Intersex

      Не представляя, что творится в университете, Чонгук старательно пытается расслабиться, потягивая предложенный кофе в одном из бутиков.       Девушки-ассистенты ублажают молодого человека вниманием, наивно полагая, что это он привёл девушку выбирать наряд. Парень входит во вкус и, закинув ногу на ногу, ждёт, когда Тэхён продефилирует мимо в третий десяток раз.       — Что ты думаешь об этом? — уже уставший и недовольный излишним вниманием к младшему, Ким выходит из примерочной.       Чонгуку всё нравится. Чтобы не примерил его спутник всё становится прекрасным.       Ассистентки начинают щебетать, высказывая своё мнение, но Ким грубо останавливает поток лишних слов.       — Я спрашиваю не вас, — тихо, но вкрадчиво.       Девушки тут же смолкают, расступаясь и позволяя молодому мужчине приблизиться к своей спутнице.       — Ты прекрасна, Нарэй, — шепчет, едва прикасаясь к голой коже Тэхёна. — Но твои плечи…       — Что с моими плечами? — хмурится Ким и, приближаясь к зеркалу, напрягает руку. Плечо вырисовывает плотные дельтовидные мышцы.       Чонгук снова приближается. Ведёт по рельефу кончиками пальцев.       — Я бы не хотел, чтобы все видели силу и красоту твоего тела, — тонко намекает.       — Я понял, — кивает Ким и быстро скрывается в раздевалке.       Уже через десять минут, расхаживая перед Чонгуком, старший крутится в комбинезончике от Louis Vuitton. Черный жаккард подчёркивает утончённую фигуру, рукав три четверти скрывает плечи, а оголенная спина придаёт силуэту лёгкости и соблазна.       Не сумев усидеть, Чонгук отставляет чашку с кофе и приближается. Говорить ничего не приходится. Тэхён заглядывает в глаза младшего, видит в них сияющий восторг.       — Значит, берём этот, — не отрывая взгляда от парня, командует ассистенткам.       Девушки завистливо смотрят на пару. Им не положено выражать эмоции личного характера, но устоять не получается. Каждый день, встречая в своём павильоне десятки состоятельных мужчин и женщин, не каждый раз можно увидеть, как плещется любовь в чужих глазах.       Оживая от задумчивости, работницы начинают суетиться, собирая костюмы, что не понравились покупателям. Пользуясь возможностью, Чонгук цепляет руку старшего и целует тыльную сторону ладони, чуть задевая пальцы.       — Ты так прекрасен, Тэхёни. Я очарован тобой, — шепчет, радуясь внутри, что щеки старшего вспыхивают румянцем. Непоколебимая скала дрогает, и строптивый нрав холодного повелителя сменяется натурой обласканной кошки. Опуская голову, Ким стреляет в Чона глазами, пробивая не прикрытое ни чем сердце. — Я люблю тебя, — шепчет пронизанный насквозь младший.       — Прости меня. Я был слишком высокомерен. Я тоже люблю тебя, — шепчет в ответ, но с бока женский голос портит идиллию.       — Простите, — осторожно привлекает внимание. Тэхён злобно осматривает осмелевшую. — Нужно упаковать, — ведёт глазами несчастная.       — Дорогая, пора переодеваться, — хмыкает Чон.       Возвращаясь на своё место, парень не притрагивается к остывшему кофе. Стараясь делать вид делового человека, достаёт телефон. Вспоминая сегодняшнюю выходку в кафетерии, с замиранием сердца смотрит новостную ленту. На удивление, там ни слова не сказано про отношения, зато большая статья о реабилитации Тэхёна как спортсмена.       — Ты почему такой бледный? — возвышается статная фигура старшего. Ким переоделся и отдал покупку на упаковку. Сейчас он примет желтый бумажный пакет с ручками из синего шёлка и с самодовольной улыбкой уведёт этого молодого красивого мужчину из бутика, но сердце чувствует неладное. — Ты что-то вычитал про нас? Не переживай. Мы побудем у отца, а потом решим, как исправить ситуацию. Я что-нибудь придумаю, — успокаивает.       Чонгук с обожанием смотрит в ответ на своего спасителя. Тэхён в своём кукольном виде кажется звездой бродвейских постановок. Возвышенный и припудренный снаружи, остаётся настоящим мужественным воплощением галантной красоты.       — Всё нормально, — поднимаясь из кресла, Чонгук решает не волновать старшего. — Не переживай.

***

      Категорически отказываясь от посещения spa-салона, Чонгук соглашается только на барбера.       — Пожалей меня, Тэхён, — канючит в салоне такси.       Ким хмыкает, понимая, что младший не привык к таким вылазкам. Они действительно много времени провели в царстве luxury брендов, и от этого даже у него болит голова.       Уверенными движениями снимая с кисти лангет, Тэхён вкладывает его Чону в руки.       — Хорошо. Я не буду настаивать, но ты зря отказываешься, — радуется округленным глазам.       Чонгук осторожно прикасается к освобождённой кисти и, не решаясь взять её в руки, сжимает в другой руке замену гипса.       — Ты зачем снял? — ужасается.              Тэхён, довольный произведённым эффектом, цепляет подбородок старшего, но не целует.       — Я давно об этом мечтал.       Не настаивая на возврате каркаса, Чон принимает такое решение. Ким не может показаться на встрече с родственниками со сломанной рукой. К тому же время прошло достаточно для сращивания костей.

***

      Статья о восстановлении Кима в праве заниматься в спортивной секции будоражит кампус. Студенты торопятся вернуться из города в корпуса, чтобы обсудить эту новость с теми, кто там находится.       — Быть не может, — шепчутся по углам.       — Что теперь будет, когда он восстановлен? — поступают взволнованные вопросы.       Чон Хосок, виновник этого ажиотажа, не может остаться в стороне. К нему то и дело забегают в комнату, пытаясь выудить настоящие подробности, но парень цитирует информацию, расписанную редакторами.       — Пошли вон, — возвращаясь в свою комнату, Намджун изгоняет непрошенных. — Как ты их терпишь? — интересуется у соседа, не обращая внимание, что гости ещё не вышли.       — Под этим всем кроется популярность. Нет никого, кто бы не говорил обо мне, — самодовольно заявляет Чон.       — Это ненадолго. Завтра вернётся Ким. Если уже ни сегодня. Думаю, он будет не менее интересен, — веселится с недовольного лица приятеля.       — Он не будет так охотно давать комментарии, — фыркает Хосок.       С этим сложно поспорить. Как бы не приручал Кима к людям Чонгук, парень остаётся верен себе и по-прежнему держит дистанцию.       — Ты не хочешь позвонить ему? — сменяя настроение, Джун присаживается радом с соседом.       Хосок опускает голову.       — Ну он-то не звонит, — бубнит, словно обиженно.       — А ты возьми и позвони первый, — подбадривает друг.       Хосок невесело усмехается. Он видел, как реагирует младший на их с Кимом перемирие. Наслышан, как громко парень отпраздновал их скандал. Больше допускать ситуаций, подвигающих к ревности, он не намерен.       — Позвоню Чонгуку. Он хоть и мелкий засранец, но не лишён интеллекта.       Намджун одобрительно хлопает по плечу.       — Чон нормальный парень. Позвони ему.

