Смертельный яд твоего безумия

Услышав хриплый грубый голос, Такемичи вздрогнул и вперил взгляд в девушку, стоящую у панорамного окна. Невысокий облик Акаши освещала яркая Луна, она была одета в классические чёрные брюки, белую рубашку, с завёрнутыми до локтя рукавами, несколько расстёгнутых пуговиц позволяли увидеть безглавого ангела на груди девушки, талию и грудь облегала жилетка, у самой поясницы колыхались чёрные, как уголь, волосы, верхняя часть являлась белой и была убрана в простой пучок, виски выбриты. Мрачный взгляд пылающих огнём глаз, плавно перешёл с высоток на Ханагаки, изучающе рассматривая, тогда парень заметил на левой брови девушки шрам и её хитрую улыбку. Руки, с выпуклыми венами, держали стакан с виски, запястья до самого локтя украшали яркие татуировки, как и тыльные стороны ладони. Куёки выглядела опасно, устрашающе и одновременно потрясающе. — Не знал, что Такуя работает на тебя. — стараясь скрыть шок, говорил Такемичи. — Все твои дружки работают на меня. — широко улыбаясь, ответила Акаши. — Присаживайся, разговор предстоит долгий. Ханагаки пробирала дрожь от столь пугающего голоса девушки и он тут же сел на диван, наблюдая за ней, сама же Куёки села на мягкое офисное кресло, закинув ногу на ногу, улыбка не сходила с её губ. — Что ты имела ввиду? — вдруг спросил парень. — Ты про друзей? Ахах, я надеялась, что ты знаешь. Такуя — управляющий моего казино. — обводя руками кабинет, говорила брюнетка. — Макотто — управляющий моего стрип-клуба, в котором у тебя была встреча с моим менеджером, Ямагиши, как самый умный, работает в сфере IT и СМИ, одним словом держит меня в курсе новостей, а Аккун работает главным парикмахером в моём салоне, так как управляющим он быть не захотел. — объясняла Акаши. — Ты владеешь столькими предприятиями? — поразился Ханагаки. — О, поверь, это ещё не всё. В мои владения входят крупная фармацевтическая компания, оружейный магазин, которым управляет Кадзутора, и сеть байкерских магазинов, одним из которых управляет дружок Кисаки, что я переманила на свою сторону. — Но как? Откуда? Как ты всего этого добилась? — не унимался Такемичи. — Я просто послушалась тебя. — с улыбкой ответила она, взглянув на парня. — Я не стала идти против Тосвы, собирать свою банду, а просто работала единолично, как и всегда, извлекая выгоду из любых отношений с людьми. Поэтому теперь братья Хайтани, лучшие в Раппонги парни, работают на меня. — А Кадзутора? Неужели он вышел? — Он вышел намного раньше, я внесла за него залог, а после он стал работать на меня. — Но что насчёт ребят? Как тебе удалось уговорить их работать на себя? — Мне не пришлось напрягаться, я всего лишь предложила им то, чего они хотели. — Но зачем они тебе? — Хотела порадовать тебя тем, что твои друзья добились многого. — эти слова ошарашили Такемичи и он совсем потерял дар речи. — Я просто хотела отплатить тебе за твою помощь. — Помощь? — Именно, благодаря тебе, я не стала тратить время на создание банды и прочее, а приступила к выполнению плана. Лишь благодаря тебе, я сейчас здесь. — Я ничего не понимаю. — закрыв лицо ладонями, произнёс Такемичи. — В чём заключается суть твоего плана? — Прошло довольно много времени, я нажила отличное богатство и хорошую подушку безопасности, так что теперь я могу рассказать тебе всё, что так долго скрывалось, ответить на вопросы заданные тобой в далёком прошлом. — С чего вдруг? — Потому что ты единственный, кому можно доверять. Тебе нет дела до выгоды, нет дела до власти или мести, твоей задачей всегда было спасение и защита близких — это мне в тебе и нравится, в этом мы с тобой похожи. — Разве? — как-то саркастично спросил Такемичи. — Ха-ха, знаю, звучит смешно. — посмеялась девушка, отпив терпкий алкогольный напиток. — Я не всегда жила хреново, как когда-то. До колонии у меня была относительно хорошая жизнь. Я жила не в тюремной камере, а в квартире, простенькой и не дорогой, но тем не менее, с матерью и старшим братом. Мать внимания мне не уделяла, воспитывал меня исключительно брат. В школе постоянно издевались надо мной из-за нищенского внешнего вида, отсутствия денег на обед, поэтому я начала отстаивать свою честь и драться, но брат не ругал меня, наоборот хвалил. — с улыбкой на лице рассказывала она. — Мы были с ним очень близки, он был для меня всем, целым миром.

