Тайна Генриха Люра

- Хейси, - большая ладонь Андерса неловко опустилась на бледную руку Генри. - Парень, ты меня слышишь? Смотри-ка, что я тебе принёс. Лассен шумно вздохнул, оглядывая друга, лежащего без движения под тонким серым одеялом. Гигант аккуратно примостился на краю кровати, словно бы боясь, что она рухнет под весом его мощного тела. - Я просто хочу, чтобы ты знал: он был жив до самого конца. Может, тебя это хоть чуть-чуть утешит. Андерс немного помолчал, качая головой и бросая на Хейси грустные взгляды. Вообще-то, посещения больного были запрещены. Кроме того, после успешного завершения операции всю их команду посадили под замок и теперь везли в Великобританию на английском военном корабле. Предполагалось, что они проделают весь путь, сидя в одиночных камерах, под строгим надзором. Но, как это часто бывало с командой «Фрейлины», все пошло не так. Хейси потерял много крови, да к тому же при освобождении неудачно упал, получив сотрясение мозга. Раненого перенесли в лазарет, его лечил судовой врач. Ну а об их подвигах стало известно довольно быстро. Команда английского судна и даже капитан прониклись к отчаянным сорви-головам уважением и смягчили условия пребывания под арестом. Вместо одиночек - большая каюта для всех и одна маленькая для Марджори, вместо тюремной еды - то же, что ели матросы. Охрана, конечно, осталась, но вместе любые невзгоды переносятся легче. - А что М не знает, ему не повредит, - с довольной усмешкой отреагировал на это Эппл. И теперь Фредди наблюдал, как Лассен, сидя на краешке кровати Хейси, тихо бормочет слова утешения, неловко похлопывая его по руке. Генри пока не пришел в себя, но они все надеялись, что он скоро поправится. Бедняга, сколько ему пришлось пережить! Фредди вспомнил, как ворвался в логово Люра следом за Гасом и чуть не споткнулся на пороге. Вот казалось бы, он давно взрослый, поездил по миру и какого только дерьма не повидал. Но при виде окровавленной спины Хейси Фредди чуть не вывернуло наизнанку. - Капитан, неужели ты его уложил? Вот незадача! - Лассен появился за их спинами. На очках - кровавые брызги, в руках топор - Бог Войны, не меньше. Несмотря на всю серьезность ситуации (а может, благодаря ей), Фредди почувствовал, как в паху потяжелело. Знакомое сладкое напряжение, которое всегда витало между ним и Андерсом, снова разлилось в воздухе. - Увы, герр Люр жив, - нахмуренный Гас с необычным для него ожесточением оглядел скорчившегося у его ног немца. - Но это легко исправить. Гас был тем, кто первым распахнул дверь в наполненную кошмарами комнату. И тут же подстрелил коменданта. - Гас, если ты позволишь… - Лассен сделал шаг им навстречу, сжимая в руках топор. - Пули он не заслужил. Не прощу ему нашего мальчишку. Фредди тогда словно хлыстом огрели. Что, как?! Они же с Лассеном понимали друг друга с полуслова, причем тут Хейси? Впрочем, думать было некогда. Нужно было убираться ко всем чертям подальше отсюда. Фредди бросился к Гасу, помочь снять Генри со столба. А рядом Хэрон развязывал Марджори руки и заботливо накидывал ей на плечи свой пиджак. - Парни, быстрее! - в дверном проеме возник Эппл с пистолетом в каждой руке и автоматом на шее. - Матерь божья, что с Хейси?! - Потом, все потом, - Гас осторожно взял Генри на руки. На груди Гаса сразу же начало расплываться кровавое пятно. Генри тихо застонал, судорожно цепляясь за свитер на его груди. Морщинка между бровей Гаса стала глубже. - Уходим, - бросил капитан команде. - Андерс, какого черта? Только в этот момент с ушей Фредди будто сняли наушники и он услышал хруст и… нет, не крик. Это был настоящий вой, ничего человеческого в нем не было. Странно, но в пылу битвы они будто отключились от реальности. И реальность напомнила о себе криками Люра. - Смотри, - Андерс обращался к хрипящему коменданту, но невольно на него оглянулись все. - Это тебе за парня, сукин сын. Сдохни! Алое сплетение артерий и вен, сокращающиеся мышцы отбивают последний ритм. Черное