Гадкий утенок

Молоток судьи стукнул под оглашение приговора негромко, но Тэхёну показалось, что этот звук заложил уши грохотом. В них звенел и стук, и слова судьи о том, что брак, заключенный между Чоном Чонгуком и Кимом Тэхёном, в силу непреодолимых разногласий и опасности для будущего ребенка объявится расторгнутым по окончанию паузы в час, если у стороны оппонента не появится более сильная аргументация. Вот и разойдутся де-юре их судьбы. Победа имела явственный привкус горечи, как он себе и предсказывал. Затошнило от волнения. Тэхён тяжело задышал, справляясь с мутотой и прижав ладонь к губам. Хеджин поспешно подал стакан воды, но Тэхён покачал головой — чувствовалось, что вода взвинтит тошноту. Стало очень горько и тоскливо, захотелось поскорее уйти, чтобы в одиночестве оплакать короткий неудачный брак, а потом уже наобниматься досыта с Симцзяном. Его Уджинни теперь в полной безопасности, а вот его сердце разбито, хотя вроде бы сам хотел развестись. — Тэхён, пожалуйста, поговори со мной, — Чонгук, совершенно не нужный сейчас, вырос перед их столом, отмахиваясь от шипевшего Хана. — Прошу тебя, удели мне время. — Вы выбрали неверный час, Чон-ним, — холодно заметил Хеджин. — Бестактно с вашей стороны. Разве не видно, что Тэхён сейчас плохо себя чувствует? — Прошу тебя, — повторил упавшим голосом Чонгук. Тэхён с трудом встал, покачнувшись и старательно отводя глаза от бывшего теперь мужа. Что тому стоило согласиться на новый контракт, в котором не было варварского запрета на последующих детей и невозможности развестись, если между ними снова пробежит черная кошка? Разве это любовь, если не можешь ради ее спасения пойти на компромисс? Хотелось сказать ему что-то резкое и обидное, но Тэхён опасался, что, открыв рот, просто навзрыд расплачется и ничего внятного не скажет. Симцзян обнял еще со спины, повернул к себе, утыкая лицом себе в плечо. — Ну-ну, малыш, не расстраивайся. Тебе нельзя. Наш Уджинчик волнуется, когда ты волнуешься. Пойдем лучше перекусим и отдохнем. Тэхён промычал согласие. Никого другого, кроме поддерживающих Хеджина и Симцзяна, не хотелось видеть, особенно Чонгука. Гул голосов стал громче, ввинтился в слух неприятным пчелиным жужжанием. В них разбиралось звучание Чонгука, Хиеля и… папы. Тэхён рывком выпрямился, испуганно выпучив глаза. Какого черта сюда приперся папа? Явно не к добру. — Господин Чон, я настаиваю, что вам и моему сыну необходимо переговорить со мной по поводу патента и последующей финансовой поддержки нашей компании, — яростно вещал папа, пробираясь к нему около Чонгука. — Слышите меня? Прекратите от меня отмахиваться, это в конце концов просто невежливо! На правах вашего тестя… — Бывшего тестя! — рявкнул злобно Хиель. — Свалите, Сону, пока не поздно! — Вот как раз насчет «не поздно»!.. — папа свирепо оскалился, ткнув Хиелю чуть ли не в глаз телефоном. — Если мы не достигнем консенсуса, то я подам на вас в суд за избиение, за которое должен был обратиться в органы еще раньше. Все задокументировано моим личным помощником! Тэхён, иди сюда! Ты достаточно игнорировал мои звонки и сообщения. Вспомни, кто тебе дал жизнь, кормил тебя и поил двадцать пять лет! — Двадцать четыре, — машинально поправил Тэхён, быстро пятясь вместе с Симцзяном. Хеджин вырос перед ним, закрывая от натиска родственников, бывших и настоящих. Всплеснулась злость, высушившая подступающие слезы. Какого черта от него все хотят? — Я тебе ничего не должен, папа. — Должен, дорогой, — папа, казалось, постаревший за месяцы, что они не виделись: одетый с иголочки, но бледный и слегка растрепанный, взмахнул