает лишь прилив тёплых эмоций с лёгким отголоском грусти из-за того, что он в детстве был лишён таких радостных моментов.       Большую часть жизни он жил как узник в этом проклятом дворце, слушая все указы отца, который не видел в нём ничего, кроме предмета для удачной сделки. И все вокруг относились к нему лишь как к какой-то красивой вещи, стараясь угодить, чтобы хоть немного побыть со столь прекрасным и чарующим омегой, но всё это — лишь фальшь. Никто не стремился спасти маленького принца от тиранической власти отца, подарить ему столь желанную свободу. Людям нравилось наблюдать за этим красивым существом, лишь пока оно заключено в огромную золотую клетку и приковано к толстой цепи.       И лишь однажды ему удалось встретить альфу, который дал обещание забрать Ёнджуна. Он был высоким даже для своего возраста, с широкими плечами и смешной чужеземной манерой речи. Как и все вокруг, он был очарован южным принцем, но по странному медлительно вёл себя, будто бы боясь сделать первый шаг. Будто бы давая омеге право мнимого выбора продолжать знакомство или нет. Вроде бы такая мелочь, но для привыкшего жить по чужим указам Ёнджуну это сравнимо с глотком свежего воздуха после долгой задержки дыхания. И неопытный омега вдохнул слишком глубоко, и от резкого потока кислорода в дурмане закружилась голова. Прекрасный чужеземец обещал забрать его с собой, и маленький омега поверил ему, отдавая свой первый поцелуй, как благодарственную плату.       Но все его грёзы разбились о жестокие скалы реального мира. Тот, кого он ждал так долго, не пришёл его спасти ни через год, ни через два, ни через десять. Поэтому Ёнджуну пришлось самому себя спасать, пользуясь красотой и хитростью, терпя все издевательства со стороны отца. Он сам для себя стал тем самым рыцарем в сияющих доспехах и теперь наконец получит свою столь долгожданную награду. Никто больше не сможет указывать ему, как себя вести. Никто больше не сможет держать его в страхе. Теперь он начнёт жить заново и будет распоряжаться своей судьбой, как только вздумается. Тесная клетка разлетелась на мелкие кусочки, давая возможность расправить крылья, а жестокая рука, сжимающая горло до багряно-пурпурных синяков, пала замертво от меча младшего брата, который обещал подарить Ёнджуну самое ценное и желанное сердцу чувство — безграничную свободу.       Лёгкий стук в дверь прерывает покой принца, и, слегка вздрогнув от неожиданности, он произносит громкое:       — Войдите.       На пороге комнаты появляется молодой Тисрок, и омега широко улыбается, освещая яркой улыбкой, кажется, весь мир, но, заметив усталое выражение на лице правителя, радость сменяется лёгкой тревогой.       ― Что-то случилось? Орландия отказалась сотрудничать? ― обеспокоенно спрашивает омега.       ― Нет… — немного отстранённо начинает Кай, стараясь выдавить из себя улыбку. ― Всё в порядке, они готовы к сотрудничеству, но…       ― Но? — с аккуратной осторожностью спрашивает Ёнджун, подходя ближе к брату и заглядывая в его покрасневшие от продолжительного отсутствия сна глаза.       ― На переговоры приезжал сам король, ― Тисрок старается смотреть куда угодно, только не в чужое лицо, которое на секунду искажается болью, и, сглотнув образовавшийся в горле ком, добавляет: ― Он хочет исполнение сделки, заключенной между нашими отцом и его родителями, Ёнджун, тогда они простят наш долг за помощь в восстании.       В свои двадцать три года Кай Камал прошёл через многие жизненные трудности — приказ отца убить его; побег из родного дома; разлука с любимым братом; скитания по необъятной Великой пустыне; голод, который разрывал внутренние органы на части; боевые тренировки до потери сознания; кровавый переворот в родной стране; но ничего из этого не ощущалось так тяжело, как стоять сейчас тут, перед человеком, который, рискуя всем, помог выжить и прийти к власти, сообщая о том, что обещанная ему после свобода опять оказалась чем-то недоступным и мифическим.       ― Ублюдок, ― выплёвывая из себя каждую букву, произносит Ёнджун, а предательские слёзы бегут вниз по бледным щекам. Альфа, которого он так долго ждал, наконец пришёл за ним, но эта новость совсем не вызывает радости. ― Я думал, он уже забыл про меня. Мы можем возместить им долг золотом из казны?       ― Да, но тогда нашему народу будет не на что жить около пяти лет, после запрета на работорговлю доход страны уменьшился почти в четыре раза, ― отвечает Тисрок. ― Мы можем инсценировать твою смерть, ты можешь сбежать и жить обычной жизнь…       ― Нет, ― резко обрывает Ёнджун, а клокочущая ярость разливается по всему его телу. Давняя детская обида, выросшая из непонимания, просыпается, расправляя свои крылья, окрашенные угольно-чёрным цветом от сгоревших надежд, превращаясь в самую настоящую взрослую злость. ― Я поеду в Орландию и мы сыграем свадьбу с принце…королём Субином. Наш народ не должен страдать из-за ошибок старого правителя.       ― Ёнджун… ― Кай приближается к брату, мягко обнимая и притягивая к себе за талию. ― Тебе не обязательно это делать, я обещал тебе свободу, как только стану Тисроком, и ты её заслуживаешь. Ты должен быть счастливым, а не вновь обрекать себя на страдания.       ― Всё в порядке, Кай, ― омега горестно утыкается носом в ворот шёлкового халата альфы, а затем, немного собравшись, поднимает глаза, полные жгучей ярости. ― Король Орландии пожалеет о своём решении, потому что я превращу его жизнь в ад за то, что он так долго медлил, исполняя обещание.       Расправленные крылья рассыпаются пеплом, а прочные золотые прутья вновь будто заключают омегу в свой плен. Но если это спасёт его народ, он согласен добровольно надеть на себя перекрывающий воздух блестящий ошейник, а человек, застегнувший его на хрупкой шее, ещё пожалеет о том, что попытался посягнуть на столько желанную Ёнджуном свободу.

***

      После хорошего продолжительного сна Субин лениво потягивается в кровати, решая остаться тут ещё ненадолго. Уставшее тело наконец расслабленно отдыхает на мягких простынях и одеялах, а тёплый свежий воздух наполняет всю комнату через открытое окно, за которым слышатся негромкий гул голосов, шум журчащей в фонтане воды и пение птиц. Но покой короля быстро нарушается влетевшим в комнату младшим братом, который бесцеремонно хлопает дверью, нависая сверху кровати, словно грозовая туча, уперев руки в бока.       ― Итак, Мой Король, ― язвительно произносит принц. ― Какого чёрта происходит?       ― БомБом, — протяжно стонет Субин, натягивая на голову одеяло. ― Дай мне отдохнуть и насладиться моментом, пока лорды не утянули меня разбираться с происшествиями, случившимися в момент моего отсутствия.       ― Лорд Кан уже со всем разобрался, тебе нужно будет только поднять свою королевскую задницу, посадить её в кресло и поставить кучу подписей и печатей, ― Бомгю стягивает кусок ткани с брата, заставляя вновь смотреть на себя.       ― Он вообще отдыхал после нашего путешествия? ― изгибает бровь король, сдвигаясь к краю кровати, чтобы освободить немного места для гостя. ― Он сведёт себя в могилу своим упрямством и преданностью работе.       ― Бумажки с расходами всегда интересовали этого упрямого осла больше, чем всё происходящее вокруг, ― закатывает глаза принц, грузно плюхаясь на освобождённое место и скрещивая руки на груди.       ― Следи за своими манерами, когда говоришь о третьем по важности человеке в нашей стране, Бомгю, ― с упрёком в голосе произносит Субин.       ― Этот придурок ускакал от меня за тысячи километров, бросив одного страдать в первую течку, ― раздражённо вздыхает Бомгю, сжимая в кулак ткань своего халата. ― Я его ненавижу.       ― А я думал, что любишь, ― с лёгкой улыбкой подтрунивает брата король. ― Как же твоя мечта о вашей свадьбе и двух очаровательных малышах-омежках, которых я смогу баловать?       ― Эй, у нас будут два альфы, ― заявляет принц. ― Но, если он так и продолжит игнорировать моё существование, Орландия останется без двух таких прекрасных малышей, хотя в свете последних событий, возможно, в ней появятся другие.       ― БомБом, во-первых, тебе нужно дать Тэхёну время и перестать быть таким напористым. Ты знаешь, что он провёл своё детство в рабстве на Одиноких островах, и то, где он сейчас, является огромным успехом. Ему всё ещё сложно свыкнуться с мыслью, что он заслуживает всё это, ― Субин потягивается вперёд и, схватив брата за руку, притягивает в свои объятия, вдыхая сладкий запах персиков с рыжеватых волос. — Он считает, что не заслуживает тебя. Что он не сможет быть достойным альфой для тебя.       ― Вот поэтому он и тупица. Мне нужен он, а не его земли, награды и всё прочее, — закатывает глаза омега, опуская голову на широкую грудь брата. ― Так и что насчёт свадьбы?       ― Что именно тебя интересует? ― Субин мягко поглаживает чужие волосы, массируя кожу головы.       Они с братом всегда были близки друг к другу, даже несмотря на вторичный пол. В детстве Бомгю боялся всего подряд и приходил в комнату Субина, прося альфу защитить его от монстров. А тот, конечно же, в свою очередь, обещал, что никогда не даст в обиду маленького Боми. Они могли часами просто обниматься, говоря обо всём на свете и ни о чём в тот же момент. Субину нравилось перебирать медные волосы омеги, всегда поражаясь тому, насколько они мягкие и струятся сквозь пальцы, словно родниковая вода, но с возрастом таких моментов становилось всё меньше в их жизни из-за вечной занятости Субина государственными делами, поэтому каждый раз, когда им удавалось остаться наедине и поговорить обо всём, что тревожит душу, был на вес золота и ценился каждым из них самой нежной любовью.       ― Зачем тебе этот брак? ― Бомгю приподнимает голову так, чтобы заглянуть в глаза брата, упираясь подбородком в чужую грудь.       ― Так нужно, БомБом, ― лениво прикрывает глаза Субин.       ― Кому нужно? ― канючит Бомгю.       ― Мне, Орландии, Тархистану…       ― Бред полный, что ты задумал? ― настойчиво требует ответа юный принц.       ― Бомгю, я забираю вместе с принцем половину самой сильной армии, обезопашивая наш народ от нападения со стороны Тархистана. Камал Хюнин, конечно, милый парень, но он пошёл против своего отца и нет никакой гарантии, что потом он не развяжет войну против своих же союзников в погоне за расширением территории и властью, — лицо короля становится серьёзным. ― Я сам предложил им это решение, так как знал, что их казна пуста и южный народ просто вымрет, пока будет выплачивать нам свой государственный долг. Наша страна проживала похожий момент после вторжения Кровавого Тисрока, и я хочу поддержать нового и не обрекать на прохождение пути, через который шёл сам. Мы больше не враги, но пока и не союзники. К тому же этим я хочу показать, что Орландия не забывает всё, что было раньше.       ― О, брось, оставь эти истории для лордов. Я хочу знать правду, ― Бомгю мягко стучит ладонью по чужой груди. ― Почему именно этот омега? Ты мог попросить на таких же условиях руку любого из знатных вельмож или что-то вроде того. Новый Тисрок на вряд ли такой глупец, чтобы отказывать тебе.       ― Свадьба со знатным вельможей — это не то же самое, что свадьба с законным принцем, ― Субин прикрывает глаза, чтобы избежать пронизывающего насквозь взгляда младшего брата. ― Тем более наша судьба с ним давно была предрешена, а я просто способствую тому, чтобы всё сбылось так, как было заверено ранее.       ― Я не понимаю, какую игру ты ведёшь, ― хмыкает Бомгю.       ― Это укрепит мой авторитет в глазах южного народа и даст понять, что я не собираюсь воевать с ними, когда их страна находится на гране разорения, и надеюсь, что они не будут глупцами и поступят так же, — поясняет Субин. ― Ну и к тому же истории о красоте принца Ёнджуна ходят по всему Ташбаану, но никто и никогда не осмелится сражаться за руку сына павшего правителя. У каждого должно быть право на лучшую жизнь.       ― Твоё сердце слишком большое для этого мира, Мой Король, ― Бомгю вновь опускает голову на грудь альфа, прислушиваясь к ритмичному стуку внутреннего органа. ― Но что насчёт нашего народа? Ты думаешь, они воспримут хорошо эту идею?       ― Сначала нет, и это подорвёт их доверие ко мне, ― Субин нежно скользит кончиками пальцев по щеке брата. ― Но потом, они поймут, что союз с Тархистаном приносит только плюсы, не неся за собой никаких убытков, и всё снова вернётся на свои места. Я хороший король для них и знаю, что мой народ любит меня.       ― Что насчёт наследников?       ― Об этом не может идти и речи, ― Субин крепче прижимает к себе тело брата. ― Это политический союз и пункт о продлении рода будет убран из брачного договора.       ― У вас будет брачный договор? ― Бомгю опять вздёргивает голову вверх, заглядывая в чужие глаза.       ― Конечно, он давно составлен, осталось только подписать. Нам нужно будет просто соблюдать ряд правил, которые поспособствуют укреплению моего авторитета в соседних странах, ― поясняет Субин. ― Так что не такой я и добросердечный, как ты считаешь, малыш.       ― Фу, — кривится Бомгю, ― Поездка в Тархистан превратила тебя из прекрасного принца в недалёкого мужика из паба, считающего, что он может трахать всех омег и захватывать новые земли, только потому что он альфа.       ― Кстати, спать Ёнджуну со мной тоже не придётся, ― смеётся Субин. ― Так что по факту он просто играет роль хорошего мужа на публику и может делать всё, что угодно, за дверями собственной спальни.       ― Даже завести любовника? ― омега хитро сощуривает глаза, внимательно следя за реакцией брата.       ― Да, ― кивает головой Субин. ― Но если их роман откроется народу ― прикажу казнить обоих. Брачный договор. Но я буду жить с теми же условиями, так что всё справедливо.       ― Мне всё равно грустно, ― тяжело вздыхает омега. ― Ты прекрасный альфа, Субин, и любой омега был бы счастлив быть рядом с тобой. Ты обходительный, заботливый и сильный… ― Бомгю загибает пальцы, продолжая. ― Ты заслуживаешь найти свою настоящую любовь. Омегу, который будет любить тебя всем сердцем не за твои доблести и почётные награды, не за твой статус в обществе, а за то, что ты это просто ты. Просто, Субин. Ты заслуживаешь намного большего и хоть раз в жизни, я хочу, чтобы ты испытал на себя это невероятное чувство — что такое любить и быть любимым.       ― Малыш, ― Субин оставляет лёгкий поцелуй на макушке омеги. ― Я король и мой долг в первую очередь заботиться о своём народе, а уже потом о себе. Этот брак правда поможет двум странам улучшить взаимоотношения друг между другом, и если как жертва для этого сгодится моя счастливая жизнь, то я с радостью променяю её на благополучие своего народа и тысяч людей. В частности, и твоё благополучие. К тому же у меня есть неисполненное обещание перед принцем Ёнджуном.       ― Боже, только не говори о той глупой детской договорённости, которую вы заключили при первой встрече, ― закатывает глаза Бомгю. ― Прошло двенадцать лет, я думаю, он давно забыл об этом.       ― Возможно, но я нет. Я обещал подарить ему свободу, и я это сделаю, ― прикусывает губу альфа. ― И родители хотели этого.       ― …Ты скучаешь по ним? ― после недолгой паузы с грустью в голосе спрашивает омега, зарываясь носом в шею брата, чтобы вдохнуть побольше успокаивающего родного аромата горной лаванды.       ― Иногда да, а иногда просто злюсь, ― задумчиво отвечает Субин. ― Они оставили нас, БомБом, заставляя принять взрослые обязанности в слишком раннем возрасте.       ― Отца подкосила война с Тархистаном, и после победы всё, о чём он мечтал, — это лишь обрести покой, ― печально произносит омега. ― А папа слишком сильно любил его и не представлял своей жизни в одиночестве.       ― Да, я прекрасно это понимаю, ― шепчет Субин. ― Просто не могу принять.

