Intersex

      Сознание возвращается спустя время. Чонгук осматривает незнакомую комнату, совершенно непохожую на студенческие коморки. Идеальный квадрат пространства заставляет парня шире открыть глаза, удивляясь.       — Очнулся? — слышится голос над головой, и Чонгук замечает подошедшего вахтера. — Надо было тебе десять минут давать. А то и вовсе не пускать. Эти боксёры отбитые на всю голову. Ты только посмотри, что они с тобой сделали, — сокрушается старший.       Чон повержено вздыхает. Он не чувствует какой-то локализованной боли, но боится, что просто потерял чувствительность.       — Что со мной? — с трудом шевелит засохшими и стянутыми губами.       Мужчина оказывается на редкость чувствительным и впечатлительным человеком. Он осторожно помогает подняться парню в сидячее положение и подаёт небольшое зеркало.       — Вот, полюбуйся, — приговаривает, словно Чон как-то виноват в своём внешнем виде.       С замиранием сердца парень заглядывает в отражающую поверхность и готовится увидеть гоблина вместо своего лица.       Ничего критического не находится. Засохшая кровь оставила две красные полосы из носа. Губы, полностью окрашенные красным, покрылись плотной коркой. Кожу сильно стянуло и говорить неудобно.       — Ну, это ещё ничего, — с облегчением выдыхает парень, отдавая зеркало. — Мне нужно умыться, и я пойду домой.       — Умыться?! Домой?! — вахтер с паникой, присущей ранимым барышням, бросается удерживать студента на диване. — Да ты с ума сошёл? Нужно сделать фото и предоставить их в деканат. Нужно искать рычаги управления этими зверями. Они же так и убить могли, если бы я не послал дежурных по зданию проверить обстановку.       Чон внимательно слушает каждое слово старшего и не перестаёт дивиться. Уникальный вахтер – единственный, кто впервые так переживает о чужом благополучии. Ранее парню такие люди не попадались, хоть и помотало его немало.       — Первый и единственный, кто пострадает при всём этом – будете вы, — спокойно заявляет, полностью уверенный, что администрация университета не вступится за одного студента-первокурсника. Если уж Тэхёну сходит с рук его жесточайшее самодурное поведение, то в данном случае и подавно никакого наказания Ким Намджун не понесёт.       — Это почему ты так думаешь? — старший отстраняется и перестаёт прикасаться к парню.       — Вы впустили меня, заведомо зная, что мне не стоит подниматься в чужую комнату. Это вы виноваты в моём избиении, — пытается улыбнуться, но кожа на губах норовит треснуть.       Вахтер меняется в лице.       — А ну иди-ка отсюда, — толкает младшего в плечо. — Ноги не сломаны? Чон мотает головой.       — Давай. Поднимайся и проваливай, — вскакивая на ноги, тянет Чона за руку, пытаясь заставить встать.       Не противясь, парень поднимается, хмыкая про себя. Быстро же люди меняют мнение, стоит им только почувствовать угрозу над своей головой.       Решая проверить старшего, Чонгук морщится, имитируя боль.       — Кажется, у меня сломаны рёбра, — стонет, придуриваясь.       Мужчина замирает, обдумывая, что делать, а потом с новой силой тянет за руку.       — Ничего не знаю. Давай, уходи. Умирать будешь где-нибудь в другом месте. Вали к себе в корпус. Мне из-за тебя проблемы не нужны, — нервно щебечет старший.       Поднимаясь, Чонгук бросает в сторону защитника осуждающий взгляд и, шмыгая носом, что забит корочками запекшейся крови, выходит на улицу.       Только сейчас парень осознаёт провальность своего положения. Кепку, что дала вахтерша его корпуса, он потерял неизвестно где. Нос на ощупь не сломан, но болит и не дышит. Насчёт рёбер Чон действительно преувеличил, но ощущения в животе оставляют желать лучшего.       Не придумав ничего более дельного, чем искать помощи у надёжных людей, Чонгук бредёт в кафетерий.

