My girl forever

Была уже темная ночь. Все на корабле спали. Джек отпустил всех дежурных и остался у штурвала один. Сидел на ящиках за импровизированным столом с бутылкой вина и смотрел на море. Он в последнее время все чаще думал о странных вещах, удивительных для себя. И делал очень важные выводы. Те видения, которые послала ему Сирин, произвели на Джека неизгладимое впечатление и перевернули все в его голове, заставили задуматься о многом. Да, черт возьми, он все эти разы боялся за нее, как никогда, но не показывал и очень тщательно скрывал. Воробей никак не мог отпустить увиденные образы. И решил конкретно пересмотреть собственное легкомыслие и образ несерьезного шутника. После встречи с самой смертью. Это была нужная, хоть и ужасная встряска. Но одиночество не помогало осмыслить все это до конца. Чего-то не хватало. Будто бы эта проблема повисла над ним, но была разрешима только двумя людьми. Уснула ли после этого дня Анжелика? Пират и не успел толком проследить ее реакцию, что она сама думает об этом? Джек всегда считал девушку женским воплощением себя. По крайней мере, из всех остальных женщин. Хотя она, разумеется, не сравнится с ним в красоте, обаянии, остроте ума, навыках управления кораблем, шпагой и ещё много в чем. Но Воробей определенно чувствовал огромную долю себя в ней самой. И свою ответственность и гордость за ее воспитание и образование в целом. На лице капитана появилась добрая ухмылка и он сделал глоток. Напиток тихо булькнул у горлышка. В спокойной и нежной тишине раздался скрип палубных досок. Невесомым белым лебедем из-за рубки выплыла улыбающаяся Энджи. Ее он точно не ожидал увидеть, поэтому сделал свое самое удивлённое и жалобное лицо. Но успел подметить пару деталей. Она всё ещё в том будничном белом платье, волосы расчесаны и красиво уложены, распущены, глаза слегка подведены, ягодная краска на губах. — Не спится, — опустила невинный взгляд испанка, покорно стоя на углу, не подходя ближе без приглашения. Джек подвинулся и сглотнул. — Проходи. — он пока не придумал, что делать, те видения огромной опухолью давили ему на мозг и вытесняли все: обаяние, шутки, смекалку и импровизацию. Но когда девушка с таким приятным и мягким девичьим вздохом присела рядом совсем близко, даже прижалась — ему стало гораздо легче и привычнее. Джек Воробей и так ничего не стеснялся, никогда в своей жизни. Но, как уже известно, эта женщина способна пробуждать в нем много новых чувств, прежде неизвестных. — Я ещё немного подросла, — как бы между прочим похвастались Анжелика, поджав плечи и подняв глаза на небо. Джек посмотрел на ее лицо. Раньше она произносила это с таким восторгом или же непониманием, требованием, злостью, а сейчас — ничего. Будто бы это и не значило приближение к возможному трагическому исходу, если они не успеют и в этот раз. Конечно, теперь когда она старше восемнадцати — не особо важно, стало ли ей двадцать или двадцать один. Но образ девушки уже приближался к изначальному и взрослому, женскому. Лет 25 уже наверняка есть… — Но, знаешь, я больше не вижу разницы в теле. — Зато вижу я. — все же сморозил свою шуточку пират, делая ещё один глоток. За что получил лёгкий толчок плечом брюнетки. Улыбка ее заискрилась, а в глазах проснулся игривый блеск. — Взрослеют, скорее, мысли. Опыт, знания, чувства ко всему. — продолжила рассуждать мисс Тич. — Я вчера впервые управляла целым кораблем. И связала тебя. — размышляла вслух девушка. — Хочешь ещё? Оба они посмеялись. — Не особенно. — все же ответила как-то загадочно пиратка. — когда все контролируешь ты — мне спокойнее. Я доверяю тебе. — глянула на него из-под челки, едва откинутой от лица ветром. И когда Анжелика неожиданно смело для самой себя положила свою ладонь на его, Джек решил твердо и бесповоротно и все понял. Сейчас. — Помнишь, сегодня, — начал