Тайное крыло Хогвартса

***

Прошёл месяц. Достаточно, чтобы первые обещания стали привычками, чтобы глаза привыкли к новому свету, а тишина к голосам рядом. Проект остался позади, как странный сон, о котором не рассказывают до конца. Но кое-что продолжает жить. Их жизнь. Уже своя. Уже без камер. Но не без магии. Только теперь другой. Гермиона снова в библиотеке, но не школьной. На коленях у неё брошюры: программы факультета чар, теория пространства, трансгрессия как академическая дисциплина. Рядом сидит Драко, разглядывает бланк приёмной комиссии, держит перо как оружие. Они не ссорятся, но спорят увлечённо. Он хочет курс по магическому праву, она исследовательскую стипендию в международном университете. «Тебе не надо учиться быть убедительным», - говорит она. Он отвечает: «А тебе быть правой. Но мы всё равно идём туда, где будет трудно». Потому что, как оказалось, трудно их любимое состояние. Особенно, если рядом. Где-то далеко, в кафе, наполненном светом, Тео поправляет ворот рубашки. Джинни смеётся, наблюдая, как он нервно проверяет волосы. У них встреча с её родителями. Сегодня. Она в джинсах, он в жилетке, явно не своей. «Они меня съедят», - бормочет он. «Может, и полюбят», - говорит она. Потом обнимает его сзади, внезапно тихо: «Ты не идеален. Но ты мой. Это они должны понять». Он кивает. А потом улыбается одиной из тех редких, честных Тео-улыбок. Уже не мальчик из тени. Уже кто-то, за кем можно идти. Луна лежит на полу, обложившись атласами. Блейз сидит рядом, жует сухофрукт и рисует схему с названиями, которых раньше никто не слышал. «Меропа. Там шипящие змеи с шестью глазами». - «А в Уругвае летучие грибы. Я нашла». Они составляют план. Не маршрута. Жизни. Где они будут искать не просто страны, а существ, которых никто не видел. Потому что никто не смотрел внимательно. Луна всегда смотрела внимательно. А теперь рядом с ней человек, который умеет не отвлекаться. Астория и Невилл где-то в джунглях. На заднем фоне видео - крики птиц, зелень, мокрая от дождя кожа. Они в поношенной одежде, с картой, исписанной от руки. «Цветок открывается один раз в десять лет», - говорит она. «И пахнет ужасно», - добавляет он. Они смеются. У них на лицах грязь и счастье. Он держит её за руку, пока она срывает одинокий бутон. Она шепчет: «Я бы не поверила, что это будет наша жизнь. А теперь не представляю другую». Гарри открывает дверь, тяжело дыша, с рюкзаком на плече. Заходит в их новую квартиру. Кидает папку с учебниками на стол, снимает ботинки и почти не удивляется, увидев Дафну, сидящую за ноутбуком с графиками. «Привет, будущий аврор», - говорит она. Он кивает, присаживается рядом, смотрит через её плечо. «Привет». Их мир ещё не устоявшийся, но уже общий. Стол, плед, лампа, тишина. Каждый день учёба, усталость, взаимная поддержка. Без огня, но с теплом. «Когда-нибудь мы купим дом», - говорит он. - «Сначала диплом», - отвечает она. - «Потом сад с яблонями». И никто не смеётся. Потому что это звучит правильно. Панси и Рон ничего не записали. Просто прислали аудиофайл, где слышны их голоса, музыка на фоне и смех. Она говорит: «Мы гуляем». Он: «Мы спорим, куда идти». Она: «Мы всё ещё не решили, кто мы такие». Он: «Но нам нравится искать». Потом слышен звук поцелуя и её фраза: «Сейчас он меня разозлит». Через секунду его: «Сейчас она меня поцелует». И тишина. Хорошая. Та, в которой люди не притворяются. Прошёл месяц. И каждый из них сделал шаг вперёд. Кто-то в университет. Кто-то к родителям. Кто-то в джунгли, на карту, в экономику, в бессмысленные споры и простую кухню. Это ещё не «долго и счастливо». Но это точно начало. Привет. Это снова я — Колин. Прошёл год. И нет, я не снимаю новый сезон и не собираюсь возвращать шоу на экраны. Но я до сих пор помню каждую их фразу, каждую тишину между словами. Вы спрашивали, как они