сердце Люра пульсировало на испачканной кровью ладони Датского Молота, развороченная грудная клетка растопырилась ребрами, торчащими, будто прутья сломанной корзины. Лассен улыбался, пока лицо коменданта не окаменело, а глаза не закатились. - Отличная работа, а теперь уходим, - поторопил всех Эппл. У Фредди не было времени нормально поговорить с Андерсом, пока они пытались сбежать, а потом все-таки попались англичанам. А тот вел себя крайне подозрительно. - Эй, ты, подь сюда, - едва они оказались в плену,, как Лассен развел бурную деятельность. - Да, ты! - понизив голос, обратился он к одному из конвоиров. - Ты судовому врачу помогал Хейси перевязывать, так? Часы мои хочешь? Законсервируй кое-что для меня. Я знаю, у доктора есть формалин. И вытащил это чертово сердце из-за пазухи. - Если мало часов, даю ещё мой золотой зуб, - по-своему истолковав молчание часового, Лассен широко улыбнулся и оттянул пальцем верхнюю губу - в глубине рта блестнуло металлом. Зуба, к счастью, он не лишился. Часы отправились в карман часового, а Лассен взамен немного позже получил стеклянный сосуд. Который он сейчас и держал в руках, показывая безучастному Хейси. Серо-розоватый кусок плоти, когда-то бившийся в груди Люра, черное сердце нациста. - Он был жив до самого конца, - Лассен снова неловко похлопал Генри по руке. - Ну, я пойду, отдыхай. Пока охранник вел их обоих назад, Фредди напряженно молчал. Но, оставшись среди своих, коротко кивнул Андерсу, подзывая его к себе. - Да, Фредди? Ты что-то хотел? - тот облокотился о стену у Альвареса над головой и наклонился к нему. Лассен практически запер его в этом углу, почти прижимаясь своим телом. В другое время Фредди бы улыбнулся и пошутил, поддерживая их то ли флирт, то ли дружескую шутку. Но не сейчас. - Послушай, - понизив голос, чтобы не услышали остальные, серьезным тоном обратился он к другу. - Перестань подбивать клинья к Хейси. Парень много пережил, ему только твоего внимания не хватало. Датчанин застыл, удивленно хлопая глазами: - Но я вовсе не подбиваю к нему клинья. Для меня он что-то вроде приемного сына экипажа “Фрейлины”. Ну, мы же все за ним присматриваем, ведь так? Он же почти мальчишка, а значит нуждается в помощи и заботе старших товарищей. Особенно после того, что с ним произошло. Теперь настала очередь Фредди удивляться: - Но я был уверен, что… - Нет, нет! - Лассен заулыбался. - Хейси мне как младший братишка. И он совсем не в моем вкусе. На плечо Фредди легла широкая тяжелая ладонь: - А ты милый, когда ревнуешь. Может, перестанем наконец ходить кругами и перейдем к делу? Когда, если не сейчас? Неизвестно, что будет с нами дальше, в Англии, останется ли команда вместе, выживем ли мы. Лассен наклонился, их лица почти соприкоснулись. Фредди потянулся к нему, вцепляясь в широкие плечи… и его прервало вежливое покашливание. - Не обращайте на нас внимания, - усмехнулся Эппл, раздавая карты. Он, Хэрон и Гас устроились на койке Гаса и играли уже, может быть, сотую партию в покер. Капитан хмурился и проигрывал больше всех, в своих мыслях он явно был где-то далеко. Фредди отмахнулся и ушел к своей койке. Уже вечерело, скоро им принесут ужин. А потом надо ложиться спать, увы, одному. Лассен был прав: впереди их ждет неизвестность. Альварес горько пожалел, что во время плавания вдоль побережья Африки не решился ни на что серьезнее флирта. Хотя их обоих сразу потянуло друг к другу, как противоположно заряженные магниты. Господи, ну чего он ждал?! И что делать теперь, в одной комнате на пятерых? На “Фрейлине” тоже было тесно, но можно при желании найти укромный уголок. Он лежал в темноте с открытыми глазами и прислушивался к сонному дыханию остальных. А если…? В конце концов, все же спят, никто ничего не заметит… Не успел Фредди обдумать эту мысль, как каким-то шестым чувством уловил движение поблизости. И тут же тяжелое большое тело вжало его в тонкий матрац. - Спокойно, это я, - щеки коснулось теплое дыхание с