Василиса Огнева и Теория относительности

20.06.2014 18:00 Поместье Нортона Огнева, Остала. Василиса очень любила балы. На самом первом своем балу она побывала ещё в девять лет, хоть это и было, по словам госпожи Столетт, совершенно неприлично и не по правилам. Но всё прошло хорошо – Василиса скромно просидела за столом почти весь вечер, вдоволь насмотревшись на танцующие пары. Им с Фэшем, тоже попавшим на бал в обход правил, даже разрешили потанцевать друг с другом. Вспоминая тот вечер Василиса не могла не отметить, что их неуклюжее топтание в обнимку вряд ли можно было назвать вальсом, но зато им было очень весело. С тех пор она побывала на множестве приемов самого разного вида, с годами всё реже и реже отсиживаясь в углу. С каждым приемом ее статус в часодейном обществе рос, а вместе с ним росло и количество желающих разделить с ней танец. И Василиса любила балы. Но прием, назначенный на этот вечер, грозил обернуться катастрофой. Проблемы начались ещё утром. – Что это? – крайне мрачно осведомилась Василиса, глядя на сверток в руках старшей сестры. – Платье, – не менее мрачно ответила Дейла, всё таки впихивая сверток Василисе в руки, – Тебе. От отца. Василиса вздохнула и заглянула в сверток. Там лежало голубое атласное платье, туфли на каблуках и перчатки. Василиса моргнула. Она не любила голубой цвет. Она не носила шпильки. Она даже перчатки на балах почти никогда не носила. – Тебе не пойдет, – задумчиво сказала Дейла, внимательно осмотрев платье, – Тебе почти семнадцать, а не двенадцать. Будешь выглядеть глупо. – Я знаю, – ответила Василиса, мысленно сворачивая отцу шею, – он издевается?! – Неа. Сомневаюсь, что он сам это выбрал. Василиса фыркнула и отбросила платье куда-то в угол комнаты. – Ну вот это делать было не обязательно, – меланхолично отметила сестра, проводив его взглядом, – Хотя я тебя понимаю… Так или иначе, я бы советовала тебе самой выбрать что-нибудь. Я бы поделилась своим, но у нас с тобой слишком разные фигуры. Да и цвета мои тебе не пойдут. Василиса только кивнула и потянулась к телефону. Ей срочно нужно было вызвать такси. – Передай отцу, что мне очень, очень понравилось, – улыбнулась она Дейле, – а ещё передай, что в следующий раз пусть дарит мне одежду сразу с чеком, чтобы я смогла её вернуть. После этого Василисе пришлось поехать в один из своих любимых магазинов, где можно было найти хорошее бальное платье, не заказывая его заранее. По пути она высказала своё недовольство Фэшу, который заявил, что ничего не смыслит в “этих девчачьих примочках”, но всё же поддержал её и посоветовал хорошенько ошарашить Огнева. В магазине она пробыла почти два часа, в итоге выбрав потрясающее темно-фиолетовое платье. Она не знала, конечно, какие цвета и фасоны сейчас популярны именно у эфларских часовщиков, которых на балу должно было быть большинство, но она прекрасно знала, что именно такие платья – длинные, на одно плечо, с драпировками, пышной юбкой и шлейфом — смотрелись на ней невероятно. После выбора платья дела пошли лучше – Василиса достаточно быстро нашла подходящие под платье туфли на небольшом каблуке, а больше ничего ей и не нужно было – аксессуары она планировала выпросить у Широ. Собственно, именно этим она и занялась на обратном пути. В итоге, получив через часолист потрясающий комплект из серег и ожерелья с аметистами, Василиса наконец приехала домой и с ужасом обнаружила, что до начала бала осталось меньше двух часов, обед она пропустила, и ей всё ещё нужно успеть сделать себе прическу. И вот теперь Василиса стояла перед зеркалом, в последний раз проверяя, прилично ли она выглядит. В дверь постучали. – Пора, – крикнула Дейла, заглянув в комнату, – отец велел спускаться. Василиса глубоко вздохнула и отвернулась от зеркала. – Да, – ответила она и натянула на лицо свою лучшую улыбку, – пошли.

