В сумрачном небе мерцают звезды

      Я потеряла свой дом. Теперь мне нигде нет места.       Именно об этом я думаю, когда с небывалой тоской оглядывалась на место, где родилась, где жила, где и смеялась и плакала — высочайшие камыши, зеленый жесткий тростник, топкая земля под лапами… Но больше я не имею права здесь находиться.       Наверно, я скоро умру. Что теперь может сделать бывшая целительница Речного племени? Ни охотиться, ни драться… Я даже не смогла дать отпор соплеменникам, которые обвинили меня в смерти предводителя! Но это была не я! Он уже терял свою последнюю жизнь, когда я увидела его…       Какая теперь разница? Хвост безвольно тащится по грязи, пачкая серо-белую шерстку. В животе не было ничего с позапрошлого дня, лапы сводит от усталости. Мне нужно добраться до Четырех деревьев… Зачем? Не знаю. Но как только чуткие уши различают плеск волн, а мои насыщенно-желтые глаза видят прозрачный поток воды, горло сжимает от страха. Я нервно поскребла когтями речную гальку, и хотелось плакать от таких знакомых запахов Речного племени, которые никогда не станут снова родными…       Лапы уверенно погружаются в воду, густая длинная шерсть лишь на пару секунд защищает от холода водного течения, а потом окончательно намокает и тянет вниз — но у меня сильные лапы, и я уверенно гребу на другую сторону. Вдаль, в изгнание. Голову ведет от холодной воды, но я из последних сил задираю подбородок, чувствуя, как уже болят лёгкие.       Взмах, взмах, взмах… Нащупала берег под лапами. Наконец-то можно обессиленно рухнуть на холодные камни.       Промозглый ветер сезона Падающих Листьев холодил из без того намокшую шерсть, но я встала и бездумно побрела вперед, чувствуя падающие капли. До Четырех Деревьев от реки лапой подать, но такое чувство, что я иду уже бесконечность. Заветные исполинские дубы проплывают мимо меня. Я все иду и иду, не останавливаясь… У меня уже потихоньку начинает дрожать тело от перепада температур после холодной речной воды, вся шубка прилипла к телу, будто меня облепили снегом, о Звезды, хоть бы это скорее прошло. Трава все более редкая и жухлая, и пахнет как-то неприятно… Чем-то таким резким и неестественным, гадость, меня сейчас точно стошнит. Теперь трава сменилась жесткой землей?..       И тут до меня донеслось зловещее тарахтение и очень позднее осознание, где я. Это, мать моя мышь, Гремящая Тропа! Страх внезапно ударил в голову, заставив помчаться вперед, на секунду нейтрализуя все изнеможение, и я с визгом прокатилась по грубой поверхности, едва не отдавив себе хвост под лапой Чудища. Ох, сердце колотится, как безумное. Чуть не умерла. Слепая идиотка!       Запаса адреналина в крови хватило очень ненадолго, и после этого нахлынула еще более мощная волна усталости и отчаяния, когда я впрыгнула в кусты тиса на окраине тропы. Я перевела дыхание, не в силах даже осмотреться толком, и лапы подгибаются, но… мне надо идти…       Запахи уже смешиваются друг с другом, я не могу понять, где я — в голову лезут названия всех трав, что встречаются мне по пути. Я всегда перебираю их, когда мне нужно сосредоточиться. Но, Звездное племя, мне так плохо… Мне нужно хоть немного кровохлебки или можжевельника. Я споткнулась, запутавшись в лапах, и, наконец, не выдержав, села у какого-то дерева, тяжело дыша и уставившись на свои лапы. Перед взглядом все плыло от истощения.       Вот так я и умру, да? Звездное племя, ты не защитило меня… Вы же видели, что я невиновна? Почему мне так плохо… Громкие выдохи вырываются из груди, все пятнами темнеет вокруг, я кристально ясно понимаю, что сейчас свалюсь в обморок. И не знаю, проснусь ли?       