Се пони

      – Приветствуем вас, дорогие зрители, на вечернем представлении коллектива «Короли Внутри»! Мы очень рады вновь оказаться на сцене этого парка, выглядящей лучше, чем когда-либо. Жители Мэйнхэттана, ваша совместная работа над этим местом заслуживает высшей степени уважения: вы смогли оставить свои повседневные заботы, отринуть городскую суету и провести время здесь, вместе трудясь над реставрацией сей сцены. Мы же собираемся рассказать и показать историю о пони, являющемся вашей полной противоположностью. Встречайте: Мал фон Оудколт! – на сцену вышел хмурый земной пони, полностью окрашенный в чёрный цвет. – Мал никогда не выделялся из толпы. Наоборот, его можно было принять за чью-то тень – настолько незаметным был этот пони. Но имелась у Мала одна особенность, заключавшаяся в абсолютном упрямстве, – из-за кулис навстречу Малу вышел другой пони. Не прекращая своего движения, он столкнулся головой с главным героем, после чего оба начали бодаться, пытаясь друг друга пересилить. – Любое дело, любое верование отстаивалось Малом до победного. Никто не мог переспорить этого пони, никто не мог помешать ему осуществить намеченные планы – настолько упёртым был Мал, – у пони-антагониста подкосились ноги, отчего фон Оудколт легко оттолкнул того в сторону, приняв после этого гордую победную стойку. – Жил наш пони на севере города Эквиеры вместе со своей небольшой семьёй: вечно недовольной и чрезмерно требовательной женой, родители которой то ли пошутили, то ли предопределили её будущее, дав своей дочери имя Гидра, двумя совсем маленькими дочерями Юн и Дю и сыном чуть постарше, носящим имя того, кем Мал всю жизнь восхищался. Его тоже звали Мал, – кто-то в зале посмеялся. – Семейство фон Оудколтов знали все в городе, в основном из-за того, каким простаком был Мал-старший. То и дело горожане, когда перед ними вставала непростая задача, например, покраска дома, в первую очередь бросались на поиски нашего героя. Если удача им благоволила и глава семейства фон Оудколтов всё же находился, они без какой-либо затейливой тактики брали того на слабо: не сможет же он, сам Мал, до заката покрасить целый дом! Гордыня брала верх над пони, и он тут же брался за ведро с краской, а «заказчики» как бы невзначай давали ему подсказку, какой из домов сейчас можно было бы покрасить. Так подпитываемый своим упрямством фон Оудколт выкладывался на все сто, лишь бы показать неубеждённым в его способностях глупцам, на что он способен. Именно поэтому стоило Малу покинуть свой дом, как его семья теряла любую надежду увидеть пони до самого заката. Как нетрудно догадаться, Эквиерийцы не слишком были горазды награждать Мала за проделанную работу, из-за чего сколько бы фон Оудколт не пропадал вне дома, обратно он редко возвращался хоть с чем-то. Соседи семейства фон Оудколтов сразу узнавали, когда глава семейства удосужился пересечь порог своего жилища, поскольку сопровождалось это действие громкой руганью госпожи Гидры, у которой терпение как таковое отсутствовало. Посему она не гнушалась отчитывать своего мужа хоть при детях, хоть при незнакомцах. Сам Мал-старший только и мог, что молча выслушивать все напасти и лишь произносить бессвязные… – на сцену выбежала кобыла очень озлобленного вида, сходу начав тараторить на окрашенного в чёрный цвет артиста. Тот же озадаченно периодически вставлял свои «Но…» и «Эх…», громко временами вздыхая. – Этот шум в доме фон Оудколтов не утихал вплоть до самой ночи. С криком петухов ругань возобновлялась, и уже от самого Мала зависело, когда в округе снова станет тихо. Поэтому пони достаточно быстро выбегал на улицу, на прощание обещая всё ещё разгневанной жене, что сегодня он-то точно принесёт в дом хоть пару битсев. Таким образом в северном районе вновь устанавливалась атмосфера спокойствия. Ну, до тех пор, пока у жителей Эквиеры не закончатся поручения для Мала, что послужит ему причиной вновь без гроша вернуться домой, перейдя к очередной итерации семейного конфликта, – Гидра с недовольным видом рысцой убежала за кулисы; Мал посмотрел на зрителей и громко заговорил.       – За что мне всё это? Не ценит она меня! Ей так повезло, что я всё ещё рядом! Да, так ей в следующий раз и скажу… – снова вклинился рассказчик.       – Не волнуйтесь, не скажет. Всё, что было у Мала на душе, он высказывал своим друзьям, если так можно назвать бездельников, с которыми наш герой время от времени, когда его таинственным образом никто не пытался найти, распивал на лестнице мэрии Эквиеры сидр. Верьте или нет, но наш абсолютно не предприимчивый Мал каким-то образом всегда знал, где достать деньги, чтобы прикупить этого напитка себе, а заодно и угостить кого-нибудь из собеседников.       На сцену выехали декорации, выглядящие как каменная лестница. Мал присел на неё. С обеих сторон к нему вышли пони, держащие копытами кружки. Сев рядом, они начали пить их содержимое. Пони достаточно крупного размера протянул и Малу кружку, после чего заговорил.       – Эх, непросто живётся в Эквиере! – он продолжил пить. В разговор решил включиться Мал.       – Да, дружище! Особенно нам, труженикам невидимого фронта. Все будто позабыли о нашей ценности. Взять хоть мою жену: она же даже не интересуется, чем я занимаюсь! А я, между прочим, вчера доказал этому гнусу Фупе, что вполне могу понянчиться с детьми. Полдня провёл с его сынком. Вот он, наверное, удивился, насколько я способная нянька! Будет потом знать, как недооценивать меня. Потом я отремонтировал скамью вон там, – Мал с энтузиазмом показал копытом куда-то вдаль. Его собеседники туда даже не посмотрели. – Какой-то маленький негодяй прыгал на ней – ну и сломал в итоге. Сорванец тут же начал разбрасываться словами, мол, подобное никто не сможет починить, даже – представьте – я! Ну, мне и пришлось утереть этой малявке нос и показать, кто тут мастер на все копыта. Провозился я довольно долго, но и работа эта была не из самых простых. Зато результат получился отменный. Тот мелкий сказал, что эту скамью смастерил его отец, а у меня получилось сделать её даже лучше!       – Мда, золотой ты пони, Мал… – крупный не успел договорить, будучи перебитым третьим собеседником, который отличался наоборот довольно малыми размерами.       – Медный, медный он пони! Гляди, это ведь ему, наверное, памятник-то возводят! – он ехидно захихикал, но Мал не заметил в его словах иронии и гордо улыбнулся. Тут снова заговорил рассказчик.       – Так и проходила насыщенная на события жизнь гордого и упрямого Мала фон Оудколта. Но совсем скоро после этой беседы тот самый некто, чей облик как раз и пытались искусные эквиерийские мастера продублировать на памятнике напротив городской мэрии, привнёс некоторые изменения в быт нашего героя. Король Кэнцер, преобразовавший сознание жителей Эквиеры до неузнаваемости в считанные месяцы, вдруг собственной персоной стал разыскивать Мала. Наслышавшись от горожан об исполнительности этого пони, самопровозглашённый монарх решил дать тому особое поручение. Придя в дом фон Оудколтов, Кэнцер к своему невезению наткнулся на саму Гидру, принявшую того за своего мужа.       На сцену вальяжно вышел пони в короне, высокомерным взглядом оглядывая своё окружение. Тут на него со спины наскочила кобыла со скалкой во рту. Она начала беспощадно колотить королишку, умудряясь со стиснутыми зубами при этом выкрикивать первосортные ругательства.       – Побитый Кэнцер запретил кому-либо рассказывать об этом случае, но к его несчастью, мы как-то про это узнали, – игриво произнёс рассказчик, подмигнув зрителям. Те не пытались сдерживать смех. – Гидре понадобилась где-то минута молений о пощаде и криков Кэнцера, чтобы всё-таки остановиться и рассмотреть, кого же она на самом деле столь приветливо встретила. Что было дальше история умалчивает, но мы допускаем, что госпожа Гидра даже не извинилась перед горе-государем! – снова смех. – Так или иначе, когда Мал вернулся домой, его ждал на удивление тёплый приём. Тем вечером Гидра впервые его не обругала, а вдобавок к этому сам Король Кэнцер лично посетил жилище пони – то ли не счастье? Нежданный, но почётный гость начал объяснять причину своего визита.       На сцену вновь явился Мал. Король Кэнцер обратился к нему.       – Ты ли тот самый Мал фон Оудколт – настойчивый трудяга, способный кого угодно выручить?       – Настойчивый трудяга – да, именно я! Но не помню, чтобы я кому-то приходил на выручку. За просто так я не работаю.       – Хм, странно, мне была доложена иная информация. Но допустим. Мал, скажи, ты готов выполнить поручение самого короля?       – Никаких сомнений! Король Кэнцер, светило города Эквиеры, для меня будет честью Вам послужить! Но как я сказал ранее, мне потребуется нечто взамен, – Кэнцер нахмурил брови.       – Ну… опять допустим… За проделанную работу будет тебе награда, «трудяга Мал», – фон Оудколт снова не распознал сарказма.       – Красивое прозвище! Что же я должен сделать?       – Мал, ты осознаёшь опасность находиться на одном материке со всеми этими пегасами и единорогами?       – Разумеется, Король Кэнцер! – из-за кулис выглянул рассказчик.       – Замечу, что наш герой был таким же ведомым, как и многие жители Эквиеры. Не удивляйтесь, что он легко под влиянием агитации Кэнцера превратился в расиста! – рассказчик скрылся за кулисами. Кэнцер продолжил диалог.       – Тогда ты поймёшь моё желание оградиться от всего этого сброда. Я не хочу ставить забор, отбрасывающий на Эквиеру тень, поэтому решил, что чистота водных потоков поможет нам находиться поодаль от омерзительных пернатых и рогатых. Мал, ты должен будешь прокопать канал с северного берега до южного, отделив наш полуостров от всей остальной Эквестрии. Более того, сначала я хотел дать тебе напарников, но побеседовав с тобой, – Кэнцер ухмыльнулся, – мне стало ясно: ты управишься с этим и в одиночку. Тебе же это по силам?       – Безусловно! Будет у меня ещё кто-то под ногами бегать, мешать мне! Не бывать такому – сам всё сделаю!       – В таком случае мы договорились?       – Да, Король Кэнцер! Я прокопаю этот канал в два счёта!       – Поразительный энтузиазм! В таком случае приступай уже завтра. Лопата будет ждать тебя на северном берегу. Оттуда и начнёшь копать.       – Всё понял. Вы не пожалеете, что обратились ко мне!       – Хм, почему-то я в этом уверен. До скорой встречи, фон Оудколты… – герои покинули сцену. Из-за кулис неспешно вышел рассказчик.       – Так Мал взялся за, как оказалось, дело всей жизни. Ни тем вечером, ни уже следующим утром Гидра, в кои-то веки обрадованная перспективами мужа принести в дом деньги, не произнесла ни слова хулы в его адрес. Позавтракав в этой спокойной обстановке, довольный Мал покинул дом, предупредив жену, что может на своей новой работе задержаться. Герою потребовалось немало времени, прежде чем он наткнулся на ожидавшую его на северном берегу новенькую лопату. Схватив её зубами, он посмотрел на юг – тот берег был где-то за горизонтом. Но это не волновало Мала, ведь рано или поздно он окажется там. Глубоко вздохнув, пони принялся копать.       