запахом сигарет. - Не могу больше думать о том, что нас рассадят по одиночкам, когда довезут до пункта назначения. Фредди, - шепот стал еще тише, - ты мне сразу понравился. Но если ты хочешь, чтобы я ушел… - Нет! - Альварес обхватил Лассена за шею, завозился, обвивая ногами его талию. - Даже не думай. Непонятно, кто поцеловал кого первым. Они потянулись друг к другу в темноте, сталкиваясь носами, стукаясь зубами, жадно целуясь и лаская тела друг друга везде, куда получалось достать. Будто бы завтра не наступит. Их “завтра” и правда могло не наступить. Фредди еле дышал под массивным Андерсом. Тот оперся на руки по обе стороны головы Альвареса, видимо, чтобы не раздавить совсем, но все равно, его вес ощущался, и Фредди это безумно нравилось. Тяжелое тело сверху, дыхание с запахом сигарет, тихий шепот на ухо, и то, что их товарищи спят совсем рядом, не на шутку возбудило его. Лассен это заметил и просунул бедро Фредди между ног. Альварес застонал, прикусывая губы, и подавился стоном, когда к его рту прижались губы Андерса. Мочку уха слегка сжали зубы, широкая сильная ладонь пробралась под рубашку и начала осторожно поглаживать грудь и бока. Огрубевшие кончики пальцев царапнули сосок и это заставило Фредди выгнуться, снова давя стон. - Хотел бы я сейчас тебя видеть, - лихорадочно зашептал Андерс. - Слышать, как ты стонешь. Смотреть, как ты цепляешься за простыни и хватаешь ртом воздух. Как твой член встает… я бы посмотрел, как ты ублажаешь себя, пока я тебя трахаю… - Чееерт… - Фредди невольно качнул бедрами, когда ладонь Лассена заскользила по животу и накрыла его пах. - Черт… - и замер. Ему послышалось или теперь храпят двое, а не трое? Ну мать же твою за ногу! Только бы не застонать, не дышать слишком громко, не разбудить остальных парней. Не сейчас! Тело Андерса внезапно пришло в движение. Такая желанная тяжесть и тепло пропали. - Ты будто застыл, - шепот слышался тише, дыхание не щекотало ушную раковину, и это, черт возьми разочаровывало. Лассен, по-своему истолковав внезапный ступор любовника, продолжил: - Не нравится снизу, ты поэтому затих? Может, сам хочешь меня трахнуть? Я не против… - Мне все равно, как, лишь бы с тобой, - Фредди наощупь нашел Андерса в темноте и потянул его на себя. - Просто показалось, кто-то проснулся. - Да даже если и проснулся… Тихий смех на ухо, на плечо опустилась тяжелая рука, потянула прочь расстегнутую рубашку. Они раздевали друг друга в темноте, стараясь не свалится с узкой койки. Но конечно, свалились. Фредди этого почти не заметил: они целовались как сумасшедшие, перекатываясь по полу. Взвизгнула молния, теплая ладонь Лассена пробралась сквозь преграду брюк и белья. Альварес вскрикнул, уже не думая, что может кого-то разбудить. Ладонь Андерса сомкнулась на его члене и задвигалась вверх-вниз, его язык врывался Фредди в рот, свободной рукой Лассен жадно ощупывал бедра и задницу приятеля. Огрубевшие от постоянной возни с корабельными канатами пальцы то сжимали ягодицы, то нежно поглаживали их. Фредди не остался в долгу, он вслепую нащупал ремень в брюках Лассена и так резко потянул за него, что тот отлетел прочь, звякнув пряжкой о каменный пол. Кажется, шлёвки надорвались, а кто-то из друзей, то ли Эппл, то ли Гас, зашевелился во сне, но это было совершенно неважно. Член Лассена буквально вывалился Фредди в руку, горячий, влажный и твердый. Наощупь он казался огромным, его с трудом получилось обхватить. Андерс застонал в поцелуй и подался навстречу, почувствовав прикосновение. Они перекатывались по полу, жадно целуясь и синхронно двигая руками. Фредди вскрикивал толи от легкой боли, толи от удовольствия, когда огрубевшие подушечки пальцев проходились по нежной кожице головки. И сам с такой же страстью ласкал разгоряченную плоть, стараясь доставить Лассену как можно больше удовольствия. Ласкал его по всей длине, гладил головку большим пальцем, спускался ниже, чтобы забрать тугие поджавшиеся яйца в горсть, запоминал, что