Зеленая трава под лапами изгибается, пестрит и становится черной, весь нос забит жутко густым воздухом, и дышать так сложно. Крапива, крестовник, мак, окопник, бузина… Да чтоб тебя, мышиный помет…       Не помогает, это не помогает… Все тяжелее. Лаванда, крапи…       И тут я чувствую, как все окончательно заплывает черной тягучей жижей. Нет, нет, нет, нет… Я не в состоянии сопротивляться, и слабость берет все тело под контроль, подламывая мне лапы и опуская на землю. Всего секунда, и будто село солнце за горизонт — мое сознание выключается.       Я в пустоте. ***       Такое чувство, будто со всей дури выпрыгиваешь из воды на землю. Оглушенные уши мгновенно начинают слышать каждую незаметную мелочь, но это еще цветочки, перед тем как на тело обрушилась тошнотворная слабость и голод. Кошка все еще не открывала глаза.       — … Речного племени! Это их целительница… Что она тут делает?       В уши молодой целительницы врываются неизвестные голоса и она все еще как в тумане.       — … Ужасно. Давайте отнесем ее к Древошкуру, — прошипел кто-то, и шуршание приблизилось. Серо-белая целительница почувствовала, как в загривок вонзаются чьи-то зубы и ее волокут по земле. Хотелось сопротивляться, поцарапать и сказать, чтобы не трогали, но ее снова будто окунули в черную прорубь — и сознание повторно отключилось.       Очнулась кошка резко, когда ей под нос сунули какую-то мерзость. Чуткий нюх уловил мышиную желчь, да причем так много! Нахалы! Что им вздумалось?! Лапой целительница мгновенно оттолкнула от себя отчетливую вонь и злобно ощерилась, вскочив.       — Да неужели, а я уж думал, ты тут всю луну дрыхнуть будешь, — недружелюбно проворчал какой-то старый кот, и целительница в недоумении уставилась на темную пещеру, пахнущую хвоей. Где она? Всклокоченный бурый котище откинул от себя вонючий мох и сощурил насмешливые янтарные глаза.       — Г… Где я?! — воскликнула серо-белая, с трудом отходя к стене и воинственно махая хвостом. — Это…       — Это племя Теней, деточка, да-да, — скептично просветил незнакомец. — Ты, никак, не признала целителя этого племени? Молодежь совсем не имеет никакого уважения… — ах, точно, это же тот самый Древошкур! Она познакомилась с ним на Совете несколько лун назад… — Ну, Луногривка, а теперь объясни мне…       Страх прошелся по Луногривке с головы до пят и она начала медленно пятиться назад, на выход. Почему она здесь? Ее взяли в заложники? Что случилось после Гремящей Тропы? Она ничего не помнила!       — … что целительница Речного племени делает на нашей территории, да еще и без сознания? Ты все наше племя поставила на уши! — тем временем продолжал старый целитель, пока кошка пробиралась к выходу.       Но вынырнуть и убежать куда глаза глядят ей не дали — вдруг в лапу врезалось что-то пушистое и юркое, и Луногривка с криком отскочила, вздыбив шерсть от неожиданности. Черный комок шерсти, не умеющий тормозить, тут же подал голос:       — Луногривка! Луногривка очнулась!       Нет-нет-нет! Серо-белая в ужасе раскрыла глаза, оборачиваясь к лагерю и желая заткнуть шумного мальца. Сейчас сюда все сбегутся!       — Да, Морошка, позови-ка Бледную Звезду, — самодовольно добил целительницу Дубошкур, и маленькое ненастье умчалось со всех лап. Луногривка уже не знала, выходить или забиться в пещеру, когда увидела, как на нее выходят поглазеть все новые коты, шурша лапами по хвойной подстилке. Тут все было таким темным — рыже-зеленые сосны, бледный песок под лапами, каменные своды пещер… И глаза всех оттенков и настроений. — Успокойся, в конце концов, юная целительница! — повысил голос старик, заметив, как мечется кошка. Но она не могла! Она изгнанница, и ее убьют, как только узнают об этом!       Какой-то бежевый кот, выплыв из пещеры воителей, направился к ней уверенным шагом. Смотрел он так, будто имел полное право находиться рядом, и вдохнув сырой запах пещеры, воитель спросил:       — Добрый день, Луногривка. Как ты себя чувствуешь?       