какими-то бумагами. — Ты подписал материальное обязательство передо мной, своим родным папой. Конечно же, не помнишь — куда тебе, ты никогда не думал о мелочах, которые тебе предоставляют кров и пищу! — Позвольте ознакомиться с документами, Ли-ним, — встревожился Хеджин. — С удовольствием, — папа шмякнул ему в руки одну пачку, другую впихнул растерявшемуся Хиелю. — Или мы продолжим обсуждение в тихом месте, где нас никто не подслушает и не побеспокоит, или наше семейное разбирательство сегодня же попадет в газеты. Что выбираете, господа? — Тихое место, — вежливо улыбнулся Хеджин, а Тэхён возмущенно вздохнул. Он подписывал гору каких-то бумаг перед свадьбой, даже не вздумав протестовать. Его ошибка, безусловно, однако он тогда был настолько забитым, что в его жизненной парадигме протест не существовал как явление. Чонгук забрал у брата документы, преобразившись — в красивом лице промелькнула смутная надежда. И Тэхён насторожился еще больше, почуяв, что почти бывший муж может объединиться с папой, только чтобы его приковать к себе. Симцзян обнял крепче, поддерживая, шепнул: — Не бойся, малыш. Наш Хеджин со всем разберется, вот увидишь. Выросший сбоку Сокджин смущенно кашлянул: он, в отличие от наивного Симцзяна, знал папу значительно лучше. И раз тот проецировал уверенность в себе, то оперировал козырными картами. — Папа, давай ты, я и Тэхён обсудим нюансы без лишних ушей. — О, нет, дорогой, — хмыкнул папа, глядя на него с горечью. — Оба моих сына, рожденных и выпестованных мной, меня предали. Первый, позабыв о долге, выкинул меня из своей жизни. Второй тайком на прибыль от моей же компании открыл собственное дело, в которое меня не пригласил. Что с вами наедине обсуждать, спрашивается? Я остался один-одинешенек против всего мира. Сокджин, покраснев, заговорил тише, однако решительно: — Папа, ты не давал ни мне, ни Тэ жить. Мы давно уже повзрослели и не нуждаемся в постоянной опеке. К тому же, что уж кривить душой: ты пользовался нами как хотел. И я открыл собственное дело на доход, который мне полагался. Что касается скрытности, с которой я действовал, то мне ничего другого и не оставалось. Ты бы не позволил, а я бы продолжил жить на коротком поводке. Спрашивал бы тебя, кого мне можно привести на ужин, с кем встречаться, а потом бы и женился на каком-нибудь уроде, только чтобы договорной брак принес тебе барыши. Именно так ты поступил с Тэхёном. — Это еще что за намеки?! Мой брат не урод! — прошипел Хиель, засверкав гневными глазищами. — Сокджин-хубэ, в тебе проснулись суицидальные наклонности? Чонгук, умудрявшийся читать предложенные бумаги и зорко поглядывать на застывшего в ожидании Тэхёна, вдруг уверенно сказал: — Предлагаю поехать в наш офис. Он находится недалеко отсюда и располагает удобным конференц-залом. — Поддерживаю, — холодно ответил после заминки Хеджин, многозначительно посмотрев на Тэхёна, а потом на Сокджина. И, воспользовавшись тем, что папа, довольно всплеснув руками, пошел грудью на Чонгука, шепнул: — Сокджин-хубэ, а вы подписывали какие-то обязательства перед Ли Сону? — Нет, у меня же не было богатого мужа, что было с меня взять? — напряженный Сокджин резко мотнул головой. — Я даже не знал, что он Тэхёну что-то подсунул. — Что там, Хеджин-хен? — встревоженно спросил Тэхён, заглядывая в документ. Строчки запрыгали перед глазами, сливаясь в черно-белую сумятицу. — Мне нужно время, чтобы полностью ознакомиться с некстати появившимися обстоятельствами, — деловито сообщил Хеджин, читая их на ходу. — Жаль, что это не дополнительное соглашение к брачному контракту, а