Anyone Who Knows What Love Is

      Гето всегда признавал женскую красоту. Он вообще очень созерцающий человек, хоть и частенько поверхностный. Любил наблюдать чужие образы, запоминать их, изучать (впрочем, не слишком долго) и забывать. Годжо был полной его противоположностью – он не мог понять истинной девичей красоты, но часто был не против вглядываться в чьи-то черты, будто силясь найти там нечто такое, что действительно захватило бы его. Оба, впрочем, не обладали достаточной степенью заинтересованности, чтобы иметь какое-то осознанное мнение на счет женщин. На самом деле они и друг в друге редко усматривали что-то, что можно было бы назвать красотой.       Так уж случилось, что женщина, которая пришлась обоим по душе обладала исключительной тягой к прекрасному и сама была столь хороша, что заставляла кровь кипеть в жилах. Годжо хотел безраздельно обладать ею, а Гето вожделел, точно был подростком.       Сама девушка сдаваться не хотела, держась, как несгибаемая сталь. Сперва она реагирует на них отчужденно, почти холодно. Сугуру смотрит на неё в жаркий полуденный зной – на островки солнца, поблескивающие на лице, что плохо скрыто в тени дерева, и думает, что она похожа на воды океана. Так и утонуть недолго, но стихия зовёт. Сатору почти не смотрит на чужое лицо, он полностью зависим от чужих слов, в которые ему почему-то хочется верить. То, с каким обожанием она говорит о некоторых вещах, ему бы хотелось примерить на себя.       Годжо хочет обладать, а поэтому внимательно (в шесть глаз) следит за чужим дыханием, когда во время разговора разваливается на диване в кафе и кладёт руку на женские плечи, свешивая кисть таким образом, чтобы кончики пальцев касались боковой части груди. Требуется вся выдержка, чтобы не вздрогнуть всем телом, но девушка неподвижна, как струна и величественна, как высокие своды храмов. Сугуру тоже наблюдает за тем, как, зажатая с двух сторон, она устремляет глаза в черноту кинозала (как раз в его направлении) и изящно приподнимает бровь, когда он периодически «промахивается», задевая легкую ткань платья в районе бедер и живота. Томительное желание сворачивается клубком, когда он чувствует её подобравшиеся мышцы пресса.       Сознание растворяется под горячими женскими губами, сминающими нежную кожу ключиц (она дотягивается только до них) во время одного из прощаний с Сатору. Он почти готов не дать ей уйти, хватая за локти и целуя, но она ускользает с наивнейшей из своих улыбок. Гето снова отмечает её сходство с приливом, когда она ластится к нему всем телом, почти отдаваясь чувствам, но стоит ему сомкнуть объятья – тут же превращается в ледяное изваяние, выскальзывая.       Годжо играет в долгую всегда, а ещё он никогда не жалел времени на действительно важные вещи. Он подберется близко, максимально близко. И когда чужая бдительность слабнет – начинает действовать (занимает собой все физическое пространство). Сатору сжимает чужие плечи, проводит костяшками пальцев вдоль напряженного позвоночника до тех пор, пока чужая воля не будет сломлена, целует с неожиданным для него жаром, скользит руками тут и там. Сугуру – плохой стратег, потому что никогда не обладал амбициями настоящего победителя, но тонкий манипулятор. Поэтому цепляет деталями, селится в мыслях и где-то под ребрами, выбивая воздух из легких. Гето очень ласков и создает ощущение полнейшего комфорта. Он не подходит ближе, чем нужно, лишь изредка теряя рассудок и выдавая себя чуть углубившимся поцелуем или усилившейся хваткой.       