Сказать, что у кошки челюсть отвисла до самого пола — ничего не сказать, она мгновенно распахнула глаза и уперлась задними лапами в прохладный камень. Что здесь происходит? Кто он такой вообще?! Так уверенно себя ведет…       — Это Кипарис, он тебя спас, — вежливо объяснил Древошкур, усаживая наконец беспокойную кошку. Тут из-за чахлых кустиков высунулась чья-то белая морда.       — Да, и если эта путешественница не желает себе неприятностей, лучше бы ей рассказать, почему она валялась около Гремящей Тропы, — ядовито зашипел светлый котище, уши которого были располосованы далеко не в одной битве. Взгляд у него был поистине зверский, но на морде он сохранял идеально спокойное выражение. Но один его глаз…       — Что?.. — наконец смогла выдавить из себя Луногривка. Сердце быстро-быстро заколотилось, когда она увидела, сколько подозрительных взглядов Сумрачных котов устремлено на нее. Сейчас она была похожа на испуганного кролика — им она и была. — Я не… я не знаю, почему я там оказалась… — холод окатил с ног до головы, когда она не увидела ни капли понимания в спасителе-Кипарисе или коллеге Древошкуре. Абсолютно никто не собирался давать ей поблажек.       Если они узнают, что она изгнана и больше не целительница, ей конец. Надо срочно что-то придумать.       Белый исполин зарычал, оставляя позади безразличного Кипариса, а Древошкур исчез в глубине пещеры.       — Твое племя доставило нам немало проблем, ты знаешь? — он сощурился одним глазом, пока второй был закрыт. — Твои соплеменники чуть не лишили меня зрения. Они убили двух наших лучших воинов. Печальное стечение обстоятельств, не считаешь?       Солнце окончательно скрылось за тучами, погружая хвойный лес в пасмурную обитель. Луногривке хотелось плакать от отчаяния, сколько проблем сыпется ей на голову. Ее взяли, как заложницу, и сейчас начнут допрашивать.       — Целители не принимают участия в битвах, — дрожащим голосом пролепетала она правило Воинского Закона. — Мне жаль, что так получилось…       Было видно, каких трудов стоило одноглазому воителю сдержать полыхнувшее внутри бешенство — он позволил себе только чуть-чуть вскинуть брови.       — Вот как… — казалось, он настолько сдерживал закипающий гнев, что не мог подобрать слова. Кипарис, до этого сидевший тихо, печально вздохнул и поднялся с песка.       — Бересклет, все хорошо, — сопереживающе коснулся он бока соплеменника, пока Луногривка беззащитно цеплялась когтями в землю. — Нам надо подождать Бледную Звезду. Мы все решим.       Как по мановению лапы Звездных предков, белоснежный исполин опустил вздыбленную шерсть и отвернулся, но не перестал глазеть в упор на маленькую кошку, будто видел в ней заклятого врага. Конечно, никто ничего не сделает, пока не велит предводитель. Но от их поведения было так страшно… Они вскоре ушли из лагеря, оставив целительницу забивать свои легкие пылью от сосновых иголок, и бывшая целительница в растерянности обернулась внутрь пещеры — Древошкура не было. Так, хорошо, кажется, Луногривка еще и сходит с ума, потому что он только что был здесь.       «Отлично. Я во чужом племени, где каждый хочет ободрать мне хвост, я все еще ничего не ела, и, кажется, мое собственное племя считает, что я убила предводителя. Это лучший день в жизни!» — она едва заметила, что знакомый запах трав успокаивает ее, пусть он и отличался, и травы Сумрачного племени отдавали сыростью земли… Ужас. Снова напала тоска. Неужели она больше никогда не сможет никому помогать, никого лечить?       Но ей не дали и минуты спокойствия. Из полого кустика, видимо, служившего палаткой, выкатился котенок; судя по тому, как второпях он убегал и постоянно оборачивался, его мама уснула и совсем потеряла бдительность…       — Ого-о-о! — крохотные голубые глазки пестро-серого котенка просияли, когда он вживую увидел кошку из другого племени. — Значит правду сказали! Мы захватили Речное племя!       