***

      Тэхён злится, запертый в своей комнате. Он привычно разделся после тренировки и принял горячую ванну с пеной, но усталость не прошла. Видимо, надломлено не тело, а что-то внутри не находит покоя.       Замотав голову полотенцем и спрятав себя распаренного в махровый халат, Ким не хочет думать, что младший вернётся. Он ждёт его прихода с замиранием сердца, но в то же время убеждает, что больше не желает видеть мелкого подлеца.       Собираясь намазать ноги душистым кремом, выключает яркий свет, оставляя на столе отвёрнутую к стене лампу. Ещё не хватало, чтобы Чон возомнил, что Тэхён его ждёт.       Размазывая персиковый концентрат по коже бёдер, Ким сквозь песню в наушниках не слышит, как тихо в комнату проникает Чонгук.       Младший надеялся, что из-за позднего часа сосед будет спать.       Пришлось просидеть на кухне кафе не менее четырёх часов, чтобы как можно меньше любопытных глаз заметили его потасканный вид.       Радуясь слабому освещению комнаты, Чон сразу чувствует запах крема и столбенеет на месте. Тэхён сидит на его кровати и, поставив одну ногу на покрывало, массирующими движениями растирает кожу.       Стройная ножка в который раз наводит парня на подозрения, что Ким ему врёт. Даже настоящий член, что студент видел своими глазами, не даёт полной уверенности в реальности мужского женственного тела.       Не желая привлекать к себе лишнее внимание, Чонгук планировал сразу лечь спать. Нуна нанесла маскировочный макияж, чтобы не светить синяками. Только планы приходится изменить. Кровать занята Тэхёном, что не слышит вошедшего или намеренно игнорирует его появление.       — Тебе помочь? — с насмешкой предлагает Чонгук, опуская пониже голову.       Голос проникает в уши сквозь паузы между песнями. Ким вскидывает глаза. Опущенная голова младшего выглядит подозрительно. Обозленный старший запахивает полу халата, пряча ногу от чужого взгляда, и демонстративно молча встаёт с кровати.       Поведение Кима настораживает. Чон хотел бы поговорить, обозначить проблему и найти ей решение, но не может сейчас этого делать.       Пока есть возможность скрывать от старшекурсника правду, младший о ней не заговорит.       Укладываясь на скомканную подушку, не раздеваясь и не разбирая постель, Чонгук не может отказать себе в удовольствии понаблюдать за старшим.       Выключая настольную лампу, Ким развязывает халат и демонстрирует младшему свой силуэт, надевая футболку для сна напротив окна, в который попадает свет.       Дыхание замирает, когда стройный стан предстаёт пред глазами. Чон отрывается от подушки и, упираясь на локти, рассматривает рельеф плеч и узость талии. Хочется прикоснуться так сильно, что потеют ладони. Тэхён словно издевается.       Чувствуя, что Чонгук рассматривает его, Ким намеренно медленно спускает с плеч халат и позволяет коже подышать воздухом. Мучая крохотную грудь утягивающей боксеркой, наслаждается свободой движения.       Вынимая наушники и убирая их в футляр, слышит, как Чон сглатывает за спиной.       — Так делать нельзя, — слышится севший голос и шевеление.       Оборачиваясь, Тэхён видит спину младшего, что упирается лицом в стену. В сердце поселяется надежда, что это не отвращение развернуло парня к стене. Может, Чонгук одумается и останется на стороне соседа, не переходя черту невозврата, на которую уже заступил.