***

На холодном полу маленькой комнаты сидела девятилетняя девочка, прижав коленки к груди, положив на них голову. Комнату раз за разом заполняло громкое урчание, от которого девочка сжималась ещё сильнее. Звон ключей и хлопок входной двери заставил её вздрогнуть и тут же подняться на ноги. Маленькая Куёки сломя голову неслась в прихожую, куда только вошёл 11-летний Харучиё, бросив рюкзак на пол. — Харучиё! — воскликнула она и обняла брата за талию так крепко, как только позволяли ей силы. — Ты почему дома? — удивился мальчик, убирая её белые волосы за уши. — Снова отстранили от занятий. — ответила она, прижавшись лицом к его животу. — Что на этот раз? — Сломала руку одному идиоту. — Куёки, у нас нет денег, чтобы снова возмещать ущерб. — тяжело вздохнул Харучиё, взяв сестру за лицо. — Не волнуйся об этом, они не будут просить денег с нас. Он не посмеет сдать меня. — Ох…порядочного человека из тебя не получится. Вновь раздалось урчание и Куёки скрючилась, а Харучиё поднял свой рюкзак с пола. — Опять голодала целый день? — Есть было нечего. Мама ничего не готовила. — Конечно, зачем ей это делать. — возмутился парень, идя на кухню. — Надо было зайти в мой класс, я бы отдал тебе свой обед. Брат с сестрой пошли на кухню, девочка уселась за небольшой обшарпанный стол, а мальчик, набрав воды в чайник, включил его. Из рюкзака он достал несколько булочек и лапшу быстрого приготовления. Залив лапшу кипятком и подождав некоторое время, Акаши поставил «блюдо» перед сестрой, протянув палочки. Куёки некоторое время смотрела на брата, а когда он одобрительно кивнул, жадно набросилась на лапшу, однако она вовсе не ожидала, что еда окажется такой острой, потому остановилась и стала махать руками на язык. — Харучиё! Что ты дал мне? — возмущалась она. Мальчик рассмеялся, видя красное лицо сестры. Он поднялся и передал ей бутылочку с виноградным соком, которую младшая Акаши осушила за пару секунд. — Очень острое с очень сладким, разве не странно? — Всё странное и необычное всегда хорошо сочетается.