больше нравится любовнику. Фредди жадно ловил каждый вздох или всхлип, целовал оказавшиеся неожиданно мягкими губы, сильную шею и ключицы в распахнутом воротнике. И жалел только об одном: что не может сейчас видеть Лассена. - Быстрее… больше не могу… я сейчас… - Фредди выгнулся навстречу ласкающей руке. - Тогда вместе… - ко рту вновь прижались губы Лассена. Его ладонь легла поверх ладони Фредди и обхватила оба члена. Это было уже слишком, так невозможно хорошо, что им обоим хватило нескольких движений в одном ритме, чтобы без сил осесть на пол в объятиях друг друга. Когда мир снова встал на место, Альварес почувствовал леденящий холод пола и прижавшееся сбоку теплое тело. Не сговариваясь, он залезли на койку Фредди и накрылись его тонким одеялом. Альварес буквально лежал на Лассене, а тот бережно прижимал его к себе. - Не знаю, что будет с нами дальше, - зашептал Лассен. - Я бы хотел найти тебя, когда все кончится. Знаешь, в Лондоне есть паб на Уайтчепль-роуд, «Princess of Prussia“. С комнатами наверху. Я там бывал пару раз. Когда войне придет конец, буду приходить туда каждый вечер в шесть часов и ждать тебя. - В шесть часов вечера после войны? - Фредди улыбнулся, уткнувшись в широкую грудь. - Отлично. Я буду там. Неожиданно прямо напротив них, в районе соседней койки, чиркнула спичка и зажегся красный огонек сигареты. Его неяркий свет обрисовал из темноты лицо Эппла. - Ну наконец-то, - тот протянул руку к соседней койке и легонько толкнул Гаса в бок. - С тебя десятка, приятель. Лассен сделал первый шаг, я выиграл. Гас пробурчал что-то непонятное и перевернулся на другой бок. - Что ж так мало поставил? И как давно ты не спишь? - со смешком поинтересовался Андерс. - Достаточно давно, - Эппл затянулся, красный огонек замигал, отбрасывая колеблющуюся тень на усталое лицо. - Что поделать, бессонница. Обещаю попросить у доктора снотворное. Зашуршало одеяло и прямо на Фредди приземлилось что-то круглое и небольшое. - Когда завтра я буду спать как убитый, вам, ребята, это пригодится. Я использовал вазелин от трещин на губах, но вам нужнее. В голосе Эппла было столько сарказма, что Фредди захотелось кинуть в него подушкой. Лассен, будто почуяв это, крепче прижал его к себе и закутал в одеяло. Рядом с ним было слишком тепло и уютно, а с Эпплом, в конце концов, можно разобраться и завтра. С этими приятными мыслями Альварес заснул.

***

- Вот так все и было, - Хэрон закончил свой рассказ, но продолжал внимательно наблюдать за Генри. Молодой человек почувствовал, как краска заливает щеки. Черт бы побрал его тонкую кожу! Путь Хэрон был очень осторожен в подробностях, похоже, вся команда видела, что сделал с ним Люр. Больший позор трудно было вообразить. - Мистер Хэрон, а Гас… то есть, майор Марч-Филлипс, он тоже ворвался в ту комнату вместе со всеми? - Так ведь это он пристрелил коменданта, - кивнул тот. И, подозрительно прищурившись, вдруг строго обратился к Хейсу: - Прекрати предаваться унынию, юноша. Мы все знали, что у этой миссии есть риски. Всем было понятно, какие именно. Ты сделал то, что должен был, что сделал бы каждый из нас! Благодаря тебе Марджори…. то есть, мисс Стюарт, возможно, осталась жива. Никто, ни Гас, ни я, ни остальная команда тебя не осуждает. Слышишь? - Хэрон порывисто схватил Генри за руку и сжал ее. - Никто не винит тебя, не думает ничего плохого. Если кто и виноват, то это Люр! Он и только он! Генри грустно кивнул и постарался улыбнуться. Мистер Хэрон был прав, но… Почему тогда Гас ни разу не навестил его, пока Генри болел? Ведь у его постели перебывали все. Каждый член команды приходил его поддержать, только Гас ни разу не пришел. Неужели, потому что ему теперь противно находится рядом с Генри? Через пару дней, как сказал доктор, его переведут из лазарета в общую камеру. Но, наверно, нет смысла разговаривать с Гасом, все и так ясно. Из-за чертова коменданта Генри теперь навеки замаран в его глазах. И даже другом быть уже не сможет.