таинственно он, подняв глаза от бутылки. — когда я был не в себе, ты приводила меня в сознание… — снова опустил карие глаза вниз, заставляя ее сердечко забиться часто, но некая доля восторга и любопытства все же проснулась внутри молодой Тич. — Я тогда почувствовал кое-что. Энджи неловко убрала руку и потерла плечо. Прохладно все же. Или не так трясет от волнения? — Снова «там»? — без издевки, но со скрытой усмешкой понимающе уточнила девушка, указав глазками вниз. Мужчина улыбнулся себе в усы, опустив голову и отставив свою бутылку на ящик. Подбирал слова. Но теперь страха у него не было, а наоборот, появилась какая-то уверенность, сила, желание взять на себя эту ответственность. — На этот раз не только там… — Джек решил так слегка намекнуть ей о своих намерениях, но поймал себя на глупости. Да и так уже все понятно. Она же не дурочка. Энджи задержала дыхание и разомкнула губы, подняв глаза. Вот он, момент. Была бы она смелее и увереннее, давно бы взяла все в свои руки и дала бы ему понять, что готова. Более явным способом нежели ее глупые мечтания и переглядки. И в какой-то момент она поняла, что Джек держит свою ладонь на ее колене. Как в следующую секунду она оказалась прижатой им к стене на нижней палубе в страстном безумном поцелуе, Анжелика тоже не заметила. Она больше не контролировала ситуацию и не давала себе отчёт. Руки, губы и все тело двигались сами на одном желании и интуиции, опираясь на все ее прошлое и подобные сцены в романах, какие она ещё помнила. Но сейчас было не совсем до книжных строк и мечтаний юности. Энджи не знала, к чему это приведет, стоит ли двигаться в том самом векторе и направлении? Неужели все сейчас случится? Тот шаг, который отделяет ее от взрослой жизни… Этот поцелуй не был похож ни на один другой, хоть их и было всего пара. Джек уж знал толк в этом деле. Но и сам забыл обо всех своих обещаниях быть аккуратным и не давить на нее — налетел как на прежнюю тигрицу, кем она была с ним в той жизни. Но сил все же хватило на последнюю проверку. Сделать последний в их отношениях шаг назад. Последнее сомнение. Все же он мог просто задавить ее этим и не дать выбора. Здесь в нем сыграл отец. — Прости. Я не хотел. — тяжело дыша нахмурился пират, но не убрал рук с обоих сторон от нее. — Хотел… — такой улыбки и пламени в хитрых глазах он увидеть не ожидал. Как и она от себя. И только подлила масла в огонь капитана. И у того просто снесло башню. Башню отца, друга, брата — всех. — Ты права. — уже уверенно свёл брови Джек, рванув ее за тонкую и гибкую талию на себя. Они оба сейчас явно этого хотели. И ничто не могло этому помешать. Наконец-то, ночь принадлежит только им. Все битвы с монстрами стоили того. Когда Джек затолкал ее в свою каюту и спешно захлопнул сапогом за собой дверь, девушка перепугалась. Пыл его не утихал и только разгорался. Да, она, наверное, не успевала. Ей каждый миг был важен, необходимо все прочувствовать и не бояться. Анжелика давно не заходила в гости к капитану. Уже и забыла, как здесь все расположено, и от того смутилась. Постель, стол, ящики, сундуки. Бардака, благо, не было видно в темноте, где догорали последние убогие короткие свечки по углам. Да и постель весьма широкая, уместит двоих. Они уже проверяли, когда пират спал здесь с крохой во время первого шторма. Но Джек как всегда не видел берегов. В этом деле нельзя останавливаться и примеряться, в какой же стороне кровать, прилично ли она заправлена, есть ли подушка и одеяло и не разложены ли там пистолеты. Хотя вот о последнем побеспокоиться стоило. Но во всяком случае — в любовных утехах важен пыл, страсть, энергия, момент, желание. Столкновение двух тел и огней. Хотя Эндж ввиду неопытности пока что была скорее маленькой искоркой, благодаря которой и разгорался с бешеной скоростью