самостоятельный, независимый документ. Похоже, твой папа предполагал, что ты можешь взбрыкнуть и сбежать из брака, поэтому обязал тебя его обеспечивать в определенном размере за вложенные в тебя жизненные, временные и денежные ресурсы. — То есть вскармливание, воспитание меня для папы было всего лишь тратой ресурсов, — горько усмехнулся Тэхён. — Чувствую себя племенным бычком. — Да, твой папа — та еще штучка, — мрачно подытожил Хеджин, быстро пробегая глазами по строчкам. — Щибаль! — Если нужно выплатить папе какую-то сумму, то я могу продать компанию и взять займ в банке под квартиру, — заявил Сокджин, а благодарный Тэхён прижал руку к зашедшемуся в стремительном беге сердцу. До чего же хороший у него брат! — Не уверен, что вам удастся закрыть описанный здесь объем, — Хеджин порывистым движением запихнул бумаги в портфель и щелкнул замочком. — Ким Тэхён в случае расторжения брака обязуется выплатить Ли Сону сумму в два миллиарда долларов, что намного превышает стоимость ваших стартапа и квартиры, Сокджин-хубэ. Сокджин издал неопределенный звук, отвесил челюсть. Тэхён покачнулся от удара судьбы, совершенно оглушенный поворотом. Симцзян охнул, встав как вкопанный. И в них сзади въехали разгоряченно спорившие с папой Чоны. Чонгук ловко обхватил Тэхёна за талию, похоже, припомнив, что запрет на приближение действовал только во время судебного процесса, оттеснил плечами Сокджина и Симцзяна и нежно заговорил, глядя в остановившиеся глаза: — Нет ничего, с чем бы я не справился, Тэ. Но чтобы справиться с этой напастью, нам нужно быть на одной стороне. — Отпустите моего клиента, Чон-ним! — потребовал возмутившийся Хеджин, дернув его за руку, но тут из-за спины Чонгука вывернулся Хан и встал между ними, застрекотав юридическими терминами. А рванувшегося к Тэхёну Симцзяна взял на себя Хиель, встав к ним спиной. В сложившийся треугольник безуспешно пытался ворваться папа, продолжая взывать ко всеобщему вниманию. — Что ты предлагаешь? — тускло спросил Тэхён, все еще пытаясь объять страшную неподъемную сумму. Да даже если разобрать его на органы, такие деньжищи не соберешь! — Сохранить брак, оставить брачный контракт, который может аннулировать твой долг, точнее, обязательства по другому контракту, о котором я не знал, — Чонгук нервно облизнул губы. — Вернее, изменить контракт до удовлетворяющей тебя версии. Это единственный вариант из всех, что может позволить тебе быть свободным от папиных притязаний. — Свободным, — надтреснуто рассмеялся Тэхён, стараясь не дышать волнующим притягательным ароматом и слабо забарахтавшись. — Да что ты? — Я не шучу, Тэ. Я готов убрать все пункты, которые тебя тревожат, — тихо ответил Чонгук, продолжая бережно удерживать. — Ты не будешь ощущать себя скованным по рукам и ногам. — Вчера не был готов, а сегодня, значит, решился? — хмыкнул Тэхён, толкнув его в грудь. Чонгук не шелохнулся, только сильнее нахмурился. — Вчера я еще надеялся на победу, а сегодня, почти проиграв, понял, что совершил фатальную ошибку. Вернись ко мне, любимый, мы все поменяем, в том числе обезвредим твоего напористого папашу. Хиель молниеносно двигался от Симцзяна к папе, не давая им протиснуться к Тэхёну. Ему поневоле помогал Сокджин, вполголоса силившийся вразумить папу. Хеджин перешел от словесных нападок к физическим, пихая Хана и пользуясь тем, что тот не может поднять руку на омегу. Поднялся несусветный галдеж, в котором мелькали слова: шантаж, светский скандал, разрушенный имидж, разоренное семейное гнездо, сыновний долг. Виски заломила головная боль, тошнота усилилась. Тэхён страдальчески