Соловей в золотой клетке

12:47

***

Его тон — до чёртиков спокойный, ласкал моё ухо, когда он склонился надо мной, шепча ужасные слова. — Ты теперь моя собственность, хочешь ты того или нет. Я не верующий человек, но, — Он выдержал небольшую паузу, прежде чем снова начать. — Мать настояла на том, чтобы священник узаконил наш брак. Как он выразился: «Наши души теперь связаны перед Богом.» Одинокая слеза покатилась с моей щеки на подушку, насквозь пропитывая её отчаяньем. — Обещаю, что сегодня я буду крайне нежен с тобой, но не надейся, что так будет всегда. Его холодная рука коснулась кожи моей разгоряченной щеки. Он смотрел на меня безумным взглядом, будто дикий волк смотрит на овечку, которую сейчас прикончит. — Прошу!.. Не надо, не делай этого! — мольбы хрипло вырвались у меня из горла. Он с силой закрыл мне рукой и грозно прошипел мне в губы: — Ты должна учиться слушаться. Но у нас будет достаточно времени, чтобы я научил тебя, — бросил он, хватая меня за запястья и прижимая к кровати. — А сейчас будь хорошей девочкой, пока я оплодотворяю тебя. С этими словами он грубо сорвал с меня платье и его ошмётки полетели на пол. Заломив мне обе руки, он жадно впился мне в губы, исследуя рот языком, дерзко, по хозяйски, совсем не так, как обещал. Я промычала ему в рот и впилась ногтями ему в кожу в надежде, что он отпустит. Я напряглась, чувствуя, как по венам растекается страх. Я попыталась вырваться, надавив на его грудь, чтобы отодвинуть его. Но он не уступал. Тогда я, собрав все силы, ударила его ногой. Удар оказался неожиданно сильным, и он, пошатнувшись, отпустил мои руки и едва не свалился с кровати. На мгновение в комнате воцарилась тишина, а затем его лицо исказилось от злости. Он поднял руку и ударил меня по щеке. — Ты ещё пожалеешь, если попробуешь мне перечить, — произнёс он холодно, пригрозив: — Я убью тебя. Если не будешь слушаться. Слёзы жгли глаза, но я сразу подавила их, смотря в потолок. У меня не оставалось выбора, кроме как откинуть голову и промолчать. Моё дыхание сбилось, когда он приблизился к моему лицу. Он снова коснулся моей щеки там, где ударил. Я чувствовала его дыхание на своих губах. Наши глаза встретились и мне не секунду показалось, что что-то проскочило сквозь его постоянно холодный взгляд и в этот момент я почувствовала, как стены вокруг исчезают. Сердце колотилось так громко, что казалось, он должен был слышать его. Его рука скользнула вниз, вдоль моей талии, исследуя каждый сантиметр и изгиб. Я почувствовала себя уязвимой и огражденной от всего мира. Я не заметила, как он полностью обнажился. Нижнее белье, которое всё это время защищало меня, улетело к платью куда-то в даль комнаты. — Я вхожу… — прошептал он. И не соврал. Я почувствовала как его член медленно входит в меня. Было слегка не приятно от ощущения сухости внутри, ведь я была не подготовленна. Но акт смягчил его предэякулят, стекающий с его твёрдого члена. Его губы слегка дрогнули, когда он полностью вошёл в меня. Он начал осторожно двигаться, внутри всё горело от его размера. Из меня вырвался стон и я сразу же закрыла рот рукой. Он поставил обе своих руки по обе стороны моей головы и я знала — чуть что, моя голова превратится в кашу. Нарастив темп, по комнате раздавались грязные хлопающие звуки тела об тело. Уже ближе к разрядке скорость была просто невыносимой. Я скользнула к его рукам, касаясь кожи его запястья, посмотрев вверх на него, я безмолвно спрашивала разрешения, на что увидела лёгкий кивок. Я ухватилась покрепче за обе его руки, пытаясь скрыть стоны, идущие один за другим. Спустя мгновения я почувствовала, как начинаю безумно сжиматься вокруг него, а на его лице появился почти невидимый румянец, мне показалось это безумно милым. Сейчас, лёжа под ним, я видела не бессердечного убийцу, а мужчину, который мог бы меня защитить. Последние толчки и я почувствовала замыкание, я впилась ногтями в его запястья и прогнулась в спине. Громкий стон я не смогла остановить и он тоже не сдерживал себя. Горячее семя расплылось внутри меня. — Ты подаришь мне сына… — склонившись над моим ухом, прошептал он. После его слов последовал, на удивление, нежный поцелуй в губы. Я нервно съёжилась от такого жеста, тяжело дыша. Он сел на край кровати и тяжело вздохнул, казалось, что сейчас он достанет из кармана сигарету и грузно закурит. На грудь давила неизвестность, я сидела в углу кровати, не в силах даже дышать глубже. Долгое молчание тянулось, как вдруг, он тихо промолвил: — Прости, — его шепот с трудом донёсся до моих ушей. Резкая смена настроения вовсе не успокоила меня. Я встревоженно посмотрела на него. — Что?.. Зачем ты… — сквозь страх лишения жизни, я выдааила, голос мой дрогнул, не закончив фразу. Он вздохнул глубоко, почти тяжело, прежде чем ответить чуть громче: — Прости, что приношу тебе только боль и горечь. Я оцепенела. Он всё ещё сидел спиной ко мне, словно намеренно избегал моего взгляда. Я рассматривала его голые напряжённые плечи, резкие очертания мускулистой спины и попыталась найти в этом хотя бы малейший намёк на слабость. «Он не хочет показывать свои эмоции? Ему это запрещено? Он ведь наёмный убийца,» — промелькнуло у меня в голове. Дыхание перехватило, когда он обернулся. Его лицо казалось пустым холстом, будто замороженным. Но глаза — глаза впервые стали другими. В них была усталость, скрытая под апатией. — Спи, — резко бросил тот, голос зазвенел, как лезвие. — Тебя завтра ждут за завтраком. С этими словами он поднялся, его движения были безшумными и быстрыми. Я осталась одна в этой тёмной комнате, но теперь страх сменился на любопытство. Я не заметила, насколько быстро я провалилась в царство Морфея.