***

      Два дня проходят, как год. Чонгук изнывает, купаясь в молчаливом игнорировании. Тэхён дал себе слово не идти ни на какие компромиссы и чётко следовать отработанному пути.       Чтобы лишний раз не дразнить себя красотой чужого тела, младший старается возвращаться в комнату с каждым вечером всё позднее. Только Ким, как специально, каждый раз мажет ноги, сидя на его кровати, а затем, выключив свет, неторопливо меняет халат на футболку.       Промучившись ночь, сжимая старшего руками во сне, младший встаёт не выспавшийся и помятый. Он ворует мазь из баночки, пока старший спит, и тайком мажет синяки на лице.       Намджун никак не успокоится. Он вылавливает первокурсника в коридоре, бросает ему угрозы. Если удастся ударить, то непременно это осуществит.       — Не глупи. Переходи на мою сторону, — каждый раз повторяет одну и туже фразу, но Чонгук непреклонен.       Из-за испорченного лица студент уже три дня не выходит на смены в зал, но при этом сидит на кухне с Чиу. Помогает кондитеру месить тесто и выпекать пончики.       Получив за день очередную порцию оплеух и ударив старшего кулаком в ухо, Чонгук сидит без настроения на кухне кафетерия. Старина Чиу уговаривает съесть пончик, а парень печально мотает головой. Он устал от побоев и давления. В жизни часто было несладко, но сейчас это особо тяжело переносится.       Рассматривая украдкой спящего Кима, Чонгук отметил этим утром, что лицо старшего зажило. Сам же Чон только сегодня после занятий получил свою порцию мази у доктора Квона и заказал ещё.       Ушлый старикашка запросил спонсорскую помощь на изготовление, и студенту пришлось изрядно раскошелиться. Это тоже очень портит настроение.       Заслышав грохот и визг посетителей, кондитер с помощником подрываются с места, желая увидеть, что происходит.       Выглядывая из-за двери, оба заговорщика округляют глаза. Бешеный Ким перевернул столик и готовится вышвырнуть пуфик в окно, принеся тем самым колоссальный урон заведению.       — Чонгуки, спасай, — в дверь рвётся Минсу. — Ким сейчас разобьёт нам окно, и эти растраты лягут на наши плечи.       Только представив, что можно лишиться всего, что так долго и муторно копится, парень с криком: «Нет!», выбегает в зал.       Напуганные клиенты, что спешили покинуть опасное заведение, притормаживают, ожидая интересного развития. Чонгук хватается за пуф в руках Кима и тянет его на себя.       — Тэхён, не разрушай ничего. Стекла ни в чем не виноваты, — просит, жалобно ломая брови.       Старший стискивает зубы до побеления щёк. Испепеляет замазанное лицо Чона, подмечая на коже синяки и болячки.       — Почему ты мне не сказал?! — орёт на всё заведение так, что на улице прохожие вздрагивают.       — Ты не должен об этом знать, — догадывается Чон и переводит взгляд на застывшую в стороне старшую. — Ты! — отпускает пуф, и Ким тут же отшвыривает его в сторону. — Ты ему рассказала! — тычет в виновницу пальцем.       Девушка поджимает губы, собираясь с мужеством противостоять обвинениям. Задирает повыше голову и, тряся растрёпанное причёской, заявляет: «А что ты хотел? Он пришёл такой важный». Тычет в Кима подносом. «Начал упрекать тебя в плохой работе, раз ты не выходишь в зал. Я не стерпела и рассказала. Почему ты должен ходить с разбитым лицом? Он боксёр! Пусть он и дерётся!».       Заявление старшей пришлось по душе любопытным зевакам. Никто здесь не чтит Ким Тэхёна, и заступаться за его шкуру никто не должен.       Парень и сам полыхает огнём негодования за то, что узнал всё последним. В голове не укладывается, как он мог целых три дня не замечать побоев на любимом лице.       — Живо домой! — хватая Чонгука за руку, Тэхён не позволяет возражать. Сдирает с вешалки для персонала куртку младшего и, накидывая на плечи, сам застегивает молнию.       Под недоуменные взгляды окружающих Чонгук испаряется в дверях и потом в окнах видно, как быстро Ким тащим младшего за руку.       — Как ты мог не сказать?! — негодует Тэхён. Слякоть от растаявшего снега не тревожит взбешенного старшего. У него настолько тяжёлый шаг, что ботинки не смеют скользить.       Вот Чонгуку приходится в разы сложнее. Он почти не касается твёрдости асфальта и едва собирает ноги вместе, чтобы не сесть на шпагат.       — Как ты додумался ценой своего личика спасать мою покорёженную рожу? Как?! — останавливается и, тормозя «лыжи» младшего, ловит его в объятия.       — У тебя синяки не успевали сойти. Глаз не открывался. Как я мог допустить? — оправдывался Чон, рассматривая красивое лицо в фонарном свете. Оказывается, он очень скучал по общению со старшим. Его молчание хуже любых ударов.       — Глупец! — восклицает Ким, и, резко разворачиваясь, вновь тянет за собой скользящий прицеп.       Проходя неспящий третий этаж, парни собирают любопытные взгляды. Ким упёрто идёт вперёд, игнорируя чужой интерес. Чон торопливо шагает следом. Они больше не держатся за руки. Тэхён отпустил младшего у дверей корпуса, и Чонгук вмиг почувствовал разницу. Ещё в лифте пытался прикоснуться к чужой кисти, но Ким был непреклонен.       — Я даже не знаю: тебе добавить, чтобы мозги заработали, или пожалеть за твою преданность. Я ведь реально верил, что ты отвернулся от меня, — выговаривает Ким, отпирая дверь комнаты и проталкивая младшего первым.       Не включая свет, Чон оборачивается и обхватывает соседа.       — Я никогда тебя не придам. Пожалей меня. Я очень скучал.       Обнимая фигуру Чона, Тэхён с трудом держит язык за зубами. Его распирает признаться в ответ, но он молчит. Гладит голову, путая волосы, и прячет нос Чону за воротник.