***

      Пристально рассмотрев себя в зеркало, Чонгук потягивается, развалившись звездой на кровати. Ему изрядно поправили причёску, выстригли ушки и сделали максимально острые виски. Странно, ещё вчера Чон был уверен, что выглядит вполне прилично.       Читать статью и отзывы к ней не хочется. Заучив текст до запятой, парень не желает смотреть на бурную реакцию подписчиков. Универ беснуется, но это пока Тэхёна нет в нём. Завтра же либо всё утихнет, словно так и должно быть, либо студенты соберут митинги с транспарантами. Будут кричать лозунги под окнами деканата. До ректора не докричаться. Он предусмотрительно обосновался максимально высоко, чтобы глупые и назойливые студенты не мешали ему работать. Более того, его и не видел никто почти. Лишь единицы могут похвастаться, что видели главного человека кампуса в лицо, но никто не обладает на этот счёт твёрдой уверенностью.       — Кто же этот ректор, что заступился за Кима? — размышляет Чонгук, ожидая, что Тэхён отзвонится, что едет в отель.       Когда телефон оживает, парень перекатывается со спины на живот. Незнакомый номер манит принять вызов. В трубке раздаётся голос Хосока.       Всплывает нехорошее воспоминание, чтобы освежить в памяти момент последней встречи. Как старший пятился назад, желая сохранить целостность носа и зубов. Лишившись природных данных, парень носит новое лицо, как подарок, и старательно его бережёт.       — Что тебе надо? — недовольно ворчит младший.       Хосок делает вид, что не слышит раздражения в голосе и с улыбкой интересуется о делах и настроении.       — Всё просто шикарно, — фыркает Чон, собираясь задать напрямую вопрос о статье, но старший опережает.       — Ты уже видел, что Тэхёна оправдали? — хвастается. Хосок думает, что совершил подвиг, хоть и получил за признание не малую сумму денег, но об этом он никому не расскажет.       — И что ты теперь хочешь в замен? Его голые фотки? — ещё сильнее злится Чон.       Припомнив слова старшего, что тот, не подумав особо, бросил в больнице, Чонгук хочет опустить величие благодетеля. Если Тэхён узнает, что был очищен благодаря стараниям бывшего друга, то вновь проникнется к нему доверием. Первокурсник доверять этому подхалиму не спешит.       Сидя на кровати в своей комнате, Хосок, подогнув ноги, выпрямляет спину в струну.       — Ты теперь вечность будешь это припоминать? — недовольно морщится.       — Нет, — брякает Чон. — Я надеюсь, что ты скоро выпустишься, и мне больше не придётся тебя видеть.       Повисает молчание. Слышно, как Хосок вздыхает.       — Обидно. Я думал, мы смогли бы подружиться. Тэхён сказал,..       — Мне плевать, что сказал Тэхён, — торопится перебить младший. Он не хочет, чтобы в этом разговоре упоминалось имя Кима.       Снова молчаливое тяжёлое дыхание в трубку.       — Тэхён знает, что ждёт его по прибытию? — сдаётся старший и переходит к самому делу.       — Ещё нет. У нас слишком много дел, чтобы читать сплетни, — неохотно отзывается Чон.       — Я знаю, что вы поехали к мистеру Киму, — согласно мямлит растерявшийся старший. — Просто хотел узнать, что вы думаете. Как будет вести себя Тэхён? Я хочу подстроиться под его поведение.       Зубы сводит от невозможности вдолбить старшему, как тот не прав.       — Не надо ни под кого подстраиваться. Ты сам по себе, Ким сам. Если ему будет нужна помощь, я окажу. Не вертись под ногами, Хосок, — просит настойчиво.       Понимая, что разговор идёт в никуда, выпускник расстроен происходящим. Он планировал сговориться, выработать тактику поведения, но упрямый младший не хочет идти навстречу.       — Что ж, — понуро предлагает старший. — Я думал, ты умнее. Жаль, ошибался. Скажи хотя бы, когда вы приедете?       — Завтра утром, — отчеканивает Чон и без прощания отменяет звонок. Он даже не сохраняет номер, уверенный, что ни при каких условиях не станет звонить этому человеку.