***

Воссоединение с командой хоть и обрадовало Хейса, но после у него осталось странное послевкусие. Парни радостно приветствовали его, у Генри аж закружилась голова, пока он перелетал из одних крепких объятий в другие. Но вот Гас лишь сдержанно пожал ему руку. Никаких тебе “отлично, Хейси”, “молодец, Хейси”, “рад тебя видеть, Хейси”. Рукопожатие, кивок, сухое приветствие - и все. Генри укрепился в своих опасениях и решил не надоедать капитану своим присутствием. Хоть он и выздоровел, спал Генри плохо. Чаще всего просто ворочался до утра, а иногда его мучали кошмары с комендантом Люром в главной роли. Как-то ночью Хейс снова лежал без сна и предавался грустным мыслям. Андерс и Фредди, судя по всему, нашли для себя более интересное занятие. Хотя они и старались вести себя тихо, было абсолютно понятно, чем они заняты. Хэрон ближе к вечеру исчез и Генри мог только удивляться, как ему это удается и чем он подкупил часовых, чтобы провести ночь в камере мисс Стюарт. Когда Лассен и Альварес наконец угомонились, стало слышно, что Гас и Эппл о чем-то тихо разговаривают. Генри напряг слух. Он одновременно желал их услышать и боялся, что речь идет о нем и о том, как сильно он упал в глазах Марч-Филлипса. - Гасси, какого черта? На тебя это совсем непохоже. Парень столько пережил, а ты будто не хочешь его знать. Мы все стараемся как-то его утешить, заставить забыть о случившемся. Только тебе, похоже, все равно, каково ему. - Это не так, - голос Гаса звучал очень устало. - Я по-прежнему очень привязан к Генри и беспокоюсь за него. Но для него будет лучше, если я стану сдержаннее. - С какой стати? - Потому что, старина, после того, как Генри отправился на это задание, мне кое-что стало ясно. То, что я чувствую - больше, чем дружеская привязанность. Больше, чем желание опекать и помогать. Хейс замер, комкая пальцами выношенное одеяло. Он боялся дышать слишком громко или случайно пошевелиться и так и не услышать это волнующее признание. - В моих глазах он перестал быть просто другом. Я вижу перед собой юношу со множеством достоинств: умный, бесстрашный, отличный мореход и… очень привлекательный молодой мужчина. Воцарилось недолгое молчание. Генри пытался осмыслить только что услышанное. Сердце заколотилось так сильно, что он побоялся, его стук услышат все обитатели камеры. Напротив, у койки Эппла, вспыхнул огонек сигареты, затем от него отделился второй. Запахло дрянным табаком. - Мы с тобой уже давно знакомы, Гас, - послышался голос Эппла. - Я хорошо тебя знаю. Откуда эта робость? Поговори с парнем и выясни, есть ли у тебя шансы. - Ни за что, - ответ Гаса заставил Генри похолодеть. - Ты не забыл, что его буквально изнасиловали? После такого Генри наверняка и слышать ничего не захочет о подобных отношениях. Я не хочу потерять его дружбу, но… Видишь ли, я не могу больше вести себя, как раньше. Как друг. Боюсь выдать мое истинное отношение недружеским прикосновением, слишком крепкими объятиями или случайно вырвавшимися словами, поэтому лучше мне держаться на расстоянии. Моя любовь - это последнее, что нужно Генри после Люра. Я буду молчать. И ты, друг мой, тоже! Ни слова Хейси. Друзья замолчали. Лишь два красных огонька еще некоторое время мерцали рядом, но затем и они погасли. Генри завернулся в одеяло, как в кокон. От обиды и досады к глазам подступили слезы, но он не дал им пролиться. Ну почему все должно быть так, почему?! Гас такой умный, ну почему сейчас он ведет себя, как полный идиот?! Сон в этот раз пришел быстро, но не принес облегчения. Хейс заново переживал операцию по соблазнению комменданта, но во сне команда “Фрейлины” опоздала и не спасла его. Он снова дергался в путах, извиваясь от ударов кнута, давился