Тёмный Феникс

      Синигами Миуюки спала долгим непробудным сном. Её ничто не беспокоило и, на удивление, никакие сны к ней не приходили — будь то плохие или хорошие. Однако, проснувшись чуть позже обеденного времени, ощущала себя девушка максимально премерзко, а всё из-за пронзившей её в то же мгновение, как она открыла глаза, боль. Зажмурившись и закусив нижнюю губу до крови, актриса попыталась перенести внимание на боль в области лица и хоть немного прийти в себя, однако сделать этого не удалось. Дотянуться до телефона, что лежал на тумбочке, тоже не получилось — рука никак не хотела разгибаться полностью, чтобы хотя бы кончиками пальцев можно было добраться до мобильного устройства. Оставалось лишь одно: крик. Вот только и на него необходимо было собрать силы, поскольку почти все они уходили лишь на то, чтобы нормально дышать и оставаться в сознании. Сделав глубокий вдох и сжав посильнее простынь, Синигами издала истошный крик, словно раненый зверь, зовущий на помощь. На него сбежались все, хоть и не сразу — всё-таки пробежка по лестнице занимала своё время. Сато-старший первым ворвался в комнату и присел на корточки перед кроватью, заглядывая в лавандовые глаза своей подопечной, из которых текли крупными каплями слёзы.        — Боль… но… — прошептала девушка, вновь зажмуриваясь и стиснув зубы.        — Действие обезболивающего закончилось, — быстро проговорил мужчина, кинув взгляд на друга.       Ёсида кивнул и пулей выскочил из комнаты, направляясь на кухню, где хранились все необходимые медикаменты. Спустя лишь полторы минуты добрый коп уже сидел на корточках перед кроватью и подавал другу всё нужное.       Сато-старший быстро ввёл в шприц обезболивающее и, перевернув девушку на спину, вколол его, медленно вводя жидкость в её организм.       Синигами ещё некоторое время тяжело дышала, пока обезболивающее не начало действовать. На её лице тут же появилось спокойствие, хоть и с лёгкой ноткой раздражённости. Дыхание оставалось тяжёлым, а взгляд слегка затуманенным.        — Полежи немного, скоро станет ещё легче, — проговорил злой коп, поглаживая девушку по волосам. — Я пойду разогрею тебе поесть.        — Пить… — прошептала актриса. — Хочу… пить…        — Я подам, — тут же отозвался Ёсида, — а ты иди.       Как только Сато-старший покинул комнату, добрый коп принялся помогать своей любимой крошке принимать сидячее положение. К нему присоединился Сато-младший, придерживая девушку с другой стороны. Птенчик отметил, что тело «актриски» всё дрожало, а из глаз продолжали течь слёзы.       «Вчера она выглядела более живой, чем сегодня», — заметил он про себя, поддерживаясь её, пока Ёсида помогал той пить.        — Спа… сибо… — прошептала она, прикрывая глаза и выдыхая.        — Может, всё-таки перенести разговор с Кацу?.. — осторожно поинтересовался добрый коп.       На это Синигами лишь покачала головой.        — Я… отойду… Всё нормально…        — Крошка…        — Не создавай своим упрямством больше хлопот Мо-мо и Макото, — проговорил Сато-младший, сидя рядом с ней на кровати.        — Синзди! — цыкнул Ёсида. — Какие хлопоты? Что ты…        — Простите… — в этот момент в комнату вернулся злой коп, держа в руках поднос с обедом. — И ты тоже… Птенчик… прости…        — Крошка! Ну, за что ты извиняешься?! — мужчина взял её за ладонь, поцеловал тыльную сторону. — Не можем же мы тебя оставить в таком состоянии одну, верно? К тому же, всему есть свои причины. И вчера твои действия не были необоснованными.        — Макото прав, — согласился с ним Сато-старший, поставив поднос на тумбочку. — Но, Макото, Синдзи тоже можно понять. Поэтому не вини его в сказанных словах.        — Ты ведь не слышал, что я говорил, — заметил парень.        — Учитывая, что Юки сейчас извинялась, догадаться несложно, — он тепло улыбнулся. — Давайте не будем говорить о том, что не имеет смысла? Каждый вправе считать и думать, как ему кажется более верным. Надо поесть, — мужчина посмотрел на Синигами. — Хотя бы немного.       В ответ «актриска» только кивнула.        — Поможешь?.. — она посмотрела на него с мольбой в лавандовых глазах.        — Конечно, — Сато-старший кивнул. — К чему вопросы? — злой коп тут же уселся на край кровати, взяв в руки тарелку с супом. — Макото, сходи последи за чайником, я поставил его греться.        — Хорошо. Я налью его всем, — и вышел из комнаты, направляясь на первый этаж.       Сато-младший перебрался на компьютерное кресло, поджав к себе правую ногу и неотрывно наблюдающий за действиями своего старшего брата — за тем, как он бережно, осторожно и с какой-то нежностью подносил ко рту Синигами ложку за ложкой, периодически вытирая ей губы.       «Словно кормёжка маленького ребёнка, — промелькнуло в голове у парня. И, будь в данный момент другая ситуация, он бы, наверное, даже посмеялся. — Но Юки-чи и правда выглядит неважно. Скорее всего, вчера она делала и говорила всё после ранения и операции на адреналине. Сегодня же, как только адреналин спал, а действие обезболивающего закончилось, Юки-чи в полной мере почувствовала всю ту боль, что должна была ощутить ещё вчера».        — Кстати, — подал голос Птенчик, когда почти вся тарелка была съедена, — почему ты извинилась и передо мной?       Синигами сделала лёгкий вдох, медленно выдыхая, после чего подняла взгляд на парня и ответила:        — Я хотела подарить тебе место, которое ты смог бы назвать своим домом… — говорила она шёпотом, стараясь не перенапрягаться даже словесно. — Хотела, чтобы ты почувствовал, что такое — семья, любовь и поддержка, хотя бы в лице старшего брата и дяди… Но вместо этого приношу хлопоты, особенно в последнее время… Даже вчера ты вместо того, чтобы заниматься своими делами, сидел со мной до последнего… пока я не усну…        — Это ведь был мой выбор, — заметил Сато-младший, хмыкнув. — Так же, как Мо-мо и Макото больше десяти лет назад сделали свой выбор в пользу тебя, а не своей личной жизни. И их всё устраивает.        — А тебя?       «Атриска» смотрела прямо в его чёрные, пронзительные глаза, причём так нежно и спокойно, без напора, что парень на мгновение встал в ступор, словно не зная, что ответить. На самом же деле, у него имелся ответ на её вопрос. Причём уже некоторое время.        — Да, — он также не отводил взгляд от её слегка потускневших лавандовых глаз. — Меня всё устраивает.       Девушка тепло улыбнулась, кивнув и вновь обратив своё внимание на Сато-старшего, что сидел и, слушая внимательно своих проблемных деток, не мог не улыбаться, причём счастливо и радостно.        — Я принёс чай! — достаточно громко сказал Ёсида, заходя в комнату с большим подносом, на котором дымились четыре чашки чая и стояла плошка с различными конфетами, а рядом с ней — пачка с зефиром в шоколаде. — Ай-да вкусно пить чай!       Сато-младший закатил глаза, но поблагодарил мужчину за проделанный труд. Злой коп с этого посмеялся, помогая другу расставлять чашки. Синигами же, продолжая тепло улыбаться, наблюдала за действиями своей семьи, ощущая внутри себя согревающий огонёк любви. В этот момент Птенчик, всё также наблюдая за девушкой, заметил, как её лавандовые глаза вновь заблестели, горя жизнью и силой. Это понравилось ему и это же заставило его губы расплыться, хоть в лёгкой и почти незаметной быстрому взгляду, в улыбке.