Впрочем, проходит совсем немного времени, когда искушение затмевает обоим глаза. Девушка не делает ничего предосудительного, когда оказывается зажата между двумя телами. Она запрокидывает голову, чтобы посмотреть на Сатору, в то время как Гето наклоняется, чтобы поцеловать ямочку на её шее. Мир вращается цветным калейдоскопом подушек, слетающих с дивана, и руки Годжо тянутся, чтобы стянуть платье через голову. Он замечает чужое смущение, выступившее на опущенных ресницах, и задержанное дыхание.       — Доверься нам, – Сугуру опускается на мягкое сиденье, заправляя непослушный рыжий локон за ухо, проводя мозолистой ладонью по шее, успокаивая. Получая судорожный кивок в ответ, мужчины переглядываются, ошарашенные тем невинным видом, что открывался им. До этого казалось, что смутить эту женщину нельзя.       Она очень неожиданно поддаётся им, сокрушая. Гето проводит пальцами по кружеву белья: оборке бюстгальтера, оборачивающему тонкую шею кружеву чокера, кромке трусиков и скользит горячей рукой по обнаженному бедру. Он восхищен зрелищем. Годжо снимает рубашку и прижимается горячим телом почти вплотную к девичьей спине, проводя ладонями по рукам, и тянется к рубашке Сугуру, открывая им обоим вид на восхитительное тело шамана. Гето поднимается, чтобы полностью стащить с себя одежду, и девушка оказывается зажата между чужими телами вновь. Сатору обходит её и усаживается на диван, демонстрируя полную наготу. Руки Сугуру подхватывают легкое тело, чтобы усадить другу на колени. И когда это удается, оба чувствуют, как она подрагивает от холодного воздуха охлажденной комнаты и накатившей волны возбуждения. Её растерянный вид заставляет сердце Годжо учащенно биться.       — Ого, – тихий шепот срывается с её губ.       Сугуру шарит в тумбочке, пока Сатору нащупывает застёжку бюстгальтера и, чуть-чуть повозившись, стягивает его лямка за лямкой, проводя большим пальцем по ореолам маленьких розовых сосков.       — Ого, – Годжо паясничает, чем смешит любовников. Он проводит пальцами дорожку вниз по груди и животу и приподнимает девушку за бедра, заставляя опереться о свои плечи и встать на колени по обе стороны его бедер. Теперь его член задевает её живот и от этого он почти готов кончить. Просто от наблюдения.       Гето бросает презервативы и смазку на диван, присаживается на корточки и проводит языком по задней поверхности молочно-белого бедра вверх до ягодиц и прикусывает мягкую кожу с кусочком белья, что заставляет девушку попытаться встать и посмотреть на него, но руки Сатору мягко придерживают её, а губы втягивают в поцелуй. Он заставляет подчиниться себе, удерживая голову. Сугуру встает в полный рост и касается горячих половых губ девушки сквозь ткань белья, с усилием проводя по ним то вниз, то вверх. Девушка разрывает поцелуй, и тонкая рука тянется, чтобы схватить Гето за запястье, и тогда он наклоняется, ставит одно колено рядом с бедром Годжо и касается губами уха, спрятанного за рыжими волосами.       — Просто расслабься сегодня, – у Сугуру елейный голос, которому нельзя не подчиниться, поэтому рука послушно опускается вдоль тела.       Руки Сатору приспускают с девушки трусики, давая Гето карт-бланш. Мозолистые пальцы раздвигают податливую кожу и скользят вниз, почти болезненно медленно. Годжо поднимает девушку так, чтобы была возможность припасть к чужой груди. Он изгибается и обводит языком грудь снизу, покусывает и целует разгоряченную кожу. Женский стон глотается с подступившей слюной, она хватается за плечо Сатору и закрывает рот другой рукой, смотря в потолок и сильнее прижимаясь к пальцам внизу.       — А ты чувствительней, чем я думал, – Сатору выпрямляется, смотря на неё сверху вниз.       — И хочешь нас больше, чем я думал, – усмехается Сугуру, входя в юное тело пальцем.       — А я думала, у тебя нет опыта с девушками, Сугу, – у девушки сбивается дыхание от ощущения рук на своем теле. — Чувствую себя обманутой.       — Я талантлив во многих вещах, а ещё у меня был Сато, – Гето похабно ухмыляется, что видит только Годжо, и тянется к мужчине за поцелуем. Вид Сугуру, сминающего губы Сатору, заставляет девушку зайтись в оргазме и сильнее насаживаться на пальцы возлюбленного. Не то чтобы она никогда не видела, как они целовались, но чтобы так близко – никогда.       Она приходит в себя и обводит взглядом тело Годжо, останавливаясь на члене, подумывая, что было бы неплохо принять хоть в чем-то активное участие, женская рука обхватывает орган и проводит ловкими пальчиками вверх. Сатору смотрит ошарашенно.       — Ты можешь делать всё, что пожелаешь, но не сегодня, моя девочка, – голос Годжо звучит успокаивающе. Он валит её на диван, стягивает белье, устраиваясь между ног так, что не свести. Округлые коленки сжимают бока Сатору. Гето опасно улыбается, присаживаясь рядом с девушкой. Он нависает сбоку и целует, отвлекая от звуков рвущейся упаковки. Большой палец Годжо давит на клитор, ставший чувствительным после оргазма. Он подсовывает подушки под спину девушки, чтобы обеспечить максимальный комфорт.       — Чем сильнее расслабишься, тем меньше боли будет, – Сугуру шепчет ласково, гладит чужое лицо и шею, изредка спускаясь к груди.       — Оу, спасибо за комплимент, раз ты думаешь, что я так велик, что причиню ей боль, - Сатору веселится, хоть и слишком возбужден. Он теряет терпение и приставляет головку ко входу, надавливая.       — Говорят, девушкам в первый раз всегда немного больно, – Гето распрямляется и смотрит на округлившиеся глаза Годжо.       — Какого… ты девственница? – блондин хлопает своими длинными ресницами, силясь понять смысл сказанных Сугуру слов.       — Если ты сейчас же это не исправишь, я клянусь, что надругаюсь над тобой, Тору, – девушка шипит от ощущения возбуждения и двигает бедрами навстречу Годжо, чем увеличивает проникновение. Сатору вдруг вспыхивает, как маков цвет, но входит глубже, медленно наращивая амплитуду.       Девушка будто задыхается, губы опухли от поцелуев, а тело стало слишком чувствительным, чтобы дальше воспринимать хоть какое-то удовольствие. Она ласкает Сугуру, сидящего в позе монаха подле неё. Проводит по всей длине его члена, придерживаясь ритма Сатору, трахающего её, пачкается предэякулятом, развратно облизывает пальцы и возвращает ладошку. Гето шипит и закидывает голову, кончая. Годжо утробно стонет, чем заставляет девушку полностью сосредоточиться на нём. Он не входит до конца, осторожничая, и, когда чувствует близость оргазма, вынимает член. Он заменяет себя пальцами внутри влагалища, не давая чувствительным стенкам сомкнуться. Сатору стаскивает презерватив, переворачивает девушку на бок, убирая подушки, и сжимает ей ноги, чтобы войти между бедер, после чего сразу изливается на кожу.       Он тяжело дышит, наблюдая за болезненным от чрезмерной чувствительности оргазмом, отразившимся на лице девушки, и находит эту картину поистине потрясающей. Чувство полного удовлетворения, доселе незнакомое никому из них, охватывает, как пламя. Сугуру трогает Годжо за плечо и нежно целует в лоб, а затем поднимает на руки девушку, унося в душ, Сатору мычит что-то, собирает наведенный бардак и плетется за ними.       Когда они возвращают обессиленную девушку в спальню, она мгновенно засыпает, едва касаясь подушки. Гето гасит общий свет, оставляя только подсветку, забирается под одеяло, забирая вторую подушку, и кладёт руку на спящий комочек. Годжо сидит на краю кровати, рассматривая любовников.       — Нужно купить третью подушку, – Гето говорит тихо, чтобы не разбудить.       — Положу её на руку, – Сатору пожимает плечами и забирается с ногами на кровать, пролезает под одеяло к девушке и, аккуратно просунув руку под шею, сдвигает девушку вниз, занимая подушку.