Тропическая жара

Алекс

      Потная, уставшая и невероятно раздраженная, я схватила свою сумку из верхнего отсека. Казалось, самолету потребовалось невероятно много времени, чтобы подрулить к терминалу, а затем открыть дверь. Неужели настолько сложно было просунуть деревянный брус под шины, чтобы закрепить самолет? Трехчасовая задержка в Майами довела меня до крайности. Теперь каждая потерянная секунда усиливала мое беспокойство. Каждый ряд медленно пустел, что еще больше раздражало меня.       — «Спасибо, что летаете с нами», — сказала одна из измученных стюардесс, когда я выходила из самолета.       — «Хорошего дня», — пробормотала я, понимая, что эта женщина не виновата в том, что последние двадцать четыре часа прошли не по плану. Если только этот план не состоял в том, чтобы пустить под откос все аспекты моей жизни.       Следуя за другими пассажирами к паспортному контролю, я пыталась сосчитать до десяти. Потеря самообладания в окружении мужчин угрюмого вида с устрашающими винтовками, наблюдающих за хаосом в маленьком аэропорту, скорее всего, приведет к наихудшему из возможных исходов.       Просто улыбайся и отвечай на их вопросы, Алекс, без лишнего задора.       — «С какой целью вы путешествуете?» — рявкнул мужчина.       — »Ради удовольствия». Блесни фальшивой, беззаботной улыбкой наподобие «жизнь легка». Что бы ты ни делала, не показывай своего страха.       — «На какой срок?» — Он изучил мои документы.       — «Шесть дней». — Реальный же ответ: на столько, сколько потребуется, чтобы смириться с крахом моего брака.       Мужчина взял в руки мой паспорт и долго смотрел на меня, сравнивая его с моей фотографией, выражение его лица было устрашающим.       Я продолжала натянуто улыбаться с принудительной расслабленностью, подавляя желание заполнить эти секунды бесполезным лепетом. Мне никогда не нравилась эта часть зарубежных путешествий. Находиться в руках маленького человека, обладающего слишком большой властью.       Наконец, он поставил штамп в моем паспорте и протянул его с пренебрежительным видом, уже переключив свое внимание на следующего американца, желающего получить разрешение на въезд в его страну, — потому что он вел себя так, как будто это было в его исключительной власти.       В багажном отделении стояло еще больше мужчин в коричневой форме с винтовками.       Алекс, ты больше не в Канзасе.       Я забрала свою проверенную сумку и направилась к выходу.       Время близилось к полуночи, и я мысленно помолилась, чтобы водитель, с которым я договорилась в последнюю минуту, дождался меня. Я пыталась дозвониться в службу из Майами, когда начался ливень, но никто не ответил.       Влажность ударила в лицо, как только я вышла на улицу. Большинство людей за металлическим барьером выглядели как члены семьи; они размахивали руками и плакали. Некоторые держали таблички с именами. Я просмотрела их, не увидев своего имени.       Подождите-ка.       Один нервный на вид мужчина держал листок бумаги, на котором было написано: Алекс Кэбол. Это было настолько близко, что заставило меня задуматься о том, велика ли вероятность, что это предназначалось не мне.       Я подошла к мужчине, который был на полфута ниже меня, и спросила:       — «Вы здесь из-за Алекс Кэбот?»       Он ответил по-испански и потряс бумажкой, как будто этим все было сказано.       Почему я не подтянула свой школьный испанский?       Я произнесла свое имя медленнее, приложив руку к груди:       — «Я, Алекс».       Он снова быстро заговорил на своем родном языке, улыбаясь застенчивой, но нервной улыбкой и переминаясь с ноги на ногу.       Что за черт? Он, должно быть, был моим водителем. Толпа резко поредела, и он был единственным, кто держал плакат. Если бы он не был моим водителем, я бы выяснила это позже. Но мне нужно было продолжать ехать к месту назначения. Провести ночь в аэропорту с вооруженными людьми, с которыми я не могла общаться, было не лучшим вариантом.       — «Си, си», — наконец сказала я и жестом показала ему идти к машине.       Измученная морально и физически, я ничего так не хотела, как приехать на курорт, до которого было два часа езды, и упасть в постель.       На заднем сиденье потрепанного минивэна я лихорадочно читала дорожные знаки над головой, сверяя названия с моим телефоном, чтобы понять, в правильном ли направлении мы движемся. В меру своих возможностей и паршивого подключения к Wi-Fi благодаря купленной мной СИМ-карте я была относительно уверена, что нахожусь в нужной машине.       