***

      После разговора со старшим братом Бомгю решает немного поработать над бумажными делами, которые накопились за время его течки. Массивный рабочий стол из дуба в комнате омеги завален отчётами о торговых сделках с другими странами, и, разобрав их, принц обнаруживает большой конверт блекло-зелёного цвета с Теревинфийским гербом и аккуратно выведенным почерком надписью: «Для Принца Чхве Бомгю, самого прекрасного омеги из ныне живущих». Бомгю раздражённо закатывает глаза, откладывая в сторону очередное приглашение посетить остров от принца Джэхёна, и устало зевает. Лёгкий ежевичный аромат оседает на кончике языка, стоит прикрыть рот, и Бомгю осторожно принюхивается, чтобы подтвердить свои догадки — за ним наблюдают, и он даже знает кто.       Омега не спеша откидывается в кресле, запрокидывая голову, чтобы показать своему тайному наблюдателю тонкую кожу на шее, обтягивающую острый кадык, и медленно сглатывает, выпуская лёгкий стон.       ― Я так устал, ― шепчет он, медленно потирая глаза руками, и слегка отодвигается от стола, разворачивая кресло к двери, ― нужно срочно расслабиться.       Омега неспешно вытягивает руки вверх, позволяя блузе задраться, обнажая плоский живот с едва заметным очертанием мышц под нежной кожей, а затем скользит пальцами по своей груди, ослабляя шнуровку и позволяя ткани спасть с плеча низко на изгиб локтя, почти обнажая грудь. Тихий стон слетает с его губ, когда мягкая подушечка пальца касается чувствительной бусины соска через одежду. Омега блаженно закатывает глаза, сильнее откидываясь в мягкое бархатное кресло, чувствуя, как аромат свежей ежевики сгущает воздух вокруг него, словно накрывая комнату плотным полотном. Ягода чувствуется такой сладкой, будто её только собрали с разогретых на жарком солнце кустарников, и он буквально может ощутить, как приторный сок брызгает на язык, будоража все вкусовые рецепторы, заставляя невиданную смесь отчаяния и смелости растекаться по венам вместе с кровью, делая каждое следующее движение смелее.       Бомгю опускает ладонь ниже по своему животу, обводя средним пальцем пупок, а затем скользит к уже возбуждённому члену, сжимая его через плотную льняную ткань брюк, сразу же толкаясь и потираясь бёдрами навстречу собственной ладони.       Их отношения с Тэхёном всегда похожи на игру в кошки-мышки. Юный принц — это кот, жаждущий внимания и ласки, а совсем не добычи, который постоянно путается под ногами и просит любить его, а советник короля всегда трусливо сбегает, поджимая хвост. Но бежит он совсем не от страха перед хищным животным, а скорее из-за собственных дурных голосов, постоянно кричащих: «Ты не достоин его! Ты его не достоин!»       На самом деле эта игра уже надоедает и утомляет Бомгю. Он устал, как собачонка, бегать за лордом и показывать чувства, выставляя себя дураком каждый раз, когда получает холодный отказ или ледяное молчание и пронзительный взгляд глубоких тёмных глаз. Он не понимает, почему Тэхён противится любой попытке сблизиться и хотя бы что-то попробовать. Хотя бы просто перекинуться парой слов, не касающихся дел государства. И если ему правда так всё равно на принца, то почему он каждый раз дышит рядом с ним через раз, стараясь впускать как можно меньше персикового аромата в свои лёгкие? Почему мучает Бомгю своими томными изучающими взглядами в моменты, когда думает, что омега не замечает их? Почему его шею заливает нежный розовый румянец от каждой дерзкой и распутной шутки принца? Почему он только наблюдает со стороны, но не принимает никаких попыток действовать?       