спермой Люра и кричал, царапая деревянный столб ногтями, пока комендант жестко вбивался в его тело. Сон был такой реалистичный, что Генри, словно наяву, чувствовал боль в поротой спине и струящуюся по бедрам кровь. Когда комендант закончил с ним, то снял наручники, и израненный пленник рухнул на посыпанный песком дощатый пол. Сознание угасало, Хейса трясло и лихорадило, бросало то в жар, то в холод. Он мог лишь обнять себя руками в бесполезной попытке защититься и приготовился к смерти. Вдруг пылающего лба коснулось что-то прохладное. Кто-то обтирал его лицо, а потом положил на голову холодный компресс. - Бедный мой мальчик, - донеслось будто издалека. - Если бы я мог забрать себе эти кошмары… С каждым словом сон отступал. Хейс возвращался в реальность, будто выныривал с большой глубины. Реальность заявляла о себе постепенно. Он шаг за шагом ощущал себя в общей камере, укрытый тонким одеялом, рядом сонно дышали друзья, снаружи слышались шаги - должно быть, сменили часового. Но окончательно реальность вернулась, когда Генри почувствовал, как его взяли за руку. Сильные длинные пальцы переплелись с его пальцами, и не было ничего желаннее. Генри чуть-чуть приоткрыл глаза и увидел Гаса, сидящего на краю его койки. Сквозь небольшой иллюминатор проникал серый утренний свет. В полумраке уже можно было рассмотреть спутанные волосы, всклокоченную бороду и усталое лицо Марч-Филлипса. Будто бы он так и просидел пол-ночи, отгоняя кошмары Генри. - Все хорошо, - видимо, уверенный, что Хейс спит, Гас осторожно погладил его ладонь. - Это просто сон. Люр мертв и не вернется. Бедный мой мальчик, что тебе довелось пережить… А потом случилось невероятное: он поднес ладонь Генри к губам поцеловал. Каждый палец, каждую костяшку, маленький шрамик, оставленный вырвавшимся из руки канатом. Гас целовал его руку с таким благоговением, будто принимал святое причастие. Но его голубые глаза при этом были полны боли. Генри больше не мог просто смотреть на него из-под ресниц. Он резко сел на постели и потянул Гаса к себе. - Хейси, я… - Марч-Филлипс побледнел и попытался вырвать руку, но Генри не позволил. - Я все знаю, - Хейс с трудом обнял его второй рукой, все же, он еще был слаб после болезни. - Плохо сплю и случайно услышал. Сэр, как вы могли?! На лице Гаса отчетливо отобразилось отчаяние. - Как вы посмели решить за меня, что мне нужно?! Вы отдалились, а я думал, это потому, что теперь вы меня презираете и ненавидите! - Нет, вовсе нет, - на смену отчаянию пришла надежда. - Но сам подумай, как я мог предлагать что-то юноше, пережившему насилие? Я дорожу нашей дружбой и не хочу, чтобы ты меня возненавидел. - Я не могу вас ненавидеть, потому что люблю! Генри собрал все свои силы, дернул Гаса на себя и прижался губами к его губам. Тот замер, как громом пораженный. Хейс будто сошел с ума, все целовал и целовал пока что безучастного партнера, пока наконец неподвижные губы не раскрылись ему навстречу. Стало трудно дышать: Гас крепче притянул его к себе. Его ладони заскользили по спине и плечам, осторожно поглаживая. Марч-Филлипс перехватил инициативу, поцелуй из грубого и торопливого стал нежным и долгим. Генри еле дышал, пока Гас касался легкими поцелуями его губ, щек и скул. Борода немного щекоталась и молодой человек не выдержал и хихикнул: - Давно было интересно, не мешает ли это целоваться. И вообще, как ощущается… - И как впечатления? - Гас приподнял бровь и подарил ему еще один долгий поцелуй. - Пока непонятно. Нужно повторить. Пальцы Гаса ласково вплелись в волосы, под своими руками Генри чувствовал сильные мыщцы, скрытые мягким вязаным свитером, даже запах дрянных сигарет казался приятным, потому что принадлежал Гасу. Хейс