Луногривка недоуменно вскинула бровь, склонив голову на бок, и осталась сидеть у входа в целительскую, потому что иного выбора не было. Лагерь у Сумрачного племени практически пустовал — она слышала лишь сопение старейшин где-то неподалеку, да пару воинов сидели в далеких кустах и трапезничали.       Эм… Котенок? Оставалось надеяться, что хотя бы он опасности не несет. Ну в самом деле, в Сумрачном племени ведь не рождаются, сразу откусывая кому-то голову, чтобы доказать верность?       — О чем ты, малыш?.. — простодушно возразила целительница. — С Речным племенем все в порядке, оно дома…       И у самой в душе от горечи затрепетало, когда она произнесла слово «дом». Но Луногривка тряхнула головой и улыбнулась — нельзя выдать себя даже котенку.       К счастью, тот и не заботился о расприях котов-воителей.       — А вы правда едите только рыбу? — он широко раскрыл свои любознательные глазенки, заинтересованно задрав хвостик, но все еще был на расстоянии. — Она же воняет! — и театрально сморщился.       Луногривка неожиданно не смогла сдержать скромный смешок.       — Конечно нет! — она помотала головой, улыбаясь. — На моей территории водятся водяные крысы, цапли, даже выдры!..       — Ух ты, я никогда еще не видел цаплей!       Сердце бывшей целительницы растаяло от такой дружелюбности и наивности малыша, и она с радостью принялась ему рассказывать.       — Да, это огромные птицы с больши-и-ими! — она раздвинула лапы, насколько могла, и придала голосу очень внушительный тон. — … лапами и крыльями! Под его крылом уместятся пять таких котят, как ты!       Ее сильно забавляло, как ярко котенок реагирует на ее рассказы — она и раньше любила возиться с обитателями Детской, когда сама была еще ученицей. Да и полноправной целительницей она ведь стала всего две луны назад…       — …А еще на нашей территории много воды. Но я ее нисколько не боюсь!..       Казалось, котенок был восхищен. Пока она рассказывала, тот только разевал рот и прыгал от радости, представляла невиданных ему существ, и пусть прошло лишь минут пятнадцать, Луногривка четко решила, что ей нравится этот котенок. И он очень быстро доскакался — как только услышал шорохи в кустах, тут же ойкнул и вприпрыжку помчался обратно в Детскую. Звезды, что за непоседа… Луногривка поднялась, отряхивая с шубки приставшие иголочки и разминая мышцы, а потом обернулась. Кстати, а куда все же подевался Древошкур?..       За ней никто не следит?       Тут же осознание оплошности ударило в голову. Она не заметила! У нее есть шанс убежать! Так ведь?!       Моментально кошка навострила уши, понимая, что Древошкура действительно нет в пещере, и она пригнулась, собираясь осторожно выступить из целительской и шмыгнуть в кусты — и внезапно наткнулась на сканирующий холодный взгляд Кипариса. Он сидел на другом конце лагеря. Так неподвижно, что и песчинка не шелохнется.       О нет.       Луногривку ледяной водой окатил страх и она сразу остановилась. За ней наблюдают. Какая же она идиотка. Он все видел. Он смотрел за ней.       Но тот, поймав взгляд целительницы, расслабленно улыбнулся, как бы спрашивая «что, что-то не так?», и кошка в этот момент возненавидела свою глупость. Ей не дадут отсюда убежать. Это просто бесполезно. Дурная, дурная Луногривка.       Внезапно настроение вражеского кота переменились — он опустил уши, удивленно вытянув морду и смотря куда-то мимо нее. Что?       Луногривка недоуменно развернулась и чуть не столкнулась носами с Сумрачными воителями.       — Ой!       