Даже сейчас, когда омега максимально расслабленно и беззащитно наслаждается собственным удовлетворением, скидывая мешающие штаны и широко расставляя ноги в разные стороны, чтобы показать тайному наблюдателю обычно скрытые от постороннего взгляда части своего тела. Советник короля лишь стоит, как призрак, за дверью, скрываясь в мраке тёмного коридора, и подсматривает сквозь тонкую щель за тем, что происходит внутри. Бомгю видит это из-под почти закрытых век, всё ещё притворяясь, что не заметил незваного гостя. Томно стоная, омега закидывает одну ногу на подлокотник кресла, а вторую сгибает в колене, упираясь в сидушку пяткой, и соскальзывает немного ниже, раздвигая бёдра в разные стороны. Жадный взгляд быстро перемещается на его паховую область, зачарованно наблюдая, как омега ласково гладит свой член, создавая едва ощутимые лёгкие прикосновения, а затем спускается чуть ниже, собирая подушечкой пальца первые выступившие капельки естественной смазки с подрагивающего от возбуждения ануса.       Бомгю, прикусывая губу, достаёт из-под подушки небольшой флакончик, чтобы вылить немного фиалкового масла себе на ладонь. Он мягко растирает его между пальцев, а затем неспешно толкает один внутрь себе, немного театрально изгибаясь в спине, и испускает негромкий наигранный стон. Если есть желанный зритель, то почему бы не устроить перед ним завораживающее шоу?       Омега плавно растирает внутренние стенки, погружая палец всё глубже внутрь. Осознание, что за ним наблюдают, будоражит рассудок, заставляя возбуждение раскатываться по всему телу тёплыми волнами, а аромат ежевики становится всё насыщеннее, вызывая лёгкое головокружение. Разум омеги словно окутывает пелена фиолетового тумана, раскрепощая, делая всё более и более смелым. Он хочет показать альфе всего себя, он хочет, чтобы им наслаждались, желали, любили. Он просто хочет быть с Тэхёном так сильно, что это вызывает физическую боль где-то в районе груди. Будто маленький шипастый шарик расширяется, давя на внутренние органы, перекрывая дыхание и вызывая чувство тревоги, которое толкает каждый раз на отчаянные меры.       Бомгю добавляет второй палец и разводит их в разные стороны, растягивая чувствительные стеночки. Кожа покрывается лёгкой испариной и мурашками от удовольствия, заставляя тугой комок внизу живота сжиматься в возбуждённом экстазе. Он так хочет, чтобы Тэхён отбросил все свои принципы и просто открыл эту чёртову дверь, сгрёб его в охапку и никогда не отпускал. Он хочет ощутить на своём теле сильные руки альфы, которые оглаживали бы нежную кожу своими грубыми пальцами, а не этот хищный блуждающий взгляд. Он хочет почувствовать на своей шее чужой тёплый рот, оставляющий кроваво-красные отметины чуть ниже пахучей железы. Он хочет заменить свои хоть и длинные, но никогда не доставляющие истинного удовольствия пальцы членом. Но реальность всегда жестока в их отношениях, поэтому лорд так и остаётся неподвижно наблюдать из-за двери, в то время как омега распадается на части в приступе возбуждения.       ― Пожалуйста… ― тихо шепчет омега, из-под прикрытых век наблюдая за незваным гостем. — Хочу тебя вот тут, альфа, ― стоны становятся громче, и Бомгю сжимает свободной рукой собственный член, теряясь в эмоциях.       Он чувствует приближающийся оргазм, который волнами распространяется по всему организму и совершает свою главную ошибку — распахивает глаза, устав притворяться, и ловит взгляд чужих за дверью. На лице Тэхёна не дёргается ни один мускул. Он также бесстыдно продолжает наблюдать, запоминая каждую секунду, и глубоко дышит, чтобы как можно больше персикового аромата впиталось в лёгкие. Цвет радужки альфы потемнел так сильно, что теперь глаза похожи на две бездны, которые сжирают омегу перед собой целиком и полностью, поглощая внутрь себя. Это слишком для Бомгю и его истощённого от отсутствия физического контакта тела. Пара быстрых ритмичных движений, наконец, заставляет омегу напрячься, а затем, выгнув спину, замереть, пока белёсые капли тёплыми потоками окрашивают плоский живот.       ― Альфа… ― хрипло шепчет он, всё ещё находясь под действием послеоргазменной неги. ― Тэхён-а…       Но советник короля быстро хлопает дверью, закрывая ту тонкую щёлочку, которая связывала их взгляды последние минуты, вновь оставляя омегу в полном одиночестве.