живут. Вместе ли они? Изменились ли? Кто с кем остался? Кто ушёл? Я решил не придумывать. А просто поехать. Увидеть. Услышать. Записать. Так что садитесь поудобнее. Я расскажу, как живут наши герои сейчас. Без испытаний. Без камер. Просто по-настоящему. Я приехал в дом тот самый, что Драко и Гермиона строили, пока ссорились из-за цвета стен. Теперь стены были разного цвета. Он всё-таки настоял на зелёном в одной из комнат, а она выторговала бежевый коридор. У них была большая кухня, где всё не помещалось, книги в каждом углу и список гостей на свадьбу, который никак не сходился. Они спорили, конечно. Но в этих спорах была забота, как цемент между кирпичами. - У нас нет одинакового вкуса, - сказала Гермиона. - Но есть одинаковое упрямство, - добавил Драко. - И одна цель: идти вперёд. Вместе. Скоро у них свадьба. Не ради статуса. Ради смысла. Гарри встретил меня в новой квартире. Он держал ребёнка на руках - девочка, с глазами Дафны и хохолком тёмных волос. В доме пахло кофе, какао и усталостью. Дафна вышла из кухни в спортивных штанах, засмеялась и сказала: - Наш режим «поспать хотя бы три часа и не забыть друг друга». Но забыть было невозможно. Они говорили всё так же спокойно, глубоко, с паузами. - Она мне всё объяснила, - сказал Гарри, укачивая дочь. - Как любить, не спасая. Как быть, не теряя себя. - А он научил меня, что молчание, это не холод. Это пространство. Они стали семьёй. И больше ничего не требовалось. Астория открыла дверь тихо. Невилл стоял за её спиной, в руке стакан с лимонадом, на щеке зелёное пятно от чего-то садового. Их дом был не вылизанным, но живым. В нём было много воздуха, запах сушёных трав и открытые окна. - Мы ждали, - сказала Астория, положив ладонь на округлившийся живот. - Долго не спешили, - добавил Невилл. - А потом просто поняли: мы готовы. Они не говорили громко. В этом доме всё было в полтона. Но каждый полутон звучал, как музыка. Я смотрел на них и не видел героев. Видел корни. Людей, которые умеют быть основой. Дальше была дорога по координатам, а не по адресу. Я нашёл Луну и Блейза в Португалии, на побережье, где ветер рвёт одежду, а чайки кричат громче мыслей. Они жили в фургоне, обклеенном страницами из старых книг. Луна встретила меня с венком из сухих трав, Блейз с пледом и термосом. - Мы объехали девять стран, - сказал он. - И нашли сорок две фантастических твари, - добавила она. - Некоторые оказались людьми. Они не собирались возвращаться. - Потому что здесь свобода. И она тоже может быть домом. Панси и Рон встретили меня как обычно: на пороге, перебивая друг друга. У неё кофе, у него небритость. Они снова спорили, но при этом держались за руки. В комнате за их спинами было всё вперемешку: комиксы, книги, рубашки, чьи-то ботинки. - Мы всё ещё не знаем, кто мы, - призналась Панси. - Но точно знаю, что без неё я не я, - сказал Рон. Они не стали идеальными. Зато стали настоящими. Громкими, непохожими, смешными. Их можно было спутать с ошибкой, но это была любовь. Такая, какой её не покажут в рекламе. Зато именно та, к которой возвращаются. А потом тишина. Я ждал, что кто-то скажет про Тео и Джинни. Не сказали. Я поехал к Джинни сам. Она была на стадионе, в комментаторской, с серьёзным голосом и яркими волосами. Мы обнялись быстро, почти формально. Она не спросила о нём. Я не сказал. Только перед уходом она задержала мою руку и прошептала: - Не всё, что было правдой, становится будущим. А я только кивнул. Потому что понял: она тоже всё ещё помнит. Тео не ответил. Ни на письмо, ни на сову. Но в библиотеке я нашёл ту самую книгу. С закладкой. И короткой строчкой на обороте: «Я всё ещё учусь оставаться. Пусть даже одиному». Я вернулся. Сел на пороге. Открыл блокнот. Записал: Год спустя. Все вместе. Почти. И каждый жив. Идёт. Меняется. Но остался собой. Значит, история не зря.