***

Василиса с облегчением выдохнула, наконец-то добравшись до угла гостинной, сейчас по размерам действительно напоминавшей бальный зал. Она изначально планировала провести как можно больше времени в центре толпы, может быть, даже танцевать. И сначала всё шло по плану: пусть и не отец, но Елена представила её собравшимся. После этого, к удивлению Василисы, госпожа Мортинова похвалила её наряд и сказала, что рада видеть её на этом балу. Разитильный контраст по сравнению с их первой встречей, на которой Елена смотрела на неё как на злейшего врага. Что же, теперь, видимо, были причины относиться к ней по-другому. То ли то, что Василиса договорилась с отцом, то ли прямое указание от Астрагора, с которым, как Василиса знала, у Елены тоже был весьма особенный договор. Так или иначе, они весьма неплохо провели первые пятнадцать минут до начала танцев. Елена представила Василисе нескольких часовщиков её возраста, поэтому, как только начала звучать музыка, её пригласили сразу несколько кавалеров. Сначала Василисе было достаточно интересно, однако через несколько танцев она обнаружила, что ее понимание бального танца сильно отличается от эфларских норм. То ли ей так повезло, то ли это было культурной проблемой, но все её кавалеры либо совершенно не умели танцевать, либо были откровенно скучны. В итоге после очередной пародии на вальс она ускользнула от следующего претендента на её руку и отправилась к столикам в углу. Там, по крайней мере, можно было перекусить. Этим она и занялась, взяв себе пирожное и стакан яблочного сока. Можно было бы и шампанского – здесь её бы за это не осудили. Но Василиса не особо любила алкоголь, а особенно она не любила его на светских мероприятиях. Так она и стояла в углу, наблюдая за собравшимися, подмечая детали, пока её мирное созерцание не было грубо прервано. – Справа от тебя, – раздался в её голове голос учителя, – стоит часовщик по фамилии Кустрянов. Он имел наглость стащить у нас из-под носа один ценный артефакт, после чего не появлялся на Остале почти пять лет. Будь добра, проследи за ним, когда он уйдет. – Спасибо, что заранее предупредили о том, что будете говорить со мной через метку, Господин Учитель, – мрачно подумала Василиса в ответ, пытаясь не выглядеть взволнованной – я чуть пирожное не уронила. – Не выпендривайся, а следи. Он уйдет раньше, чем Непростые начнут собираться, так что ты всё успеешь. Василиса с тоской оглянулась на столики с едой и всё же сместилась на другой конец зала, откуда наблюдать за названным часовщиком было удобнее. – И что с ним будет, – всё-таки уточнила она, – с этим… как его там? – Кустряновым. Вообще тебя это не касается, но скорее всего я его убью. – Здорово… Будущий мертвец Кустрянов покинул зал ещё через час, когда Василиса была уже на грани того, чтобы прикончить его сама — настолько скучно было за ним наблюдать. Но он ушел, а сама Василиса поспешила покинуть зал. Она знала, что ей ещё предстоит проскользнуть на собрание Ордена Непростых, и не собиралась делать это в бальном платье. – Зачем мне вообще туда идти? – поинтересовалась она через метку, стягивая с ноги туфлю, – я же и без того знаю, что там будет. – Для общего развития. И потому что я так хочу. – Аргументированно. Ещё через час Василиса прокралась в библиотеку. Она считала, что это было совершенно не обязательно: Астрагор мог бы открыть для нее путь из зеркала в её комнате. Но ему, судя по всему, было не до того — или он хотел повеселиться, вполне в его стиле. А Василиса, между прочим, ненавидела переходы по мосту – обычные зеркальные были куда удобнее… Когда она зашла в библиотеку, там уже никого не было. Только подрагивал на стене дымок перехода. Василиса осторожно оглянулась, по привычке засекла время и шагнула в переход. В следующую минуту она мысленно проклинала весь состав Ордена, начиная с Учителя и заканчивая собой, отчаянно стараясь не упасть на движущихся ступеньках. Василиса чувствовала каждое колебание времени в этом коридоре, и это жутко бесило. Поэтому, когда через несколько минут она оказалась в зале с зеркалами, Василиса даже не попыталась найти нужное самостоятельно – просто шагнула в первое попавшееся, позволяя флеру сделать за нее всю работу. Он всегда вел её туда, куда было нужно. Как и сейчас. В нишу, словно специально созданную чтобы подсматривать за собранием, она вошла тогда же, когда заговорил Астрагор. – Приветствую тебя, разгадавший мое числовое имя. Что желаешь ты знать? Василиса не удержалась и хихикнула про себя. – “Что желаешь ты знать”? Автопереводчик с английского включился? Проводите слишком много времени в Хьюстоне, Учитель? – Огнева, времени ради, давай не сейчас, – с нескрываемым весельем ответил ей учитель, пока Огнев старший распинался об Алом Цветке и задавал вопросы, на которые и без того знал ответы, – если я сейчас засмеюсь, буду выглядеть несолидно. Василиса продолжила слушать. Как и ожидалось, ничего нового она не узнала, кроме того, что Астрагор недавно общался с её матерью. Это было не так уж и важно, но она планировала расспросить его поподробнее. – Что насчет черного ключа, Великий Дух? – Василиса напряглась и прислушалась, – всем присутствующим известно, что он сейчас у тебя. Чего нам стоит ожидать? – Мой кандидат будет вместе с остальными ключниками, когда Часовому кругу придет время завертеться, – ответил Рунис, и Василиса уловила легкую иронию в его голосе, – все ключи получат своих хозяев. К удивлению Василисы, отец не стал задавать никаких уточняющих вопросов на эту тему. Спросил ещё что-то про рубиновый ключ – Василиса с чистой совестью прослушала. А потом она почувствовала, что Учитель покинул зал. Значит, и ей было пора. Из зеркала у нее получилось перейти сразу в свою комнату, чему она неимоверно обрадовалась. Глаза уже слипались – день был долог и полон впечатлений. В основном средненьких, конечно, но всё же. – Насчет ключей, – всё же уточнила она через метку прежде чем уснуть, – Фэш? – Получит свой скоро, Василиса. Спи. И она уснула.