***

      Возвращение Тэхёна в номер уже ничего не меняет. Младший сильно расстроен и выглядит нервозным, дерганным. Повод нервничать определённо есть: в номер отеля вместо привычного Кима заходит необыкновенно красивая девушка.       — Как я тебе? — счастливо вертясь вокруг своей оси, Тэхён желает услышать комплименты, но Чонгук не может вымолвить и слово. Он сидит в позе Будды на кровати и не торопится шевелиться.       — Если бы не голос, я бы не поверил, что это ты, — признается парень, но на удивление самому себе, не тянется к старшему. Похоже, старый знакомый так сильно испортил настроение, что новый облик любимого к себе совсем не манит.       — Что с тобой? — перестаёт улыбаться Ким. Он впервые ублажил свою женскую натуру, позволив все прелести жизни, и не чувствует за это угрызение совести. Чонгук же больше напоминает грозовую тучу, что вот-вот разразится громом. — Что с тобой происходит? — приближается и протягивает руку.       Хватая за кисть, Чон рывком притягивает старшего и прижимается к ладони щекой. Кожа пахнет сладко, но непривычно. Тэхён весь воздушный, как облако и чужой. Это добавляет волнения. Отпуская захваченную руку, младший опускает голову. Он не хочет никуда ехать. Не хочет видеть таким Тэхёна. Старший совсем незнакомый в этом красивом обличии. Чонгук не чувствует от него защиты. Нет больше той стены, которая защищала его и которую он сам рвался защищать.       — Чонгук, — совсем тихо зовёт Ким и присаживается на кровать рядом. — я тебе совсем не нравлюсь?       Парень мотает головой, так и не поднимая лица.       — Ты очень красивый, — признается.       — Но ты не смотришь на меня, — цепляя подбородок надушенными пальцами со свежим ровным маникюром, парень с сожалением признает, что все старания напрасны. Чонгук смотрит холодно и отстранённо. — Я не нравлюсь тебе, — прискорбно признаёт Тэхён. — А ведь я даже не оделся. Мне нужно напялить на себя эти тряпки и каблуки, а я уже сейчас не нравлюсь тебе.       — Что ты заладил?! — взрывается младший и вскакивает с кровати. — Нравишься – не нравишься. Какая разница? Съездим на ужин и вернёмся в кампус. Ты снимешь эти побрякушки, — указывает на серьгу-каффу, украшающую ухо и причёску, — и снова станешь как был. Вернёшься в зал, продолжишь качаться и мы прекрасно будем жить без всех этих друзей, что вешаются на шею. Только ты и я.       Тэхён поражённо молчит, открыв рот. Он и не подозревал, что мелкого так накроет.       — Не нужно было оставлять тебя одного. Что ты тут себе надумал? — тянет руку и, хватая холодную кисть младшего, тянет к себе. — Садись, — пытается усадить на колено.       — Ну вот ещё, — фыркает Чон. — Мне осталось только на колени к мамочке забраться. Я и так чувствую себя отвратительно. Это всё фальшивое до тошноты. И ты ненастоящий.       Смягчая лицо улыбкой, старший сажает нервозного парня на кровать и сам садится к нему на колени. Обнимает шею, теребит волосы. Подмечает изменения в стрижке и нежно гладит виски. Чонгук сжимает родную фигуру в руках, желая смыть с Кима весь этот лоск и пафос, и снова гладить его выбеленные отросшие волосы.       — Что с волосами? — вдогонку к мыслям замечает, что цвет не тот.       — Я решил выправить цвет. Был слишком белый, стал русый. Думаешь, так хуже? — кокетничает старший, склоняя голову.       — Мне всё равно, — бубнит Чонгук и снова впивает пальцы в тело старшего.       — У моего наряда открытая спина. Будет неудобно, если появятся синяки. Все-таки мы едем к отцу, — мягко ослабляет хватку.       Сморщив нос от этих слов, Чон встаёт и спихивает старшего.       — Ты напоминаешь мне конфетти. Снаружи такой сногсшибательный, а внутри «не трогай останутся синяки», — писклявым голосом, кривляясь от бешенства. — Я без пяти минут твой муж, — тыкает в старшего пальцем.       Брови Тэхёна быстро взлетают вверх. Он не понимает, что Чонгук хочет донести.       — Кстати, о кольце, — вспоминает важную вещь, — снимай, — протягивает руку.       — Что?! — таращит глаза младший и рефлекторно сжимает кулак. Прячет его в карман. — Ты хочешь его забрать? — какая-то детская обида начинает карабкаться изнутри.       — Это на время, — успокаивает Ким. — По логике кольцо должно быть на мне, — пытается объяснить.       — Но оно на мне, — отходит на пару шагов назад. — Ты хочешь лишить меня оберега? Не отдам! — заявляет со всей серьёзностью и прячется в ванной.       Выждав минуту, старший идёт постучать затворнику, но начинает шуметь вода. Так и не ударив в закрытую дверь, берется разбирать покупки. Сегодня вновь предстоит пережить адский вечер на каблуках. Ноги начинают болеть от одной мысли.       «Неужели я всё ещё смогу ходить в такой обуви?». Поражается сам себе, помещая немаленькую стопу в узкий нос «лодочки».

***

      Надутый Чонгук сидит, прижавшись к двери. Оказавшись в очередном такси, парень крепко держится за ручку, словно готов выпрыгнуть на ходу в любую секунду. Сердце колотится.       Пропуская мимо уплывающий город, незнакомые районы, пёстрые вывески, людей и дома, машина стремительно направляется к окраине. Жилые постройки мельчают в размерах, а у студента кружится от волнения голова.       Поправляя ворот у белоснежной капроновой водолазки, Чон сует под него палец и пытается ослабить там, где не так уж и жмёт. Крутя пальцами другой руки пуговицу удлинённого френча, заметно нервничает.       — Расслабься, — тихий глубокий шёпот в сумеречном салоне пускает по спине молодого парня мурашки. Чонгук боится поворачиваться. Рядом с ним сидит не Тэхён. Эта неизвестная особа при полном макияже, смотрит с лёгкой тоской, но больше не пристаёт с вопросами.       Чувствуя, как от соседки исходит приятный манящий запах, парень стискивает кулаки.       «Во что я ввязался?». Сокрушенно крутит в голове и вздрагивает, когда мягкие подушечки пальцев касаются его руки.       — Отдай мне колечко, милый. Я поношу и сразу отдам, — двигаясь ближе, Ким пытается сблизиться с Чоном эмоционально. Такая холодность младшего выглядит очень странно. Что подумает отец, не заметив влюблённости в чужих глазах.       Превозмогая себя, Чонгук запускает руку в карман, прикрытый клапаном.       — На, забирай, — не поднимая головы, вкладывает в ладонь украшение.       — Если ты продолжишь избегать поднимать на меня глаза, то в чем смысл этого маскарада? — обижается Ким и надевает на свой палец кольцо. — Ты уже два часа демонстративно не смотришь на меня. Я так ужасен? — шипит, склоняясь к младшему всё ближе.       — Ты слишком красив. Боюсь потерять голову, — отвечает парень, не отворачиваясь от окна.       Тэхёна окончательно это злит. Хватая младшего за лицо, он с силой поворачивает к себе голову.       — Чонгук, ты бесишь. Что за ребячество. Ты сам всё это заварил.       — Я не думал, что придётся так рядиться. К тому же я спасал тебя, как мог, — фыркает парень и снова отворачивается.       Ким понимает, что ничего не получается. Весь этот бесконечный день добил младшего. Они совсем недавно ссорились и не успели восстановить баланс, а тут новые приключения.       — Я дам тебе возможность уйти, если сейчас ты отыграешь роль, — блефует Ким, пускаясь на крайности.       Чонгук тут же оборачивается. Смотрит настороженно на старшего.       — Куда уйти? — боится предполагать.       — От меня, — пожимает плечами старший. — Если ты сию минуту в меня не влюбишься и не воспылаешь желанием жениться, то меня предадут операционному столу, и от Тэхёна ничего не останется.       Всматриваясь в блестящие от света панели карие глаза, Чонгук понемногу возвращается в себя. Тэхён гладит его щеку, сверкая колечком на пальце, и тихо шепчет: «Я люблю тебя любого, потому что ты мой. Так почему ты не принимаешь меня таким?».       Стыд заставляет кусать нижнюю губу.       — Потому что ты другой. Я влюбился в тебя другого, — вздыхает, сознаваясь. — Мне кажется, что тебя подменили. Я начну на тебя смотреть, а ты посчитаешь это изменой.       — Но это ведь всё равно я. Как бы я ни был одет, внутри ничего не меняется. Прошу тебя, давай сделаем это вместе. А завтра будет, как было. Я начну ходит в тренировочный зал по ночам, чтобы там никого не было. Тренер мне доверяет, он даст ключи.       Чону хочется рассказать о новости, но водитель сворачивает с прямого пути и останавливается у ворот, что медленно оживают.       — Это что? — сжимается парень.       — Мы приехали, — Тэхён посылает воздушный поцелуй. — Выходи и застегни пиджак.       Вспоминая имена всех известных богов, Чон не даёт себе время опомниться. Он рывком открывает дверь, пока Тэхён расплачивается. Быстро застегнув все пуговицы своего строгого кителя, протягивает руку и помогает старшему покинуть салон.       — Как ты галантен, Чонгуки, — чуть улыбается Ким, подбадривая.       Чонгук играет бровями в ответ, но быстро вливается в маску строгой собранности. На широкое крыльцо особняка в европейском стиле выходит уже знакомый мужчина.       Старику Киму не терпелось встретиться с дочерью и, отстранив дворецкого от двери, мужчина сам торопится встретить.       — Ах! — театрально удивляется. — Нарэй! Какая красота, — торопливо сбегает со ступеней и кидается обниматься. Тэхён знает эту игру и с болью окунается в воспоминания.       Обнимая старика, торопливо хватает Чона под руку. Мистер Ким хотел сделать вид, что не видит Чонгука, но дочь открывает ему глаза.       — Отец, мы помолвлены, — заявляет, не сдвигаясь с места. Пока любопытный таксист мешкает, есть шанс ускользнуть.       Сморщившись, старик мельком бросает взгляд на руки Кима.       — А колечко-то кто покупал? — скрипучим голосом уточняет отец.       Чонгук готов провалиться под землю, но внутренний стержень, что годами в нём закалялся, неожиданно вновь окреп.       — Тэхён, — смело заявляет парень, заставляя Кимов открыть рты. — А женюсь я на вашей дочери. Всё, как вы и хотели.       Старый аристократ поджимает губы. Совсем он не рад такому родству. В его доме уже есть гости и жених со стороны больше подходит. Не может такой бриллиант достаться бедняку.       — Ты колечко сними, — командует старший. — На другой палец надень хотя бы, а этот освободи.       — И не подумаю, — чувствуя подпитку сил от младшего, Тэхён твёрдо стоит на своём. — Если есть какие-то проблемы, то мы лучше уедем.       Оборачивается, в надежде увидеть такси за спиной, но там только пустота. Широкий двор, усажанный туями, и ворота на свободу, что плотно захлопнуты. Всё вновь повторяется.       — Уйдёшь отсюда пешком? — хмыкает старший. — Как тогда? — подмигивает.       — Хочешь проверить? — дочь бросает вызов.       Присмирев и не влезая в спор между отцом и ребёнком, Чонгук сжимает мягкую кисть на своей руке. Он поддержит любое решение старшего, тем более, если Тэхён решится уйти.       Старый Ким смотрит с прищуром на слившиеся руки вместе. Крякает недовольно что-то неразборчивое и приглашает: «Пойдём. Все-таки там гости».       Неохотно вышагивая в ногу, молодые люди поднимаются по ступенькам. Оба боятся неизвестности, но повернуть назад прямо сейчас нельзя.