***

      Счастливый от нечаянного примирения Чонгук не может скрыть своего ликования. Парень раздаёт свою улыбку направо и налево, а угрюмый Ким молча идёт рядом.       Проговорив полночи о случившемся, Чон рассказал старшему всё. Ким был так тронут чужой опекой, что рассказал в свою очередь о причине разлада с Хосоком. Мягко скрасил острые углы и припорошил пудрой неведения основную правду. Расплывчато назвал причину «завистью из-за неразделенных отношений» и в подробностях рассказал, как переживал этот разрыв.       Чонгук почти плакал, теребя ткань футболки на животе старшего.       — Я никогда так не поступлю, — неустанно повторял.       Ким гладил голову младшего в ответ и даже позволил уложить себя на постель. Чонгук удобно устроился на плече соседа и уснул под его низкий тихий шёпот.       Проснулся младший один, но это совсем не расстроило. Чонгук решил постепенно добиваться расположения старшего, окутывая его ещё большей заботой.       В свою очередь Ким поклялся, что отомстит за чужие страдания и больше не позволит никому приблизиться к его маленькому другу.       Позднее пересекая холл учебного корпуса, Чонгук отвратительно, по-доброму улыбается Намджуну, растягивая разбитую им же губу. Хочется втоптать старшего в пыль и доказать, что как бы подлость не извивалась, настоящая дружба ничего не испугается. Это касается и Хосока.       Сейчас, гладя на перекошенное лицо Чона, первокурсник отважно берёт Кима за руку. Хочется подразнить дурака за то, что он упустил свой шанс. Обладать расположением Тэхёна – большое счастье, а Хосок утратил возможность вот так спокойно брать его за руку.       — Зачем ты держишь мою руку? — Тэхён не вырывается, но и не сильно рад происходящему. Подобный жест дружелюбия ему не к лицу. Сцепленные ладони привлекают слишком много чужого внимания.       — Пусть все знают, что ты не отбитый на всю голову. Это они слепые неудачники, — улыбается Чон.       Проводив первокурсника до его аудитории, Тэхён с трудом отнимает свою кисть. Чон нехотя расстаётся с тёплой ладонью старшего и тихо шепчет: «Я буду скучать».       Легкая дымка улыбки касается заживших губ. Тэхён разлагается внутри на сотни красочных бабочек.       — Встретимся после занятий, — бесстрастно напоминает старший и, развернувшись, уходит, чувствуя пристальный взгляд в спину.       Младший хитрит, раздевая друга глазами. Он ярко помнит, как прекрасна осанка старшего в свете ночного окна. Как бы не звучало это ужасно, но он мечтает в такой темноте раздеть Тэхёна догола, чтобы восхищенно гладить его подтянутое стройное тело.       — Чонгук! — окликает чужой голос. — Звонок давно прозвенел.       Парень моргает два раза, разгоняя пелену наваждения, и возвращается в пустую реальность и шумную компанию одногруппников.

***

      Встречая сокурсника у дверей, Намджун и его компания лениво пасутся в коридоре. Хосок первым замечает приближение бывшего друга и встаёт в стойку, как охотничий пёс.       — Какая идиллия, — хрипло тянет слова Намджун. — Не думал, что ты способен на преданность, — хмыкает, катая во рту леденец.       — Не всем дано, — фыркает парень и намеревается пройти в кабинет.       Две руки ловят с обеих сторон за плечи. Тэхён игнорирует препятствие, поворачивая голову к Киму.       — Ещё раз тронешь мелкого, я посчитаю резцы в твоём рту, — шипит угрожающе, искривляя лицо в гримасе ненависти.       — Я рад, что тебе стало лучше. Предлагаю не затягивать. Сегодня, без лишних посторонних. Давай один на один в тренировочном зале.       Намджун тянет довольную улыбку на слегка удивлённый вид.       — Ты же готовишься к межуниверситетским соревнованиям. Мне о них тренер даже не говорил.       В голосе Джуна звучит нота обиды, а Тэхён переводит взгляд на Хосока. Чон хищной птицей сканирует Кима в ответ.       — Отлично. Сегодня после занятий, — бросает Тэхён. Болтливость бывшего друга напрягает, но его утяжеленный печалью взгляд, успокаивает надеждой в честности.