огонь Джека, и даже иногда окутывал эту хрупкую, но чувственную девушку. Пират своим напором и силой заставил брюнетку упереться поясницей в стол, так что отступать не куда. Главное было загореться на старте. Иначе Тич со своим книжным Гиббсовским воспитанием уже по пути пять раз бы передумала и струсила. А здесь в этом интимном полумраке, в его жарких руках, в тепле, в его каюте… Она никуда уже не денется. — Я только хотела… — вдруг пугливо и сбивчиво зашептала Анжелика, когда капитан принялся бесцеремонно одной рукой стягивать воротник ее платья-рубашки, а другую — запустил ближе к делу, задрав подол. — остаться в нижней рубашке. — немного скованно и стыдливо попросила девушка, держа руки на шее и плечах Джека. — Ну разумеется, — выдохнул горячо ей на ухо мужчина, вновь быстро и беспорядочно целуя в волосы и поднимая колени девушки. И ладно бы он пошел навстречу в плане ее стеснения, он уже все это проходил и понимал. Он еще успеет снять с нее все, что бы на ней остались только грехи. Но Воробей пошел навстречу слишком активно и напористо, что даже подтолкнул на себя бедную Энджи, хорошо прихватив за ягодицы. И усадил на этот самый стол, надавив сильнее вперёд. Она и так уже задыхалась, вся была в мурашках от его поцелуев повсюду, ласк и дыхания, от паники и одновременно удовольствия потемнело в глазах несмотря на саму тьму в каюте. Она не знала, как себя вести, но что-то подсказывало — сейчас главное просто его любить. Это она умела. Этого у нее было хоть отбавляй уже давно. И этим малышка компенсирует всю свою невинность, растерянность и неопытность как любовницы. Да и не важно было это вовсе для него. Но «маленькой принцессе» вновь что-то помешало. — Не уверена, что мне здесь будет удобно, — еле остановила его мужскую фигуру и торс Анжелика. — можешь положить меня на кровать, пожалуйста? — и совершенно нежно и невинно обняла пирата за шею, готовясь к смене положения. Она была такой трогательной и милой для опытного и взрослого Джека, что тот таял и подчинялся любому слову. — Да, конечно. Энджи воспользовалась паузой и секундным успокоением мужчины и сама пошла навстречу, нежно и медленно поцеловав. Хоть как-то проявляя инициативу, чтобы не чувствовать себя аморфной бесстрастной овечкой. Но долго это не продлилось, она этим своим юным пылом и узнаваемой манерой растерянности завела его до предела. А предел ему ещё нужен, иначе ничего не выйдет. Поэтому, раз ее пугает такая спешная и безумная горячка, коей оба раньше придавались с полоборота, Джек выберет другую тактику. Если постараться — он умел быть разным. Тем более — для нее. Мужчина отдышался и положил ей на грудь раскрытую ладонь тыльной стороной к телу, как бы прося ее руки, полного доверия и приглашая в этот ритуал. В этот взрослый мир и таинство. Анжелика незамедлительно в той же плавной нежности вложила свою теплую ручку, словно лепесток розы, в ладонь пирата. Она доверяла ему больше, чем себе. Целиком и полностью. И так будет всегда. Крепкому Джеку не составило труда подхватить ее, тем более оба одновременно сцепили сплетённые руки, а ловкая и сообразительная Энджи — ещё и ноги на поясе Воробья. Не дурно, малышка. Это то, о чем он и говорил. Инстинктивно, по памяти рефлексы у нее даже здесь работают. Всё-таки из него получился хороший учитель не только фехтования в той прошлой жизни. И осторожно положив ее на шконку, Джек так же плавно отпустил руку, мягко укладывая Анжелику на спину и на подушку, и сразу же нависая над ней. Затем успокаивающе и так приятно поцеловал в губы и слегка в шею, расслабляя и давая понять, что все хорошо и она в безопасности. А сам пока быстро выпрямился и скинул рубаху на пол. И предстал над девушкой всем своим накаченным татуированным телом, которым она так восхищалась в жаркие дни. Хотя жар, разлившийся по