***

      Хосок не уверен в том, что на самом деле чувствует. Его охватили грусть, смятение и злость, но это неяркие эмоции, а скорее сплетение старых чувств. Парень очень хотел выделиться. Хотел, чтобы пожалели и похвалили. Это потаённые желания, о которых он просто так никому не расскажет, но их хочется претворить в жизнь.       Считая, что перенёс слишком многое, Чон уверен, что заслуживает внимания. Тэхён должен быть благодарен за столь щедрый подарок. Бывший друг фактически взял вину на себя, смыв налёт сажи и копоти с виноватого.       Ударяя кулаком по колену, парень сидит, глубоко погрузившись в свои мысли. Намджун сбавляет скорость шагов и с интересом рассматривает застывшее лицо соседа, что, похоже, так и не слезал с кровати.       — Ну и чего ты сидишь? — тормошит восковую фигуру за плечо. — Ты звонил Чону?       — Это придурок послал меня, — поднимает на приятеля обиженные глаза. — Он даже не рассказал Тэхёну. Они все считают, что так и должно быть. Кто вообще тебе велел затеять всё это? Пусть Ким и дальше ходил бы отчисленный, — детская злость заставляет сжимать губы в узкую полосу. Хосок желает мстить за неуважение.       — Меня вызвал ректор Ким, — неожиданно признается Джун.       Хосок задирает вверх голову.       — Что, прямо туда? — поражается Чон, поднимая палец и указывая им в потолок.       — Да, — безразлично пожимает плечами Намджун, хотя сам безгранично горд свершившимся чудом. — Но я не видел его напрямую. Со мной вёл беседу его секретарь. Жутко красивая, но безумно холодная женщина. У неё очень коварный взгляд, — понижает голос, словно пытается напугать восприимчивого соседа.       — И что она сказала? — оживает Чон. Не каждый день можно узнать, что кто-то, кто рядом с тобой, смог дотянуться до таких высот. Обычно встреча с ректором не сулит ничего положительного, но не в данном случае. Добраться хотя бы до секретаря уже достигнутый смысл жизни.       — Мне велели донести до Ли Маншика простую истину по поводу роспуска сплетен и передать ему статью, где очищается доброе имя Тэхёна, — усмехается.       Чон смотрит куда-то мимо приятеля.       «Так вот откуда тот конверт и записка. Значит, меня подкупил сам ректор? Зачем ему это?».       Не растягивая беседу до позднего вечера, Намджун начинает собирать сумку.       — Ты идешь на тренировку? — бросает взгляд через плечо.       — Нет. Что мне там делать? — вяло отзывается Хосок. В его голове начинает зреть странный план проникнуть в чужие тайны. Это весьма рискованно, учитывая, какими могут быть последствия, но любопытство нужно унять.       Дожидаясь, когда сосед, ничего не подозревая, уйдёт из комнаты, Хосок начинает продумывать план. Нужно проникнуть в шестой корпус незамеченным на вахте, а значит, лезть лучше через окно.