***

      Простаивая минуты после занятий, Чонгук без конца достаёт телефон и пялится на цифры, что не успевают сменяться. Тэхён задерживается. Ожидание и предчувствие чего-то неизбежного приводят к внутренней панике.       Уже собираясь сорваться с места и направиться в крыло, где занимается старший, с облегчением вздыхает. На встречу идут странные приятели. Чимин и Юнги не являются для Чона друзьями. Они держатся обособленно и общаются поверхностно, но не пытаются никому помешать.       Несмотря на сломанный нос из-за пустяка, Пак не желает мстить или быть отомщенным. Он с лёгкостью забывает об инциденте и с тёплой улыбкой встречает растерянного младшего.       — Чонгуки, — счастливо протягивает руки и обнимает, покачиваясь с парнем из стороны в сторону, словно не виделись много лет. Хлопая по спине, смотрит во встревоженное лицо и замечает отметины чужой агрессии. — Поверить не могу, что ты терпел это ради Кима.       Новость о героизме младшего быстро приобрела нарост чужих домыслов и превратила парня в генерала Мэн Тяня, что готов сложить голову за царя Шихуанди.       — Я ничего такого не сделал, — смущённо отпирается Чон, желая освободиться.       Юнги, рассматривая эту картину, хмыкает: «Ты не его, кстати, ждёшь?».       Младший напрягается: вот она – страшная правда. С Тэхёном что-то случилось, не иначе.       Понижая голос, желая скрыть напряжённый испуг, парень срывает с себя руки Чимина.       — Где он? — не собирается ничего уточнять, всем и так ясно.       — Намджун.       Одного этого имени достаточно, чтобы привести первокурсника в состояние низкого старта. Парень готов бежать и в пламя, и в горную реку нырнуть, лишь бы высвободить Тэхёна из лап этого человека.       — Где он? — бросается на Мина, что тянет с объяснением.       — Не наводи панику, мелкий, — довольно грубо осаждает Мин. — Твой сосед не цветочница с соседней улицы. Ким профессиональный боксёр. И если сейчас он не имеет титула, то очень скоро получит. В этом можешь не сомневаться.       Чонгук слушает, открыв рот. До него быстро доходит посыл старшего.       — Он снова в схватке с Намджуном? Как давно? — теребит Юнги.       — Поединок должен был начаться около получаса назад, — Пак не заинтересован мучить младшего и быстро рапортует ответ, взглянув на телефон.       Больше не смея задерживаться, Чонгук бросается в сторону тренировочного центра. Ноги на скользкой подошве снова мешают движению, но парня это не заботит. Равно как и слова, что летят вдогонку, брошенные прокуренным голосом. Первокурсник не разбирает этого посыла, да ему и не важно.