Целых трое громадных котов стояли в пещере целителя — откуда они тут взялись?! Неужели из пещеры есть какой-то лаз, которого она не заметила?! Судя по тому, как непринужденно посмотрела на нее крупная рыже-бурая кошка, так и есть. Они знали, что Луногривка не догадывалась о таком простом выходе из лагеря.       И тут целительница поняла, что конкретно попала. Напротив нее стояли старый бурый целитель, мощная черно-рыжая предводительница и гибкий, словно рыба, серебристый глашатай. Вашу ж форель. Перед ней буквально вся власть племени Теней.       — Ваш скользкий Цаплезвезд в этот раз отправил шпионить целительницу? Видимо, вам там совсем худо, — ядовито прошипела черно-рыжая кошка, и Луногривку обдало волной шока. Что?! Да что она вообще несёт?!       — Н-нет! — тонким, едва слышным голосом возразила целительница. — Цаплезвезд бы… Он… Никогда бы… Я не шпионила! Ох… — мысли в голове настолько быстро начали путаться, словно ее опустили головой в бурный поток реки.       — Охотно верю! — рявкнула коренастая предводительница. Одной своей лапой она могла бы стереть хрупкую целительницу с лица земли.       — Бледная Звезда, не забывай, целители охраняются Звездным племенем, их нельзя трогать, — вдруг подал голос доселе молчавший сутулый глашатай, сверкнув голубыми глазами в сторону острейших когтей своей предводительницы.       — Зависит от того, что скажет эта малышка, — ворчливо проговорил Древошкур. И это, честно говоря, совсем не спасло ситуацию. Хвост Луногривки заметался по спине. Сказать им? И тогда они ее убьют? Или нет? Не убьют? Возьмут в плен? Да она и так уже в плену!       «Мышиный помет, я… я вообще ничего не могу сказать!» — внезапно словно молнией озарило серо-белую, когда она почувствовала, что горло полностью сжалось.       — А… А… — беспомощно выдавала по звуку кошка, и от страха и паники глаза уже были на мокром месте. Совсем ей плохо.       — Шпионка… — убедилась в своей версии Бледная Звезда, и стала подбираться все ближе. Луногривка была готова завыть, и она бешено металась глазами между ней, целителем и глашатаем. Она же ее…       Бурый Древошкур неслышно вздохнул, а вот кристальный взгляд глашатая вдруг посветлел.       — Предводительница, один момент…       — Ну чего еще?! — вне себя от ярости крикнула исполинская кошка, на миг обернувшись к глашатаю. — Ты не поверишь, Речные коты мне поперек горла костью встали! Твой мерзкий Цаплезвезд такое вытворял, что ты и половины не переживешь! — она снова обернулась к Луногривке, рявкнув ей прямо в ухо.       Древошкур словно и не слышал таких безумных угроз, и, кинув взгляд на глашатая, незаметно кивнул.       — Уверяю, Серебрянник приглядит за ней. Давай-ка отойдем, нужно мне с тобой переговорить, — нахмурился старый кот, и, скособочив лохматый хвост, направился из пещеры в сторону палатки предводителя.       Тишина, воцарившаяся после их ухода, надавила на Луногривку огромной собачьей лапой. И что ей говорить этому коту?!       — Бледной Звезде надо время, чтобы успокоиться, — малоэмоционально оповестил глашатай Серебрянник, и Луногривка с ужасом уставилась в яркие голубые глаза. Почему он так спокоен?       А он, кажется, был полностью безразличен к вражеской кошке. И пока целительница посылала невербальные сигналы, чтобы он посмотрел на нее и хоть что-то объяснил, серый кот пусто поглядывал на ее лапы. Да какого мышиного… Но, опустив взгляд вниз, Луногривка увидела, что лапы у нее едва заметно дрожат. И только сейчас до нее дошло, какая же она ослабленная от голода и страха.       «Прости!» — чуть не вырвалось у скромной кошки, и она мгновенно села, закрыв лапы хвостом. Позор. Слабость. Они ее сейчас точно разорвут.       — Ты сейчас снова упадешь в обморок, — холодно заметил Серебрянник. — Когда ты ела в последний раз?       