Вышедший на сцену артист с небольшой лопаткой в зубах начал производить репетативные движения, «копая» воздух. Из-за кулис к нему выехали две картонные декорации, на которых была изображена земля и растущая из неё трава. Стоя между ними, артист будто в самом деле находился в небольшом окопе. Но тут сзади к нему приблизилась третья картонка волнистой формы, раскрашенная в голубой цвет.       – Но проблемы не заставили себя ждать! Вода из моря начала обесценивать все усилия Мала, размывая раскопанный им канал. Труды пони шли насмарку: как он ни пытался продвинуться вперёд, Малу приходилось затем возвращаться назад, чтобы вновь раскопать идеально сошедшийся, словно сшитый неведомыми силами, промежуток земли. Задача не из простых: что же делать? Не одарённый умом Мал помнил лишь приказ Кэнцера: пройти от северного берега до южного. Так и надо было действовать – король же не мог ошибиться или что-то недоговорить. Приказание было сформулированного чётко и ясно. Мал понял: ему не хватает усилий! Собрав все силы в своей челюсти, он начал копать гораздо интенсивней, чем прежде, – артист так быстро замотал головой, что рассмешил кого-то из зрителей. – Быстро, быстро, быстро! Надо копать быстро! Но что же это? Всё опять размыло! – Мал в ужасе обернулся. Артист отлично отыграл страх, будто находился перед смотрящей в глаза смертью. – Ничего, Мал и к этому был готов. Такие, как он, всегда имеют запасной план. На сей раз… надо просто ещё быстрее копать! Тогда земля точно не сойдётся, и канал будет готов. Айда гений! Стоит ли говорить, что у него опять ничего не получилось? Но наш герой не привык пасовать перед подобными трудностями. Мал решил для себя, что даже если ему придётся сильно задержаться на этой работе, он доведёт её до конца. Король Кэнцер на него надеется – и будет поражён результатом! Так фон Оудколт и продолжил своё непростое дело. Время за ним пролетало на удивление незаметно. Наступившая ночь быстро сменилась днём, солнечный летний день плавно перетёк в дождливый осенний – а там уже и снег выпал, – над Малом начали кружить солнце, луна и туча, подвешенные где-то под потолком сцены. – Но сколько бы времени не прошло, упрямый Мал так и не продвинулся в своём деле. Однако сдаваться было нельзя! На кону стояла его репутация как в глазах короля, так и в собственных. Гордый Мал продолжил копать, мечтая, как он окажется на южном берегу. Зима и лето вновь стремительно сменяли друг друга, но как бы фон Оудколт ни старался, прогресса не было никакого…       – Эй! А чем он питался?! – выкрикнул кто-то из любопытных зрителей.       – Интересный вопрос! Мал? – артист, игравший Мала, опустил голову между картонными декорациями, а когда вновь её поднял, в его широкой улыбке меж зубов торчали тонкие розовые полоски из ткани. – Земляными червями, конечно же! И прочими насекомыми, которым не повезло встретиться на пути голодного фон Оудколта! – зал расхохотался, среди смеющихся был и тот самый любопытствующий скептик. Мал вновь опустил голову, сплюнул “червей” и схватил лопатку, продолжив ей копать. – Поразительно было, как у пони оставались силы продолжать столь неблагодарный труд, но настойчивость фон Оудколта сыграла с ним злую шутку. Он и не замечал в отражении воды, как становился всё старше и старше, превращаясь постепенно в старика, – артист, продолжая копать, начал ходить за кулисы то с одной стороны сцены, то с другой. Каждый раз, когда тот вновь являлся на обозрение зрителям, на нём становилось всё больше грима, имитирующего морщины на морде и седину на гриве и хвосте. – Так бы и окончил своё существование наш Мал на этом злополучном месте, если бы в один прекрасный день лопата, которой он без устали всё это время пользовался, не сломалась…