***

      Находясь в раздевалке и мысленно призывая к себе Чонгука, Тэхён гонит все посторонние мысли.       Не хочется думать о сопернике, что плюётся ядом, желая зацепит и разбавить боевой настрой. О Хосоке тоже вспоминать нет желания. Бывший друг находится рядом прямо сейчас и смиренно сидит на скамье. Его руки, лежащие на плотно сжатых коленях, выглядят устрашающе, нежели спокойно. Чон не сводит глаз с парня и молча рассматривает фигуру, пока Тэхён меняет на себе футболку.       — Твоя спина стала шире. Начинают прорисовываться крылья. Это здорово.       Хочет сказать что-то приятное, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание.       Тэхён хмыкает: «Стероиды делают своё дело».       — А боксерка не давит? Может, её снять? — беспокоится об удобстве старого знакомого, замечая, как сильно она облегает тело.       Оборачиваясь, Ким бросает на собеседника испытующий взгляд.       — Ты чего ходишь за мной? Что тебе надо?       Заерзав на твёрдой поверхности, Хосок не знает, куда деть руки. Смотрит снизу вверх сочувственно.       — Намджун принимает ЭПО. Его вес значительно выше твоего. Вас нельзя ставить даже в спарринг при полной защите, уже не говоря про то, что вы вытворяете. Он размажет тебя, — уверяет.       Тэхён согласно кивает. Присаживаясь на скамью рядом с Чоном, поглаживает свои колени в нерешительности.       — Что же мне теперь делать? — смотрит в ожидании дельного совета, строя максимально невинный взгляд.       — Откажись от боя. Признай победителем Намджуна. Отдай ему первенство, и он отстанет, успокоится. Ты всё равно не сможешь стать профессиональным боксёром. Если бы тренер знал, какой ты, он бы не возился с тобой.       Тэхён опять согласно кивает. Поджимает губы и смотрит на Чона пустым блеклым взглядом.       — Знаешь, я сожалею, что много времени потратил на переживание о твоём уходе. Сейчас я счастлив, что ты отвернулся от меня. Ты всю жизнь был дерьмом, Хоби. Им и остался, — хлопает ошарашенного парня по плечу и встаёт со скамейки. — Пойдём, двусторонний агент, пора выходить на ринг, — надевает перчатки и, ударяя кулаками в скрытые ладони , вновь мысленно призывает Чонгука.       «Если он придёт, я клянусь, я сознаюсь ему во всём». Убеждает сам себя, лёгкой трусцой выбегая из раздевалки.