телу и внизу ее живота, сложно было сравнить даже с самым невыносимым солнечным днём на палубе. Такого она ещё никогда не испытывала. И улыбка ее сразу стала шире, когда Джек словно лев осторожно и царственно накрыл ее своим торсом, не позволяя надавить или расслабить свои же руки. Все же девушка ещё казалась ему хрупкой и нежной. Хотя было бы знание и опыт — это бы он пищал под ней. Эх, былое. Когда началась неловкая суета с одеждой внизу, Энджи лишь беспорядочно ласкала пальчиками гладкую грудь пирата в шрамах и ждала, наверное, чуда, которого и боялась одновременно. Нет, малышка, тут и ты должна поработать. Эндж все же очень неловко кое-как стянула свою юбку, которую потом Джек неочень аккуратно и злостно спихнул коленями к краю кровати. И снова застыл в ожидании шага с ее стороны, поражаясь, что до сих пор в штанах. Обычно эта проблема решалась первее одежды дамы и даже наличия кровати. Но и тут он от нетерпения скорее порвет их без рук, чем пиратка додумается ему помочь. Но благо, Анжелика спохватилась сразу же и, странно запрокинув голову и отведя глаза, начала очень судорожно и боязливо расстёгивать его ремни. Щеки ее запылали так, что было видно даже в темноте. Наконец, кое-как избавившись от всего лишнего и уже в который раз восстанавливая первоначальный смелый разгон, они перешли к делу. — И мы можем накрыться простыней? — снова несмелый голос Тич. Джек посмотрел на ее неловкое личико и уже начал раздражаться. Тон смахивал на этот ее женский тон претензии и шантажа. Но чего не сделаешь ради ее благополучия? Девушки нежные существа. Он будет осторожен. — Да, да. — раскорежившись мужчина нашарил ту злосчастную простыню и набросил на себя, как попало, уже теряя настрой. Он привык все делать в порыве и страсти и не его проблемы, что малышка стесняется. Все же Джек очень мягко и нежно положил брюнетку удобнее и коленом лишь слегка раскидал ее бедра в стороны, приготовившись, но она снова заахала. Хотя и сама успела пройтись своими ручками по всей его верхней части и очень даже приятно — в области спины и поясницы. — Джек? — Ну что еще? — уже на грани терпения и собственной благосклонности Джек выпрямил руки и остановился. «Только не говори, что ты передумала». — Я слышала, что первый раз бывает немного больно, так что, ты можешь подержать мои руки? Какая же она… В такие моменты казалось, что нет никого невиннее и роднее на свете. Разумеется, он выполнит все. Лишь бы каждая секундочка приносила ей только радость и удовольствие. Пират надеялся, что после этого в ней все же проснется дерзкая Анжелика и все будет по-старому. — Разумеется, — мужчина как можно менее грубо прижал ее запястья к подушке, на уровне головы. И новым поцелуем попытался вернуть такой же настрой и ей, отключить ее голову, переживания и расслабить. После этого, уже чувствуя Джека неимоверно близко, Анжелика запрокинула голову и закусила губу. Он целовал ее в шею и ключицы, отвлекая от зажатости и страха, и действовал предельно осторожно, как мог, и уверенно, как всегда. Долгий пламенный выдох Анжелики опалил щеку и плечо Джека, и теперь уже он покрылся мурашками, даже закатив глаза от такого блаженства и удовольствия. Она всегда была хороша в его руках. И всегда будет принадлежать только ему. Они были рождены друг для друга. Джек всегда это знал. Что они были и будут лучшими друг у друга. Возможно, время ее инициатив ещё не пришло, но сегодня он приблизил ее к игре по-взрослому на один большой шаг. Воробей был так поглощён процессом и ею, что отпустил руки Энджи, вцепившись в подушку и шконку, раз уж нельзя было спугнуть хрупкую девушку. Но и она весьма захватилась, несмотря на свой страх и скованность и не позволяла Джеку скучать, меняя темп поцелуев или их место — его колючие щеки, шея или плечо. — Все хорошо? — трогательной