(Не) Повезло

— Геката, беру свои слова назад. У меня все-таки появилось парочку вопросов.       Русый парень прошел и сел напротив девушки. В руках он держал несколько свитков, под глазами были мешки — плевать, что богам не особо-то сон был нужен и так далее — и полы белоснежной тоги были изорваны. При тусклом освещении синего огня кожа побледнела еще сильнее, чем от долгого пребывания в Подземном царстве без солнечного света.       Все помещение слегка промерзло. Ну как слегка. Некоторые вещи покрыла корка льда, и если Геркулес как-то дернется не так, то соскользнет на пол с кресла, буквально. — Что же тебя так озадачило, что ты взял и самостоятельно пришел ко мне? — девушка заправила черную прядку волос за ухо и улыбнулась уголками губ. — Удиви меня, Герки.       Юноша развалился в кресле из темного дерева, массируя виски и как бы переводя дыхание. Одно из запястий обвивал, точно змея, кожаный тонкий длинноватый для браслета шнурок, а с него свисал бронзовый круг. Когда парень опустил руки, кружок проехался по шнурку вниз, опускаясь на пол с характерным звоном. — Объясни мне, почему эти… Как бы поцензурнее выразить мое отношение к ним? — кажется, парень прочитал в глазах напротив осуждение. — Почему эти, так уж и быть, судьи так на меня пялятся? Я имею ввиду, да, я не Аид, но пока я его заменяю, они должны мне подчиняться. А если я не играю какую-то злобную сволочь, они не хотят меня даже видеть, не то, что слышать и слушать.       Геркулес был тут, в Подземном царстве, последние полгода из-за приказа отца, то есть Зевса, то есть главного бога и повелителя всего мира. Гекату попросили присмотреть за тем как проходит наказание мальчишки, и титанида уже давно так не веселилась, если честно. — Герки, дорогуша, не заостряй на этом свое внимание. Они того не стоят, я тебя уверяю.       Парень хмурится лишь сильнее, ставит руки на стол и кладет голову поверх. Если у богов все-таки и может болеть голова, то у Геркулеса она явно гудела. Он до сих пор помнит это ужасное ощущение. Ему словно стучат по голове… — Так и знал, что ты это скажешь. Но с твоей стороны это хуже открытых издевательств. — Я знаю, что ты знал, но ты ведь все равно пришел.       Титанида сидела в темного цвета тоге на кресле — здесь правда сложно быть уверенным, потому что и этот предмет во льду — из темного дерева. Одежда почти сливалась с своеобразным троном, а из-за освещения хозяйка комнаты казалась прозрачной. Парень закрыл глаза. — Когда Аид выберется? — Он был бы знатно удивлен такой уверенностью в нем и желанию побыстрее свидится, Герки, — на губах легкая усмешка, а юноша слышит ее слишком хорошо в чужом голосе. — Как вы вообще друг друга терпите?       Геката в ответ лишь хмыкает. Олимпийцы были правы, Геркулес похож на своего дядю, пусть и не внешне. Мальчишка открывает глаза и смотрит, кажется, в самую душу, но ему еще смертных сложно читать — слишком мал для этого, что уж говорить о бессмертных. И пускай боги могут выбрать одну оболочку и не менять ее тысячелетиями, за последние полгода хрусталики немножечко потускнели.       Титанида благодарна, что он не назвал их с Аидом, ее непосредственным начальством, друзьями. Кажется, именно это и вертелось на языке, но Геркулес закрыл рот, а через секунду сказал: — Ответь на вопрос, и тогда я уйду гораздо быстрее. — Не слышу волшебного слова, родственничек.       Для Геркулеса Аид и Геката чем-то похожи. Чем-то таким неуловимым. Явно не фразами, словечками и местом обитания. Возможно, некоторой нелюдимостью? — Пожалуйста, Геката, ответьте на мой никому не нужный кроме меня вопрос.       Они смотрели друг на друга пристально. Глаза в глаза. Смотрели не боясь друг друга, хоть и была некая надежда у Гекаты увидеть страх в голубых, как чистое небо, глазах. — Не знаю, — девушка ответила, не задумываясь, а сказала это так, словно спросили про погоду.       У Геркулеса задергался глаз. Определенно, многие привычки мальчишка перенял у людей. Три года среди смертных отпечатались слишком сильно для бога. Это тоже веселило. Наблюдать за Геркулесом, что пытался сначала отвыкнуть от жизни бога, а потом привыкнуть к ней обратно, было интересно. — Думаю, проще сказать мне: «Ты тут надолго парень. Ставлю на вечность!» — Ты тут надолго парень. Ставлю на вечность, — весело повторила девушка, смакуя, а потом добавила. — Не, одинаково.       Титанида понимала, что скоро Геркулес взорвется. Мальчишка просто не мог не взорваться. Для него было все еще сложно держать себя на поводке, в узде хоть какой-нибудь и, одновременно, не отвлекаясь, править Подземным вместо дяди. Плевать, что он тут целых полгода.       Геркулес немного успокоился, вытянул откуда-то бронзовый кружок из металла и положил его на стол. Кажется, это была не драхма, а жаль. — И ты можешь сделать мне маленькое одолжение? — Смотря в чем оно заключается, герой.       Полгода слишком мало для бога, но слишком много для человека, как твердила вечно Афина младшему брату. Она была права и спорить с этим бессмысленно.       Спустя несколько лет своего личного наказания-заточения Геркулес пришел на Олимп отчитаться о проделанной работе. Аид же только, что выбравшийся из реки Стикс, нашел на своем столе длинный отчет, выведенный аккуратнейшим почерком.       Осознание кто именно был тут вместо него привело в бешенство, а Геката лишь наблюдала за этим. Она так и не ответила на его немой вопрос.       Геркулес был перед титанидой в долгу не очень долгое время и был очень рад выполнять свою чертову отработку, на чужое удивление. Геката впервые встретила того, кто был готов увести у старшего из Тройки пленника. Точнее Герк устроил все так, чтобы он по мнению большинства был тут не при чем.