***

      Светлая столовая украшена сотнями свечей по всем поверхностям. Включён полоточный свет. Чонгук осматривает странно освещенную комнату со слишком большим столом, на котором всего пять комплектов тарелок и столовых приборов.       Надеясь в душе, что для него тоже приготовлено место и его не оставят стоять в стороне, Чон держит Тэхёна за руку, улыбаясь ему в знак поддержки.       Тэхён бледен и молчалив. Ступает осторожно, словно по полу разбросаны мышеловки. Смотрит на знакомое убранство и, кажется, переживает заново то время, когда был узником этих стен.       — Скажи, что не оставишь меня здесь, несмотря на то, что произойдёт дальше, — шепчет одними губами, но младший считывает.       Поднося холодные пальцы к своим губам, парень едва прикасается к ним. Мистер Ким вздергивает бровь, замечая этот никчёмный порыв жалкой нежности.       — Нарэй, — словно не замечая спутника дочери, отец широко, наигранно улыбается, привлекая к себе внимание, — познакомься. Это госпожа Алана. Твоя троюродная тётушка.       В столовую, как по заказу, входит высокая женщина с копной темно-русых волос. Она бросает заинтересованный взгляд на девушку и бегло осматривает молодого парня, что жмёт женскую руку.       — Расцепите руки, молодые люди, —требовательный низкий голос поражает холодностью. — В свете не принято такое поведение, — укоряет.       Чонгук хочет отпустить длинные пальцы старшего, но Тэхён сжимает его ладонь и, сплетая замок, вздергивает голову.       — Давайте упустим излишнюю манерность. Наши руки не могут быть разъединены, — усмехается Ким, понимая, что сказанное совершенно не нравится присутствующим.       — Это мы ещё посмотрим, — хмыкает отец. — Дочь, познакомься, — указывает на распахнутую дверь. — Это Нгуен. Сын госпожи Аланы.       В столовую входит высокий молодой мужчина. Статная фигура, облаченная в чёрный костюм, шитый на заказ, степенно подплывает совсем близко. Тэхён не сводит глаз с очаровательного незнакомца, что склоняет голову и норовит прикоснуться к руке.       Чувствуя, как ладонь младшего потеет в замке из пальцев, Ким злорадствует про себя, но прячет за спину свободную кисть. Этот жест выглядит крайне недоброжелательно. Мужчина распрямляется и смотрит на девушку свысока. Желая побороть слабый пол взглядом и силой своей харизмы, отступает с отвращением. Тэхён, чуть улыбаясь, подносит к лицу сцепленные руки и целует кисть своего спутника.       Мистер Ким спустил бы с дочери шкуру, если бы широкая спина Нгуена не закрывала ему обзор. Но, не имея и подозрений на выходку Нарэй, отец зовёт всех к столу.       У Чона не сгибаются колени. Он покорён силой и волей своей обворожительной спутницы. Тэхён поистине бесстрашный человек, способный на многое, если не на всё.       Следуя, как робот за девушкой, парень неловко отодвигает для неё стул, а потом присаживается сам. Молчание, воцарившееся за столом, напрягает каждого, да так, что испарина выступает на лбу.       Старый Ким с досадой смотрит на единственную наследницу. Дочь не отпускает мокрую руку какого-то щенка, что притащила с собой, так ещё и не смотрит на приглашённых гостей. Алана сверкает тёмным взглядом и тоже не проявляет дружелюбия, хоть и пытается построить диалог.       — Скажи, Нарэй, сколько тебе лет? — не реагирует на прислугу, что появляется словно из воздуха и суетится вокруг стола.       — Двадцать три, тётушка, — смиренно отвечает Ким, не отпуская холодные пальцы под столом.       Довольная тихим тоном старшая кивает с согласием, словно проверяла честность ответа.       — Нгуену тридцать два, — заявляет так, словно это кого-то волнует. Мужчина, сидящий рядом с матерью, кивает в знак согласия. — Ему пора жениться, — неожиданный поворот.       Чонгук стреляет на всех сидящих за столом почти чёрными от ужаса и бешенства глазами. Это же откровенный сговор на брак. Отец решил выдать дочь замуж, не дожидаясь смены документов. У парня замирает сердце, и он второй рукой сжимает кисть старшего.       — Это замечательно. Брак – это прекрасно, когда он основан на истинной любви, — подыгрывая в чужом спектакле, Нарэй улыбается гостям, поглаживая под столом чужие руки. Расцепляя пальцы, быстро перемещает мокрую ладонь на своё бедро и бросает взгляд для связи на спутника.       — Не всегда любовь стоит на первом месте. Многое решает положение и обязательства, — влезает отец.       — Я когда-то была замужем, — начинает свой рассказ Алана, — и не любила жениха. Но у нас родилась дочь красавица.       — Похожая на тебя, — поддакивает старик.       Тэхён смотрит на собеседников с недоумением.— Где вы видите красоту? — печально хмыкает Тэхён. — Если вашей дочери не повезло так же, как и мне, то она уродина.       Наступает молчание, в котором тяжёлое пыхтение отца сопровождается ударами ногтей Аланы по столешнице. Рука Чонгука сжимает бедро, и только на него Нарэй смотрит с благодарностью. Хмурый взгляд младшего кричит без слов, что Ким не прав.       Ситуация затягивается. Никто не знает, что сказать, и только тихое: «Мама» Нгуена нарушает молчание. Алана улыбается сыну, гладит его щеку и быстро набирает в себя воздух.       — Нарэй, сколько тебе ещё учиться? Чем ты планируешь заняться в будущем? — возобновляется допрос.       Тэхён расслабляется. Считает, что здесь можно и пофантазировать, бросает взгляд на Чонгука.       — Я окончу университет в этом году. Но работать или как-то развиваться я не намерена, — заставляет своими словами отпрянуть женщину от стола и тяжело вздохнуть отца. — Я планирую выйти замуж. Заниматься спортом ради удовольствия. Пусть меня содержит супруг, — елейно улыбается, чувствуя, как Чонгук косится на него. Младший не понимает, насколько правдивы слова старшего, но в принципе, пока не имеет ничего против.       Гримасничая, строя на лице крайнюю заинтересованность, Алана слушает бредни молодой девушки и качает в такт головой.       — Каким спортом ты занимаешься? — пытается хоть как-то поддержать разговор.       Тэхён резко встаёт со стула. Чонгук подскакивает следом, не понимая задумки старшего. Закрывая глаза на манеры, которым так старательно обучали все подростковые годы, парень поворачивается спиной. Напрягая мышцы, демонстрирует разлет лопаток, приводя спутника в восторг, а остальных в ужас и недоумение.       — Оу, — слышится голос Нгуена. Мужчина сам любитель спортзалов, но он едва-едва превосходит «невесту» в габаритах.       — Боже правый, — шепчет Алана, прикрывая рот. — Зачем же так сильно? Нарэй, девочка моя, ты занимаешься этим ужасным непонятным спортом, где полуголые люди ходят по подиуму. Постоянно забываю, как это называется, — смотрит на сына.       — Бодибилдинг, мама, — проясняет мужчина и его глаза вспыхивают.       Чонгук кожей чувствует флюиды, исходящие от этого альфа-самца, что не произносит ни слова без разрешения матери. Прикасаясь к плечу Тэхёна, просит глазами прекратить демонстрацию. Ким, чуть кивая, садится на своё место.       Хватаясь за налитое вино в бокале, старик Ким спешит сменить тему и хоть немного стереть впечатления от увиденного.       — Давайте поднимем бокалы, — предлагает, осклабившись.       Делая вид, что пьёт, Тэхён только смачивает губы и просит глазами Чона сделать также. Младший уже сделал небольшой глоток и готов выплюнуть всё обратно, но озорство в зрачках Кима останавливает. Смекая, что их явно здесь не отравят и это фишка, просто прихоть старшего, Чонгук послушно больше не пьёт.       — Вы не правильно меня поняли, тётушка, — внезапно заговаривает Нарэй, и отец с ожиданием ждёт продолжения. — Я не бодибилдер. Я занимаюсь боксом. У меня довольно-таки тяжёлый удар. Да, Чонгук? — пытается включить молчуна в разговор, а то про него все забыли.       — Как отбойный молоток, — подтверждает Чон и не сводит глаз с соперника.       Мистер Ким звонко цыкает и, качая головой, всячески хочет дать понять, что лучше бы все замолчали.       — А как же дети? — внезапно включается Нгуен. Его все больше интересует строптивая особа в чёрном и непонятен смазливый котёнок, сидящий рядом с ней. — Я хочу много детей.       — Нгуен, — осекает мать, но мужчина хочет продолжить.       — Хотеть или не хотеть – желание каждого. У меня не будет детей, — заявляет во всеуслышание и сразу смотрит на младшего. Чонгук не воспринимает слова всерьёз. Он очень доволен манерой общения своей спутницы и не задумывается о главном. Сейчас Чонгука не трогает тема продолжения рода. Он скорую женитьбу не воспринимает всерьёз.       — Давайте поедим, — скрипучим голосом предлагает глава семейства. Вечер не обещал быть простым. Отец догадывался, что Нарэй будет всё портить, но уж как-то слишком всё неприятно складывается.