Стараясь не заснуть, я вертела головой взад-вперед, вглядываясь в черную пустоту по обе стороны от машины. Была ли это карма, учитывая, что я изо всех сил старалась сохранить самообладание с тех пор, как моя жена положила конец нашим отношениям? Будет ли все с этого момента бесцветным, пустым и пугающим?       Через час езды мужчина съехал с дороги к тому, что выглядело как заброшенная заправочная станция. Он повернулся на водительском сиденье, что-то быстро сказал по-испански, а затем вышел из машины.       — «Какого хрена?» — Я наклонилась, чтобы заглянуть через лобовое стекло.       Водитель, выглядевший испуганным, нырнул за здание.       Я нервно огляделась, гадая, не собираются ли на меня напасть или похитить. Вокруг не было ничего, кроме темноты.       Секунды тикали с глухим стуком в висках.       Водитель появился снова и, сев за руль, выехал на дорогу. Ему нужно было отлучиться в туалет? Он сказал «baño»? Это слово обозначало ванную? Как я могла быть такой глупой, что не подготовилась получше? Если я действительно стала жертвой торговли людьми, винить в этом нужно было только себя.       Спустя еще один напряженный час он свернул с главной дороги на гравийную. Пока микроавтобус подпрыгивал на месте, я держалась за обе свои сумки, упираясь ногами, чтобы удержаться на сиденье. Ветви деревьев царапали борта машины, издавая отвратительные звуки.       Впереди виднелось крошечное здание и шлагбаум на дороге. Крупный мужчина приблизился к машине, прежде чем она подъехала слишком близко. Он посветил фонариком на водителя, а затем на меня сзади, и я отреагировала тем, что подняла руку и отвернулась, моргая, чтобы восстановить зрение.       Срань господня, Алекс. Во что ты вляпалась?       Чувак развернулся и поднял шлагбаум, моргнув фонариком водителю, чтобы тот ехал дальше. На дороге продолжалась толчея, пока, наконец, машина не остановилась перед белым зданием с бетонной лестницей, окутанным полной темнотой.       Дверцу машины открыл другой мужчина. Не говоря ни слова, он взял мои сумки и жестом показал мне выходить из нее.       Водитель, выйдя из машины, помахал мне рукой на прощание и крутанул руль, явно торопясь убраться подальше от этого места.       С более тяжелой сумкой через плечо и другой в руке массивный чувак жестом пригласил меня следовать за ним, свет исходил только от его фонарика. Какой у меня был выбор? Я не могла сбежать пешком посреди джунглей.       Гравий хрустел под ногами, пока я пыталась разглядеть окрестности. Единственное, в чем я была абсолютно уверена, так это в том, что со всех сторон меня окружала густая растительность. Наедине с молчаливым мужчиной, пыхтящим и отдувающимся, ведущим меня к…       Наконец мы добрались до небольшого здания, где он поставил сумки у двери, открыл ее ключом и сказал что-то грубым голосом, похожим на «Доброй ночи».       Я встала у входа, вытянув шею, чтобы заглянуть внутрь. Постепенно мои глаза привыкли к темноте, и я разглядела кровать. Медленно войдя в комнату, моя правая рука шарила по стене в поисках света, я нащупала выключатель и включила его.       Вероятно, я была в бунгало. Оно оказалось милым. Разве торговцы людьми медленно заманивали вас на одну ночь в уютную постель, прежде чем разрушить всю вашу оставшуюся жизнь? У меня были для них новости. Моя жизнь уже была разрушена, так что, что бы ни происходило дальше, все шло своим чередом. Счастье больше не казалось возможным. Боже, моя жизнь была бы в полном дерьме, если бы мысль о том, что я стану секс-рабыней, не повергала меня в панику.       Честно говоря, я была слишком измотана, чтобы всерьез задумываться о своей судьбе. После того, как я внесла свой багаж, я закрыла и заперла дверь, отбросив мысль о том, чтобы передвинуть мебель и заблокировать вход.       Я рухнула на кровать, вымотанная больше, чем за последние месяцы, если не годы. Когда я засыпала, что-то шуршало тут и там по крыше домика. Всю ночь напролет мне снились нападения диких животных.       Какой-то хруст разбудил меня около шести, но мне удалось перевернуться на другой бок и снова погрузиться в глубокий сон.       Около девяти, если верить моему телефону, я снова проснулась. Я села, потирая глаза, и задумалась о том, что делать дальше. Спрятаться навсегда или открыть дверь и посмотреть, что меня ждет снаружи.       После суровой напутственной речи, а затем еще двух, я поднялась на ноги и открыла входную дверь, но меня встретил красочный рай, пение птиц и группа людей, проходивших мимо моей хижины, и одна женщина весело помахала мне рукой.