***

      Врываясь в уже знакомый зал с трибунами, Чонгук встречается с абсолютной тишиной.       «Неужели я всё пропустил? Всё закончилось? Тогда где Тэхён?».       Плененный тяжёлыми думами, парень бредёт обратно по коридору, пока не встречает незнакомых парней в атласных шортах и майках.       — Сегодня соревнования… — тормозит, не адресуя вопроса.       — Недружеский бой двух Кимов? Это там, в тренировочном зале, — хихикают и машут рукой за спину, не определяя точного направления.       Чонгук кивает в ответ и бежит вперёд. В той стороне не так много дверей. Первая скрывает за собой раздевалку. Вторая дверь ведёт в полумрак.       Большой зал, наполненный инвентарём, почти не освящается. Те, кто хочет потренироваться, делают это в потёмках, остальные окружили ринг.       Там, под светом прожекторов, вновь измученные боксёры пытаются запугать друг друга едва открывающимися от усталости глазами.       Чонгук ныряет в пучину. Расталкивая зевак, что составляют кучку наблюдателей, парень пробирается к пьедесталу. Тренер, замечая проворного мальчишку, что единственный не в форме боксёрской секции, тут же приближается к нему и кладёт руку на плечо.       Тараща глаза, Чон пялится то на старшего, то на ринг. Замечая, что Намджун, пошатываясь, идёт в атаку, начинает орать Тэхёну.       — Тэхён! Дерись!       Тренер сжимает плечо студента. Пытается привлечь его внимание, но младший не может никуда больше смотреть. У него сердце сжимается смотреть, как его дорогого соседа прижимают к углу стыка канатов.       Боксёры уходят в клинч.       Намджун едва заносит руки. Кажется, что вес перчатки ему не под силу. Он тяжело опускает кулаки на голову сопернику, пытаясь попасть по ушной раковине или в затылок, но Тэхён закрывается руками, ставя высокий блок. Он уже не пытается отбиваться, ставя перед собой задачу просто выстоять и не потерять сознание.       Голоса одобрения усиливаются. Тренирующиеся парни смотрят на технику и приёмы, а Чонгук не может спокойно стоять. Порываясь влезть на ринг, чувствует, как ворот кофты под курткой впивается в горло. Тренер не пускает вмешаться.       — Мне тоже жаль, но победит сильнейший, — громко и чётко произносит парню в ухо.       Чон резко поворачивает голову и видит расстроенное лицо старшего.       — Тэхён проиграет? — с болью в голосе.       Старший кивает: «Уже проиграл».       — Стоп! — раздаётся зычный голос мужчины в спортивном костюме. Он стремительно приближается к боксёрам и, похлопывая по плечу изможденного Намджуна, призывает его отступить.       Тэхён обессиленно сползает по углу на покрытие и, запрокинув голову, не реагирует на звуки.       Толпа ликует. Потный, с подтеками крови из рассечённой брови и переносицы, Намджун с трудом стоит на ногах. Широко улыбаясь, демонстрирует чёрную капу на зубах. Его рука впервые поднята в схватке с Тэхёном. Он наконец-то добился своего. Теперь он лучший боксёр университета.       — Тэхён! — взрывается Чон, тараща глаза. Вырываясь из хватки старшего, парень расталкивает мешающихся. Ему наплевать на победителя, на итог в целом. Ужаса прибавляет запрокинутая голова.       Запрыгивая на ринг, проползает под канатами.       — Тэхён, — осторожно зовёт, подползая к побежденному на коленях. — Тэхён.       Ким едва поворачивает голову. Мокрая чёлка сосульками закрывает глаза, которые парень не стремится открыть. Чувствуя себя не просто поверженным, а обесчещенным, старший не смеет смотреть в глаза Чону. Ему стыдно за проигрыш.       Дрожащими руками Чонгук обхватывает холодные щеки старшего.       — Тэхён? Ты слышишь меня?       Свист и победные выкрики удаляются. Намджуна уносят на руках, потому что он больше не может стоять. В тренировочном зале остаются только не безразличные.       Старший и младший тренера, опираясь на край ринга, с печалью смотрят на своего лучшего боксёра и парнишку, прячущего слезы сожаления.       — Тэхён, ты живой? — голос дрожит.       Не смея игнорировать на столько сильные эмоции, Ким открывает глаза. Чонгук гладит ладонью щеку и убирает в сторону мешающие волосы.       — Я… — говорить не удобно. Открывая рот, показывает защиту. Младший, без сомнения, снимает её с зубов и сжимает в кулаке. — Я проиграл, — прискорбно признаёт.       — Для меня это не имеет значения. Главное, что ты цел.       Желание прижать к себе расстроенного старшего противоречит нормам поведения. Переступая через этот незначительный момент, Чон подползает на коленях ближе и прижимает голову к своей груди. Тренера молча собираются на выход.       Старший бросает на ринг беглый взгляд.       — Тэхён, всякое случается. Не воспринимай это слишком серьёзно. Вы в разном весе, но это не мешало тебе много раз его побеждать. Отыграешься.       Покачиваясь, желая успокоить, младший гладит мокрые волосы и целует макушку. Губы щиплет от соли пота, глаза – от слез.       Долгое молчание нарушает хлопок двери. В тёмное пространство входят двое. Мин ведёт за руку Чимина, что дергано смотрит по сторонам.       — Мне очень жаль! — сходу заявляет прокуренный голос.       — Но ты по-прежнему лучший, — подбадривает Пак.       Приближаясь к рингу, парни закидывают на его край локти и смотрят с тоской.       Появление посторонних заставляет раскисшего Кима собраться. Он никому никогда не показывал себя разбитым. Не собирается показывать и сейчас. Скопив немного сил в руках младшего, хватается за канат и поднимается на ноги. Чонгук поспешно встаёт следом.       — Всё нормально. Я переживу, — заявляет настолько уверенно, что Чонгук удивляется изменениям. — Ты со мной? — смотрит на соседа.       — Конечно, с тобой, — хмыкает Юнги. — Он же твой хвост.       — Хвостик, — расплывается в улыбке Чимин.       — Пойдём в комнату, хвостик. Надо поговорить.       Легко перемахивая через канаты, по Киму и не сказать, что он сильно устал. Восполнив душевные и физические силы, парень бодро спешит в раздевалку. Следом, пожимая плечами от удивления, идёт Чон, а за ним Пак и Юнги.       — Вы точно вдвоём дойдете? — переспрашивает Чимин, собираясь уходить.       — Я согласен на ваше присутствие, только если вы понесете меня на носилках, — фыркает Ким и Пак ускользает за дверь. Тэхён довольно улыбается, пьёт воду, что открыл для него Чонгук. Смело снимает шорты, откидывая их в сторону.       Замечая, как глаза младшего косят в его сторону, хмыкает: «Я в обычных трусах. Не смотри».       Чонгуку стыдно. Он опускает взгляд, но вновь поднимает его в удивлении.       — Что это за штука на тебе? — впервые видит утягивающую боксерку.       Тэхён предусмотрительно отвернулся спиной, но чувствует, как младший смотрит на его спину.       — Корсет. Я тебе вкомнате покажу, зачем ношу его.       Чонгук смолкает. Ему отчего-то становится страшно. В голову лезут разные мысли. Чудится, что Тэхён развалится на куски, если снимет эту странную вещь, что с трудом можно назвать элементом одежды.