***

      Желая проникнуть в шестой корпус незамеченным, Хосок терпеливо дожидается подходящего часа. На улице достаточно темно, а любители прогулок под фонарями ютятся в другой части кампуса. Обегая все освещённые дорожки стороной, парень близится к цели.       Толкая окно, что редко бывает закрыто изнутри в противопожарных целях, Чон карабкается на первый этаж.       «Только бы никого не встретить». Мелькает шальная мысль и, как назло, это случается.       — Чон Хосок? — удивлённый голос окликает застрявшего в окне парня. Он свешивает голову и тело, почти касаясь руками пола, и болтает ногами на улице.       Какая-то мразь отвешивает ошеломительный шлепок по ягодице, проходя мимо под окнами. Доносится дикий смех, и он окончательно сбивает парню настрой.       «Хороший шпион. Ничего не скажешь. Рассекретили со всех сторон». Злится и поднимает голову.       Впереди стоит сокурсник в мягких комнатных тапочках. Он держит в руке кружку, а за его спиной булькает вода в кулере.       — Ты заходишь или выходишь? — с насмешкой интересуется парень, а Чону хочется плюнуть ему в очки, чтобы не лыбился.       — Ухожу, — бубнит Чон и, раскачиваясь, отталкивается руками от пола. Опрокидываясь вниз, больно приземляется на отбитую половинку.       Сокурсник выглядывает в окно и прихлебываю чай из кружки, кричит в окно: «А что приходил-то?».       — Не твоё дело, — бубнит Хосок и, поднимаясь с земли, отряхивает штаны и уходит.       «Надо позже пробираться, когда уже все уснут». Приходя к такому мнению, Чон отправляется в свой корпус коротать время.

***

      Сказать хоть слово не представляется случая. Чонгук сидит как не живой. Рядом почти пустая тарелка. Тэхён услужливо положил спутнику небольшие кусочки мяса из рагу, но у младшего нет аппетита.       Устраивая перестрелку глазами с Нгуеном, парень пытается послать старшему информацию телепатически, чтобы он опустил голову и ел. Только мужчина настроен решительно и, отпивая вино из бокала, не торопится отступать.       — Чонгуки, — шепчет на ухо сладкий голос. Тэхён осторожно касается ноги под столом. — Мне нужно отойти.       — Я с тобой, — шепчет парень, но девушка слабо улыбается.       — Я здесь не заблужусь, а тебя не съедят. Посиди, я скоро.       Хлопнув дважды по бедру, Нарэй поднимается из-за стола. Чонгук помогает со стулом. Заметив подходящий момент, мистер Ким встаёт и подзывает к себе юного гостя, желая увести его из столовой в другую дверь.       — Чонгук, — обращается деловито, как с равным. — Я бы хотел сказать несколько слов. Мы можем отойти ненадолго?       Не имея возможности отказать, парень идёт за старшим, пока Алана спроваживает своего сынка.       — Чонгук, — словно настраиваясь на волну, старик ищет правильный подход к студенту. — Ты отлично потрудился. Я давно не видел дочь такой красивой. Она великолепна, не так ли?       Кивая в ответ, Чон всматривается в лицо старшего, пытаясь понять, что тот затеял. Не доверяя этой скользкой гадюке, парень ждёт подвоха в любой момент.       — Думал, и не увижу уже. Умру. А ты видишь, как повлиял, — нахваливает, стараясь умаслить парня. Думает запудрить ему мозги, а Чонгук только сильнее настораживается. — Теперь бы ещё замуж выдать успеть, — намекает.       — За него? — кивает головой Чон. — За этого Нгуена? Он же старый для вашей дочери, — по-детски убеждает старшего.       Мистер Ким смеётся над заявлением.       — Я был старше матери Нарэй на семнадцать лет. И ничего. Ребёнка-то мы родили.       Такие подробности морозят младшему кожу. Парень не хочет это слушать.       — Нарэй не хочет детей, — вспоминает весомый аргумент, ведь сейчас он как никогда нужен Чону.       — Это не беда. Я уже говорил тебе: не родит сама, будет воспитывать детей мужа. Он вон какой красавец. Состояние за плечами. Бизнес. Живёт в Монако.       Все эти слова сказаны не впустую. Чонгук всё сильнее поджимает губы, понимая, что не может ничего противопоставить. У него за душой не гроша, но зато он любит Тэхёна.       Шум разбившегося стекла взбудораживает волнение. Чонгук срывается с места, бросая схватившегося за сердце отца.       — Тэхён! — забывая о подмене имени, младший бежит на шум.       Сталкиваясь в дверном проходе столовой с Аланой, старается её обогнать. Женщина хватает парня за рукав, дёргает на себя.       — Куда ты спешишь вперёд меня? — сверкает злыми глазами.       — Да идите вы к чёрту, — не раздумывая, отталкивает госпожу и вырывается вперёд.       В гостиной разбросаны подушки с диванов. Угол мягкого ковра задрался кверху, а по полу разливается вода. Звук её планомерного вытекания продолжает касаться ушей. Чонгук не понимает откуда. Он ничего не видит, кроме Тэхёна, что, тяжело дыша, крепко сжимает в руках канделябр.       Шлепая по луже навстречу, младший не сразу замечает лежащего в воде на полу мужчину. Ким разбил ему голову своим оружием и заодно размозжил огромный аквариум с медузами.       Бесхребетные существа вытекают из пробоины и с потокои плюхаются под ноги.       Тэхён стоит в воде. Волосы растрёпанные, кафа слетела. Яркая помада, украшающая губы этим вечером, теперь смазана на щеку.       — Любимый мой, — минуя пострадавшего, Чон обхватывает дрожащего Кима.       — Я убил его, — бросая тяжёлый подсвечник, Тэхён вцепляется в спину младшего. Слезы вырывается и, портя макияж, текут из обоих глаз.       — Нгуен! — разносится истошный визг женщины. Алана, отойдя от ступора, бросается поднимать мокрое окровавленное тело.       — Мой аквариум! — подорванный крик старика перекрывает голос каждого. — Мои аурелии! — перебирая ногами в стороны, как краб, шлепая лакированными туфлями по щиколотки в воде, мистер Ким ловит вытекающую из щели субстанцию и с криком бросает её на пол, получая ожег. — Видеть тебя не хочу, гадина! — кидается на дочь с кулаками. — Пятьсот литров! Десятки медуз! Мне привезли их из Италии! Ты угрохала всё за один вечер! — верещит, срывая голос до кашля.       — Она чуть не убила мне Нгуена! — вторит Алана, приводя сына в чувства.       Чонгук слушает эти крики, приоткрыв рот. Прижимает к себе плачущего Тэхёна.       — Да пошли вы все! — оглушительно громко орёт.       Воцаряется молчание. Звуки вытекающей воды и стоны потерпевшего больше не нагружают комнату. Их никто не слышит, пока младший до хрипоты отстаивает свою сторону.       — Больше не звоните Тэхёну! Никогда! Ни за чем! Я его в ваш питомник больше не пущу! — в довесок пинает склизкий мякиш, что поднёс к ногам поток.       — Аурелия, — со слезами в голосе, старик падает на колени. Он хотел бы собрать медуз, прижать их к себе, но они обороняются.       Не получая протеста от поверженного горем старика, Чонгук, вжимая в себя Тэхёна, поворачивается к госпоже.       — Надеюсь, мы больше никогда не увидимся. Ваш… — старательно подбирая слова, — сын напал на Тэхёна. Он должен был за это ответить.       — Это не Тэхён! — взвизгивает женщина, удивляя.       — Ну и не Нарэй.       Не собираясь больше выяснять отношения, Чонгук уводит старшего из огромной растекшейся лужи. Подхватывая на руки на сухом полу, выносит зареванное сокровище, кивая в благодарность улыбающемуся дворецкому.       — Не плач, детка. Всё хорошо, — спускаясь по ступенькам, успокаивает шмыгающую носом ношу. — Ты больше сюда не вернёшься.       Останавливаясь у ворот и пропуская процесс открытия, Чон вызывает такси.       — Ехать до нас будет минут десять. Давай выйдем за территорию, — тянет старшего за руку.       — Давай отойдем подальше. Этот ублюдок так и не дал мне сходить в туалет, — Ким растирает слезы.       Успокаиваясь и принимая этот вечер как дар, парень искренне верит, что от него отстанут. Он больше не должен ничего в себе менять. Он больше никому ничего не должен.