***

23.06.2014 21:12 Лазорь, ???, Эфлара. Фэш очень осторожно проскользнул в открытую дверь и на всякий случай ещё раз проверил коридор на наличие в нем людей. Ничего не поменялось. Фэша это, если честно, удивляло. Хранилище самых важных артефактов Эфлары, ценностей с обеих планет, и только два стражника? Которые даже не замечают его. Конечно, он прятался под крыльями, но всё же… Была ли безответственность главным качеством эфларских чинуш? Говоря же о стражниках… Фэш прикрыл глаза и мысленно провалился в темноту. А когда снова открыл их, оказался всего лишь сторонним наблюдателем в своем собственном теле. Он с интересом наблюдал как Астрагор потянулся, привыкая к временному вместилищу. – О, точно, у тебя стрела на правой руке, – пробормотал Астрагор вслух, – непривычно, но я могу с этим работать. А потом он быстрым шагом прошел по коридору и оказался прямо перед стражниками. Пара взмахов часовой стрелой (Фэш, как ни старался, не смог услышать сам эфер), и вот они оба уже лежали на полу. Астрагор же подошел к двери и, куда аккуратнее, чем в случае со стражниками, начал накладывать эферы. Через две минуты и двенадцать секунд (Фэш считал), дверь беззвучно открылась. – Всё, хватит с меня. Дальше сам справишься. И вот Фэш снова открыл глаза. Он чуть не упал – собственное тело ощущалось непривычно, но это быстро прошло. Набрав в легкие воздуха, словно перед прыжком в воду, он вошел в хранилище. Поиски ключа не заняли у него много времени, и вот он уже стоял перед шкатулкой из чистого золота. На самом деле это казалось Фэшу глупым. Зачем делать шкатулку из золота? На нее же даже толком не наложить эферов, больно невосприимчивый металл. Впрочем, ему же легче. Фэш открыл шкатулку и уставился на ключ. Казалось, он чуть светится в темноте — а может быть, он и правда светился. Фэш достал из кармана нож и очень осторожно надрезал ладонь, капая кровью на ключ. Сначала ничего не произошло, и Фэш почти запаниковал, но внезапно ему стало тепло, а потом, он даже не помнил как и когда, он схватил ключ и почувствовал торжество. Ключ принял его, поделился силой. Это наполняло эйфорией. Фэш не помнил, сколько времени он провёл так, с ключом в руках, сидя на полу и счастливо хихикая, но вспомнил, что ему пора уходить. Сжимая в руке часовую стрелу, он вышел из хранилища, готовый встретиться со стражниками, которые уже должны были очнуться. Но стражники так и остались лежать на полу. – Что это был за эфер? – спросил Фэш через метку, – раньше я не учил эферов, лишающих сознания так надолго. – Они не в обмороке, – отозвался Астрагор, – они мертвы. Фэш вздрогнул и сильнее сжал ключ. Руке стало горячо, но Фэш не знал, из-за ключа это или просто тело так реагирует на стресс. Он в последний раз оглянулся на хранилище и, накрывшись крыльями, покинул коридор. Его трясло. – Почему ты не сказал мне?! – Потому что тогда ты бы этого не сделал. Или сделал бы, но потом мучался бы совестью, – на этих словах у Фэша дернулся глаз, – а так ты можешь не винить себя. Это был я. Фэш промолчал. Вздохнул. Заставил себя вспомнить, для чего это все было нужно. – Легче? – прозвучало ехидное в голове. – Научишь меня потом, – сказал Фэш в ответ, наконец выдыхая, – делать это самому.