замычал, вцепившись в волосы — очень хотелось растолкать всех и выбежать на улицу, к свежему воздуху. Но там их поджидала алчная свора журналюг и папарацци. И он мог бы попасть из огня да в полымя. — Мы не успеем доехать до моего офиса, чтобы все обсудить, Тэ. Надо принять решение сейчас, — Чонгук ласково придавил его спину, прижав к себе. И Тэхён, уперевшись лбом в его грудь, с мукой вдохнул сандаловый аромат с ноткой можжевелового парфюма. — Вернись ко мне. Я обещаю, что не причиню вреда ребенку и не стану противиться следующим детям. Я очень тебя люблю и боюсь потерять. — Отпустите моего клиента, я сказал! — рявкнул взъерошенный Хеджин, с неомежьей силой откинув Хана в сторону и дернув Тэхёна к себе. — Что вы себе позволяете, Чон-ним? Это крайне манипулятивно и агрессивно — давить на подавленного человека, загнанного в угол! — Скажите, Хеджин-хен, если брак останется действительным, я папе ничего не буду должен? — еле слышно спросил Тэхён. Внутри наконец дозрел и лопнул давний гнойник и стало легче дышать. И вдруг наступила полная тишина. Смолк даже без умолку трещавший папа, приняв охотничью стойку и сделав лисьи глаза — когда папа так щурился, то Тэхён знал: сейчас начнется бой. — Ничего, — неохотно подтвердил Хеджин. — потому что в этом случае Чон Чонгук продолжит материально поддерживать компанию Ли Сону, однако в значительно меньшем объеме, чем предписывает другой контракт. — Что ж, — Тэхён распрямил плечи, вздернул подбородок, уставившись на папу с таким же яростным прищуром. — Папа, ты уже получил от Чонов огромнейшие барыши, с лихвой перекрывающие все расходы на меня за прошедшие годы. И знаешь что? Мне надоело быть послушной марионеткой, слушающей то тебя, то мужа! Я готов сохранить брак, — свирепо зыркнул на радостно вздохнувших Чонгука и Хиела и добавил: — На время! А за это время, мой дорогой папочка, — Тэхён с усилием отпихнул Чонгука, шагнул на ошеломленного папу, машинально попятившегося. — я скрупулезно и детально поделюсь со СМИ душераздирающими историями о своем отрочестве! У меня ведь сохранились все твои сообщения, что письменные, что голосовые, где ты втаптываешь мою самооценку в грязь! Называешь меня жирной свиньей при весе в пятьдесят килограммов, критично малых для моего роста! Требуешь снизить КБЖУ! Да я надавлю на того же самого Пака Чимина, чтобы доказать, что ты провернул мое унизительное преображение. И ради чего? Ради сомнительного удовольствия иметь некрасивого сына, чтобы тот, не дай бог, тебя не затмил. — Все присутствующие помнят о том, что заседание является закрытым, и любая утечка информации будет расследоваться и преследоваться по закону? — громко осведомился Хан, обведя суровым взглядом жадно слушавших судебных клерков и судью. Те мгновенно отвернулись, сделав вид, что им вовсе не интересно, только судья нисколько не стушевался. — Ты мне должен, — неуверенно пролепетал папа. — И ты не посмеешь запятнать мое доброе имя. Я вовсе не настаивал на твоих диетах, лишь советовал, Тэхён. — Пусть газеты самостоятельно разберутся. Я предоставлю им факты, — холодно улыбнулся Тэхён, чувствуя, что впервые в жизни у него прорезались клыки. — Как тебе такой вариант, папочка? — Я опротестую твои обвинения, — папа начал заикаться и краснеть. — Я заботился о тебе со всей силой родительской любви, которая бывает слепа. Родители частенько ошибаются. Ты выставишь себя в глупом свете! — Простите, что вторгаюсь в семейные дрязги, — скучающим тоном влез судья. — Однако услышанное дает мне почву полагать, что можно не дожидаться окончания выделенного для обдумывания часа. Вы