***

      Растирая ладони, Хосок не теряет надежды и вновь приходит к окну. Уже слишком поздно. Он с трудом вышел из своего корпуса незамеченным, а теперь нужно пробраться в чужой.       Отодвигая заевшую створку в сторону, стоит на пальчиках, громко кряхтя.       Докуривая, привлечённый звуками в тишине, Мин присматривается. Выпуская дым из носа, всматривается в темноту. Крякает, узнавая фигуру. Тихо закрывая окно, не говоря Паку ни слова, выходит из комнаты.       Быстро спуская по лестнице с третьего этажа, влетает в коридор в тот момент, когда Чон повисает на узком подоконнике, едва дотягиваюсь до пола руками.       — Ты что здесь делаешь, благодетель? — хмыкает Мин, присаживаясь на корточки.       Хосок медленно поворачивает голову.       «Вот что за хрень». Злится про себя.       — Вишу, — ляпает, не подумав.       — Висишь, — посмеивается Юнги. — Ну, веси. А я думал, ты в тридцать вторую, — кивает на дверь, расположенную не так далеко.       В ту же секунду она открывается, и растрепанный Намджун выскакивает с кружкой, торопясь к кулеру.       — Вот это встреча, — кричит шёпот Мин и потирает руки.       Замирая на полушаге, Джун таращит глаза на свидетелей. В голове строятся планы расправы, угроз, а то и убийства, пока парень не узнаёт сокурсников.       — Какого чёрта вы оба здесь делаете? — меняя траекторию, забывая, что он тоже здесь в гостях, Намджун идёт в наступление.       Юнги поднимается в полный рост. Хосок барахтается, пытаясь, наконец, целиком проникнуть в коридор, но ему не помогают.       — Юнги, — меняя тональность голоса, боксёр пытается подобрать пароль к бесстрашному Мину. Сокурсник не лишён страха, но его никто никогда не видит. — Договоримся?       Парень хмыкает, довольный уловом.       — А ведь так и деньги можно зарабатывать, — смеётся над происходящим, но только ему и весело.       — Что ты хочешь? — напрягается Джун. Если придумать отмазку Хосоку ещё удастся, то ему нет.       Джин, не дождавшись своего гостя, выглядывает в коридор.       — О, — радуется Мин, подзывая парня рукой. — И ты иди сюда.       Онемев от идиотизма лёгкого попадания на крючок, Сокджин идёт медленно. Сбегать нет смысла. Он судорожно придумывает отмазку Киму.       — Я по лицу вижу, как ты думаешь, — хмыкает Мин и, хватая Чона за шкирку, затаскивает шпиона в коридор. — Давайте отойдем, — открывает дверь на лестницу и заходит первый. Закуривает, минуя недовольство спортсмена.       — Чего ты хочешь? — раздражается Джун.       — Да ничего, — пожимает плечами. — Это вы в нашем корпусе, а не наоборот.       — Мы с Джуном готовим проект. Он тренируется, ему некогда, — включается Джин, устраивая руку на чужом плече.       — С вами понятно. Проект по ночам это верх стремления к образованию, — без доли улыбки.       Юнги затягивается и, выпуская дым в Хосока, смотрит с ленью и безразличием.       — Ты к кому лезешь? — спрашивает спустя минуту.       — Я? — тычет в себя пальцем. — Ни к кому, — мотает головой.       — Завязывай, Хоби. Ты либо в тридцать вторую в очередь… — громкое рычание Джуна прерывает речь. Парни встречаются глазами, и за секунду всё становится ясно. — Понял, — кивает Мин и снова обращается к Хосоку. — Так ты к кому?       — К Тэхёну, — ляпает Чон.       Все трое смотрят на парня с недоверием.       — Весь кампус в курсе, что Кима здесь нет. Из каждого окна слышно, что он повёз мелкого к отцу. Ты этого не знал? — Юнги ощипывает сверстника, как курицу.       — Они должны были вернуться, — находит, что сказать Чон.       Джин хочет промолчать, но фраза просится на язык.       — Чонгук спустит тебя с лестницы, если ты притащишься к Тэхёну в такое время. Даже твоё спасение кольца тебя не защитит, — посмеивается, но тут же перестаёт улыбаться. Гнёт взгляда Джуна остужает настрой веселиться.       — Если допрос окончен, то мы пойдём готовиться, — Намджун берёт Кима за руку. — Надеюсь, вам обоим хватит ума об этом не болтать?       Мин молча курит, не подтверждая. Хосок хмыкает, но кивает.       Затушив окурок о ступеньку, на которой сидит, Юнги тихо произносит: «Вот так всё тайное становится явью. Ничего не утаишь, Хосок, как не старайся».       — А я и не утаиваю, — пожимает плечами, делая пресный вид. Присаживается на лестницу рядом и тихо говорит: «Ты всё знаешь, Мин».       Юнги поднимает взгляд, ожидая продолжения.       — Знаешь, почему ректор вступается за Кима?       — Почему? — строит из себя глупца.       Хосок цокает языком. Порой общаться с сокурсником очень непросто.       — Знаешь, но не говоришь, — Чон хочет подловить, но с Мином это не прокатывает.       — Не знаю. А ты хочешь найти ответ в его комнате? — спрашивает в упор.       Хосок таращит глаза от удивления.       — Как ты узнал?       — Иди к себе, Хосок. Ты сделаешь большую глупость, если полезешь в чужие тайны. А если взломаешь комнату Кима, то вновь потеряешь лицо.       Совет сверстника кажется смешным. Нахорохоренный непризнанный заступник внутри парня требует принести в жертву чужую тайну, но Мин с силой хлопает по плечу.       — Что будет, если в этот раз никто не спонсирует тебе операцию, а денег за нужные слова в оправдание Тэхёна тебе не хватит? Так и обезображенным можно остаться. Иди к себе.       Хлопая глазами, Чон тихо шепчет: «Откуда ты знаешь про деньги?».       Мин хмыкает.       — Ты сам сказал, что я всё знаю. Иди к себе, — настойчиво.       Поднимаясь с холодной плитки ступеньки, Юнги не собирается пасти непрошенного гостя. Как поступить, Хосок должен решить сам.       — Я пойду к себе, — в который раз повторяет одни и те же слова. Меня ждёт Чимин.       Слушая неторопливые шаги на третий этаж, Хосок ждёт, когда Мин поднимется. Поражаясь способности сокурсника реально знать больше остальных, решает не рисковать. Утром приедет Тэхён, и можно попробовать поговорить с ним. Может, он расщедрится.