Луногривку окатило стыдом, будто с нее сняли всю шерсть и выставили ее напоказ. Ей захотелось забиться глубже в целительскую, что она и сделала, и к счастью, глашатай не пошел за ней.       — Могу ли я… — пискнула кошка, пользуясь единственными имеющимися знаниями. — Попросить у вас можжевельник? Совсем немного, набраться сил, и я уйду.       Но Серебрянник лишь поднял бровь.       — К сожалению, пока что мы тебя не отпустим.       И тут Луногривка осела на холодную землю.       Серебрянник же, не смотря на нее, отвернулся и вышел, направляясь куда-то вглубь лагеря. Теперь настало время Луногривке падать в размышления, дабы не впасть в отчаяние. Ее не отпустят, пока она не расскажет, что случилось. И выбора у нее нет. Но, может, они ее пощадят, если теперь она бродяга и не задействована в племенной жизни… Но Бледная Звезда совсем не заботливая мамочка. И она точно воспользуется возможностью выпытать все возможные знания о племени, которое ненавидит…       — Когда придет предводительница, думай, что говоришь. Твои слова могут обернуться очень плохими последствиями, — вдруг пустую пещеру облетел эхом тихий, спокойный голос. Луногривка вскочила — вот дура, опять она перестала замечать все вокруг!       К ее лапам бросили упитанную мышку, даже удивительно, как в этот сезон они откопали такую жирную дичь… И Луногривка так хотела есть, что даже не спросила разрешения, а сразу же вцепилась в добычу, утаскивая ее к себе. Вот бы в ее племени так кормили… Обычно наставник никогда не разрешал первой брать рыбу, и ей оставались лишь остатки.       — Спасибо… — прошептала целительница, пытаясь спрятать щиплющие от слез глаза.       — Кто давал разрешение кормить пленницу? — рявкнуло прямо над ухом, и в нос ударил терпкий запах Бледной Звезды. Черно-рыжая недовольно вцепилась в недоеденную мышку и оттащила в сторону, глядя на целительницу снизу вверх. — Сначала — разговор.       «Ну это уже ни в какие ворота… Звездное племя, когда уже от меня все отстанут?!» — терпение Луногрвки стало кончаться, как и последние силы, но кроткий нрав заставил смиренно сесть перед предводительницей. Оставалось надеяться, что Серебрянник ей поможет… По крайней мере кажется, этот кот хочет помочь ей.       И, не обращая внимания на ледяной голубой взгляд глашатаего на себе, серо-белая целительница вздохнула и сразу же выдала все, что им надо:       — Меня выгнали из Речного племени. Кто-то посчитал, что я убила нашего предводителя, но… — она запнулась, пытаясь не терять уверенность при виде округлившихся глаз Бледной Звезды, и впилась когтями в камни. — Это была не я. Кто-то отравил его, а я не успела… — кошка глубоко вздохнула, устремив пустой испуганный взгляд вперед. — Мне не дали даже осмотреть его. Меня сразу же изгнали.       — Цаплезвезд мертв? — растерянно выдала Бледная Звезда. В колючих желтых глазах начали загораться нездоровые огоньки, и Луногривка тут же подумала, не зря ли она об этом рассказала. Но, метнув взгляд на Серебрянника, не увидела на его морде ни единой эмоции.       Стоит ли ей рассказать еще кое-что?       — Тебя кто-то подставил? Кто?       И это как раз то, что ожидала Луногривка. Но в этот раз лучше промолчать.       — Я не знаю… — лишь проронила она, опустив голову и отгоняя мелькающие в голове картинки.       «Молчи…».       Медовый голос предводительницы был для бывшей целительницы полной неожиданностью.       — Ты больше не наша пленница.       Кошка обеспокоенно подняла голову, натыкаясь на донельзя довольную Бледную Звезду. Предводительница ласково улыбалась, подозрительно мрачно сощурив янтарные глаза. Что? Серебрянник рядом с ней впервые за все время легко, непонимающе нахмурился, словно не понимал, что в голове у черно-рыжей кошки. И это явно не сулило хороших новостей.       — Теперь ты живешь в племени Теней.