готовы отозвать свое заявление, господин Ким? Тэхён взял короткую паузу, взвешивая за и против. Взглянул на Хеджина, Сокджина и Симцзяна: каждый неохотно кивнул. Что ж, приготовленная папой денежная западня была гораздо хуже существующих реалий. И по закону Чонгук не мог подвести к аборту, срок защищал Уджинни. — Готов, — резко ответил Тэхён. Чонгук рухнул на ближайший стул, вытер испарину со лба, рассиял красивым лицом. На него обессиленно рухнул Хиель, таким же движением стерев пот. — Однако, господин судья, думаю, мы с вами еще встретимся. Судья хмыкнул и хлопнул ладонью по столу. — Господа адвокаты, предоставляю вам пять минут на подтверждение решения со своими клиентами и жду вас для финализации судебного вердикта. Хеджин подхватил Тэхёна под руку. Хан подлетел к Чонам, забурлил что-то горячо. — Ну, надеюсь, твой любящий сатрап не соорудит из воздуха какую-нибудь уловку, — без особой уверенности сказал Хеджин. — Однако из двух зол стоит выбирать меньшее, Тэхён. Горжусь тобой, ты дал папочке жесткий отпор. Давно пора было так поступить. Ты серьезно хочешь устроить шумиху в СМИ? — Хочу, — незамедлительно подтвердил Тэхён. — Для начала разберусь с папашей, а потом угомоню Чонгука. Никто больше, ни одна душа на этом свете, не будет распоряжаться мной и тем более Уджинни. Ради него я должен стать сильнее и крепче. — Bon voyage, mon ami, — непонятно прожурчал Хеджин. — Иногда крылья прорезаются в весьма неожиданных поворотах. Что ж, перейдем к деталям. По контракту тебе предписано жить с мужем, однако нахождение в одной спальне не указано. Можешь создать независимый оплот в гостевой спальне, пока мы набрасываем новый брачный контракт. Что-то еще, что тебе хотелось бы сейчас оговорить, Тэхён? — Ничего в голову не приходит, Хеджин-хен, — Тэхён продолжал смотреть на притихшего папу. Тот испуганно бегал глазами по судебному залу, видимо, всматриваясь в ближайшее будущее, которое его ужасало. Нависший над ним Сокджин негромко гудел, отчитывая. — Чонгук не станет мне сейчас докучать, я уверен в этом. Завтра же хочу приступить к созданию нового иска, Хеджин-хен. Против моего папы. — Ха, — Хеджин споткнулся на ровном месте. — Хм, полагаешь, лучше предупредить его иск о диффамации? Он вполне может оперировать достоверной диффамацией, согласен. — Даже не думал об этом, если честно. Просто дико зол и хочу ему отплатить за все годы нелюбви. И пусть уж общество решит, диффамация это или справедливое наказание, — Тэхён опустился на стул, держа королевскую осанку, и ласково погладил теплый твердый живот. — Прости, Уджинни, но с дедушками тебе не повезло. Один — злыдня, другой — ледяная глыба, третий вообще растворился в мире. Оглашение судебного вердикта произошло без помпы. Хан и Хеджин, предупреждающе скрестив взгляды, разошлись. Хиель небрежно вцепился в папу, потащив его к выходу и шипя разгневанной змеей. Сокджин замялся, глядя на них с Чонгуком, стоявших напротив друг друга. Симцзян осторожно погладил по плечу. — Хочешь, я с тобой поеду, помогу вещи разложить? — Я сам, Симцзян-аджосси, — тихо сказал Тэхён, чувствуя, что со всем может справиться. Посмотрел на молчавшего Чонгука без агрессии, с огромной усталостью. — Поехали домой, Чонгук? Чонгук церемонно подал локоть, прикусил губу, сдерживая рвущуюся улыбку, и медленно повел по коридору. Они снова шли вдоль рядов, как когда-то на свадьбе, но в этот раз Тэхён ступал уверенно, не в пример спотыкающейся робкой походке себя прежнего. Он теперь отвечал не только за себя, но и за сына, и был готов сразиться со всем миром, даже если потерпит крушение в любви.