***

      Дорога домой затруднительна. Уже слишком многие знают о выигрыше Ким Намджуна и стремятся посмотреть на поверженного Тэхёна.       Парень больше года носил корону непобедимого боксёра, а сегодня её сорвали. Многие думают, что у Кима отвалилась голова и слез скальп, потому считают нужным подойти поближе и поздороваться.       — Тебе что надо? — рычит Чонгук, толкая в сторону назойливого незнакомца. — Тэхён проиграл всего лишь раз и ещё покажет вам своё превосходство.       Заступничество младшего умиляет Кима до слез. Время близится к вечеру, а значит, отголоски женской натуры готовятся вылезти на поверхность. Тэхён впервые не собирается контролировать этот процесс.       Наблюдая за своим рыцарем, что защищает его честь и достоинство, Ким молча благодарит небеса за такого дарованного соседа. Старший готовится к разговору. Это будет непросто, но так нужно сделать. Чонгук имеет право знать, что его сосед нетипичный человек.       Добираясь до третьего этажа, парней ждёт гробовая тишина. Коридор по-прежнему оживлен. В нём сегодня очень много студентов, но все молчат, словно блюдут траур по непобежденному чемпиону.       Тэхён смотрит на коридор из людей спокойно. Чонгук бросает взгляды с опаской. Он много раз оборачивается вокруг оси, чтобы отследить поведение каждого. Больше всего младший боится, что кто-то посмеет напасть.       Первым, открывая дверь на лестничную площадку, запускает Кима и бросает последний взгляд на толпящихся за спиной. Закрывает дверь, сожалея, что её нельзя запереть.       На лестничном пролёте курят старшие. Чонгук вспомнил их лица, как встретил в свой первый день. Они прячут сигареты за спины, но не тушат их, смелея на глазах.       — Вы что, страх потеряли? — шипит Чонгук, желая сохранить авторитет Кима.       Парни хотят рассмеяться первокурснику в лицо, но взгляд, полный ненависти и презрения, брошенный Тэхëном, заставляет их одуматься.       Быстро сбивая тлеющий пепел в открытое окно, четыре вытянутых лицах прячут окурки по карманам.       — И прекратите здесь курить! — расходится Чон. Сам смелеет и пинает одного из оглядывающихся старший.       — Ты после этого один без меня никуда не ходи, — смеётся Ким, закидывая соседу на плечи руку.       — Почему это? — хорохорится Чон, хоть и сам понимает, что переборщил.       — Я хоть теперь и не лучший, но от них отобью тебя с лёгкостью.       Тэхён хочет пошутить, но Чонгук воспринимает буквально.       Останавливаясь на площадке четвёртого этажа перед входом в тёмное пространство, разворачивается к старшему. Поправляя волосы со лба, тихо шепчет: «Ты самый лучший для меня».       Тэхён понимает, куда смотрит Чон. Сам опускает глаза на его губы. Желание получить ещё один поцелуй воспламеняет в теле нервы. Кровь закипает. Чтобы её остудить, Ким начинает дышать вдвое чаще.       — Пойдём. Нам надо поговорить. Собирая остатки мужества, парень клянет в себе сущность кошки. Желание соблазнить Чонгука возрастает в разы и наплевать, что будет потом.       Осторожно прикасаясь к бокам, забираясь руками под дублёнку, Чон сам готов начать сманивать старшего на сторону греха.       — О чем нам так срочно нужно поговорить? — приближается всё плотнее.       — Пойдём. Это важно.       Страх, что сосед отвернется от него, как когда-то сделал Хосок, пугает до жгучей изжоги в желудке. Чон был просто другом, но его реакция была сильным ударом. Этого мальчишку Тэхён успел полюбить, потому его отторжение будет не переносимым.       В коридоре, пока даже стены не видят их, Чонгук смелеет и берёт Кима за руку. Пальцы сплетаются в замок, запуская надорванные сердца.       Чем ближе минута откровения, тем опасней момент.       Проникая в свою молчаливую комнату, Тэхён просит не включать яркий свет.       — Мне нужно в душ. Занавесь окно. Я… — с трудом решается. — Я должен тебе кое-что показать.       Вскидывая брови, Чонгук молчит, но беспрекословно выполняет сказанное. Парню самому становится неудобно. Он предвкушает что-то запретное и в то же время боится излишней таинственности.