***

— Всё время, что я сидела в колонии, брат приходил ко мне и приносил лапшу с соком, это стало некой традицией. — смотря вдаль, говорила Акаши. — Даже когда я жила в интернате и Санзу, перестал приходить, раз в неделю обязательно мне приносили лапшу с виноградным соком. — Как твой брат отреагировал на то, что ты сидела? Этот вопрос заставил лицо Куёки измениться, с весёлого и радостного, на холодное и мрачное. — Возненавидел меня и запретил говорить кому-либо о том, что он мой брат. — Куёки, мне жа… — Оставь свою жалость для слабаков. — вновь с широкой улыбкой перебила его Акаши. — А за что тебя посадили в тюрьму? — Тебе будет интересно послушать. — осушив весь стакан, начала Куёки. — Я и Санзу учились в 7 школе Нана вместе с Майки. Санзу и Майки были друзьями, как мне тогда казалось, но однажды Санзу вернулся домой с окровавленным лицом. Добрый и хороший Майки вставил лезвия в рот моего брата и заставил его улыбаться сквозь слёзы. — сжимая руки в кулаки, говорила Акаши. — Он разорвал ему рот. Я помню, как разозлилась на Майки, как хотела отомстить, но Санзу сказал держать это в секрете, он был очень предан Майки, что даже простил ему такой поступок. Когда вернулась мать и увидела брата, она устроила такой скандал, начала выпытывать у него, кто это сделал, но брат молчал. Я поняла, что он ни за что не выдаст Майки, а мать будет разбираться с полицией, всё-таки Санзу она любила больше. Тогда я решила сказать, что порезы брату нанесла я, поверить в это было просто, я ужасно училась, избивали сверстников до полусмерти, вдобавок мать хотела избавиться от меня, но смелости отдать меня в детдом не хватало. Так меня забрали в полицию, на суде назначили срок и место пребывания, так я загремела в тюрьму по вине Майки. — Ты спасла Майки от полиции и Санзу тебя за это возненавидел? — поразился Ханагаки. — Хах, он настолько верен своему хозяину, что почти прикончил меня. Девушка запрокинул голову и парень увидел на её шее длинный шрам, перекрытый татуировкой с надписью «Веселье». — Постой…получается в ту ночь, 12 лет назад, твой брат перерезал тебе горло? — ужаснулся Такемичи. — Да, Майки подослал его ко мне в отряд и приказал прикончить. — Почему Санзу ненавидит тебя? — Потому что верен Майки. — горько призналась Куёки. — Майки для Санзу бог, которого он превозносит, это больная преданность, которую не объяснить. — чуть дрожащими губами ответила Акаши. — Мне не изменить это и не исправить. — Поэтому ты хотела собрать свою банду и идти против Тосвы? — Да, с первого дня пребывания за решёткой я мечтала отомстить за брата, за того, кого любила больше всех, кем дорожила и кого у меня отняли, ведь Санзу прекратил приходить именно по вине Майки. — Жизнь Майки тоже была непростой. — За это стоит простить ему все его грехи и пожалеть? — усмехнулась Акаши, взяв со стола бутылку виски, не церемонясь и выпивая прямо из горла. — Но как всё, что ты имеешь, относится к мести? — Когда свершится месть, мне нужна будет прочная подушка, которая поможет мне укрыться от тюрьмы. Не хочу закончить, как Дракен. — Это понятно. А…что стало с Майки? — За него можешь не переживать, этот гном жив и здоров. — раздражённо ответила девушка. — Есть, что ещё спросить? Ханагаки смахнул слёзы, облокотившись на спинку дивана, глядя в потолок, стараясь привести дыхание в норму и узнать у Акаши, как можно больше. — Не знаю помнишь ли ты, но в прошлом, был убит Изана Курокава, брат Майки. Ты знаешь, кто его убил? — Ох…— девушка отставила бутылку, расстегнула свою жилетку и, отбросив её в сторону, вальяжно расположившилась на кресле. — Дайка освежить память. — она задумчиво рассматривала кабинет, стуча татуированными тонкими пальчиками по подбородку. — Помнишь, в нашем окружении была девушка, неприятная до жути, нищая оборванка. — как-то безумно улыбнувшись, говорила она, глядя на парня. — Она как-то оказалась в доме Майки, разузнала всё об Изане, а затем убила его ночью, вонзив ножи в глотку. Жуткая история да? — Но…единственная, кто могла попасть в дом Майки, это… — Я-я-я. — протяжно ответила Куёки, широко улыбаясь, наклонив голову на бок. — Значит, это ты убила Изану? — воскликнул Ханагаки. — Да-а-а. — вновь протянула она, рассмеявшись. — Это было так весело и уморительно, его шок надо было видеть. — Зачем? — Изана был капитаном Чёрных Драконов, шайка старшего братца Майки. Если бы Изана вступил в Тосву, как хотел его братец, то было бы куда сложнее осуществить задуманное мной. — поднявшись с кресла, объяснила Куёки. — Я не жалею о содеянном. Майки отнял у меня брата, то же самое сделала и я. Такемичи не посмел упрекать или осуждать девушку, слова Рана и столь устрашающий вид Куёки давали понять, что одно неверное движение или слово и голова Ханагаки окажется на прикроватной тумбочкой в доме Акаши. — Ясно. — нервно усмехнувшись, произнёс парень, потирая колени ладонями. — А как у тебя с Ханмой дела? Куёки резко впилась взглядом в него, блеск ярости и гнева сиял в янтарных безумных глазах. — Зачем ты спрашиваешь? — как-то резко и грубо сказала она. — Ну…ведь между вами были отношения, поэтому я… — Больше нет. — тут же перебила она и Такемичи заметил, как сильно её пальцы сжались, держа бутылку виски. — Мы…давно не вместе. — Что случилось? — обеспокоено спросил Ханагаки. — Чтобы заиметь всё это… — махнув головой в сторону, начала Акаши. — …мне пришлось бороться со своей зависимостью. Костяшки побелели на её ладони, вены вздулись сильнее, а пальцы с невероятной силой сжали бутылку. — Ради своего неблагодарного брата идиота, я лишилась Ханмы! — воскликнула она. Давление девичьих пальцев было настолько сильным, что бутылка покрылась трещинами и звонко треснула в руках Акаши. Содержимое вылилось на пол, а стёкла впились в грубую кожу девушки. Ладонь залила алая кровь, остатки алкоголя проникали в раны, вызывая жгучую режущую боль, но Куёки и бровью не повела, смотря на свои трясущиеся руки. — А нужно ли мне всё это? — подняв тяжёлый мрачный взгляд на Такемичи, спросила она. — Эти деньги, клубы, компании? Эти телефоны, девушки и парни, алкоголь, наркотики? — как безумная на одном дыхании перечисляла Куёки, поднявшись с кресла, наступая на стёкла и разлитый виски ботинками. — Нет! Ничего из этого мне не всралось! — вновь закричала она и кинула телефон в стену, подойдя к окну. — Куёки, твоя рука. — обеспокоено произнёс Ханагаки. — Плевать. — холодно ответила она, потянув израненную ладонь к горлу, пачкая его и белую рубашку кровью. — Рвать жопу, страдать, не видеть смысла в жизни 12 лет, чтобы в итоге отомстить за брата, который тебе даже «спасибо» не скажет, а потом снова погрузиться в это ужасное состояние, которое убивает тебя изо дня в день. — спокойно говорила Акаши. — Вероятно ты думаешь, Такемичи, как высоко я поднялась, не скитаюсь по улицам, не ворую, имею столько денег и прочее, но на самом деле я опустилась так низко, куда уже не попадает свет, ниже дна, ниже ада, в бездну. — она повернулась к парню и по щекам её текли горькие слёзы, которые скрывались так долго. — Я не могу подняться…я не увижу свет больше никогда…не увижу его. — обречённо заключила девушка. Ханагаки изумлёнными глазами смотрел на Куёки и видел в ней не те тысячи образов, что она надевала на себя, а именно Куёки, маленькую, всеми брошенную, без любви и внимания, без такой простой ласки и заботы, которую никто не закроет своей спиной и не подставит плечо, дабы помочь. Она одна и полагается лишь на себя. — Завтра я встречусь с Майки и свершу месть. — заявила Куёки. — Никто не сможет остановить меня на моём долгом тернистом пути.