ххх

      Синигами Миуюки пришла в себя только ближе к вечеру. И сразу же, как только она почувствовала себя лучше, написала своему любимому Моти с просьбой приехать как можно быстрее, поскольку тема, на которую та хотела поговорить, была чрезвычайно серьёзной. Правда, в подробности актриса не вдавалась, ибо разговор не для телефона.       Мори Кацу не заставил себя ждать — буквально через полчаса за окнами первого этажа послышался звук знакомого движка, который замолчал так же быстро, как и появился. Спустя несколько секунд в дверь уже звонили, а когда та была открыта, за ней стоял запыхавшийся юный певец, стараясь перевести дыхание.        — Что случилось?! — тут же выпалил он, вваливаясь в дом и снимая на ходу обувь и куртку.        — Для начала: стоп, — приказал Сато-старший, заставив посмотреть себе в глаза. — Вдох-выдох, Кацу, вдох-выдох. Никто не умер, и никто не собирается этого делать.        — Малышка Юки сказала, что это что-то срочное и связано с Юи!        — И не только, — спокойно заметил Птенчик, выходя из кухни и держа в руках чашку с ромашковым чаем.        — Синдзи, пожалуйста, — злой коп посмотрел на брата, — давай без этого.        — Да я разве что сказал?.. — он лишь пожал плечами, собираясь вернуться на кухню, как вдруг заметил краем глаза на лестнице движение. — Совсем из ума выжила?! — прорычал парень, поставив чашку на тумбу и поднявшись на пролёт. — Буквально пару часов назад ты еле дышала, а сейчас встала с кровати. Тебе точно вчера по башке не вдарили?!        — Нет… я бы запомнила, — ответила шёпотом Синигами, облокачиваясь на тело Сато-младшего.        — Юки, — строго позвал её злой коп, — я же сказал сидеть и ждать у себя в комнате. Кацу бы поднялся к тебе.        — Я хотела его встретить…        — Малышка Юки! — Мори тут же проскочил наверх, во все глаза смотря на девушку. — Что с тобой? Почему ты в таком состоянии?!        — Думаю, можно собраться уже и в гостиной, — предложил Ёсида, как раз-таки показавшийся оттуда. — Пойду налью всем чай, что ли.       Все сделали, как предложил добрый коп — раз Синигами всё равно преодолела часть пути вниз, удобнее собраться всем в гостиной, на мягком диване, в большом пространстве, в компании любимых и дорогих людей, выпить по чашечке горячего чая с зефиром и… поговорить на достаточно серьёзную тему, рассказав правду, о которой Мори Кацу имеет знать право.       Когда всё было подготовлено, актриса сделала глубокий вдох и, медленно выдохнув, подняла взгляд на Мори, что сидел и неотрывно смотрел на девушку, ожидая начала разговора.        — Вчера… мне позвонил Аквамарин и сказал, что его сестру похитили. Похитителем оказался тот, что забрал себе в тот роковой день Юи.        — Он… решил выйти на тебя таким способом? — уточнил парень, хотя ответ на этот вопрос и так был ясен. — Но почему именно так?        — Мы сами не знаем, — ответил Сато-старший, — почему он вдруг решил открыть Юки свою личность и почему именно таким способом.        — Это сейчас не так уж и важно, — заметила Синигами, вновь вздохнув. — Вчера я получила ранение, пока спасала Руби. Правда, нанесла я его себе сама, чтобы её не убили.        — Ранение?.. Какое ранение?!        — Ножевое, в живот, — она пожала плечами. — Дядя Акайо всё зашил и обработал, однако, как видишь, состояние у меня не очень… Но это временно. Всё пройдёт.        — Иного выхода не было?..        — Он мне его не оставил, — девушка покачала головой. — Ранение пройдёт, что не скажешь о возвращении жизни Руби, если бы я это не сделала. Но, Моти, я позвала тебя не для этого.        — Не для этого?.. — удивился Мори. — А для чего тогда?..        — Ты обязан знать. Причём не только, что вчера произошло, включая новый шрам на моём теле, — и снова — тяжёлый вздох. — У тебя очень хитрый и подлый дядя, ты знал?        — Что?.. — глаза парня широко раскрылись, в них читалось непонимание. — Мой дядя?.. Причём здесь он и… откуда вы вообще о нём знаете?.. — юный артист обвёл взглядом всех присутствующих, вновь возвращая своё внимание к своей любимой малышке.        — Вчера познакомилась, — спокойно ответила девушка. — Почти что тет-а-тет, считай. Именно он похитил Руби, позвонив Аквамарину и сказав, что спасти её могу только я, — Синигами почесала затылок, на пару секунд прикрыв глаза. — Не ожидала я, что этот гад будет настолько близко.        — П-подожди… ты хочешь сказать, что… — Мори подскочил, не веря своим ушам, и сжал руки в кулаки. — Кэйташи — похититель Юи?!        — Кацу, — Сато-старший смотрел прямо на парня, — сядь и остуди свой пыл. Вспомни поведение своего дяди и подумай хорошенько, что могло вызвать подозрение в его действиях. Тем более, как ты знаешь, это не та тема, на которую Юки бы шутила.        — Мы сами не сразу поверили, как услышали его имя, — признался Ёсида. — Да и до сих пор, если честно, как-то не укладывается это в голове…        — Ты ведь ни о чём не знал? — в свою очередь, задал прямой вопрос Сато-младший.       — Если бы знал, сразу же рассказал, — прорычал с лёгкой злостью в голосе Мори.        — Как мы и думали с Аквамарином, — парень посмотрел на Синигами. — Я понимаю, что ты не хотела не то, что верить в это, ты не хотела думать об этом, однако все подозрения могут оказаться правдой. Так что, — и вновь обратил взгляд на Мори, — не вини её в подозрении насчёт тебя. Её можно понять.        — Да я бы ни за что… — артист сделал глубокий вдох, медленно выдыхая, после чего подошёл к девушке и, сев перед ней на колени и взяв её ладошки в свои руки, поцеловав каждую из них, заговорил чуть тише: — Если бы я только знал, что это — Кэйташи, — я бы сразу же рассказал об этом тебе, малышка Юки… Но я всегда плохо контактировал с ним, с самого детства, поэтому особо знать о нём ничего не знаю. Только то, что говорит отец. Вот он с ним очень близко общается. Однако, думаю, если отец узнает, что на самом деле представляет из себя Кэйташи… — парень с нежностью поглаживал слегка огрубевшие, покрытые ожогами ладони Синигами. — Уверен, отец поможет всем, чем только сможет. Ты же знаешь его.        — Он… Кэйташи… интересовался обо мне?.. — лишь шёпотом поинтересовалась девушка.        — Да, — Мори кивнул. — Каждый раз, когда он приходил к нам на ужин, Кэйташи интересовался твоей жизнью и твоей карьерой, ссылаясь на то, что ты — жертва того инцидента, так ещё и под крылом отца работаешь. Но я никогда ему ничего не рассказывал.        — Мори-сан говорил, что ты всегда видел в людях то, что другие не замечали, — вставил свою мысль Сато-старший. — Видимо, с твоим дядей было так же.       — Он всегда выглядел подозрительно, — парень вновь кивнул, при этом не отводя взгляд от любимых лавандовых глаз. — От него вечно исходит аура, которая заставляет насторожиться.        — А что насчёт твоего отца, — перебил его Сато-младший. — Он рассказывал этому Кэйташи про Юки-чи?       Мори нахмурился, кинув на парня недовольный взгляд. Признаться, ему не особо прельщал тот факт, что в этом доме теперь жил кто-то ещё, причём молоденький и вполне во вкусе его любимый малышки Юки. Но говорить ничего не говорил — всё-таки младший брат Сато Мамору, да и девушке он нравился, а её желание для Мори — закон. Поэтому приходилось молчать. Однако, когда тот влезал в их разговор или как-то проявлял какие-то знаки (которых-то и не было, по крайней мере, если смотреть с колокольни Птенчика), молодого артиста это выводило из себя. Правда… приходилось сдерживаться. И всё ради любимый малышки Юки.        — Да, — ответил Мори, кивнув. — К сожалению. Но только про её карьеру — отец очень гордится малышкой Юки, и не рассказать всему миру об этом он не может, включая и своего брата.        — Значит, в подробности её личной жизни он не вдавался, — заметил Ёсида.        — Конечно, нет.        — Даже так, информацию он получал, — со вздохом сказал Сато-старший. — И, видимо, не только от Мори-сана.        — Малышка Юки… — прошептал Мори, вновь обращая всё своё внимание на девушку. — Я…        — Всё нормально, — она тепло улыбнулась и, впустив пальцы одной руки в его непослушные розовые волосы, погладила его по голове. — Я ни в чём тебя не виню.       Артист с огромной любовью улыбнулся и, чтобы скрыть появившиеся капли в его розовых глазах, спрятал лицо в коленях Синигами, обняв её за ноги.        — Спасибо… — шёпотом поблагодарил он её, а девушка в этот момент продолжала гладить его по волосам.       «Кажется, я знаю, кто мог преподносить всю информацию насчёт личной жизни Юки-чи…», — пронеслось в голове у Сато-младшего.       Птенчик отвёл взгляд в сторону, смотря в какую-то точку, видимую только ему, и старался подобрать нужные слова, чтобы после раскрытия своего предположения в груди Синигами Миуюки не зажегся огонёк желания убить его. Причём здесь и сейчас.        — Что-то не так? — решил уточнить злой коп, увидев сомнение на лице своего младшего брата.       Все тут же перевели своё внимание на парня, даже Мори отнял голову от ног своей малышки и посмотрел на Сато-младшего.       — Птенчик? — Синигами наклонила голову набок, смотря прямо в его чёрные, пронзительные глаза, а всё потому, что после поданного голоса злым копом парень посмотрел именно на неё. — Что случилось?        — Помнишь, я говорил, что работал на человека, у которого знакомый — похититель Юи? — так начал Сато-младший.        — Да, — она кивнула. — Ты вчера не раз об этом сказал.        — Вполне вероятно, этот человек и передавал всю информацию из твоей личной жизни Кэйташи.        — С чего такая уверенность? — поинтересовался Ёсида.        — Потому что… — парень на мгновение отвёл взгляд в сторону, после чего вновь посмотрел в лаванду девушки. — Потому что этот человек следил за тобой, Юки-чи. И, скорее всего, он и является тем, кто подбрасывает тебе эти белые розы. Точнее: кукловод, использующий свои шестёрки.        — Что ты сказал?! — тут же воскликнул Сато-старший, не веря своим ушам.        — И ты столько времени молчал об этой информации?! — Ёсида даже подскочил со своего места.        — Серьёзно?! — прорычал Мори.       И только Синигами, осторожно и достаточно быстро пересев поближе к Сато-младшему, рукой огородила его от остальных.        — Не нужно, — проговорила она тихо, но так, чтобы все её слышали. — Просто давайте выслушаем его до конца.       Признаться, это удивило Сато-младшего. Он не ожидал, что девушка вступится за него, причём не только словесно, но и физически (хотя от физических действий тут почти и ничего, в данный момент, по крайней мере). И это тронуло парня, почему он и смотрел во все глаза на Синигами, не в силах выдохнуть.        — Только вот, — она посмотрела на него, прямо в чёрные пронзительные глаза, — теперь тебе придётся рассказать всё, Птенчик. Абсолютно.       В её взгляде не было чего-то отрицательного или негативного, даже так такового напора не было. Напротив, Сато-младший видел в них просьбу, искреннюю и добрую. И это его не только поразило… но и, чего уж таить, тронуло.        — Да… — он кивнул, не в силах оторвать от горящей лаванды взгляд. — Конечно…