***

      Долгожданное такси забирает измученных путников. Тэхён натёр ноги отвратительной дорогой мокрой обувью. Привыкнув к кроссовкам так сложно носить узкий нос.       Чонгук, не раздумывая, подхватил на руки немаленькую фигуру старшего и, запыхтев через сто метров, отказывался поставить на ноги.       Только в такси парень признается, что был не готов к такому подвигу и понимает, что нужно больше качаться.       — Ты и так у меня лучше всех. Отстоял меня. Защитник, — теребит младшего за щеки, сюсюкать, как с ребёнком.       Парень терпит манипуляции, но, протягивая руку и поправляя выбившуюся прядь, смотрит с грустью в карие глаза. Макияж совсем испортился из-за растираний лица, и Тэхён выглядит помятым и неряшливым.       — Прости меня. Я был не готов к таким резким переменам. Одно дело знать, а другое – увидеть. Я просто растерялся, — подсаживается ближе. — Ты действительно очень красивый в женском облике.       Нуждаясь в поддержке и признании, Тэхён растворяется в поцелуе. Обвивая шею младшего, стягивает со своего пальца кольцо.       — Оно твоё, — ловит руку и пытается надевает.       Пальцы распухли и размер не подходит. Ким хочет сдаться, огорчаясь, что не подумал о разнице, когда покупал.       Обхватывая чужую кисть, Чонгук не даёт возможности отступить. Надавливая сильнее, сам надевает кольцо рукой Тэхёна.       — Вместе мы справимся с любой трудностью.       Обнимая щеки старшего, вновь целует губы, испачканные помадой, и сам окончательно мажется в ней.

***

      В номере горит жёлтая тёплая подсветка, проведённая под кроватью. Огромные окна действительно открывают великолепный вид на город, украшенный миллионами огней, как Тэхён и говорил.       В воздухе пахнет апельсином и шоколадом. Чонгук в одном белье полулежит на кровати и, не моргая, смотрит куда-то вдаль. Ждёт свою жертву, что сушит в душевой волосы и сейчас выйдет пушистым облаком.       Так и случается. Чон, довольный своей догадке, улыбается, растекаясь по поверхности, и тянет к старшему руки.       Загадочно улыбаясь, Тэхён наступает одним коленом на матрас и, откидывая полу халата, демонстрирует голое бедро и тазовую кость.       Пытаясь дотянуться, Чон ползёт всё ближе, но старший отодвигается.       — Коварный, дразнишь меня? — хватая за пояс, тянет смеющегося парня на себя.       — Так не честно, — упираясь руками в постель, нависает над младшим. Смотрит ему в глаза и, медленно опускаясь, осыпает лицо поцелуями. — Безумно люблю тебя.       Откинув в сторону все сомнения и попытки договориться с самим собой, Тэхён чувствует себя поистине счастливым. Он больше не будет метаться из стороны в сторону, рвать себя на куски. Больше не нужно строить из себя того, кем быть не получается и нет желания им быть.       Выбросив комбинезон и туфли в мусорное ведро, Тэхён смыл остатки косметики. Осмотрев себя в запотевшем зеркале ванной, с уверенностью заявил: «Я Ким Тэхён и это не изменить».       Роняя старшего на кровать, Чонгук ложится ему на грудь и долго слушает сердцебиение.       — Хочу на тебе уснуть.       — Прямо сейчас? — удивляется Ким. — А как же шампанское и ароматические свечи? А где обещенный массаж?       Лениво поднимаясь с облюбованного места, Чонгук играючи открывает бутылку, ожидающую в ведерке со льдом. Разливая в фужеры, подаёт один старшему. Тэхён светится счастьем, присаживаясь к изголовью. Рассматривая фигурку через призму пузырьков, Чонгук тянет стекло на ножке: «За тебя. За твою свободу. За то, чтобы ты был счастлив».       — Я буду счастлив только с тобой.