потерялся в этом поцелуе, он напрочь забыл, что он говорил, что ему ответили, где он и как его зовут. Происходящие казалось чудесным сном и ему не хотелось просыпаться. Он вцепился в Гаса, как утопащий в спасательный круг. Генри жадно целовал его в ответ, беспорядочно гладил растрепанные кудри и широкую спину, но когда он попытался расстегнуть штаны Марч-Филлипса, тот его остановил. - Здесь спят еще трое, Хейси, - Гас поймал его руку, их пальцы переплелись, и спустился поцелуями вдоль скулы к шее. - Нам придется вести себя прилично. - Вы сами сказали - “спят”, - Генри еще слышно вздохнул, почувствовал прикосновение губ к мочке уха. - Послушайте, никто не знает, что будет дальше. Может, мы оба погибнем уже завтра. Я не хочу, - он с трудом прервал Гаса, взял его лицо в ладони и серьезно посмотрел в глаза. - Я не хочу умереть, не испытав… Пожалуйста, сэр. Гас с улыбкой посмотрел на молодого человека: - Какой я теперь “сэр”, зови меня по имени. - Гас… - счастливо выдохнул Генри и откинулся на постели, потянув любовника за собой. Кровать была узкой, лежать на ней вдвоем было можно только тесно прижавшись друг к другу. Теплые сильные руки бережно обняли Генри, бедро Гаса вклинилось ему между ног. Голова стремительно опустела, когда Хейс почувствовал возбуждение своего партнера. Сам он завелся почти сразу, как соприкоснулись их губы, и теперь просто сгорал от нетерпения. Увидеть и почувствовать, что он желанен, что его хотят, а может, даже… любят, свело Генри с ума. Он задыхался от нежности и не очень умело, но страстно отвечал лаской на ласку. Его пальцы путались в кудрявых волосах, гладили сильные плечи и широкую грудь, нетерпеливо дергали застежку штанов и край свитера, пытаясь его снять. Осмелев, Генри опустил руку ниже и попытался обхватить возбужденный член Гаса через брюки, вторая его рука сначала в нерешительности замерла на секунду на пояснице, а затем удобно устроилась на ягодицах, тиская и сжимая их. Голова шла кругом и то, что они оба пока что одеты, безумно раздражало. Хотелось почувствовать Гаса как можно ближе, кожа к коже. Вдруг поцелуй прервался. Гас отодвинулся от Генри и, быстро оглядев спящую команду, снова склонился над ним. Он методично расстегивал пуговицу за пуговицей на рубашке молодого человека, поглаживая его грудь. Наклонился, лизнул и, слегка прикусывая кожу, прошелся от ключицы к соску. Затем обхватил сосок губами и втянул его в рот. Генри тихо застонал, прикусив губу. Совсем некстати ему подумалось, что рассвело, уже раннее утро, а значит, скоро придет охрана с проверкой. Эта мысль перестала его беспокоить, как только опытные руки опустились на бедра и принялись расстегивать брюки, касаясь через одежду его возбужденного члена. Гас стянул брюки и трусы Генри. Руки, о которых Хейс столько грезил, пришли в движение: сильные пальцы обхватили его член и начали настойчиво ласкать, другая рука сжала сосок. Стон вырвался сам, против воли. - Шшшш, - Гас снова приник к его губам. - Мы не можем шуметь, иначе мне придется остановиться. - Нет… - Генри всхлипнул, поддавая бедрами навстречу ласкающей руке и одновременно пытаясь расстегнуть брюки любовника. - Тогда будь хорошим мальчиком и веди себя тихо. Генри приподнялся на локтях и завороженно смотрел, как ладони Гаса ложаться ему на колени и скользят вверх по бедрам, раздвигая их. Тот наклонился, касаясь поцелуем живота и улыбнулся, поднимая голову и коротко целуя Генри в губы. “Неужели он хочет…?!”, дыхание Хейса участилось, сердце заколотилось с удвоенной силой. Он часто представлял, одинокими ночами и даже встречаясь с кем-то другим, будто это Гас, а не просто случайный знакомый. Додумывал про себя, будто бы его ласкают именно эти руки, и как борода щекочет лицо при поцелуе. Но о том, что она будет щекотать низ живота и внутреннюю сторону бедер, Генри не осмеливался даже фантазировать. Однако, именно это и происходило сейчас. Гас медленно провел языком по члену Генри, одновременно расстегивая собственные брюки. Затем он взял в рот член и с силой втянул, не отводя взгляда. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Лучше, чем самый прекрасный сон. Это был безусловно самый эротичный момент в жизни Генри: наблюдать, как Гас отсасывает ему. Тот обхватил основание его члена и с тихими глубокими стонами насаживался на него. Забирал до основания, выпускал изо рта, ласкал широкими мазками языка низ живота, паховые складки и возбужденный ствол, дразнил кончиком языка головку, вызывая дрожь по всему телу. Генри был на грани, он ерзал, вскидывал бедра вверх и еле сдерживался, чтобы не закричать. С его губ сыпался нечленораздельный бессвязный лепет: “да”, “пожалуйста” и “Гас”. Как бы то ни было, Гас его понял. Он стал двигать рукой на подергивающемся от возбуждения члене, продолжая втягивать его в рот, каждый раз на мгновение замирая, словно дразня чувствительную головку. Свободной рукой он поглаживал нежную кожу на внутренней части бедра. Постепенно двигаясь выше, добрался до яичек. И принялся осторожно перекатывать их в ладони, массируя. – О Господи… Гас, ты... – Генри вцепился в кудрявые волосы и кончил глубоко и горячем узком горле. У него не было слов, чтоб описать свои ощущения. Исполнилось то, о чем и мечтать не мог. Сил не было не то что встать, даже поднять руку. Хейс лежал абсолютно без сил, будто выброшенный штормом на берег, и пытался отдышаться. Невероятно, немыслимо, прекрасно… Когда он с трудом открыл глаза, то уперся взглядом в Гаса, сидящего на койке. Голубые глаза по-прежнему горели желанием, сильная рука быстро двигалась вверх-вниз по члену. Генри стало стыдно. Гас доставил невероятное удовольствие ему, а он про него совершенно не подумал. - Можно? - прошептал Хейс, с трудом приподнимаясь на постели. - Все хорошо, Хейси… Я пойму, если после Люра ты не захочешь… - сбивчиво зашептал Марч-Филлипс. - Все нормально, ты не должен… - Но если я хочу?! Не слушая возражений, Генри сполз на пол, между раздвинутых ног Гаса. Тот, если и хотел возразить, уже не смог этого сделать. Генри взял у него в рот, так глубоко, как получилось и начал потихоньку двигать головой, с каждым разом втягивая член все глубже. Шея заныла от боли: Гас машинально вцепился в него, притягивая ближе. Генри почувствовал, как набухший член слегка напрягся, и понял, что любовник сейчас кончит. Он втянул член еще раз и был вознагражден сдавленным вскриком и брызнувшей в рот горьковатой струей. Генри сглотнул, стараясь не упустить ни капли. Когда член перестал пульсировать, он аккуратно выпустил его и посмотрел вверх. Гас никак не мог отдышаться и смотрел на него сверху вниз. Во взгляде голубых глаз смешалось восхищение и обожание. Потом они снова забрались в постель и провели последние пару часов перед приходом охраны, прижимаясь друг к другу и целуясь. Никто из команды так и не проснулся. А может, они дружно делали вид, что ничего не заметили. Генри потянуло в сон и он так и отключился, положив голову Гасу на грудь. И улыбнулся в полусне, услышав тихое: Ты чудо, Генри. Я тебя люблю. Сам же Марч-Филлипс больше не смог заснуть. Он сосредоточенно размышлял, что может ожидать их дальше. И решил: если у него будет хоть малейшая возможность, он пожертвует всем, лишь бы Генри, и прочие члены команды, конечно, не пострадали. Если у него получится поторговаться с правительством, он готов купить их свободу ценой своей свободы. И даже жизни, если понадобиться.