была и его забота о ней, осторожность и чуткость. — Угу, — лишь сдавленно и кусая губы кивнула тихо Анжелика, но эта искорка наслаждения и порыва не угасала в ее глазах и всё ещё танцевала маленьким неукротимым чертенком. Джек снова поцеловал ее, отвлекая от покусываний губ и переживаний, а потом зашептал в самое ухо, позволяя себе немного опустить торс и перераспределить половину веса на ее фигуру. — Расслабься, не зажимайся, — достаточно уверенно и четко приказал он пиратке, и сразу же поменял темп. Все чувства понеслись с невероятной неконтролируемой скоростью, отдаваясь приятной вибрацией в самом чувствительном участке ее тела. Энджи полностью отпустила себя и расслабила все мышцы, закрыв глаза и разомкнув уже покрасневшие губы. И обняла мужчину за широкие плечи, принимая любую его инициативу и желание. Небольшая боль постепенно с каждой секундой превращалась в удовольствие, и быстрый темп уже не пугал и не вызывал у Анжелики панику. Она почувствовала этот вкус и наслаждалась им, несясь навстречу. Тонкие ноготки впились в бронзовую кожу пирата, в горле пересохло от частого дыхания и девушка ощутила подступающую энергию и взрыв, вот-вот накатывающий и заставляющий сердце замереть в восторге. Анжелика даже не сдержала несколько тонких и нежных стонов удовольствия, вздымая в бессилии красивую грудь под тонкой тканью и напрягая живот. От такого же упоения и счастья чуть не расслабился и сам Джек, готовый уже упасть без дыхания на ее и без того хрупкое тело. В таком безумном блаженстве он оказался, что совершенно не был готов сдерживаться. Они оба обменялись прерывистыми вздохами и слегка соприкоснули горячие губы, всматриваясь через темные глаза в души друг друга. Горящие, дикие и удовлетворённые. Два огня с шепотом и остаточной негой медленно затухали, поглощая свой жар внутрь тел. Она была великолепна, как никогда. Страсть в чистом виде. Без капли примесей. Такая юная, теплая и нежная. Анжелика редко бывала столь чистой и искренней в постели в прошлом. И в этом Джеку повезло. Знать ее любой. Они двое так накалили здесь воздух, что свечки заколыхались и заискрилась, отбрасывая на лица едва уловимый свет. Кудрявые волосы Энджи растрепались по подушке и налипли на влажную бархатную кожу лица и плеч. Глаза девушки были закрыты, она дышала часто и устало, восстанавливаясь и отходя. Сердечко выскакивало из груди. Руки ее похолодели и ослабли и нежно спустились со спины и плеч мужчины на простыни. Джек тоже прикрыл глаза и выдохнул, на уставших руках перебравшись на свою половину постели, к стеночке, и рухнул на спину без сил. Преодолевая полный выход из пространства и собственного тела и чувств, Энджи сразу же спохватилась и, снова стесняясь, натянула кусочек скомканой простынки на себя. Еще с минуты три они переводили дыхание. Джек отходил очень быстро и обычно уже заходил на второй круг, если круг не находил на него верхом первой. Но Анжелика очень устала и в расслабленном состоянии могла лишь смотреть в потолок, на тени свечей, хлопать ресницами. И улыбаться. Ее лучезарная радостная улыбка, казалось, осветила всю каюту и быстро привлекла его косой взгляд. Понравилось. Конечно. Как же иначе? Это состояние непередаваемо. Она стала взрослой. Наконец-то. И они решили эту проблему сексуального напряжения. Это был пик любви, доверия и энергий. Невероятное таинство и особый обряд в жизни молодой Эндж. Пусть теперь только попробует назвать его папочкой или закапризничать. — Спасибо. За все. — Анжелика уютно и тепло положила голову и руку на грудь Джека. — Да не за что. — не мог же он так неловко молчать, раз она начала. И по глупости как всегда сморозил. — Обращайся. Анжелика в полном счастье и удовлетворении устало закрыла глаза и, обнимая, наконец-то, не подушку, а любимого мужчину, мгновенно провалилась в сон.